Я - легенда

      На другое утро я проснулся раньше всех. В подсознании твёрдо сидело одно - Блэк будет мне обязательно мстить, поэтому надо быть начеку. Так что я проснулся ранним утром. Аккуратно приоткрыл полог - в комнате было темно, слабый зеленоватый свет, сочащийся через окно, не позволял ничего толком разглядеть. Постели других мальчиков тоже были задернуты, кто-то тихонько храпел - очевидно, все ещё спали.        Я откинулся на подушку и сладко потянулся. Кровать была удивительно удобной - полуторный мягкий матрас, свежее мягкое белье, не пахнущее хлоркой, как в приюте, тёплое большое одеяло, под которым можно сколько угодно ворочаться, а оно все равно не сбивается на бок - не то что мое старое, тоненькое и маленькое. Кормят здесь тоже знатно, - при условии, конечно, что вчерашний богатый пир не был счастливым исключением. Да и преподаватели на первый взгляд вполне доброжелательные... - Кикимер, принеси грелку... - сонно пробормотал Блэк на своей кровати.       Я тихонько хмыкнул. Да эта кисейная барышня привыкла, что ей дома сопли подтирают. И что это я так распсиховался? Вряд ли тут у кого-то хватит духу объединиться в шайку и преследовать меня, как компания Бишопа. Хотя, пожалуй, бдительность не помешает, хотя бы в первое время. Открыто лезть на рожон тот же Блэк не сможет, а вот какую-нибудь подлянку устроить - черт его знает...        В восемь утра кто-то постучал в дверь и крикнул, что пора на завтрак. Мальчишки едва смогли оторвать себя от кроватей. Небось дома нежились в постелях до полудня. Лестрейндж и Нотт собрались более-менее быстро, а трое других едва ноги волочили. Мда, если кто-то здесь и был в состоянии устроить утреннюю подлянку, то только я. - Поторапливайтесь, мальчики! - бросила нам в гостиной Дорея Блэк. - Вот ваше расписание, ознакомитесь с ним за завтраком.        Девчонки-первокурсницы опоздали на завтрак ещё сильнее, чем мы. Я слышал, как одна из них хныкала, что не может сама заплести волосы, как ей хочется, и что не понимает, почему в Хогвартс нельзя брать своих домовиков.        Когда я уже смолотил тарелку овсянки и радостно закидывал в себя бутерброды с сыром и ветчиной - не могу не отметить, что завтрак оправдал мои ожидания, - остальные только продрали глаза до конца. - Как повезло, что первым уроком стоит история магии, - зевая, протянул Блэк. - Можно будет поспать.        Мальсибер и Розье с интересном на него уставились, и Блэк с таким видом, словно делает одолжение, пояснил: - Ну, неужели вы не знаете? У профессора Бинса всегда сонное царство на занятиях.        Как ни обидно это признавать, а Альфард оказался прав: на уроке истории магии все клевали носом. Все кроме меня. Профессор Бинс был обладателем самого нудного голоса из всех, что мне доводилось слышать, он читал лекцию как пономарь читает над усопшим псалтырь - монотонно и бесконечно долго. Но он обладал одним качеством, которое делало его невероятно любопытным - профессор Бинс был привидением. - Да ладно тебе, их полон Хогвартс летает, что ты так удивляешься? - проговорил негромко Сильвий, видя, какими горящими глазами я провожаю бесплотную фигуру Бинса. - Да, но я думал это как... Элемент декора, я не знаю, а оказывается они совсем как мы - даже работать могут, - восхитился я. - Элемент декора, - захихикал Мальсибер, впрочем, вполне беззлобно.       Я с подозрением на него покосился, но вроде бы мальчик не был настроен враждебно. - Нет, они не совсем как мы, конечно, но и не пустое место в этом замке, - зашептал Сильвий. - Некоторые с удовольствием болтают со студентами и даже могут помочь в чем-то, если попросить. А другие совсем не обращают на нас внимания. - Все волшебники после смерти становятся привидениями? - тут же пытливо поинтересовался я. - Нет, но все же случается, - отозвался Лестрейндж. - А почему одни становятся привидениями, а другие нет? - тут же спросил я, уже привыкший, что мой новый знакомый отвечает на все мои вопросы.        Сильвий задумался и пожал плечами. - Не знаю, наверное, те, которые хотят, и становятся.        Я задумчиво посмотрел на профессора Бинса. Он читал лекцию как заведённый, не обращая на нас никакого внимания и только изредка поправляя бесплотные очки на бесплотном носу. Мне подумалось, что среди приведений, быть может, найдётся кто-то из моих родных. Или, может, кто-то из них знает что-нибудь о моих родителях? Ведь многие приведения в Хогвартсе носили очень старинную одежду и, по всей видимости, провели в замке не одно столетие...        Следующим предметом было зельеварение, причём сдвоенное с гриффиндорцами. Они носили красные с золотом галстуки и значки факультета со львом, а в остальном казались такими же растерянными первокурсниками, как и мы. И что там шляпа пела про их благородство и храбрость? Так, для красного словца, наверное.       Профессор Слагхорн был в прекрасном расположении духа. Он ещё раз поздравил всех нас с поступлением, спросил, как мы, слизеринцы, устроились, и заверил, что, если у нас возникнут какие-либо вопросы или трудности, мы всегда можем к нему обратиться как к нашему декану. У меня сразу же возникло ощущение, что я легко найду с ним общий язык.       На первом уроке зельеварения мы ничего не готовили. Прослушали лекцию по технике безопасности и записали несколько простых рецептов, которые предстояло выучить к следующему занятию. Также Слагхорн рассказал о некоторых любопытных зельях, чтобы у нас возникло общее представление о науке зельеварения. Рассказывал он интересно и складно, и к концу урока я решил, что Слагхорн мне понравится. Было приятно и то, что я заработал первый балл. - Безоар, камень, как известно, являющийся противоядием от большинства ядов, добывают весьма интересным способом... Впрочем, может быть, кто-нибудь может сказать, каким именно?       Я вскинул руку быстрее, чем успел решиться отвечать. Все-таки я ещё боялся выставить себя дураком, так как не знал очень многое о мире магии... - Да, мистер Реддл? - доброжелательно поинтересовался Слагхорн.        То, что он запомнил мою фамилию, добавило мне уверенности. - Безоар извлекают из желудка козы, сэр, - негромко, но чётко произнёс я.        Я испугался, что сказал слишком мало, и что Слагхорн станет меня допрашивать дальше, а я осрамлюсь незнанием. Но профессор закивал и с улыбкой проговорил: - Да, мистер Реддл, верно. Записываю очко на счёт Слизерина.        Некоторые гриффиндорцы покосились на меня с завистью, и я ощутил прилив гордости. Я понял, что для меня это очень важно - быть лучше всех этих ребят, в том числе с моего факультета, хотя бы в учебе. Я страстно желал доказать им всем, что чего-то стою, и я начал с урока зельеварения у профессора Слагхорна и больше не останавливался.       На следующий день я заработал по очку на уроке травологии и ЗОТИ, а через день добыл еще два очка на зельеварении, написав на доске рецепты зелий без единой ошибки и щегольнув при ответе латинским названием крапивы. В конце концов, я всегда отличался отличной памятью. Зелье от фурункулов у меня тоже получилось на славу, хотя в этом мне помог Сильвий, с которым мы работали в паре. К слову, я не переставал донимать его расспросами.       Сказать по правде, куда сложнее, чем зарабатывать очки, было добраться до нужного кабинета. В Хогвартсе было больше сотни лестниц, которые регулярно меняли своё направление или любили встряхнуть ступеньками, пока по ним кто-то шёл. С дверями тоже хлопот было достаточно - одни не открывались без пароля, другие были фальшивыми, чтобы открыть третьи требовалось коснуться нужного места на двери или рядом с нею. Это было игрой, и мы с мальчишками соревновались, кто быстрее запомнит все такие шуточки Хогвартса. Когда кто-нибудь забывал, что на лестнице пропадает пятая снизу ступенька, и спотыкался, остальные непременно поднимали его на смех. Мое эго требовало и в этом быть лучше прочих, поэтому я раньше всех узнавал такие новые секретики, и не спешил ими делиться с остальными.        Для всех это так и осталось забавой, я же влюблялся в замок с каждым днём все больше. Мне не терпелось проникнуть во все его тайны, узнать все его секреты. И дело было уже не только в моем стремлении быть лучшим во всем, нет, я просто уже не мог иначе. Так же было и с учебой - меня затягивало, я занимался все усерднее, хотел знать все больше. На каждое слово преподавателей у меня были вопросы, которые я спешил задать, но и на каждый их вопрос я мог ответить при необходимости. Я проводил много времени в библиотеке - она была грандиозной, хранящей тысячи тысяч волшебных книг, таящих бесценные для меня знания о магии. Я читал взапой, читал так, что к вечеру, бывало, у меня болели и слезились глаза, и я не знаю, как я не посадил зрение. Для остальных учение было трудом, для меня же магия во всех ее ипостасях стала единственной страстью на многие годы.        Прошло всего немного времени, и каждый преподаватель уже знал, что Том Реддл - самый любознательный ученик на первом курсе. И, более того, самый способный. Я не просто схватывал все налету, я каждый день доказывал, что обладаю силой несоизмеримо большей, чем все остальные первокурсники. Впрочем, по правде сказать, я подозревал, что это благодаря моему усердию и неиссякаемой жажде знаний. Даже тут мой характер сыграл свою роль.        Итак, я был на хорошем счету и не знал трудностей. Конечно же, я и трудился как никто другой, но и результаты, которые я показывал, были великолепными. Профессора души во мне не чаяли, я почти у всех если не в любимчиках ходил, то уж разок в неделю точно получал похвалу. И только на одном предмете профессор словно не замечал моего старания. На трансфигурации.       На одном из первых занятий по трансфигурации, выслушав получасовые рассуждения профессора Дамблдора о пользе и вреде магии (я уже начал понимать, что он большой любитель почесать языком), мы превращали жуков в пуговицы. Ещё ни у кого не получалось, но мой жук уже стал пластиковым, хотя и пытался сбежать на своих шести лапках. Трансфигурация живо заинтересовала меня с самого начала, так как я счёл эту дисциплину наиболее волшебной – превращать одни предметы в другие, подумать только! - Для начала достаточно, мистер Реддл, вы слишком увлеклись, - услышал я над ухом голос Дамблдора.       ​Он подошёл так тихо, что я вздрогнул от неожиданности, потерял концентрацию, и жук-пуговица с тихим щелчком лопнул. От разочарования я даже губу прикусил – у меня ведь почти получилось. - Трансфигурация – не только самый сложный раздел магии, но и самый опасный, - назидательным тоном сообщил профессор Дамблдор. – Вы переусердствовали, Том, и не рассчитали свои силы. Впредь будьте аккуратнее – чрезмерное увлечение чем-либо ещё никого до добра не доводило.       ​Я вытаращился на него во все глаза, но промолчал. Я уже давно усвоил, что спорить со взрослыми чаще всего себе дороже. Тем более, Дамблдор явно был не так уж прост. Он как будто постоянно ждал, когда я облажаюсь. Так что я только молча посмотрел на зеленое пятнышко, которое осталось от жука. - Я слышал, что Дамблдор постоянно завышает оценки гриффиндорцам, а к остальным придирается, - подбодрил меня Сильвий после трансфигурации. - Да, Том, не обращай внимания – все видели, что у тебя почти получилась пуговица. Он просто не хотел давать баллы Слизерину, - добавил Мальсибер. - Почти – не считается, - жестко отрезал я. – Ладно, что у нас там дальше по плану?       ​Вообще-то я прекрасно знал, что дальше по плану у нас полёты на метлах, но хотел сказать хоть что-то, чтобы сменить тему. Было неприятно, что ребята заметили, что я немного расстроился. - Шутишь? Сегодня же полеты! – воодушевлённо воскликнул Розье.       ​Касательно этого я общего восторга не разделял. Все слизеринцы-первокурсники имели дома собственные метлы и умели на них летать. Даже некоторые девчонки. Я же знал о мётлах только то, что на них ездят древком вперед, а прутьями назад. Вспомнились уроки труда в приюте. Опять появился страх опозориться, но я старался и виду не подавать.       ​Зато Лестрейндж весь надулся и насупился, когда мы держали путь на урок полётов. Я знал почему – накануне вечером в общей гостиной его братец при всех потешался, что Сильвий летает, как мешок с картошкой, и преимущественно не на метле, а с метлы. Предполагая, что сам я буду летать не лучше, я не стал расспрашивать Лестрейнджа о том, так ли это. А теперь его понурый вид говорил сам за себя. Я малодушно радовался – был шанс, что не я один буду выглядеть жалко.       ​На площадке, где нас должны были обучать полётам, уже ждала преподаватель – мадам Уэдкок, гриффиндорцы-первокурсники, а также штук двадцать метел, лежащих не зеленеющей траве. - Глазам не верю, это же чистомёты из первой серии! – воскликнул Блэк, скривившись так, словно ему предложили оседлать туалетный ёршик. – Неужели Хогвартс не мог раскошелиться на что-то поприличнее? И как, скажите на милость, я должен летать на этом после моей «Кометы»?       ​Таким образом я понял, что к моему абсолютному дилетантству добавляется еще самая ущербная и старая метла, которую только можно представить. Да уж, Блэк наверняка будет ржать до колик, глядя на мои потуги… - Ну-ка встать напротив метел! – скомандовала мадам Уэдкок. – И поменьше болтайте, говорить тут буду я. - Бешеная какая-то, - тихо проговорил Мальсибер, обращаясь к Розье. - Она рекордсменка по числу забитых голов, - шикнул тот. – Знает своё дело.       ​Я тяжело вздохнул. Да, такая наверняка велит нам выполнять фигуры высшего пилотажа на первом же занятии. - Теперь вытягивайте правую руку над метлой и говорите «Вверх»! – велела мадам Уэдкок.       ​Я с тоской посмотрел на весьма потрёпанную метлу передо мной. Словно чувствуя мою руку над собой, она слабо подёргивалась. - Вверх! – раздались два десятка голосов. ​      Метла влетела в мою руку мгновенно, и я сжал пальцы на теплом, как будто живом древке «чистомёта». Большинству других учеников пришлось повторять несколько раз, прежде чем мётлы их послушались. Например, метла Сильвия влетела ему в руку только на пятый раз, да и то, когда он рявкнул «ВВЕРХ» не своим голосом. - Что же, не так уж безнадёжно, - утешила нас мадам Уэдкок. – А теперь садитесь на мётлы посередине и зажимайте их коленями покрепче.       ​Я сделал то, что велено. Пока что было не очень сложно. Хотя одна девочка с Гриффиндора и попыталась усесться на метлу так, чтобы прутики были спереди. - Вы только посмотрите на эту магглу, - прыснул кто-то из наших, и слизеринцы глумливо захихикали. - Ей метлой только полы мести, - фыркнул Блэк. – Что, Реддл, ты-то небось тоже впервые метлу в руках держишь? - Нет, что касается метел – у меня большой опыт, - парировал я, вспоминая, как драил полы в приюте.       ​Мадам Уэдкок прошлась вдоль учеников, проверяя, все ли уселись как следует. Удовлетворённо покивав, она проговорила: - Теперь по моему свистку что есть силы оттолкнитесь от земли. Держите метлу крепко и постарайтесь держать её в ровном положении. Только смотрите мне – высоко не взлетать! На метр-полтора, не больше. Затем по втором свистку опускайтесь на землю – для этого нужно слегка наклониться вперед. Всё​ ясно? Ну, начнём!       ​Она свистнула в свой свисток, и все стали бестолково прыгать на месте. Я быстро огляделся – около половины учеников взлетели, в том числе проклятый Блэк. Ничего не оставалось – я глубоко вздохнул и на выдохе оттолкнулся ногами от земли… Кажется, я даже прикрыл глаза на мгновение, ожидая, что сейчас мои ноги вернутся на твёрдую землю… Но вместо этого я ощутил ни с чем не сравнимое чувство невесомости. Я смог взлететь.       ​От радости я не смог сдержать улыбку. Мне тут же захотелось взлететь повыше, попробовать пролететь хотя бы чуть-чуть вперед, сделать ещё что-нибудь. Я с надеждой взглянул на мадам Уэдкок – она тоже улыбалась, глядя на тех учеников, которые смогли подняться в воздух. - Недурно, а? – весело воскликнула она. – Ладно, так уж и быть, разверните метлы вправо и пролетите метров двадцать, а потом возвращайтесь.       ​Я тут же повернул древко метлы право, и она покорно понесла меня вперед. Это было невероятно, и я едва сдерживался, чтобы не разразиться радостным смехом, как какой-то гриффиндорец. Вместо этого я с восторгом глядел на метлу под собой, впервые в жизни ощущая к этому предмету что-то кроме стойкой неприязни. На потёртой ручке метлы был вырезан герб Хогвартса, который я от переизбытка чувств слегка погладил. - Смотрите, Реддл метлу одной рукой держит! – крикнул кто-то из наших.       ​В ту же минуту Блэк вообще оторвал руки от метлы, что вызвало ещё больший восторг. Надо было отдать ему должное – похоже, что Альфард не сочинял, будто умеет летать. Я оглянулся на Сильвия – тот весь покраснел от напряжения и сжимал древко так, словно хотел задушить свою метлу. Но в целом он летел не хуже остальных. - Хватит баловаться, возвращайтесь и спускайтесь на землю! – послышался голос преподавательницы, и все мы развернули метлы и полетели назад.       ​Поравнявшись с мадам Уэдкок, я обнаружил, что взлетели все, кроме той девочки, которая с самого начала неправильно уселась. Она покраснела и шмыгала носом, и я порадовался, что избежал её позорной участи. Спуститься удалось тоже без особого труда, а вот бедолага Лестрейндж так резко наклонился вперед, что кубарем перелетел через древко метлы и упал. Теперь засмеялись гриффиндорцы. ​Сильвий тут же вскочил на ноги, и я увидел, как его глаза мечут молнии. От досады у него на виске даже жилка пульсировала, и я опять мимолётом подумал, что характер у него ещё тот. Сильвий со злости пнул метлу. - Это что за выходки, молодой человек? – тут же возмутилась мадам Уэдкок. – Отнимаю очко у Слизерина, и в будущем не вздумайте так обращаться со школьным инвентарём, если хотите присутствовать на моих уроках.       ​Лестрейндж был готов сквозь землю провалиться и до конца урока не проронил ни слова, зато всё тем же ненавидящим взором сверлил свою метлу. Как по мне, так он зря переживал – к концу занятия многие умудрились растянуться на земле, и даже я разок чуть не свалился с метлы, когда заложил чересчур резкий поворот. - Как можно летать на такой дряни? Ты видел, Том, у неё даже половина прутьев поломана! – возмущался Сильвий всю дорогу до замка. – И брюки ещё испачкал, теперь мой кретин-братец помрёт от хохота, чтоб ему лопнуть…       ​Мы как раз слегка отстали от остальных, и я придержал Лестрейнджа за локоть. - Экскуро, - проговорил я, направив палочку на его коленки, и от грязи и следа не осталось.       ​Лестрейндж посмотрел на меня с такой признательностью, что мне даже неловко стало. - Мерлин всемогущий, Том, ты настоящий друг, - растроганно проговорил Сильвий и так хватил меня по плечу, что я едва не упал.       ​Очевидно, это означало дружеский жест. Я натянуто улыбнулся, почему-то ощущая большое смущение. Друг? Вот уж не думал, что кому-то в голову придёт называть меня другом. Ладно, однажды этот буйный может мне пригодиться.       ​В общем, учеба в Хогвартсе началась и шла вполне неплохо. Я не унывал от мелких неудач и всё меньше боялся трудностей. Хотя с меня было довольно и того, что в Хогвартсе не били розгами без причины. Косые взгляды Дамблдора и навязывающегося в друзья Лестрейнджа я мог стерпеть. Последнее, впрочем, хотя и казалось мне безумно странным, а все же вызывало странную теплоту в душе.       К концу сентября я совсем освоился, даже перестал пытаться наесться впрок и просыпаться от каждого шороха. Мои дела в мире магии определенно шли как нельзя лучше.