***
Слагхорн вскоре позабыл наш разговор. Я же впредь был ещё более осмотрительным — ни словом, ни делом не давал ему повода задуматься о том, что меня интересует что-то кроме знаний и какой-нибудь более-менее высокой должности в Министерстве. А вот с вальпургиевыми рыцарями возникли кое-какие проблемы, из-за которых тень могла пасть и на мою безупречную персону. Видите ли, наше маленькое общество по интересам обрело нешуточный вес на факультете, уверовало в себя и решило, что пришло время распространить свою власть на всю школу. Началось всё, смешно сказать, с книги «Сильнодействующие зелья». Был обычный будничный вечер. Уроки уже были сделаны, мы с Сильвием схватились в долгой и сложной шахматной партии, кое-кто из Вальпургиевых Рыцарей сидел рядом и наблюдал за ходом игры. Мальсибер давал советы Лестрейнджу, рядом со мной примостился Кэрроу — страшно хитрый малый, уже давший пару дельных советов. Поблизости сидел Розье, сочиняющий любовное послание новой подружке и время от времени перекидывающийся с кем-то из нас парой фраз. Словом, всё было тихо и спокойно, пока в гостиную не ворвался Теодор Нотт. — Пустоголовая дура! — выругался обычно до подозрительного тихий Нотт и в сердцах швырнул какую-то увесистую книгу на диван. Кошка Скарлетт Гринграсс, коей книга ударила по хвосту, с протяжным воем взвилась с места и умчалась прочь. Мы с Лестрейнджем оторвались от партии в шахматы и переглянулись. Теодор разозлился — это ещё куда ни шло, но чтобы так варварски обошёлся с книгой! — Тео, ты надышался библиотечной пыли? — хохотнул Розье. — Лучше не шути со мной, Феликс, потому что я на взводе, — зло и отрывисто сообщил Теодор. Тут уже не выдержал и заржал Мальсибер. Остальные тоже хихикали — Теодор, вздрагивающий от злобы и унижения, был очень забавен. Кажется, у него даже немного дёргался глаз. — Ооо, попросишь ты у меня списать эссе по Трансфигруации, Маркус Мальсибер, — проскрежетал Нотт таким тоном, словно уже насылал проклятье. — Погоди, Теодор, успокойся. Расскажи спокойно, в чём твоя проблема? — вмешался я, сдерживая смешок — у бедняги и впрямь нервически подёргивалось веко. Обычно Нотт был исключительно скрытен, за что я его всегда невольно уважал. Но в этот раз, будучи в крайне взвинченном состоянии, вывалил всё как на духу. — Проблема в этой Акерли — она совершеннейшая идиотка! — многообещающе начал он. Мальсибер и Розье переглянулись, и Маркус отвернулся к окну, чтобы Нотт не мог видеть, как он покраснел от едва сдерживаемого смеха. — Давай размышлять прагматично: с этим вряд ли можно что-то сделать, — проговорил я. — Но что, позволь узнать, так дискредитировало мисс Акерли в твоих глазах, Теодор? Камилла Акерли была рэйвенкловкой с нашего курса. Ещё в прошлом году у них с Ноттом возник взаимный интерес, когда оба засиживались до ночи в библиотеке и готовились к СОВ. Мисс Акерли была довольно сообразительной девушкой и вошла в десятку пятикурсников, сдавших экзамены на высшие баллы в школе. Поэтому столь бескомпромиссный вердикт от Теодора звучал весьма интригующе. Нотт слегка успокоился и даже присел на диван. Бережно взял в руки огромный фолиант, которым чуть не убил дурацкую кошку пару минут назад. Погладил обложку, словно извиняясь перед книгой. — Я предложил ей почитать вместе «Сильнодействующие зелья». Раньше мы часто читали вместе в библиотеке, и мне это нравилось. Можно было сразу поделиться мнениями, или почитать друг другу вслух. А тут она мне заявила, что собирается пойти на тренировку сборной Хаффлпаффа и поэтому не сможет! — Что за внезапный интерес к квиддичу? — опешил Сильвий. — Акерли же заучка! — Это интерес к Боуэну Кэдвеллу, их охотнику и капитану команды вдобавок, — ядовито процедил Tеодор, впиваясь тонкими, девчоночьими пальцами в фолиант. — Я уже успел подметить, как она ему скалится в Большом зале. Но ведь Кэдвелл туп, как тролль, да и грязнокровка к тому же! На несчастье Теодора, Боэун Кэдвелл, хотя и не отличался умом, а также правда являлся магглорождённым, неплохо играл в квиддич и был хорош собой. Он учился на седьмом курсе и был рослым, жгуче-рыжим парнем атлетического телосложения. Подавал надежды в квиддиче, даже намеревался податься в одну из команд после школы. Сильвий, как загонщик нашей команды, крепко недолюбливал Кэдвелла, легко уворачивающегося от щедро посылаемых им бладжеров. — Это на такие свидания ты её водил? — не выдержал Мальсибер, и разразился гомерическим хохотом во всё горло. — В библиотеку!!! Нотт, в библиотеку! — Клянусь великим Салазаром, Маркус, ты сейчас нарвёшься! — взвился Теодор, вскакивая на ноги и опасно поднимая фолиант. Но Маркус уже не мог остановиться. Он раскатисто смеялся, держась за живот и кренясь на бок. — Неужели тебе не приходило в голову, что нужно в Хогсмид её позвать или хотя бы прогуляться у озера?! Книжки они вместе читали! — О, Мерлин, да чтоб тебя! — ругнулся Теодор, и выхватил палочку. — Силенцио, будь ты неладен! Видишь ли, Маркус, у меня были иллюзии, что Камилла достаточно умна, чтобы… Несмотря на то, что Мальсибер теперь смеялся беззвучно, даже не делая попыток расколдовать себя, он никак не мог успокоиться. Побагровел от смеха, всё ещё держась за живот и время от времени стукая себе по ноге. Глядя на него, не выдержал и Розье и тоже стал смеяться, тщетно маскируя смех под кашель — злить Нотта, оказывается, было опасно. — Девчонки сами не знают, чего им нужно, — высказался Сильвий в защиту Теодора. — А зачем она высиживала часами в библиотеке, зачем давала надежду? Если теперь шляется по тренировкам Хаффлпаффа! — Тео, прости, но вы хотя бы говорили о чём-то кроме книг? Ты поцеловал её хоть разок? — аккуратно подбирая слова, спросил Розье. — Может, бедняжка вообще не была в курсе, что у вас отношения. Мальсибер стал мычать, закатывая глаза, из которых уже брызнули слёзы, и исступлённо бить себя по ноге. — Всё она знала! — упрямо воскликнул Теодор. — Конечно, мы разговаривали о многом. Не обо всяких глупостях, как некоторые, разумеется, — тут он взглянул на Маркуса, который был близок к припадку. — Наша связь скорее имела… духовный характер… Мальсибер, кажется, начал икать. — Сильвий, ради всего святого, налей ему воды, — не выдержал я. — Теодор, а ведь Акерли — чистокровная? — Безусловно, — оскорбился Нотт. — Тогда она предательница крови, раз якшается с Кэдвеллом. И кнат ей цена. Накажи её презрением и игнорируй, девчонки этого не выносят. — Как знать, она поди будет счастлива! Раз этот герой-любовник полгода донимал её своими книжками! — воскликнул Мальсибер, которого Сильвий привёл в чувства и заодно расколдовал. — Тео, спокойно, смотри не убей меня сгоряча! Лучше направь свой праведный гнев на этого выродка Кэдвелла. Нотт призадумался. В его глазах отразилась напряженная работа мысли и радостное предвкушение. — Том, давай с ним разберёмся, — предложил он. — Предлагаешь утопить в Чёрном озере? — усмехнулся я. — Нет, я серьёзно — нужно показать засранцу его место! — горячо воскликнул Теодор. — Тео прав, если говорить откровенно, — заметил Феликс. — Грязнокровки совсем стыд потеряли. Едва научились ковырять палочкой в носу, а уже считают, что им всё позволено. К нашим девушкам пристают. Кстати, весной этот Кэдвелл предлагал встречаться моей кузине Авроре, а она только на четвёртом курсе. Я бы ещё тогда вмешался, но Аврора и сама хорошенько отбрила мерзавца. — Больной ублюдок, приставал к младшекурснице, — начал горячиться Сильвий. Аврора Розье, правда, с тринадцати лет выглядела как вполне сформировавшаяся девушка, но это не играло никакой роли. На лицо был факт совершенно хамской маггловской экспансии, и с этим нужно было что-то делать. К тому же, на носу был матч Слизерина и Хаффлпаффа, и вывести из строя капитана команды дорогого стоило. — Надо показать Кэдвеллу его место в обществе, — решил я. — Пускай подумает о жизни, глядя в потолок Больничного крыла недельку или две. Мои слова вызвали бурное одобрение слизеринцев. Даже в хитрых зелёных глазах Кэрроу, молча слушающего весь разговор из боязни, что его, как младшекурсника, выпроводят, зажегся огонёк. Посыпались интересные предложения. — Устроим совместную тренировку и саданём бладжером по голове, — заявил Сильвий. — Можно и в школе спустить с лестницы. — Нет, медсестра быстро лечит переломы, это не подходит: он и опомниться не успеет, как встанет на ноги. — Может быть, подмешать какого-нибудь зелья? Я тут изобрёл одно, вызывающее кровавый понос… — Сам его пей, Кэрроу. Знаю я, как твои зелья надёжны. И вообще, почему эта малявка ещё не в постели? — Погоди, Сильвий, это неплохая идея! — Это всё мелко, — перекрыл я хор голосов. — Кэдвелл даже не поймёт, в чём его вина. А нужно сделать из него пример для всех других грязнокровок в школе. Так, чтобы каждый из них понимал, что это наш мир, и что мы диктуем в нём правила. Я предлагаю в ближайший поход в Хогсмид всем нам как следует поговорить с ним. Так сказать, на практике объяснить, как не следует себя вести. При этом я машинально постукивал волшебной палочкой по ладони. Мальчики притихли, подавшись ко мне с видом заговорщиков. Страха я в них не видел, каждый считал своим долгом оберегать наш мир от грязнокровок. — Том прав, — решительно заявил Мальсибер. — Довольно с нас демагогию разводить. А то который год сотрясаем воздух: магглы это зло, грязнокровкам не место в нашем мире. — Это понятно, — согласился Розье. — Но как нам устроить рандеву с Кэдвеллом? С ним всегда парочка друзей. — Какие могут быть варианты? — хмыкнул я. — Теодор подойдёт к нему и скажет, что не сдастся без боя и что готов биться за Акерли на дуэли. Но только один на один, без свидетелей. Чтобы никто не мешал, и можно было раз и навсегда всё выяснить. — На месте Кэдвелла будет очень наивно согласиться, — заметил Сильвий. — Он бестолковый хаффлпаффец. А они несказанно любят подражать гриффиндорцам и строить из себя героев. Вот пусть и сражается за даму сердца, — рассудил я. — Она ведь ему тоже нравится, я надеюсь? — Ещё как, вечно пялится на Камиллу, — подтвердил Нотт. Я развёл руками. — Так какие вопросы? В эту же субботу всё и устроим. Да, и Булстроуда пригласим поучаствовать. Кэдвелл в прошлом году забил ему три квоффла подряд, Брайан будет счастлив вернуть должок.***
В субботу, когда пришло время идти учить Кэдвелла манерам, я вместе с Сильвием Лестрейнджем, Маркусом Мальсибером, Феликсом Розье, Брайаном Булстроудом и Эсмодом Эйвери отправился прямиком в старую хижину на краю Хогсмида. Кэрроу предпочёл под каким-то предлогом воздержаться, но я бы и так не разрешил ему участвовать — младшекурсники не слишком надёжны, потому что могут проболтаться от сильных впечатлений. Нотт же задержался, чтобы в вестибюле отозвать Кэдвелла на пару слов. Было решено, что он вызовет его на дуэль прямо в день посещения Хогсмида, чтобы Кэдвелл не успел подумать или проболтаться кому-то. — А что конкретно можно с ним сделать? — пробасил Булстроуд, когда мы всей компанией шли через пролесок. — Обойдёмся без увечий, — не хватало ещё иметь проблемы из-за грязнокровки, — презрительно уронил я. — Запугать и унизить будет достаточно. И добавить пару заклинаний, чтобы закрепить урок. В радостном предвкушении вальпургиевы рыцари во главе со мною пришли в старую хижину на краю Хогсмида. Дверь была заперта, но я вскрыл её элементарной Алохоморой. Недолго думая, мы вошли внутрь, чтобы подождать Нотта и Кэдвелла там. — Волдеморт, ты не знаешь, здесь есть привидения? — задумчиво протянул Розье, озираясь. Помещение было ничем не примечательным: старые, полусгнившие доски пола, стены с остатками обоев, полуразвалившаяся мебель. — Что им тут делать? — спросил я в ответ. — Что-то скрипнуло наверху, — как бы невзначай заметил Мальсибер. Юноши синхронно задрали головы вверх и уставились в потолок. — Наверное, упырь, — равнодушно уронил я, подходя к окну и глядя вдаль. Нотта и Кэдвелла пока не было видно. — А если хаффлпаффец не согласится? — поинтересовался Сильвий. — Так и будем здесь торчать? — Терпение, Сильвий. Подождём немного, — отозвался я. — Если Кэдвелл не явится, поговорим с ним в другом месте в другое время. В конце концов, из Хогвартса он никуда не денется. Сверху раздался отчётливый шорох, а потом маленькие цокающие шажки. Вальпургиевы Рыцари переглянулись и достали палочки. — Эй, кто здесь? — грозно воскликнул Булстроуд. Шажки направились к лестнице. Мне показалось, будто есть что-то странное в этой походке, словно шло сразу несколько пар ног. Наконец, на лестнице показалась самая настоящая коза! — Тьфу ты, дьявол, — выругался Сильвий. — И откуда она здесь? — Думаю, из «Кабаньей головы». Хозяин той забегаловки держит коз, — предположил Розье. — Наверное, выпускает пастись время от времени, и эта заплутала. Я усмехнулся. Столь неожиданное явление разрядило атмосферу, и все мы насмешливо наблюдали за молодой, поджарой козой, которая, аккуратно переставляя крепкие ножки, спустилась и принялась отъедать кусок обоев. Эйвери улыбнулся и потрогал маленькие рожки животного. — Ручная, — сообщил он. — Идут! — шикнул Феликс от окна. — Тео и Кэдвелл! Мы приникли к заколоченному досками окну. Кэдвелл бодро шагал впереди, на лице его играла насмешливая ухмылочка. Нотт шёл следом за ним. На фоне здоровенного хаффлпаффца он казался маленьким и хрупким мальчиком. Интересно, догадывался ли Кэдвелл о том, в какие неприятности его может завести этот слизеринец, слывший безобидным книгочеем и заучкой? — Ну, пришли, что ли? — поинтересовался Кэдвелл, останавливаясь шагах в десяти от хижины. — Что дальше? Сильвий двинулся было к двери, но я придержал его за мантию. — Тшш, подождём пару минут, — тихо сказал я, заговорщицки улыбаясь. — Неужели мне одному интересно, что будет делать Нотт? Юноши закивали головами, посмеиваясь и наблюдая за происходящим. Теодор незаметно, как он думал, покосился по сторонам. Поёжился. — Мерлин всемогущий, Нотт, давай уже быстрее. О чём ты там хотел поговорить? Меня вообще-то друзья ждут, — нетерпеливо проговорил Кэдвелл. — Это касается Камиллы Акерли. — Ммм, почему-то я так и подумал, — протянул Кэдвелл. — И что с ней? — Не с ней, а с тобой! — разозлился Теодор. — Что ты к ней привязался? — А тебе-то какое дело? Нотт медленно втянул воздух носом. Опять огляделся по сторонам. Без нас он ожидаемо не решался действовать. — Ты разве не знаешь, что она моя подружка? — спросил он уже сдержанней. — Зачем таскаешься за ней? Кэдвелл рассмеялся. — Вот умора! Что было, то прошло, Нотт. Забудь о том, что вы пару раз вместе книжки читали. Девчонкам совсем не это нужно, если ты не знал. — Она чистокровная волшебница, — проговорил Теодор так тихо, что я едва его расслышал. — И что? — фыркнул Кэдвелл. — Ааа, погоди ка… Конечно, ты ведь слизеринец, и искренне веришь, будто я не могу общаться с чистокровными? — Дошло, — буркнул Нотт, вновь ёжась. — Иди-ка ты… Тут Кэдвелл непечатно выругался и достал палочку. — Идёмте, — скомандовал я. Мы вышли из старой хижины, когда Кэдвелл как раз поднял палочку, чтобы заколдовать Нотта. Теодор и сам времени не терял, выхватил свою палочку и был готов сражаться. Вот только этого не потребовалось: пока всё внимание грязнокровки было сосредоточено на Нотте, я с лёгкостью обезоружил его. — Реддл! — ахнул Кэдвелл, стремительно озираясь. Я поймал его волшебную палочку и крепко сжал. — Я предпочитаю, когда меня называют иначе, — ответил я, медленно спускаясь по ступенькам. Следом за мной вышли все Вальпургиевы Рыцари и медленно встали вокруг Кэдвелла. Тот уже понимал, что его вовсе не поговорить ангажировали. Юноша набычился, сжал кулаки и смотрел на нас исподлобья. — Что, нравятся чистокровные девушки, Кэдвелл? — поинтересовался Розье, поигрывая своей палочкой. — Решил, что тебе всё можно, грязнокровка? — более агрессивно спросил Нотт, теперь чувствующий себя в выигрышном положении. — Какого вам от меня нужно? — вскинулся хаффлпаффец. — Я кого-то из вас трогал? Он явно нервничал, хотя старался этого не показывать. Аккуратно заглянув в его мысли, я увидел, что он успокаивает себя тем, что самое большее — мы его изобьём. Примитивное маггловское мышление. — Свидетельствую, что Кэдвелл гнусно домогался до моей кузины, — вставил Феликс. — Что ты врёшь? Послал валентинку и только! — возмущенно воскликнул хаффлпаффец. — Соблазнял чистокровную волшебницу Камиллу Акерли, — добавил Нотт. — Хотел сделать из неё предательницу крови! — Неоднократно жульничал во время игры в квиддич, — припомнил Сильвий. — Сбросил меня с метлы, — поддержал Эйвери. — Что за враньё? — повторял Кэдвелл, крутясь между нами и поворачиваясь то к одному слизеринцу, то к другому. — Так и знай, Реддл, что, если вы хоть пальцем меня тронете, я этого так не оставлю! — Уже весь трепещу, — хладнокровно изрёк я, вздёрнув бровь. — Да он просто ещё и стукач вдобавок, — заявил Булстроуд с возмущением. Я учился в Хогвартсе ещё в те времена, когда все конфликты между учениками решались своими силами, без привлечения преподавателей. Тех, кто докладывал профессорам о каких-то наших делах, никто не любил. Вот и сейчас Кэдвелл сам вырыл себе могилу. — Вы просто сумасшедшие фанатики, — выплюнул хаффлпаффец. — Помешавшиеся на чистоте крови! Отдай мою палочку, Реддл! — Он назвал тебя Реддлом, Волдеморт, — заметил Нотт. — Да, прозвучало весьма неуважительно, — поддакнул Мальсибер. — Нельзя этого так оставлять, — как бы нехотя развёл руками Сильвий. — Пошли вы все, — в сердцах выплюнул Кэдвелл, и, поняв, что палочку ему никто не собирается отдавать, попытался выйти из круга. Прямо у него под ногами сверкнули зелёные искры, и Кэдвелл отшатнулся от неожиданности. Теодор, мстительно ухмыляясь, опустил палочку. Хаффлпаффец шагнул было правее, но у него под ногами полыхнул язык пламени, выпущенный уже Розье. Кэдвелл дёрнулся, схватившись за плечо — это было жалящее заклинание Мальсибера. — Что за выходки? — прорычал он, маскируя страх под гневом. — Вы не имеете права меня трогать! — Успокойся, Кэдвелл, тебя никто не трогает, — вкрадчиво проговорил я, поднимая руки, чтобы показать, что совершенно безоружен — обе палочки уже были в кармане. — Что ты так нервничаешь? Мы хотим поговорить, только и всего. Или тебе только с чистокровными девушками нравится болтать? — Ты не чистокровный, — скривился Кэдвелл. — Выпендриваешься больше всех, чтобы показать, что ты достоин этого круга. Но ты ничем не лучше меня — тоже родился в мире магглов, я знаю. Этими словами он решил свою участь. Если до этого я хотел всего лишь как следует припугнуть мерзавца, то после упоминания о моей биографии желание расправиться с ним со всей жестокостью стало непреодолимым. И всё же своих истинных эмоций я не показал. Зато Сильвий, всегда защищающий моё доброе имя даже более рьяно, чем я сам, напустил на Кэдвелла Летучемышиный сглаз. Целая стая летучих мышей налетела на хаффлпаффца и, окружив его, стала бить крыльями и кусать. Он бестолково махал руками и ругался, и в итоге потерял равновесие и упал прямо к моим ногам. — Не столь важно, где ты родился, Кэдвелл, — проговорил я холодным, звенящим голосом. — Важно то, что я родился волшебником. А ты — ничтожеством, не способным за себя постоять. — Очень справедливо — учитывая то, что у меня даже палочки нет, — не растерялся хаффлпаффец. Я усмехнулся: как наивно полагать, что даже с палочкой он сможет совладать со мной. — Кэдвелл, но ведь ты же форменный маггл, — протянул я. — Зачем тебе палочка? — Я волшебник, Реддл, и если только я получу свою палочку назад, я тебе покажу, — проскрежетал он, поднимаясь. Опять несколько всполохов огня перед самым носом хаффлпаффца, и тот вновь потерял равновесие и плюхнулся в грязь. Мальсибер вдобавок ужалил его заклинанием между лопаток, и семикурсник охнул. — Не представляю, что он может мне показать, — протянул я, оборачиваясь к Вальпургиевым Рыцарям и разводя руками. — Может быть, кому-то интересно? Юноши смотрели на меня с кровожадным восторгом в глазах. Я превратил расправу над Кэдвеллом в настоящее шоу, и, конечно, никто не мог отказать себе в удовольствии посмотреть следующий акт. — Пусть покажет, Волдеморт, — процедил Нотт. — Да, отдай ему палочку! — воскликнул Эйвери. Я насмешливо бросил волшебную палочку Кэдвелла к его ногам. Тот судорожно схватил её, зачерпнув заодно грязи с земли и вызвав взрыв хохота. Неловко поднялся на ноги. — Только один на один, — поспешил сказать хаффлпаффец. — Не знаю, чем тебе это поможет, но изволь, — хмыкнул я. — Один на один, идёт. Я сделал знак Вальпургиевым Рыцарям встать пошире, чтобы не мешаться. В это время Кэдвелл сорвал с себя мантию и распустил галстук факультета. Как будто это могло бы помешать волшебнику колдовать… Я оставался стоять прямо в своей форменной мантии, в затянутом галстуке, с сияющим значком старосты на груди. Кэдвелл наклонил корпус и поднял руки, словно намеревался не проклясть меня, а применить боксёрский приём. — В начале дуэли следует поклониться друг другу, — напомнил я. — На факультете тупиц этому не учат? — Петрификус Тоталус! — взревел Кэдвелл и рассёк палочкой воздух. Я отмахнулся, сбив его заклинание невербальным Протего. — Что же, я и не рассчитывал на приличные манеры, — вздохнул я, картинно возводя глаза к серому осеннему небу. — Экспеллиармус! Одно движение руки, и обезоруживающее заклинание врезается в Рефлекто и возвращается к Кэдвеллу. Его палочка вылетела из руки вверх, и хаффлпаффец кинулся за ней. Улюлюкая, Мальсибер и Розье подгоняли его жалящими заклинаниями. — Ну же, джентельмены, немного терпения: у нас ведь честный поединок, — проговорил я, ухмыляясь товарищам. — Кэдвелл хотел что-то нам показать, я весь в нетерпении. — Грязные, подлые гады! — воскликнул хаффлпаффец, вновь завладев своей палочкой и ровно стоя на ногах. — Таранталлегра, — проговорил я. Кэдвелл, тратящий время на ругательства, не успел выставить Протего и пустился в пляс. Поскользнулся в жидкой осенней грязи и шлёпнулся в лужу, продолжая выделывать ногами замысловатые коленца. Вальпургиевы Рыцари покатывались со смеху. — Фините, — проговорил я, вдоволь насладившись этим зрелищем. — Только посмотри, на кого ты похож, Кэдвелл! Не тебе называть кого-то грязным, уж поверь мне. — Маггл несчастный, ничего кроме метлы в руках держать не умеет, — презрительно уронил Сильвий, наступая на палочку хаффлпаффца. — Магглы знают, как использовать метлы, потому что скребут ими пол, — уронил Мальсибер с насмешкой. Кэдвелл попытался выдернуть палочку из-под ноги Сильвия, но тут Булстроуд послал Риктусемпру ему в бок. Хаффлпаффец зашёлся истерическим хохотом во всю глотку, скорчившись от заклинания щекотки. Сильвий в это время поднял его волшебную палочку и передал мне. — Фините, — повторил я вновь. — Ну что, Теодор, ты получил сатисфакцию? — Да он даже ничего не понял! — воскликнул Нотт. — Завтра же полезет к Камилле, или кузине Феликса, или к кому-то ещё! — Кэдвелл, ты понял, где твоё место? — поинтересовался я. — Пошёл ты, Реддл, — выдохнул хаффлпаффец между тяжёлыми вздохами — он никак не мог отдышаться. — Не тебе показывать мне моё место. Думаешь, я боюсь вас? А ты, Нотт, не понимаешь, что даже если мне придётся побывать в Больничном крыле, та же Камилла первая прибежит меня утешить. Мне было неприятно от того, что хаффлпаффец никак не хотел проявить страх или хотя бы должное уважение. Он намерено бросал мне вызов, выставляя слабаком перед моими людьми. Нельзя было спустить ему оскорбление про происхождение, ровно как и этакое бесстрашие. Ни у кого на Слизерине не могло быть сомнений в том, что для Лорда Волдеморта не существует равных противников. От двери хижины в это время послышалось блеяние и уже знакомый стук копыт. Я быстро развернулся и увидел, как коза спускается по крыльцу. — Говоришь, Камилла Акерли тебя утешит? — уточнил я будничным, спокойным тоном. — Я напомню тебе одну простую истину, Кэдвелл. Магглы — животные. И могут совокупляться лишь с себе подобными. А если ты вообразил, будто кто-то позволит тебе портить чистую кровь, то я напомню тебе твоё место. Я устремил могучий взор на козу, в одну минуту беря под контроль сознание животного. Это было сложнее, чем с собакой или кошкой, но всё же после подобного опыта обращения с людьми не составило для меня труда. Коза, быстро переставляя ножки, засеменила ко мне, как ручная собачка. — Вот тебе подружка под стать, Кэдвелл, — засмеялся Нотт, понявший, что я хотел сказать. Коза, повинуясь мне, встала перед хаффлпаффцем, нетвёрдо стоящим на ногах между Сильвием и Феликсом. Обнюхала его, потрогала губами брючину. Вальпургиевы рыцари, восхищенные тем, что коза как будто с нами заодно, покатывались со смеху. - А ты ей понравился, Кэдвелл! - сквозь хохот выкрикнул Эйвери. — Очень остроумно, — скривился Кэдвелл. Мальчики посмеивались, полагая, что на этот шутка закончилась. Но не тут-то было. — Всё же манер тебе явно недостаёт, — вздохнул я. — Разве так обращаются к даме? Ну же, Боуэн, будь поласковее: приласкай её. — Отвали, Реддл, — выплюнул Кэдвелл. — Не буду я трогать козу! — В самом деле? — холодно произнёс я уже без тени насмешки. — Я сказал, приласкай её. Я поднял волшебную палочку — палочку Кэдвелла — и направил на хаффлпаффца. Вальпургиевы Рыцари замерли в ожидании, Кэдвелл побагровел от унижения и ярости. — Сам хоть целуйся с нею! — выкрикнул он. Просто удивительно, как легко даются те вещи, которые ещё недавно казались запретными. Стоит только единожды раздвинуть границы допустимого, и даже Непростительные заклинания становятся чем-то почти будничным. А если пойти немного дальше, то на фоне Авады Кедавры и Круциатуса простой Империус кажется невинной шуткой. - Империо. Кэдвелл вздрогнул, его взгляд, ещё мгновение назад полный ненависти и отчаяния, сделался затуманенным, мутным. Тишина на поляне воцарилась гробовая - я чувствовал, как все мальчики вперили в меня немигающие взгляды. Я же послал хаффлпаффцу невербальный приказ, и этот огромный, крепкий парень, охотник сборной своего факультета даже не сопротивлялся. Он медленно наклонился, сжал голову козы обеими руками, и чмокнул её прямо во влажный кожаный нос. Коза из любопытства, или ещё по какой-то причине попыталась прихватить мягкими розовыми губами его подбородок. Но нового взрыва хохота это не вызвало. Я снял заклинание и опустил палочку. У Кэдвелла в голове прояснилось, он отшатнулся, опять упал. Стал кривиться и утирать губы рукавом. Вальпургиевы рыцари в немом шоке смотрели то на меня, то на него. Каждый, полагаю, не мог поверить в то, что именно я сделал. И каждый уже думал о последствиях. — Что… Что это было… — пробормотал хаффлпаффец, глядя на меня с неподдельным ужасом. — Как это — что? Ты полез целоваться с козой, я насилу тебя успокоил, — отозвался я, поигрывая чужой, непривычно короткой палочкой. — Ты… Ты заставил меня! Как ты… Это что? — Заставил? Да брось, у вас это было обоюдно. Кажется, ей даже понравилось. Первым захихикал Нотт. Следом за ним и остальные, сначала неуверенно, но потом всё громче - чтобы показать остальным, что не испуганы. Да и я опять говорил шутливым тоном, шутка с козой была свежа и не банальна. Только Кэдвелл на сводил с меня оцепеневшего от страха взгляда. — Думаю, новая подружка Кэдвелла жаждет продолжения! — глумливо воскликнул Теодор. — Давай, Кэдвелл, порадуй её! — пробасил Булстроуд. Я оценивающим взглядом смотрел на хаффлпаффца. По моим расчётам он не должен был проболтаться, поскольку для него самого история была слишком позорная. Или нет? Пока Кэдвелл ошалело таращился на меня и на козу попеременно, я применил Империо второй раз. Взгляд хаффлпаффца вновь стал стеклянным, словно он был пьян. Вальпургиевы Рыцари замерли в ожидании, увидев, что Кэдвелл поднимается и становится на колени, пододвигает к себе козу - та была совсем ручная и оставалась на месте, мне даже не надо было её контролировать. А вот когда Кэдвелл начал теребить ремень своих брюк, последние смешки резко оборвались. — Том, пожалуй, это чересчур, — тихо проговорил Сильвий, подходя ко мне. У Кэдвелла из глаз текли слёзы, его рассудок пытался сопротивляться в меру своих сил и возможностей. Наверное, краем сознания хаффлпаффец понимал, что именно он делает. Но никак не мог остановиться. Лапал круп животного, второй рукой копаясь у себя в штанах. — Волдеморт, может, хватит? — неловко проговорил Феликс. — Честно, это совсем не то, что я хотел бы сохранить в памяти… Кэдвелл что-то мычал, вынимая из штанов вяленький член. Кусал губы до крови, жмурился, но не останавливался. Я обвёл внимательным взглядом Вальпургиевых Рыцарей. Мальсибер застыл с гримасой отвращения на лице, не в силах отвести взгляд, Розье отвернулся, тяжело и шумно дыша, Эйвери позеленел лицом, словно его тошнит. А вот Нотт смотрел с мстительным удовольствием, на его худеньком лице отражалась лишь жестокость. И Булстроуд тоже скалился, явно наслаждаясь красочным зрелищем. Сильвий был бледен, сжимал челюсть так, что желваки играли. Перехватив мой взгляд, он молча покачал головой. Спорить при ком-то со мной не решился, зная, что я никогда не подчинюсь чужому мнению прилюдно. — Фините, — проговорил я. Кэдвелл отшатнулся от козы, судорожно застегивая брюки. Потом он завалился на бок и содрогнулся всем телом — парня тошнило. — Меня сейчас и самого вывернет, — слабым голосом выдавил Эйвери, отходя в сторону и опираясь на ближайшее дерево. — Что ты вытворяешь? — прошипел Сильвий так тихо, чтобы его никто кроме меня не слышал. — Что будет, когда он расскажет Диппету? — Боуэн никому не расскажет о своём маленьком приключении, — громко и чётко проговорил я. — Даже хаффлпаффец не настолько глуп, чтобы так опозорить себя перед всей школой. Подумать только — почти поимел козу! А если кто-то узнает, это «почти» быстро выпадет из истории, уж поверьте мне. Какая квиддичная команда захочет взять игрока со столь яркой репутацией? Какая девчонка пойдёт на свидание с тем, кто интересуется скотом? Конечно, он никому не расскажет. Не так ли, Боуэн? Я склонился к хаффлпаффцу. Его лицо было таким же красным, как и его волосы. Влажные глаза он прятал. — Я не слышу ответа, — процедил я. — Не расскажу, — глухо проговорил Кэдвелл. — Именно, — торжествующе проговорил я, выпрямляясь. — Да даже если и скажет, то что? Его никто не трогал, и никто не принуждал. А если в палочке Кэдвелла и найдут сомнительные заклинания, то нужно будет ещё доказать, что это не его рук дело. Ты же не хочешь в Азкабан, Боуэн? Любитель коз, да ещё преступник вдобавок! Он всхлипнул и утёр остатки рвоты тыльной стороной руки. — Вот и поговорили, — резюмировал я. — Да, Боуэн, ты тут обронил… Вот, держи. Я сунул ему в руку волшебную палочку. — Идёмте погреемся где-нибудь, что-то я озяб, — обратился я к Вальпургиевым Рыцарям, и хлопнул в ладоши, согревая руки. — Притащим козу хозяину, пусть угостит нас элем за это. Не оборачиваясь на хаффлпаффца, я зашагал в сторону Хогсмида. Вальпургиевы Рыцари двинулись за мной. Кто-то, как Эйвери, спешил поскорее убраться. Некоторые, подобно Нотту, не могли отказать себе в удовольствии ещё минутку посмотреть на скорчившегося на земле Кэдвелла. Я же уверенным шагом мерил дорожку, устланную желтыми листьями, и делал вид, что не замечаю пораженного взгляда Сильвия. Уже в «Кабаньей голове», вернув владельцу забегаловки его скотину, мы устроились за столом поближе к камину и потягивали дрянной, горький эль. Эйвери почти залпом влил в себя стакан и наконец-то успокоился. Булстроуд с Ноттом радостно обсуждали, какое лицо было у Кэдвелла, когда тот собирался поиметь козу. — Я был уверен, что он сейчас ей вставит, — бубнил Брайан. — Жаль, что Волдеморт остановил случку! Вот это было бы зрелище! — Я бы посмотрел, — усмехнулся Нотт, и его глаза зло заблестели. — Но, полагаю, этот грязнокровка и так сделал выводы. — Прекратите, меня опять затошнило, — скривился Эсмонд. — Какой ты нежный, — усмехнулся Мальсибер. — А сам вчера чуть ли не из штанов выпрыгивал, вопя, как поквитаешься с Кэдвеллом за тот матч! — Главное, чтобы он не трепался, — заметил Феликс, медленно наклоняя свой стакан вправо-влево и глядя на то, как переливается мутная жидкость. — Интересно, на что это потянет, если Диппет узнает? Не на исключение же? — Он цел и невредим. Только пара прыщей вскочит от ваших жалящих заклинаний, — холодно проговорил я. — За что нас должны исключить, по-твоему? — Ну даже не знаю, Волдеморт. Разве только за то, что мы устроили дуэль, потом обезоружили ученика Хогвартса и заставили его выдрать козу! — неожиданно нервно проговорил Феликс. — Неправда! — вступился за меня Нотт. — Соития не было! — Подумаешь, хаффлпаффец полез целоваться к козе, — хмыкнул я, делая глоток горькой дряни. — Я-то тут причём? — Ты заставил его это сделать, — прошептал Розье, пригнувшись к столу. — Кэдвелл, инферналы его дери, был готов трахнуть козу по взмаху твоей палочки! — И кто станет говорить об этом? — спокойно отозвался я, вновь отпивая эля — после половины кружки он уже меньше горчил. — О, Великий Салазар, нас всех исключат из школы! — простонал Эйвери, закрывая лицо руками. — Хотя я вообще-то ничего такого не сделал… — Ты был не просто свидетелем, а соучастником. Как и все вы, — жестко проговорил я, обводя юношей стальным взглядом. — Не думаю, чтобы кому-то из присутствующих хватило глупости поделиться с кем-то впечатлениями, но всё же настоятельно не рекомендую это делать. Это ясно? — Что ты, Волдеморт, тут нет идиотов, — поспешил сказать Мальсибер. — Эсмонду это пойло в голову ударило, только и всего. Правда, Эсмонд? — Да, конечно, — кивнул тот, и поморщился. — Кажется, меня всё же тошнит… — Идём, — вздохнул Мальсибер, помогая товарищу подняться. — Вот же наказанье… Ты что, раньше эля не пил? — Такого — точно нет, — выдавил Эйвери, пошатываясь и опираясь на плечо Маркуса. — А ты что молчишь, Сильвий? — обратился я к Лестрейнджу. Тот загадочно повёл бровями. — Я не думал, что ты способен применять такую магию. Это ведь огромный риск, совсем не шутки. — Что же прикажешь мне делать? — недовольно поинтересовался я. — Одними детскими заклинаниями грязнокровок не поставишь на место, Сильвий. — Вот именно, Том, — с неожиданным пылом воскликнул Лестрейндж. — Ты на самом деле не боишься последствий. А ведь если кто-то узнает… — Что вы ноете, как первокурсницы? — поморщился я. — Если кто-то узнает, если он расскажет… Включите головы наконец: никому он не расскажет. Будет смотреть Диппету в глаза и клясться, что в глаза нас не видел сегодня. А что до моих методов — я не думал, что ты столь впечатлителен, Сильвий. — Да не в этом дело! Думаешь, я тебя осуждаю? Да я ненавижу магглов! — выпалил Лестрейндж. — Но приложить одного из них Непростительным… не думаю, что я бы так рискнул. Разве только меня бы сильно допекли. — Кто ещё так считает? — поинтересовался я, обводя Вальпургиевых Рыцарей взглядом. — Я бы и другим Непростительным маггла угостил, если бы он меня вынудил, — сказал как отрезал Булстроуд. — Соглашусь, — поддакнул Нотт. — Тут главное трезво мыслить и не попадаться. Грязнокровки совсем обнаглели, иначе уже не понимают. — Не знаю, — протянул Розье. — Конечно, если бы мне что-то угрожало, или если бы грязнокровка вёл себя непотребно по отношению к кому-то из чистокровных женщин… Да, думаю, я бы его наказал. Но тут ведь в другом вопрос — за такое можно отправиться сами знаете, куда. — В этом проблема нашего общества, — сказал я, и махнул рукой. — Министерство навязало столько законов, что чистокровному волшебнику и слово сказать нельзя. Мы вынуждены расшаркиваться перед грязнокровками, закрывая глаза на то, что они уничтожают наш мир. Я говорю не про Кэдвелла, хотя тоже тот ещё экземпляр. Я говорю про тех грязнокровок, которые лезут в правительство, протаскивая угодные им законы. Которые ратуют за связи с магглами. Которые обесценивают традиции и правила магического мира, бывшие незыблемыми столетия. Конечно, их придётся останавливать жесткими методами. Не беседовать же ты с ними собрался за чашечкой чая, Феликс? Розье неоднозначно покачал головой. — Но что хорошего будет в том, если чистокровных волшебников, лучших представителей нашего общества, упекут в Азкабан из-за бездарных магглов? Тут вернулись Мальсибер с Эйвери. Последний выглядел получше. — Вы вовремя: мы как раз обсуждаем методы борьбы с грязнокровками, — проговорил я. — Я говорю, что нужно не бояться испачкать руки для достижения высшей цели. А Феликс убеждает меня, что я скорее попаду в Азкабан, чем что-то изменю. — Ну, Азкабан не Азкабан, а проблемы могут возникнуть, если потерять бдительность, — заметил Мальсибер. — Том прав, — неожиданно изрёк Сильвий. — Он один не боится на самом деле что-то делать. А мы, как маменькины сынки, вечно ноем о последствиях. Что скажут в школе, как отреагируют родители… — А ведь наши предки сражались с гоблинами когда-то, и вырезали их подчистую целыми семьями, — напомнил я. — Потому что так было нужно. Ради воцарения мира. Чтобы они не уничтожили волшебников. А грязнокровки это такие же враги нашего мира. Не столь явные, может. Скорее паразиты, точащие наш мир исподволь. Они ведут Магическую Британию к пропасти, и ни о какой жалости в их отношении не может идти речи. — И что конкретно ты предлагаешь? — спросил Розье. — Швыряться непростительными направо и налево, если какой-нибудь грязнокровка косо посмотрит? — Нет, конечно, — отрезал я, и раздраженно махнул рукой. — Если каждый будет держать в тайне даже существование организации, никто не сможет ничего нам предъявить. И после окончания Хогвартса мы должны сплотиться ещё сильнее, чтобы любыми доступными средствами искоренять маггловскую заразу. Меня поддержали, в том числе и Эйвери с Розье. Первое непростительное заклинание уже стянуло костяк будущих Пожирателей Смерти вместе. Теперь, после случая с Кэдвеллом, никто бы не посмел относиться к организации несерьёзно. А те, кто поначалу больше прочих боялись, как Розье, в дальнейшем и уверовали в меня сильнее прочих. Ведь даже очень большая группа единомышленников ничто без лидера, который первый переходит черту и ведёт за собой остальных.