Синий галстук

Это была одна из самых прекрасных ночей. Хрустально-чистая луна мягко освещала землю, а яркие звезды — нежно мигали рядом, помогая покровительнице ночи. Звезд было не счесть. Словно веснушки на лице юного парнишки, который еще недавно был в Бостоне, рядом с Ма и братьями, а теперь — самый быстрый и юркий наемник команды. Пусть дома он даже и не выделялся особыми отличиями и габаритами.Когда же юнец отправился в первые классы, его рост еле-еле достигал четырех с половиной футов в высоту.Это ещё с учетом того, что при очередном замере он специально натягивал какой-нибудь головной убор, вставая при этом на носочки, будто никто не заметит. Так к его росту прибавлялось по пол дюйма. В Бостоне, когда тот поступил в начальную школу, рост все так же оставался его главной особенностью. Ведь не смотря на своих ровесников, паренек был лишь на одну десятую дюйма выше остальных, что заставляло задуматься о правдивости тех данных о росте. Однако, сейчас стоит вернуться в настоящее, а не перелистывать старый семейный альбом, при просмотре которого на глаза наворачиваются слезы, а старшины в голос твердят «Будто вчера было!» Сейчас, все ещё пребывая в возрасте желторотого птенца, буквально вчера выпорхнувшего из гнезда, юноша не нежился в своей кроватке, а испытывал настоящий шок, сидя при этом за несколькими деревянными, старыми, но крепко сколоченными ящиками.Скорее всего, они были пустые с самого начала.

***

—Джентльмены? Что Вы тут устроили? Я же запретил Вам и думать об алкоголе. Почему Вы в который раз нарушаете мои указания? С этого и начался следующий день, когда на часах пробило ровно полночь, а Красный Шпион вошел в гостиную его же команды.

***

«Я просто уверен. Они решили встретиться, чтобы что-то выяснить. Не более! А отец просто… Он всегда такой правильный. Петух гордый. Да, так все и было. Манди нужно что-нибудь ему передать или сказать, я просто зуб даю, так оно и есть!»—Промелькнуло в светлой голове Бостонца, пока тот, забыв обо всех проблемах сразу, принялся вслушиваться в разговор.       Как и ожидалось, были слышны лишь обрывки фраз, которые даже примерно не складывались в один единый текст или законченную мысль.        Два жетона на груди одиноко звякнули, как только Разведчик повернулся, само собой, в попытках что-либо расслышать.

***

—Ты обещал больше не опаздывать. Когда это было? Вчера? Может, на прошлой неделе? Нет, милый мой, это было в прошлом месяце. Именно с того момента ты опаздываешь в седьмой раз. Седьмой, Манди. Учти, с восьмого раза ты будешь наказан. Полагаю, ты усек и понял о чем я говорю, — Пробормотал пижон, выкинув тлеющий окурок. Стрелку оставалось лишь кивнуть. Само собой, он сразу понял, что шпион имел ввиду. Это не первое «наказание„для Австралийца. Со стороны казалось, что это какие-либо санкции, ограничения, либо вообще табу на что-то. Но увы, все не настолько просто и банально. Ведь когда речь заходила о наказании, француз ставил Красного на место далеко не самыми приличными методами.Да что уж там. Именно в ‚наказаниях‘ раскрывалась самая развратная, явно любящая завязать веревки покрепче, сторона Джентльмена. У каждого свои тараканы и фетиши. По крайней мере, прошлый раз закончился легким удушьем и парой-тройкой шрамов на руках. Он не жаловался.

***

Оставалось лишь кивнуть. Робко, чуть боязливо, подыгрывая любовнику.Сейчас это выглядело, будто марионетка—Пьеро, который боится собственной тени, сейчас сильно провинился и ждет выговора. Хотя, от Спая его и не надо ждать. Пожалуй, это одно из его любимых дел, входящее в ежедневное расписание. Но сейчас им пора бы уже давным-давно уединиться, взяв друг друга под руку, а потом и вовсе уйдя куда-либо. Куда—не важно. Главное, что с любимым человеком, ночью, при этом о чем-то бурно беседуя. Именно это Мик-Манди считал счастьем. ‚Вот оно—счастье‘—Постоянно думал он во время прогулок.        ‚Черт возьми, парни! Куда вас понесло? Стойте тут же, ну. Я и так ни черта не слышу, а. Ух, черт бы вас побрал, чуваки.‘ — Прошептав это себе под нос, Скаут принялся выжидать, когда же можно подобраться поближе к этим голубкам. Вот, когда любовники отошли от него буквально на десять шагов, юноша перебрался за другое преграждение, коим оказалась ещё одна коробка. Поблизости был довольно высокий камень. Отлично. Опять. Опять эти чертовы отрывки фраз, которые никак не связывались друг с другом. Как же парень из ненавидел. Может, ещё ближе? Следующая цель—тот самый камень. Точнее сказать—глыба. Большая, с неровностями и острыми краями. Послышался хриплый смех одного из курильщиков. Кого именно—разобрать сложно, ведь оба они курили. Правда один изредка, а второй постоянно. Вот и думай, над чем же они смеются. —Ты ведь сделаешь это ради меня? —Пробормотал шпион, подпалив кончик сигареты.Опять. Опять этот чертов пижон курит. —А разве я могу ответить иначе? —Вопрос, конечно, интересный.Ведь вариант ‚Нет‘ даже не рассматривается. Они оба знали, что ответит стрелок.Оба знали, что особого выбора у него не было. —Нет. Вот, что и требовалось доказать. Никакой свободы действий, выбора и прочего. Полный контроль. Но, опять же, Манди не был против. Наоборот, ему это нравилось. Хотя, всему был предел. А вот у Спая его не было и вряд—ли будет вообще. —Ты мне ничего не хочешь рассказать? —Решил поинтересоваться француз. Именно в эти секунды у Скаута сердце попросту ушло в пятку.Какую из двух—решать Вам. Видимо, он знал. Знал о том, что Разведчик сказал Манди. Или нет? Или они не про это? Черт возьми, он не понимал. Путей отхода не было вообще. Никакие планы №1,№2,№3…Ничего не было.Все, налегке и сразу в такую важную миссию. Прекрасно, Скаут, прекрасно! —Я люблю тебя.—Еле слышно прошептал австралиец, заставив лягушатника натянуть нахальную улыбку, так дополняющую его гордый, статный образ. Последовал кивок. ‚Он не рассказал ему? Что вообще происходит? Что он ему ответил? Куда мне идти? Почему этот Синий Старик приперся к МОЕМУ Манди? Почему они встретились?‘—Запаниковал Бостонец, сжав в перебинтованной ладони два армейских жетона, глухо звякнув ими друг о дружку. Столько вопросов и так мало ответов. Однако… Как бы не вслушивался он дальше—ничего не разобрать. Точнее, было просто тихо. Какие-то светлячки маячили поблизости—максимум. Абсолютная тишина. ‚Они меня заметили.‘ Холодный пот проступил на лбу парня, а в ладони последний раз послышался приглушенный звон.