Семь кругов долга

      Истерика накатила внезапно. Шенг сам от себя не ожидал, что, сидя на давно немытом полу, в компании нескольких своих солдат и офицеров, раненого полковника из не всегда дружеского района и его сына-преступника, будет дико хохотать. Это было какое-то ненормальное веселье, с колющей болью между рёбер и скатывающимися самовольно слезами. Действительно, более дурацкую ситуацию сложно представить. Сидеть взаперти, прячась от своих же граждан, из-за того, что не допустил самоуправства? Смеялся полковник долго, просто никто из его подчиненных не отважился на парочку оплеух, а Борг от него находился далековато. — Да едрит твою через коромысло!.. — Шенг вскочил, будто подброшенный пружиной, и рванул к воздвигнутой баррикаде. — Стоять, придурок! — окрик Борга хлестнул по нервам так, что подскочили все сидевшие военные. — Держите его!       С одной стороны хватать и выкручивать руки собственному начальнику — верный путь в каземат, на лавку под плети, а то и на виселицу. С другой стороны, очень уж командный голос у второго полковника. Да и с точки зрения разума — общаться с агрессивно настроенной толпой лучше из относительно безопасного места. — Да… пустите уже… всё… — успокоившись, приказал-попросил Шенг. Растёр руки и, пройдя через комнатушку, присел возле Борга. — Я поговорить с людьми хотел, они бы меня послушались. — Пока не хлебнут крови, не уймутся, — спокойно заметил полковник северного района. Он понимал чувства собеседника, будь он на своей территории — сам бы рванул «уговаривать». — Ну не можем мы ведь тут сидеть вечно… — До вечера… скорее всего… вряд ли твои сообразят раньше… — Пожалуй…       Говорить было не о чем, да и настроение неподходящее. Остальные пленники бросали на Лерта далеко не дружелюбные взгляды. Пусть самоуправство, но с выкриками из-за двери и солдаты и офицеры были полностью согласны. И руки чесались самим привести приговор в исполнение. И не только из-за убитой девочки, но и из-за своих же приятелей, погибших или раненых во время схватки с толпой. И всё из-за этого убийцы. — Полковник, там, вроде, нас выкуривать собрались… — лейтенант сбоку, чтобы не подстрелили, подобрался к щели в окне. — Если подпалят, то почитай всё… — Так дом ведь сгорит… — А им это щас без разницы… они за девку мстить хотят… — Заткнуться всем, — Шенг сам подошел к окошку. Даже если орать во всю мощь легких, то за шумом беснующихся людей его никто, кроме пленников, не услышит. Выйти, Борг прав, порвут. Подать сигнал своим в части… — да, если дом загорится или слух докатится, то прибегут. Но вот успеют ли?       К наружной стене охапками подтаскивали сено. Благо, что снег с дождем основательно вымочили стены, и брёвна не хотели загораться. Но это не проблема, было бы желание и сухие дрова — и, очевидно, что и того, и другого, у народа в избытке. Особенно усердствовала мать девочки. Её визгливый голос можно было легко узнать. В щели оконца стал потихоньку вползать сизоватый дымок. — Сгорим ведь, полковник… — очень тихо произнес лейтенант.       Шенг окинул взглядом своих людей, хотя в комнатушке и было темновато, но, либо его зрение обострилось, либо разгорающийся за окном огонь помог, но он смог разглядеть выражения их лиц. Желание жить, страх смерти — это правильно и понятно. Не боятся только психи, которым не место на военной службе. Готовность выполнить любой приказ. Хорошо всё-таки дрессируют ребят в учебке. Ни один не взбунтовался, хотя, дай им волю, сами бы забили этого сопляка. — Всем на пол! — велел полковник Борг. — Сесть! Лечь! — Выполняйте! — подтвердил приказ Шенг. — Шенг, — Борг тронул полковника за рукав, он говорил шепотом, и Шенгу пришлось наклониться к самым губам. — Давай я выйду. Пару секунд я смогу их придержать, чтобы вы успели снова закрыться. Я всё равно ранен, и кровь не хочет останавливаться. — Ты в своем уме? — зашипел в ответ Шенг, — я войну не хочу развязывать. Где, вообще, твоё сопровождение? — В твоём штабе… ты сам отдал им приказ отдыхать, — Борг чуть пододвинулся и с трудом удержался от стона. — Значит, точно свихнулся…. заявиться с четырьмя бойцами, — Шенг усмехнулся. — С сыном… хотел… — горло всё же перехватило, но Борг договорил: — попрощаться. — Чего сейчас не поговоришь… как раз обстановка подходящая… — А зачем? — прищурился Борг, — да и слова иногда лишними бывают. — Лишними, — повторил Шенг, а затем, переместившись, встряхнул за плечо Лерта. — Слышь, подонок, а на хрена вы эту девочку… так убили?       Преступник молчал долго, полковник хотел было уже двинуть ему всерьёз, чтобы разговорить. — Мы нет… не убивали её… Поразвлечься только хотели… — Лерт говорил медленно, словно выдавливая из себя по слову. — Её Серго привел… она красивая… была… Яшек спьяну на неё полез… Такого никто не думал… сначала… После Яшека… остальные… мол, девочке уже всё равно… Я не трогал её… только за руки держал… Потом… она в комнате спряталась… плакала… а мы ещё пили… Серго её еще раз захотел… предложил по кругу пустить… пошел за ней… и закричал… девочка на ремне повесилась… парни тогда рассердились все… что веселье обломала… и стали избивать… тело… потом ножи метали… она мертвая была точно… кажется, Зерт подожженной палкой стал тыкать… — А ты что делал? — ошарашенно спросил полковник Шенг. — Нет… вы не думайте… я не оправдываюсь… тоже виноват… что не остановил парней… я за руки девочку держал… и нож кидал тоже… палкой… не помню… может тоже тыкал…       Рук парень давно не чувствовал, да ему было и всё равно. Он приготовился умереть ещё там, возле позорного столба, когда чаша весов за его смерть оседала вниз. И то, что происходило сейчас — его уже не волновало. — А… разве их не допрашивали? — удивленно спросил Борг. — Когда на них указал свидетель, их просто спросили — это вы сделали? И парни… подтвердили, — безжизненно ответил Шенг. Он сам при этом присутствовал, и хорошо помнил удушливую ярость, которую хотелось залить кровью выродков, сотворивших весь ужас с девочкой. А оказалось, что придурки с северного района издевались над трупом. — Я запретил их пытать… побоялся, что ребята перестараются. И. они ведь сами сознались…