Семь кругов долга

Землянку придётся оставить — это стало ясно, когда они ещё шли сквозь озверевших селищанцев. Казалось бы — всего-то зверя добить не дали, но люди не прощают свой страх никому. И оставалось только уйти подальше от селища, пока люди не опомнились, не распределились по группам, чтобы сподручнее прочесать окрестности. Но вот зайти в родное жилище, чтобы забрать немудрёный скарб, необходимо. Вопрос лишь в том, отправиться вдвоем да побыстрее в четыре руки узлы навязать, или разделиться, чтобы один лживый след проложил, пока второй пожитки собирает. — Я тебя найду, — Рэлд коснулся плеча Лерта и указал в сторону болотца. — Иди за Враном, он тебя проведет на Сушину, там меня ждать будешь. И не таись да не бойся — не догонят они тебя: по темноте побоятся в лес сунуться, а к утру ты уже далеко будешь. Сразу не догонят — им петлять придётся. — Я не про то, — Лерт смутился, не зная как сказать кровному брату, что он ведь почти здоров и может быстрее сладить все дела. Но при этом понимал, что сам он заблудится — разве что Вран поможет с выбором путей и тропинок. Рэлд улыбнулся той самой неуловимой, чуть издевательской усмешкой, которой обычно отвечал на вопросы побратима о мире за кромкой. И бесшумно и быстро скрылся в черноте гущарника. Лерт погладил напрягшегося Врана по лобастой голове и тихонько повернул звериную морду в сторону от землянки: «веди». Волк не торопился, но человеку после долгой хвори успевать за скользящим тенью зверем было сложно. Тем более, что под низко сплетающимися ветками Вран легко проскальзывал, а вот парню приходилось пробираться, оставляя на колючих ветках клочья одежды и капли крови. Но ведь это и требовалось сделать, не все же умеют бродить по чащобе шагом ловца. Несмотря на усталость, Лерт шел до рассвета, уже почти не обращая внимания на боль, падал и поднимался машинально, не чувствуя своего тела, спотыкался и оступался, но смотрел не под ноги, а на черную точку — бегущего в нескольких шагах впереди волка. — Я больше не смогу, — Лерт без сил опустился на землю, оперся локтем о какой-то холм из накиданных веток и прошлогодней листвы. Лесной мусор мягко просел под рукой и на Лерта равнодушно вздувшимися глазами уставился мертвец. Лицо парню показалось знакомым, вот только припомнить где и при каких обстоятельствах он встречал этого человека, Лерт не сумел. Раньше, доведись ему углядеть подобное, то с криками и воплями побежал бы куда подальше либо до ближайшего угла, чтобы вывернуться наизнанку от брезгливости и ужаса, а теперь лишь чуть пододвинулся и, отдавая дань уважения ушедшему, прижал кулак к груди. — Прости, что потревожил твой покой. Вран фыркнул — запах смерти он учуял за полсотни шагов, но раз человеку безразлично, то и ему тоже — это не хозяин, а просто незнакомец. Мало ли таких из-под снега по весне выползает, если по зимнему времени на непогребенцев оголодавшее зверьё лесное не наткнется. Немного передохнув, Лерт поднялся, нашел сучковатую палку да шевельнул ветки. Определенно этих людей он видел совсем недавно. Лерт закрыл глаза — так было проще видеть, но перейти за грань не удалось. Рэлд как-то рассказывал, что можно взять кровь мертвеца, начертить знак на своей руке и попросить провести за грань и поведать свою историю, но отчего-то было страшно. Последнее, что он мог сделать для этих людей под кучей валежника — прощальный костер, чтобы они могли уйти туда, где хорошо только мёртвым, а вот тепло живых там могут выпить. Сушняк ломать и собирать в одиночку, чтобы хватило на большой костер, пришлось бы долго, но помог волк: Вран, убедившись, что человек сошел с ума, раз не идет куда велено, с грозным рычанием также принялся таскать ветки. Когда над мертвецами возник шалаш из сухих палок, Лерт высек кремнями огонь. Пусть Рэлд и поучал, что эти камни только обереги, но если ими как следует ударить друг об друга, то искры просто во все стороны прыскают. — Пусть вечность вам подарит покой, — Лерт посмотрел, как огонь жадно расползается по веткам, и махнул волку: пора было уходить. Если боги будут милостивы, то огонь заберёт тела, но вот если люди чем-то нарушили мир, то сгореть до конца и уйти за грань у них не получится. Но он и так сделал что мог, а вот ждать и подбрасывать сушняк — на это уже нет времени. Волк обрадовался, что они наконец-то двинулись дальше, и бодро потрусил к болотине. Но, пробежав немного, замер, чутко поводя носом и насторожив уши. В лесу было плохо и следовало бежать со всех ног, чтобы спастись. Сам он бы так и сделал, рванув к хозяину, но человек, которого хозяин велел оберегать, с ним уйти не сумеет. Лерт даже не удивился, когда на руке сомкнулись стальные клыки, но вот когда волк ускорился, не разжимая челюстей и потащил за собой, пальцы протянуло жесткой острой болью. Выпускать добычу из пасти волк не собирался, так что Лерту пришлось бежать рядом, сожалея только о том, что Видящий так и не научил его как разговаривать с волчарой, если бы умел, то попробовал бы объяснить, что отгрызать руку другу не самый лучший замысел. Волк не позволял останавливаться и не давал передышки, упорно тащил за собой, изредка порыкивая. Вскоре под ногами заплюхала вода — Лерт лишь успел удивиться, отчего она не замёрзла в морозы, да и вроде оттаять так быстро не должна была, как стал проваливаться по колено. Волку было проще — он уже не бежал, а почти плыл, вернее полз на брюхе, резво перебирая лапами, а вот человек уже погружался едва ли не до пояса. От ледяной болотистой жижи быстро занемели ноги, да и всё тело стало непослушным, грузным, и не было силы справиться с ним. Для каждого шага приходилось напрягать все мышцы, и казалось, что он не просто пробирается через болото, но ещё и тащит на плечах кого-то тяжелого и грузного, и от этого двойного веса его только сильнее затягивает в черно-зеленую глубину. В какой-то момент Лерт решил больше не сопротивляться, а лечь и расслабиться, и пусть болото поглотит его. Ведь такая смерть ничуть не хуже участи тех бойцов из-под валежника. Но Вран крепче стиснул клыки, прокусывая руку и увлекая человека за собой. Стоять на ногах и продираться вперёд Лерт больше не мог, и он, также как и волк, поплыл-пополз, подгребая одной рукой, и отталкиваясь ногами то от топкого дна, то от подвергнувшихся по пути коряг. Казалось, через болото они пробирались целую вечность, несколько раз Лерт даже проваливался с головой и вдосталь нахлебался горькой жижи, но волк как-то бешеным усилием успевал его выдернуть на поверхность, прежде чем он собирался вдохнуть на полную грудь болотную воду. Последние сажени волк просто пятился задом, не выпуская из пасти руки человека, раздирая кожу в клочья. Но вытащил, и ещё немного протянул по влажной от стаявшего снега, но уже твердой земле, на которой местами прорезался дымный мох. Когда от кромки болота человека и волка отделяло десятка два шагов, волк брезгливо выплюнул из пасти раскромсанную руку Лерта и сам повалился рядом с человеком, жадно дыша и поводя боками. Лерт второй, неповрежденной рукой вяло потрепал зверя по охотно подставленной голове и закрыл глаза. Было холодно, и от этого холода спастись невозможно. И даже прижимаясь изо всех сил к комку большего и живого тепла не удавалось согреться. Лерт судорожно обнимал волка и трясся, словно в горячке. Где-то на краю сознания теплилась мысль, что надо подняться и идти дальше, иначе все усилия будут напрасны, но он не мог заставить себя просто открыть глаза, не то чтобы подняться. А ещё ему было всё равно день или ночь, весна или лютая зима, болото или жизнь. Да и волк лежал не двигаясь, и даже не протестовал, когда Лерт его обнимал, лишь тихонько ворчливо поскуливал. Самым верным решением было бы шагнуть за кромку и позвать Видящего — может быть, Рэлд и услышал бы призыв брата и пришел бы на помощь, но Лерт понимал, что позвать не получится. Единственное, что он мог сделать — это разжать руки, чтобы волку не пришлось выдираться из крепких объятий мертвеца. И вместе с тем Лерт понимал, что как только это сделает — то сразу умрёт, потому что единственное, что его ещё держало на этой стороне — теплый меховой бок волка. — Ты, когда найдешь хозяина, — губы слушались плохо, и Лерт едва говорил, но молчать было хуже. — Скажи ему, что… брат… Вран вздохнул и принялся облизывать лицо Лерта — хозяин велел ему быть с человеком и не уходить. Вот он и выполняет приказ — всё было бы намного проще, если бы человек поднялся и пошел — ведь до места, которое назвал хозяин, оставалось меньше версты. Лерт всё же сумел открыть глаза — горячий, слегка шершавый язык помог разлепить смерзшиеся ресницы. Но вокруг было темно и он уже не мог понять: наступила ли ночь или это он уходит за грань уже по-настоящему. Только подумал, что в этот раз Рэлд не успеет прийти…