Бремя Всадника

      На этот раз с Эрагоном связалась Арья и сообщила, что появилось предположение, кто может стоять за покушением на Насуаду. Также Арья сказала, что им с Эльвой пришлось разделиться. Второе известие встревожило Эрагона, хотя он знал, что обычные колдуны не могут сравниться с Всадниками; кто знает, что можно ожидать от этих Соуна и Гарнена, которых сам Эрагон помнил весьма смутно.       Эрагон был рад возможности вновь разговаривать с Арьей, но отметил, что не испытывает прежнего волнения и трепета при её виде, как это было раньше. И вообще его сейчас больше волновало то, что Эльва и Вирда отправились выслеживать колдуна. Эрагон хорошо помнил, сколько ошибок совершил, когда только стал Всадником, и боялся, что Эльва тоже может наломать дров. Конечно, с Эльвой и Вирдой была Ленора, которая могла помочь советом, только проблема в том, что юная Всадница редко прислушивалась к чьему-либо мнению. Эрагон даже злился, что девушка так и не перестала носить амулет, не позволяющий увидеть её при помощи магического кристалла. Теперь нужно было ждать, пока Эльва сама выйдет на связь.       Только после отлёта Эльвы Эрагон осознал, насколько сильно к ней привязался, и как ему теперь её не хватает. Эльва стала для него настоящим другом и, хотя он сам боялся себе в этом признаться, даже больше, чем другом.       — Переживаешь за Эльву? — Анжела понимающе посмотрела на Эрагона. — Так почему же ты не отправился с ней?       — Ты сама мне предрекла, что я навсегда покину Алагейзию.       — Я сказала, что ты когда-нибудь покинешь, — уточнила Анжела. — Может, это время ещё не наступило?       — Да, я беспокоюсь за Эльву, — Эрагон вернулся к первому вопросу. — Она моя ученица. Мне не безразлична её судьба.       — Ты тревожишься за неё только по этой причине? — глаза Анжелы подозрительно заблестели.       Эрагон сделал вид, что не понимает намёка.       — Я в ответе за Эльву ещё с тех пор, как неудачно благословил её.       — Не волнуйся. Я уверена, что Эльва и Вирда вернутся целыми и невредимыми, — как бы между прочим, сказала Анжела.       — Анжела, скажи, почему ты сначала говоришь, что за Эльвой нужно присматривать, а потом сама спокойно относишься к тому, что она и Вирда отправились в Алагейзию?       — Эльва уже немного освоилась со своими силами, и нужно дать девочке шанс проявить себя. Пусть покажет себя, как Всадница. Тем более что сейчас появилось существо, которое может хоть как-то повлиять на неё и на её поступки. Я говорю о Вирде. Хотя, конечно, неопытный, молодой дракон тоже может натворить дел.       — И всё-таки мне не нравится, что Эльва и Вирда самостоятельно ищут колдуна.       — Не беспокойся, на данный момент в Алагейзии нет тех, кто может представлять для них серьёзную угрозу, — заверила Эрагона Анжела.       Эрагон понимал, что скорей всего Анжела права, но заставить себя не думать об Эльве не мог. Его чувства к ней перестали быть долгом ответственности, теперь это было нечто большее. Эльва уже не ребёнок, судьбу которого он поломал своим неудачным благословением, теперь это была красивая девушка. Эрагона пугало это новое чувство. И пугало вовсе не то, что он начинает влюбляться в Эльву, а то, что меньше года назад он любил Арью и, как ему казалось, то чувство никогда не остынет. Он сам говорил Арье, что его чувства к ней не изменятся ни через пять, ни через десять лет. А на деле выходит, что прошло около года, а он уже думает о другой. Хотя он сам понимал, что с Арьей у него ничего не может быть: она осталась со своим народом, а его долг — обучать новых Всадников. Но и в том, что у него может что-то быть с Эльвой, он тоже сильно сомневался. И поэтому отгонял любую мысль об этом.       Сапфира ощущала борьбу в душе Эрагона, но пока на это никак не реагировала. Поскольку сам Эрагон к ней за советом не обращался, она предпочитала в это не вмешиваться и не высказывала своего мнения. А что касается тревоги, то Сапфира тоже переживала за Эльву и Вирду, особенно за последнюю.       «Сапфира, сначала ты злилась на Вирду, а потом вы быстро поладили. Говоря языком людей, стали подругами. Теперь ты за неё переживаешь. В чём причина такой перемены?» — поинтересовался Эрагон.       «Она единственный ныне живущий член моей семьи», — немного помолчав, ответила дракониха.       Эрагон не сразу понял, что имеет в виду Сапфира. Если речь шла о драконах, то, кроме Сапфиры и Вирды, есть ещё Фирнен и Торн, а также пять юных диких драконов, это не считая яиц. Или семья имелась в виду в прямом смысле?       «Сапфира, вы что с Вирдой родственники?» — Эрагон удивленно посмотрел на дракониху.       «Такие же, как ты и Роран, мать Вирды была сестрой моей матери».       «А Вирда об этом знает?»       «Конечно».       «Тогда почему вы держите это втайне от остальных?» — Эрагон не любил, когда у Сапфиры были от него какие-то секреты.       «Из-за Эльвы, мы не хотели её расстраивать, ведь у неё нет родных, и она о них ничего не знает».       Эрагон понимающе кивнул, помня свой разговор с Эльвой, когда невольно расстроил девушку тем, что у неё на глазах проверял, как обстоят дела в Карвахолле.       Поскольку час уже был поздний, и ждать известий от Арьи или Эльвы скорей всего уже не стоило, Эрагон решил отправиться спать. Но сон не помог развеять тревоги и сомнения. Во сне Эрагон увидел охваченные огнём поля, каких-то людей, скачущих на конях и размахивающих мечами, деревню, в сторону которой летели горящие стрелы, мужчин, женщин и детей, пытавшихся скрыться от этой конницы. Слышались испуганные крики, призывы о помощи и звон оружия.       Эрагон открыл глаза. Сердце учащенно билось в груди. Дыхание было порывистым. Эрагон отбросил со лба влажные от пота волосы. Всадник понимал, что это был не просто сон, подобные снились ему и раньше. Скорей всего, это было предзнаменование будущего. Место из сна выглядело знакомым. Но это была не Алагейзия. Насколько Эрагон помнил, это окрестности Астэура. По-видимому, над городом нависла какая-то угроза. Беспокойство за Эльву уступило место тревоге за судьбу жителей Астэура.       Эрагон выбрался из постели и направился к тому месту, где на примятой траве спала Сапфира. Молодой Всадник сел рядом с драконихой, слушая её ровное дыхание и стараясь успокоиться сам. Эрагон не сомневался, что в ближайшее время в Астэуре и его окрестностях что-то произойдёт. Скорей всего город подвергнется нападению.       — Что же делать? — вслух спросил Эрагон, в первую очередь обращаясь к самому себе, и не рассчитывая, что его услышит ещё кто-то.       «А что мы делаем всегда?» — сонно пробормотала Сапфира, чуть приоткрыв один глаз.       Дракониха не поняла, что так встревожило её Всадника на этот раз, но она знала одно: просто так ночью Эрагон не стал бы сидеть на земле и прижиматься к её боку. Поскольку Всадник не пожелал ничего объяснять, он даже не отреагировал на её слова, Сапфира вновь погрузилась в сон. Эрагон решил, что сейчас не стоит беспокоить дракониху рассказом о своём сне, лучше утром спросить совета сразу у всех. А Сапфира пусть пока отдыхает, ведь вполне возможно, что уже завтра они отправятся в дальний путь.       Утром Эрагон рассказал о своём сне Сапфире, Блёдхгарму, Анжеле и Элдунари. Они восприняли информацию по-разному. Сапфира, которой хотелось размяться, поскольку она устала нянчиться с молодыми драконами, сразу предложила отправиться в Астэур и проверить, что там происходит. Именно это и хотел сделать Эрагон. Анжела прямо не высказалась ни за, ни против, и нельзя было сказать, что она на самом деле думает по этому поводу. А вот Блёдхгарм отнесся скептически к такой идее:       — Всадники были хранителями мира и покоя в Алагейзии, я не уверен, что стоит вмешиваться в дела за её пределами.       Этой же мысли придерживались и Элдунари. В былые времена Всадники в тех редких случаях, когда покидали пределы Алагейзии, старались лишний раз не вмешиваться в дела местных жителей, поскольку народы, никогда не слышавшие о драконах, могли не оценить такой заботы. Одно дело, когда люди сами просили о помощи, как в случае с Летхрблака, который представлял угрозу и для молодых драконов, и совсем другое — мчаться сломя голову неизвестно куда и непонятно зачем. И вообще, старые драконы напомнили, что Всадники всегда старались сохранять нейтралитет и беспристрастность.       — Астэур и деревни рядом с ним были основаны выходцами из Алагейзии, — напомнил Эрагон. — А люди, что живут между Астэуром и этой долиной, сами готовы в случае необходимости просить меня о помощи. Так что я считаю, что защищать земли, которые лежат между Алагейзией и этой долиной, теперь тоже долг Всадников.       — Эрагон, в тех землях, что лежат к северу, востоку и югу отсюда, могут таиться такие опасности, о которых в Алагейзии и не слышали, — вступила в разговор Анжела.       Насчёт опасностей Эрагон пока ничего сказать не мог, а вот неизвестных в Алагейзии существ видеть уже приходилось, точнее, не ему лично, а Сапфире. Во время одного из вылетов за пределы долины она заметила среди деревьев странное животное с одним рогом. Но прежде чем Сапфира сумела его как следует рассмотреть, таинственное существо скрылось в чаще. Помня первое правило охоты — «не преследуй свою добычу, пока не убедишься, что это добыча», искать неизвестное животное Сапфира не стала. Также она встречала больших кошек, подобных которым в Алагейзии Эрагон видел лишь на гербах и гобеленах.       — То, что угрожает Астэуру, вполне может представлять опасность и для Алагейзии, — возразил Эрагон. — Поэтому я считаю, что мы с Сапфирой должны отправиться в этот город и выяснить, что там происходить.       «Я полностью согласна с Эрагоном. Тем более, что в своём сне он видел людей…» — начала Сапфира.       — Этого мы наверняка знать не можем. Эрагон лишь предполагает, что видел людей, — поправил Сапфиру Блёдхгарм.       Сапфира не обратила внимания на слова эльфа и закончила свою мысль.       «А уж людей мы сумеем отогнать от стен Астэура», — дракониха грозно зарычала.       — Ты не хочешь, чтобы мы с Сапфирой летели в Астэур? — Эрагон посмотрел на Блёдхгарма.       — Я просто не вижу смысла вам туда лететь. Но в любом случае, ты — Всадник и решение принимать тебе. Я не имею права указывать, что вам делать, а могу лишь советовать. А решение, как я понимаю, вы с Сапфирой уже приняли, каким мы ни было моё мнение и мнение мудрейших драконов.       — Просто Эрагон и Сапфира не хотят упустить очередную череду интересных событий, — усмехнулась Анжела.       — Дело не в интересных событиях, а в долге Всадника, ведь Астэур, по сути, это часть Алагейзии. А значит, защищать его входить в наши с Сапфирой обязанности. Тем более, я полагаю, жители Астэура не будут против нашей помощи.       Эрагон не знал, что ждёт его и Сапфиру у стен Астэура. Как и не знал, кто те люди (молодой Всадник надеялся, что это люди), которые подожгли поля и деревню вблизи города, и как далеко готовы зайти эти неизвестные. Но всё же Эрагон надеялся, что им с Сапфирой удастся обойтись без лишнего кровопролития. С него хватило битв в Алагейзии. Возможно, будет достаточно одного вида Сапфиры, чтобы обратить эту таинственную конницу в бегство. Всё зависело от того, видели ли эти люди драконов раньше, что было маловероятно, и какое у них к ним отношение.       Поскольку до Астэура предстояло лететь несколько дней, Эрагон пошёл готовиться к путешествию. После недолгих колебаний из Элдунари Всадник решил взять с собой только Глаэдра на тот случай, если потребуется совет мудрого дракона. Закончив собираться в дальнюю дорогу, Эрагон и Сапфира попрощались с эльфами, Анжелой и оставшимися Элдунари.       — Я свяжусь с вами, когда мы достигнем Астэура, — пообещал Эрагон. — А пока ждите вестей от Арьи и Эльвы и самое главное…        — Нам нужно охранять Элдунари и яйца драконов, а также присматривать за молодыми драконами, — закончила за Эрагона Анжела. — Не волнуйся, мы, как и ты, прекрасно знаем свои обязанности.       — Не беспокойся, Эрагон, в ваше отсутствие с ними ничего не случится, — заверил Всадника Блёдхгарм.       — Я на это надеюсь.       Эрагон почувствовал, как напряглись мышцы Сапфиры, когда та присела, готовясь взлететь. «Как странно, — подумал Эрагон. — ещё недавно мы провожали Эльву и Вирду, а теперь сами улетаем. Таково видимо бремя Всадников — быть постоянно в центре событий». Сапфира подпрыгнула и, несколько раз взмахнув могучими крыльями, стала набирать высоту. Что именно ждёт их впереди, Эрагон не знал, но был уверен, что они с Сапфирой поступают правильно.