Куколка (Голубая любовь в розовой пижаме)

— И куда пропал наш Сахарок? — Чимини зажевал губы, растерянно озираясь в пустой раздевалке. — Может, домой свалил? — Гук закинул на плечо полотенце, направившись в душ. — Не похоже… Окурок видишь? — зацепил его за руку блондин. — Хён, конечно, свинья редкостная, но хозяин клуба его друг, а гадить друзьям — весьма не комильфо. — Ты истеричка, Ким, расслабься. Он взрослый мальчик. — За то ты у нас само спокойствие…       В машине, стоящей у входа, их ожидал Сокджин. Чонгук уже привык к его вечно хорошему настроению, поэтому был несколько ошарашен, увидев его мрачнее осеннего неба. Парни, не сговариваясь, залезли на заднее сидение, недоумённо переглядываясь, ведя немой диалог. — Намджун велел передать, что сегодня ты будешь выступать в одиннадцать вечера. Советую хорошенько отдохнуть и подготовиться. — Но сегодня пятница и это время Юнги! — возразил рыжик и тут же осёкся, порезавшись о холодный взгляд Джина. — У него сегодня выходной. Папочка хочет похвастаться новой игрушкой… — это было слишком ядовито. Водитель надвинул белую кепку ниже на глаза, сильнее вдавливая педаль газа. Чимин на глазах превратился в жалкое подобие самого себя. Пустую безликую оболочку с обречённо мёртвыми глазами. — Эй, ну ты чего? — Тэхён почти насильно обнял всхлипывающего парня, прижав к своей груди. — Ну же, малыш, всё будет хорошо… — Зачем он так со мной?.. Почему он такой?.. — всхлипы усилились. Теперь от рыданий танцора сотрясалось и тело блондина. Новенький удивленно захлопал глазами, уставившись на странную парочку.«Вроде бы они вчера дрались, а сегодня вон, посмотрите, утешают друг друга. Хрен их, пидоров, поймёшь. То война, то обнимашки… Я так скоро свихнусь! Вечная мелодрама онлайн без всякой вам регистрации и смс.»       Стенания Пака прекратились лишь по приезду в салон красоты. Все это время его нежно обнимали, поглаживая по вздрагивающей спине и волосам. Тэ, как взаправдашная мамочка с дочкой-подростком в период полового созревания, старался дать выстрадать и выплакать своё горе, умело маневрируя меж эмоциями. — Я буду сегодня выступать сольно, — заплаканная мордашка пунцового цвета наконец-то перестала обильно смачивать одежду друга и с болезненным блеском в глазах уставилась на попутчиков. — Эмм… Уверен? — Ви удивлённо взъерошил свой блонд. — Да. Я. Так. Хочу. — Окей, но нужно предупредить Намджуна, — подал голос Сокджин. — Не нужно. Сделай это для меня, ничего не говори ему. Пожалуйста! — с мольбой в заплаканных глазах пропыхтел Чимини. — Хорошо, считай, что я ничего не слышал. — Спасибо Джини, — рыжий котёнком подлез к огромному охраннику и благодарно чмокнул в щеку. Тот расплылся в улыбке. *** Тэхён влюблён. Нет, точнее сказать, Тэхён вляпался по самые яйца. И его объект — малолетний засранец, возомнивший себя брутальным альфачом. Хотя, если по-честному говорить, он таким и является. Высокий, ростом с самого Вишенку (того Бог ростом не обидел, а вот мозгами уж точно, раз так втюхался!). Раскаченный так беспардонно, что вечно облегающая одежда чуть ли не рвётся от малейшего движения, треща по швам (ну кто придумал наряды в обтягон, и почему нет такого закона, который запрещал бы таким мелким пиздюкам будоражить хёнов своими формами?). Это просто преступление против бурной фантазии ТэТэ. В его голове уже с первого взгляда нарисовалась картинка их жаркого, дикого, животного (а по другому и быть не может, по мнению Ким Тэхёна) секса. Чонгук для него само воплощение секса, этакое дилдо в полный рост (и обязательно розовый, это же Вишня). Тэхён просто уже не знает, как себя отвлекать от пошлых мыслей. Чона хочется постоянно, каждую секунду реальности и сна. И это безумие не проходит, а только усугубляется день ото дня, доводя до нервного и сексуального срыва. Всё, это край, за которым он уже не несет за себя никакой ответственности. Хочется постоянно смотреть в его шоколадные оленьи глаза, наблюдать как его милый носик дергается при каждом вдохе. Нравится обрисовывать его еще по-детски пухлые клубничные губы (точно клубничные, Ким видел, как тот тайком мажет их перед выходом NIVEA). И самое главное, хочется прикасаться к этому самовлюбленному идиоту Чон Чонгуку как можно чаще. Случайно, нарочно, тайно и у всех на глазах. Да, как угодно, лишь бы только почувствовать под своими пальцами его загорелую бархатную кожу. Короче говоря, Тэ хочет новенького всецело и всепоглощающе, от кончиков волос и до кончиков его ногтей (кстати не подстриженных, нужно этим заняться) на совершенных ногах. Хочется запихать его в своё сердце и душу целиком и без остатка. Как бы он ни упирался (может быть, даже дрался, хрен с ним, Ви ради такого и огрести готов), запереть его там на тысячу амбарных замков с цепями и присобачить сверху маленький бантик. В общем-то Тэ и так в жизни своеобразная (слишком мягкая формулировка) личность, а вот влюбленный Ким Тэхён так вообще, пиздец, забавная зверушка, и тут главное вовремя успеть его удержать (а то того и гляди Гуки отволочет его на кастрацию к ветеринару) от навязчивых ухаживаний. Вот и сейчас они просто идут рядом на расстоянии двадцать сантиметров, а у блондинчика сердце выпрыгивает из груди и ёбаные неоновые бабочки щекочут своими крылышками внутренности, вызывая рвотные позывы радугой. — Я вас здесь подожду, — замялся на пороге здания Чонгуки. — В смысле? — две пары глаз уставились в недоумении. — Здесь побуду, говорю. Что непонятно? — Чонгуния, ты чё, боишься салона красоты? — рыжая наглая морда расплылась в улыбке от одного пирсингованного уха до другого. — Или не был в таких местах ни разу? — Я, что, баба вам? — Ну вообще-то сюда и мужчины ходят… — промямлил Чимин, обиженно выпятив нижнюю губу. — Если такие как вы, то понятно. — Какие такие, а? — зыркнул Тэхёни на вкрай оборзевшего кролика, возомнившего себя серым волком. Нет, ну когда мелкий обижает его, ещё куда ни шло, но вот обожаемого ЧимЧими трогать он никому не даст. — Такие, — картинно обрисовал Гуки, представ в позе недотрансвистита-проститутки. — То есть, я такой для тебя? — заморгал блондин. — Когда я так делал? И знаешь что? Это нифига не похоже! — Всё, отстань, не пойду! — упёрся Чонгук. — Нам сегодня выступать и публика не обязана видеть твои нестриженые ногти и волосатые ноги. И вообще, я попрошу тебя вспомнить о приличиях и нормально общаться со старшими. Я, как-никак, тебе хён! И если я сказал, что нужно это сделать, значит, ты берёшь свою сладкую задницу и тащишь её за мной! Понял?! — выпалил на одном дыхании Вишня, сам охренев от своей смелости, но уж если начал учить ребёнка, то нужно идти до конца (благо опыт в общении с капризными подгузниками был не малый). Новенький аж присел от неожиданности, когда на него охрипшим басом начала наезжать эта стерва гидроперитная, да ещё и сверкает своими опухшими глазищами, что внутренний пай мальчик внутри Чон Чонгука опустил стыдливо голову и сложил лапки. Пак хихикнул в кулачок, наблюдая за «семейными разборками», и проследовал за парнями в здание, прибавив скорость, чтобы ненароком не пропустить самое интересное. Едва переступили порог, как к ним из всех углов сбежались парни и девушки, облепляя их сгустком обожания и трепета. — Тэхён-оппа, что с тобой?! — тоненько запищали девицы, усадив в кресло бедняжку, стоило ему только снять свою маску и кепку. — Да так, одна крошка приревновала. Ничего страшного, до свадьбы заживет, — попытка подмигнуть рыжику провалилась. — Лучше помогите мне из этого малолетнего чудовища сделать ещё одну куколку для нашего шоу.       Чими подтолкнул брюнета к центру, шлёпнув его под аппетитный зад (вот с самого начала до чёртиков хотелось это сделать, а тут под шумок получилось. Эх, нужно было еще и немного жмякнуть, но тогда бы Тэ ему точно руки сломал). — Какой хорошенький! — ахнула мужская половина персонала. Чонгук обречённо вздохнул. — Мальчик натурал, так что для нашего и вашего спокойствия мне нужны на сегодня только девушки.       Женский радостный визг, от которого у всех заложило уши. Новенький всё равно не почувствовал себя лучше, ибо теперь на него налетело пять штук оголодавших по нормальным мужикам амазонок и потащило в соседнюю комнату. Его усадили на кушетку и раздели так быстро, что он и пикнуть не успел. Так же молниеносно он оказался в одном белом халате, под которым нарисовался нехилый стояк, что вызвало хихиканье у фей-крёстных и румянец у самого Чона. Но долго ему смущаться не пришлось, а пришлось орать во весь голос, матерясь на все лады (Почему? Да потому что ему сделали восковую депиляцию!). Вы спросите, как он дошел до этого? Как самый настоящий альфач согласился на сию позорную для каждого мужчины процедуру? А никак! А он и не соглашался! Когда девушки уложили его на простыни, и он прикрыл глаза от расслабляющего массажа, на его руках и ногах вжикнули ремешки. И всё! Дальше как в тумане. Горячий липкий воск, нежные ладошки и боль, от которой он забыл даже своё имя. Ему хотелось свернуть шею извергу, который затащил его в это гнездо садо-мазы. Все последующие пытки прошли менее мучительно, но не менее унизительно. Время словно остановилось для него. — Он тебе не простит, — расслабленно промурлыкал ЧимЧим, услышав вопль раненного изюбра в брачный период, которому прищемили его драгоценные яйца, и поудобнее уселся в кресле. — Так надо, — хмыкнул Тэхён, делая самый сложный выбор за последнюю неделю, перебирая с десяток оттенков «нежно розового» лака для педикюра. — Не простит, — качнул только что выкрашенными апельсиновыми кудрями. — Ну, ты же на моей стороне, Чиминия? — Вишня щеночком лизнул румяную щёчку, сморщившись от горьковатого привкуса. — Ну, дурашка, на мне же маска-пилинг! И нет, я, конечно же, не скажу, что депиляция для нашей профессии не так важна и его пушистый хвостовик пощипали только для удовлетворения твоего ущемлённого самолюбия. И кстати о хвостовиках, — рыженький шкодливо хмыкнул. — ЧимЧими-и, — блондин уставился на друга, предупредительно положив свою ладонь на его горло, слегка придушив поганца своими длинными тонкими пальцами. — Спокойствие, только спокойствие. Я же с ним в душ ходил. Забыл? — Морда ты наглая. — Кто успел, тот успел, — пожал плечами Чимин. — Для тебя вообще-то старался. — И? Пожалуйста, скажи, что моя чуйка меня не подвела, — умоляюще заскулил блондин. — Не скажу, я же морда наглая, — наигранно надул губки Пак. — Ну, пожалуйста, я же умру от неизвестности. Прости, ты не морда, ты моя любимая пухленькая мордочка. — Я не пухлый! — взвыл парень. — Пухленькая сладкая сдобная булочка моя, — Ви принялся щекотать своего любимчика почём зря, то и дело чмокая в распахнутые губы. — Ну, так скажешь, что там у нашего кролика с морковкой? — Могу только посоветовать новую марку заживляющей мази с охлаждающим эффектом. — Серьёзно, даже так? — Тэхён облизнулся от накатившего желания (он знал, надеялся и вот ответ на его молитвы). *** — Ну как? — Пак вышел из-за ширмы, ожидая оценки. — ЧимЧими, ты ходишь по лезвию, — ахнул Тэхён, разглядывая рыжую бестию перед собой. Захлебнувшись слюной, Ким Тэхён попытался придумать, как бы выпроводить новенького минуток так на тридцать и попробовать на вкус этот мерцающий от блесток десерт на вкус. Кто не видел — не поймет. Пак Чимин правда превзошел самого себя в этот раз. Даже у сидящего с надменной физиономией и ковыряющегося в телефоне Чона слегка отпала челюсть. Огненно-рыжие пряди едва подкручены и небрежно уложены. На загорелом теле, кроме маленьких красных, переливающихся в свете лампы шортиков, ничего не было. От одного взгляда на этого миниатюрного Аполлона у младшего развился комплекс дрыща. Да как тут не развиться?! У этого божка тело, словно с обложки порно-журнала (только не подумайте, Гуки не покупает такую макулатуру, правда! Просто у него есть старшая сестра, у которой есть секретики… А у младшего брата слишком любопытные глазки и шаловливые ручонки. И если бы он тогда знал, что в этих глянцевых бумажках, в жизни бы не сунулся в её комнату! Но что сделано, то сделано и память не сотрёшь). — Ви, сделай мне сам мейкап, а… — С чего это? — Хочу выглядеть на все сто, а эти снова сделают из меня ангелочка. — Не хочешь быть ангелочком? Ты же такой милый, — Тэ чмокнул дрожащего от волнения рыжика. — Хочу выглядеть так, чтобы слюни у всех потекли. Хочу, чтобы колом у всех стояло. Хочу… - его прервали жадным поцелуем, от которого у обоих закружилась голова. Юркий язык Кима ворвался меж пухлых, вечно покусанных губ. Когда Чимин нервничал, он начинал нести всю ту чепуху, что воспроизводила его хорошенькая головушка. И Ким Тэхён знал только один способ его заткнуть. Собственно, им он и поспешил воспользоваться, чем вывел окончательно из себя слабую, ещё не привыкшую к голубым дружеским взаимоотношениям нервную систему Чонгука. Тот вылетел из гримёрки, чуть не сбив идущего по коридору молодого мужчину. Тем временем блондин подхватил Персика под пухлые половинки, вжимая в стену, не переставая нахально орудовать в его рту. — М-м-м… Тэхёни, мы так не успеем ничего… — застонал в поцелуи Чими, млея от ласк горячих ладоней. — Успеем… Я всё успею. Сам виноват. Крутишь тут своей задницей возле моего носа. Я же не железный… Да и вспомни, когда у нас последний раз было? — Давно, ах… А если кто зайдёт? — Кто?! Мелкий, поджав свои яички, сбежал. Стафф сюда не сунется без приглашения, — Вишня вернул парня на землю, переворачивая лицом к стенке и проскальзывая пальцами под ткань шортиков, стаскивая их вниз. — Ауч, — взвизгнул рыжик, когда по его коже полоснули острые зубы. — Попочкая моя любимая, — засюсюкал Ви, любовно оглаживая налитые круглые ягодицы парня, зализывая следы от укуса. — Так бы и съел, ар-р-р-р… — Блондин принялся расцеловывать атласную поверхность, обводя носом. И уже нацелился на самое святое, как за дверью послышались шаги. Пришлось быстренько скрывать следы преступления, прикрываясь тканью. — Хосоки-и-и! — кинулись к зашедшему мужчине парни на шею. — Когда ты вернулся? Как ты? — Воу, мальчики, это вы меня так рады видеть или я вас прервал? — изогнул бровь Чон Хосок, игриво шлёпнув обоих по задницам, почувствовав, что в его бедро упираются возбуждения. — Мои любимые маленькие извращенцы, как же я по вам соскучился, — Хоби повалился на диван, блаженно улыбаясь. — Когда ты приехал? — повторил Тэхён свой вопрос, обнимая улыбашку за шею, не веря счастью. — Только что прилетел. Как вы тут без меня, чертята? И где наш Сахорочек? — У него сегодня выходной, за него новенький. Ты знал, у нас новая куколка? — Чимини изучает маленьким пальчиком новую тату на шее друга, возле самого уха. — А что она означает? — его перехватывают и прижимают к по-женски очерченным красивым губам, слегка прикусывая озорника. — Означает «надежда», мой маленький ЧимЧими. «Надежда на любовь», — вздохнул Джей-Хоуп. — Ты неисправимый романтик, Хоби, — восхищённо выдохнул блондин, перебирая бледно-абрикосовые пряди. — Так ты уже видел нашего маленького крольчонка? — Это ты про того горячего жеребца говоришь? Видел. Он там вовсю кадрит наш кордебалет в коридоре. — Что?! Убью поганца! — прохрипел побледневший Ким Тэхён, рванув с места гончей. — Как я понимаю, наша Вишня расцвела на того чернявого? — Ага. Вляпался по самое не могу, — звонко засмеялся рыжик, пародируя влюблённого ТэТэ. — Хоби, а ты мне поможешь? — Чем малыш? — Я понимаю, что ты этим больше не занимаешься, но мог бы по старой дружбе… — заискивающе ткнулся носом в ладонь. — О Боги. Тащи свою попку в кресло, маэстро будет творить волшебство. Счастью Пак Чимина не было предела. Ведь его сейчас будут преображать золотые руки бывшего стилиста всея Кореи, а ныне известного андеграунд рэпера. — Убрала от него свои грабли, сука размалёванная! — прорычал Ким Тэхён, отшвыривая от Чонгука прилипшую, словно липучка, девушку. — И с какого это я должна тебя слушать? — девица сложила руки на груди, оглядывая полуодетого блондина. — С чего бесишься? Я тут узнала, он по бабам вообще-то, так что расслабься, Вишенка. — А сам-то давно бабой стал? Или всё же ещё не стал, а, ЗиЗи?! — Ким резко запустил руку под платье девушки и сжал до синевы её достоинство под кружевными женскими трусиками, прижимая к бархатной стене. — Чтобы в районе километра от него не видел, — шёпотом на самое ухо. Жертва неудачного пикапа постыдно ретировалась, как только её-его выпустили из жёсткой хватки. — Он, что, транс? — заикаясь, проблеял Чонгук (Вот первый раз его радар дал сбой. Как теперь отмыться от этой ошибочки, ведь он держал ее за руки и даже пытался поцеловать! Фу-у-у-у!!!). — В следующий раз просто старайся держать член у себя в штанах, и не будешь попадать в такие идиотские ситуации, — нахмурился Тэ, вытирая руку о майку младшего. — Хотя, я посмотрел бы на твою моську, когда ты обнаружил бы одну ма-а-ленькую детальку меж ее кривых, кстати, ножек. Пошли, нам выступать в полночь, а мы так и не придумали номер с тобой. — У меня есть одна песня любимая, можем под неё, если ты захочешь и… И… И спасибо большое. Блондин улыбнулся. Ей Богу, ну как можно злиться на этого маленького говнюка, когда на тебя благодарно смотрят своими огромными влажными глазищами. Да никак! Вот и Тэхён не смог.       Музыка затихает и на сцену в багровом мареве походкой от бедра выплывает дива ЧимЧими. Останавливается в центре, даря надменный взгляд. Публика взрывается овациями. Юноша смотрит с поволокой, когда на его ангельское лицо попадает луч софита. Его тело переливается, мерцая блёстками. Из одежды лишь тонкие шорты, черные лаковые ботильоны на высоченной шпильке, да золотые цепочки, пристёгнутые к ошейнику, опоясывающие его торс. На лице дерзкий «смоки», подведённый угольной подводкой, и алый блеск на губах в тон обтягивающему его шикарную попку клочку блестящей ткани. Музыка на полную. Взмах ресниц и полный надежды и желания взгляд туда, на VIP-зону, где восседает его божество, его любимый и единственный, ради которого он согласился на весь этот балаган. — Давай, детка, давай! — пищит Вишня за кулисами, обкусывая от волнения наманикюренные ногти. Вся эта затея попахивает знатным нагоняем и наказанием за смелость, но оно того стоит. Наверное… Как говорится, игра стоит свеч!       Чимин знает прекрасно, что Папочка не разрешает им сильно обнажаться на сцене, играя на эмоциях и фантазии клиентов, как на оголенных проводах. Но это его последняя попытка привлечь к себе внимание. Заставить хотеть его так же, как и раньше. Как раньше… Ком в горле и дорожка от слез по левой щеке. Чёрт, чёрт, чёрт! Не сметь, Пак Чимин, ты сильный, ты сможешь! Сможешь. Вот он, его странно-сумасшедшая мечта, сидящая на своём троне, и пилон, то, что никогда не давалось и не разрешалось. Грешный падший ангел с телом бога и разбивающимся на осколки хрустальным сердцем.       Намджун зол, как никогда. Он кусает губы, запивая собственную кровь дорогим коньяком. Его маленький мальчик почти голый, так вызывающе крутится на этом куске металла, елозя по нему, раздвигая свои идеальные ноги. Это всё принадлежит только ему, а не этим жадным до чужой красоты извращенцам, что скопились у самого края сцены, взглядом раздирая на куски его любимую куколку. ЕГО любимую куколку. Уколы ревности или чувство собственности, кто его знает. Он сам этого не знает. Знает лишь одно: он убьёт любого, кто ещё раз увидит Чимини в таком виде. — Как ты посмел ослушаться меня?! — голос подобно грому разносит в хлам стены гримёрки. Рыжик испуганно жмётся в стену, сливаясь с ней. — Я… Я хотел… — Мне плевать, что ты хотел! — первый удар слишком неожиданный. Парень улетает к дивану, как пушинка. — Я хотел… Это всё для тебя, Папочка… — шепчет окровавленными губами малыш, стирая горячую струйку ладонью. — Ты жалкая шлюха! — второй удар выбивает ненадолго из сознания. — Папочка… — скулит Чими, пытаясь встать с пола, но его ударом замшевых ботинок под дых отправляют в мир, где одна темнота. — Его - ко мне домой, остальных в общагу. Шоу на сегодня закрыто, — закуривает папиросу Джун. Сокджин сжимает кулаки в карманах, слушая приказания младшего брата. — Зачем ты так с ним? Он ведь тебя и правда любит. — Любит… Да что вы вообще знаете о любви?! Делай, что сказал, Джини. И сотри со своей рожи это праведное выражение, мне хотя бы не лги. Ты такой же, как и я. Перестань корчить из себя папу римского. Ким Намджун вытирает салфеткой лацкан пиджака от свежей крови и удаляется, оставляя брата с избитым телом. Всё, что Джин может сделать для этого паренька, так это аккуратно переместить в машину, скрыв свою ношу покрывалом. Обмыть прекрасное тело полотенцем. Напоить теплой водой с обезболивающими и незаметно подсунуть под его язык две волшебные таблетки. Он не хочет, чтобы этот малыш снова чувствовал всю ту боль, что ему предстоит. А через полчаса Чимин проснётся беззащитно обнажённым и прикованным к ножке кровати за железный ошейник. Через час он узнает, как разозлил своего обожаемого Папочку. Через шесть часов с улыбкой на разбитых в мясо губах, он будет проводить тонкие полосы на своих запястьях, наслаждаясь невероятным чувством свободы. Через два часа он уснёт в теплоте собственной крови… Через пол часа… *** — Почему отменили шоу? — возмущение младшего мешало Тэ расслабиться после несостоявшегося вечера на сцене. — Успокойся, день всё равно уже на своём счёту. Отмененное по такой причине выступление засчитывается, как состоявшееся. А теперь, будь добр, пупсик, поставь кофе вариться для своего хёна. — А хён не пошел бы на три весёлых и не свалил бы в туман? — учтиво улыбнулся Гуки. Его хамство прервали хорошим подзатыльником. — Рот захлопни, пиздюк малолетний. Услышу подобное, язык вырву и в задницу засуну, — Шуга устало потёр глаза, накидывая кожанку на плечи. — Ты куда на ночь глядя? — Ви обеспокоенно обнял старшего со спины. — Пройдусь. Не ждите, ложитесь спать, — Мин Юнги избавился от объятий и тихо вышел из помещения.       Чонгук проснулся от неожиданного шороха. Сегодня, пользуясь отсутствием половины коллектива, он расположился на месте Мин Юнги. Он раскрыл глаза, посмотрев на причину (лучше бы не смотрел!). Звуки исходили с постели Тэхёна. Одеяло измято и вздымается неестественным пузырём над лежащей фигурой. Под ним тихонько пыхтит блондинчик. В ночном свете Гуки отчетливо виден его профиль. Глаза под сдвинутыми бровями плотно закрыты и выдают хозяина лишь подрагиванием ресниц. Ноздри жадно втягивают воздух, хватаясь из последних сил за реальность. Губы закушены и походу уже раздербанены в хлам. Старший старательно пытается не шуметь, но слух новенького выхватывает частые хлюпающие звуки под толстым слоем ткани. Догадка взрывает мозг: под одеялом беспардонно дрочат. Хочется заорать во всю глотку, типа, Ким, блядь, твою мать, Тэхён, совсем страх потерял, пидор ты недотраханный?! Охуел в метре от меня лысого гонять?! Но, почему-то, вместо этого Чон внимательнее всматривается в импровизированный кокон с обнаглевшей вконец гусеницей и даже не успевает понять и почувствовать ту долю секунды, когда он уже не тупо пялится, а по-настоящему залипает. Нет, вот серьёзно так залипает на это дико странное, но в тоже время дико притягательное беспутство. Тэхён дышит слишком часто. Тэхён морщится, сдвигая брови на переносице. Тэхён кусает нижнюю губу и тут же зализывает капельки крови. Тэхён надламывается в пояснице и… И блядь, блядь, сука, бля-а-а-а-дь!!! Одеяло сползает понемногу на край кровати, открывая истинную причину ночной побудки. Чон скользит взглядом по выгибающемуся дугой телу блондина. На нём всё та же пижама (или всё-таки другая, но цвет тот же, так что фиг его разберёшь) задранная на уровне груди, открывая возбуждённо стоящие маленькие бутончики темных сосков, подтянутый живот, ходящий ходуном в судорогах, и, самое главное, руки, находящиеся на стоящем колом достоинстве. (Какого дьявола, Чон Чонгук, ты пялишься на чужой член?!)       Его чертовы длинные пальцы порхают полуночными мотыльками по возбужденной плоти от основания (ох, твою же мать, начисто выбритого, как у девушки!) и до розовой головки, собирая подушечками прозрачные капли, размазывая их по кругу. Чон закусывает губу, чтобы не спалиться, понимая, что внизу живота начинает приятно тянуть. Неосознанно рука сама собой тянется под одеяло, накрывая пах. А Вишня движется плавно по своему стволу одной и лаская другой свои яички, оттягивая их, играясь. (Да что ты за человек-то такой, Ким Тэхён?! Вот почему ты даже подрочить нормально не можешь как все?! Всё тебе нужно с придыханием, с театральным размахом и неожиданной концовкой!) Гуки уже открыто наблюдает за играми прима-балерины и ловит себя на том, что не может оторваться от такого зрелища. Блондин, забывшись, постанывает тихонько, откидываясь на подушки, открывает рот, ловя раскаленный воздух. Фигура ломается в позвоночнике, неестественно выгибаясь в пояснице, ещё несколько томных дразнящих движений и густая сперма толчками выходит из набухшей плоти. — Куки-и-и-и… — тянет Вишня, захлёбываясь оргазмом. И вот тут наступает полный пиздец для самого Чонгука. Приплыли, мало того, что в метре от него самоудовлетворяются, так теперь это еще и с его именем на устах делают! На место шока приходит злость. (Да какого хуя он себе позволяет? Да чтобы какой-то пидорок пользовался его «светлым образом» для дрочки?!)Гуки подымается с постели, нависая над ничего не подозревающим парнем и испепеляюще смотрит на расслабленное лицо. — Что, Ким, прямо так нравлюсь?! — шипит брюнет над перепуганным Тэхёном. А тот даже забывает, как дышать от неожиданности. Только моргает часто-часто, облизывая пересохшие губы (Допрыгался !).