Странноватая троица, которая неожиданно появилась в жизни Куроко Тецуи, медленно тащилась впереди, что-то громко и непрерывно обсуждая.
Сам же Тецуя пока что и словом не обмолвился, но зато с самим собой сейчас вёл довольно оживлённую борьбу различных предположений, которые только приходили в его голову.
Сейчас эта борьба велась между вариантами: повернуться и нестись подальше от этих ребят, не жалея никаких сил, или же молча шагать за ними, изучая каждого и не зная, что с тобой сделают потом.
От обоих вариантов становилось пиздецки некомфортно, ибо при первом эти трое точно смогли бы его поймать, а второй таил в себе огромную неясность, которая нещадно щекотала нервную систему и ещё кое-какое место.
Всячески проклиная себя и свою жизнь в целом, Тецуя решил выбрать второй вариант.
Конечно же, первым объектом сканирования голубых глаз стал тот, кто шёл посередине, и выделялся больше всего.
Акаши Сейджуро.
Аловолосый парень с необычными разноцветными глазами, красивым голосом и запоминающимся шрамом около брови. Всё, что уяснил для себя Тецуя, когда впервые увидел его. Сейчас же перед Куроко была только изящно прямая спина, которую прикрывала чёрная мантия до колен. Голова тоже была прикрыта капюшоном мантии, поэтому Тецуя не мог видеть даже профиль лица, когда Сейджуро поворачивался при разговоре к кому-нибудь из своих товарищей.
Что касается этих самых товарищей. Похоже, они во всем слушались Акаши.
Тот, который шёл с левой стороны от Акаши и иногда поглядывал через плечо на Куроко, выглядел в его глазах довольно безобидным и, можно даже сказать, добрым, открытым. У него были золотистые ухоженные волосы, светлые брови красивой изогнутой формы, дружелюбный взгляд янтарных глаз и широкая лучезарная улыбка, которая давала Тецуе небольшую надежду на то, что его оставят в живых.
Но если этот парень напоминал Куроко яркое солнце, то второй — грозовую тучу.
Смуглая кожа, тёмно-синие непослушные волосы, такого же цвета глаза, которые он часто прищуривает, хмурый взгляд и наглая усмешка. Он совсем не смотрит в сторону Тецуи, но зато не упускает ни одной возможности, чтобы полапать плечо, спину или даже задницу бедного светловолосого парня, когда преграда в виде Акаши слегка сдвигалась вперёд, или же они немного отставали от него.
Глядя на этого парня, Тецуя вмиг забывал всю ту надежду, которую ему давал своим видом светловолосый.
— Акаши, ты точно уверен, что этот хлюпик нам нужен?
Эта фраза заставила Куроко вылезти из своих оценочных рассуждений и снова переместить свой взгляд на спину Акаши.
Он же не был ни солнцем, ни грозовой тучей. Чем-то средним. Но это среднее не являлось серединой этих двух образов, а содержало в себе какую-то определённую равную часть от обоих.
— Дайки, перестань оскорблять Тецую, — это было сказано совершенно спокойно, но в то же время так, что невозможно было возразить. — Вот увидишь, он станет звездой Ракузана.
Предполагаемая будущая звезда какого-то там Ракузана сразу же после этих слов резко остановилась, задумчиво глядя в спину того, кто это сказал.
— Тецуя? — через несколько секунд Акаши, перестав слышать за своей спиной шарканье чужих кед, сразу же обернулся.
— Не сдвинусь с места, пока не объяснишь, какого чёрта здесь происходит, — голубые глаза с расширенными зрачками яростным взглядом смотрели в упор на Сейджуро.
— Э, жалким ушлёпкам слова не давали.
— Тупоголовым грубиянам тоже, Дайки, — ни разу не взглянув на Аомине, который тут же начал раздражённо играть своими желваками, Акаши, сделав несколько медленных шагов вперёд, оказался буквально в метре от Куроко. — А я хотел рассказать всем твой секрет чуть позже.
Куроко вмиг оторопел. Это, конечно, не смогло скрыться от зорких гетерохромных глаз напротив.
— Знаешь, Тецуя, я могу гарантировать тебе полную безопасность, если ты сейчас молча пойдёшь со мной, — Акаши сделал шаг вперёд, заметно сократив расстояние, но Куроко остался на том же месте, где и был.
— А если нет, — Тецуя почувствовал исходящую от Сейджуро опасность, но всё равно не думал отступать даже на сантиметр.
— Акаши-чи, стой!
— Акаши!
Под одновременные возгласы Тецуя зажмурил глаза, а когда открыл — увидел перед собой окровавленные ножницы среднего размера и широко раскрытые разноцветные глаза, постепенно наполняющиеся безумием. На заднем плане стояли, раскрыв рты, его товарищи и, кажется, оба испугались за Тецую так, будто он их кровный родственник.
Но Куроко не обращал на их реакцию никакого внимания. В его память теперь навсегда въелись алые концы острых ножниц и этот нездоровый пугающий взгляд.
— У... у тебя там кровь… На шее, — Тецуя, не прекращая зрительного контакта с Акаши, слегка дотронулся кончиками пальцев до места, из которого щекотливым ручейком сочилась тёмно-красная кровь.
— Всё нормально, Рёта, — Сейджуро вытер ножницы о подол мантии и запихал их внутрь высоких кожаных ботинок. — Ему не больно.
— Как? Совсем?! — кажется, блондин очень удивился такому заявлению и не до конца поверил словам Акаши, но, увидев кирпичное лицо Куроко, всё понял и без повторного ответа.
— Но кровь сама по себе не остановится, поэтому держи, — Тецуя тут же поймал брошенный ему белоснежный бинт.
— Спасибо, — Куроко, немного помедлив, добавил. — Акаши-кун.
Тецуя боялся снова смотреть в те глаза, которые были перед ним несколько минут назад, но, поборов внезапный внутренний страх, снова взглянул на Сейджуро. На него смотрело мягко улыбающееся расслабленное лицо с безмятежными глазами. Тецуя зачем-то улыбнулся в ответ.
— Тебе помочь?
— Да, если несложно.
Рёта облегчённо выдохнул.
Дайки закатил глаза и, закинув одну руку на плечо блондина, как ни в чём не бывало обратился к Акаши:
-Эй, Акаши, может, мы пойдём? Думаю, вы тут как-нибудь сами справитесь, да и на бой успеть хочется.
— Идите, — Акаши удовлетворительно кивнул и подошёл к Тецуе настолько близко, что тот снова смог разглядеть его шрам у брови.
— Акаши-кун, — Тецуя, вспомнив свой первый неудачный опыт в гляделках с Сейджуро, решил отвести взгляд на уходящих парней.
Темноволосый, широко скалясь, небрежно потрепал голову блондина, а шеи Тецуи коснулись чужие горячие подушечки пальцев.
— Да, Тецуя? — Куроко почувствовал, как первый тур бинта нежно обвил шею, а ритм его сердца стал более учащённым.
— Как ты узнал? — уголки тонких губ снова еле заметно приподнялись, а Куроко осознал, что опять смотрит на лицо Акаши.
— Та кружка с кофе была чертовски горячей, — шею уже ощутимо стягивала бинтовая повязка, а Куроко понял, что сам же выдал себя. — Тецуя, ты удивительный, и поэтому ты должен пойти со мной.
На лице Куроко появились едва заметные признаки смущения, но в лазурных глазах была выразительная решительность.
— Куда?
— В Ракузан.
— Объясни более доступно, Акаши-кун.
— Тецуя, кроме того, что ты удивительный, ты ещё жалкий и утерявший истинный смысл своей жизни человек. Разве ты никогда не задумывался над тем, что ты наделён такой особенностью не просто так?
— Ни разу, — Тецуя кивнул в благодарность за оказанную помощь, но Акаши никак не отреагировал на это.
— Ни разу, — повторил он за Тецуей и положил оставшийся бинт в карман его толстовки. — Должно быть, поэтому ты работал в книжном магазине.
На лице Куроко не дрогнул ни один мускул при упоминании своего любимого сгоревшего дотла места. Он очень старался показать Акаши, что не сожалеет. Но он ещё слишком плохо знал Сейджуро, чтобы самостоятельно понять, что все его попытки тщетны.
— Раскаиваешься, — Акаши был уже совсем близко.
Куроко ощущал на своём лице его дыхание и непонятное чувство проигрыша у себя внутри.
— Тецуя, работая в этом книжном захолустье, ты твёрдо был убеждён в том, что твоя жизнь стоит на месте, — проговаривая каждое слово, Акаши касался своими губами холодной щеки Куроко, с каждым касанием прижимаясь к нему всё плотнее и плотнее. — Но, даже открыв новый магазин, намного больше и лучше того, что сгорел, ничего не изменится, потому что на месте стоишь ты, а не твоя жизнь.
По забинтованной шее лёгкими поглаживаниями прошлись тонкие пальцы Акаши, а Куроко окончательно решил, что больше он не раскаивается.
***
Человек не продвинется дальше,
если душу рвут воспоминания.
Я и Акаши-кун стояли напротив большой железной двери.
Оттуда не доносилось ни звука, но Акаши сказал, что по вечерам там очень шумно.
— Здесь начинается твоя новая жизнь, Тецуя, — сказал он мне, а потом с ехидной улыбкой посмотрел прямо в глаза. — Раздевайся.
Я хотел было начать возмущаться, но на руки тут же упал довольно объёмный пакет, как потом оказалось, с новой одеждой.
— Чёрные брюки, чёрные носки, чёрные ботинки, чёрная водолазка, кожаная чёрная куртка и холодная голова без единой мысли о прошлой жизни — вот, что нужно для вступления в Ракузан, — говорит мне Акаши, а сам внимательно смотрит за тем, как я переодеваюсь.
— Акаши-кун, а что собой представляет Ракузан? — я выкинул свою старую одежду в рядом стоящую мусорку, а с ней же и всё, что связывает меня с моим прошлым — ключи от дома, ключи от сгоревшего магазина, читательский билет из библиотеки, которую я часто посещал, и выключенный мобильный телефон.
— Сейчас увидишь.
Акаши снял с головы капюшон и, слегка поправив взъерошенные алые волосы, открыл дверь.
На меня волной обрушились восторженные крики, ещё какие-то посторонние громкие звуки, запах пота и бурная сила собственной же реакции на всё происходящее вокруг.
Сначала я подумал, что сплю.
Потом я подумал, что мне такие сны отроду никогда не снились, поэтому меня посетила мысль, что здесь проходят съёмки какого-то нового триллера.
Но когда у моих ног оказалось чьё-то кровоточащее тело, которое после оттащили обратно в центр круга из непрерывно кричащих парней, оставляя на каменном полу один большой кровавый след, я ожидающе посмотрел на Акаши. Будто в подтверждение своих догадок, поймав его спокойный взгляд, я понял, что здесь подобное считается нормой.
Заметив в этих глазах уже знакомый безумный блеск, я точно знал, что такая норма здесь даже поощряется.
Кровоточащее полуголое тело, выплёвывая несколько зубов на пол, с улыбкой на помятом лице кричит изо всех своих оставшихся сил, что ему уже хватит.
А я получаю в свой адрес торжественное приветствие от Акаши:
— Добро пожаловать в бойцовский клуб, Тецуя, — и его взгляд с полностью разгоревшимся сумасшествием в качестве особого дополнения ко всему. — Добро пожаловать в Ракузан.
