Подруга Мародеров

Туман легким касанием смыл и этот отрывок жизни, создав перед лицом девушки новый. Мерлин стоял в коридоре, прижавшись лбом к прохладному окну и с легкой улыбкой смотрел вниз, с высоты второго этажа. На улице валил густой пушистый снег. Настоящая метель, состоящая из крупных невесомых хлопьев. Там, внизу, во дворе бегала Марлин с двумя своими подружками. Они перекидывались снежками, радуясь этому рождественскому снегопаду. Немного в стороне стоял Мартин и тоже наблюдал за ними. Взгляд Мерлина с нежностью скользил по лицу сестры и брата и устремился к еще одной фигурке. Роза, натянув смешную шапку с помпоном и пальто, тоже выбежала во двор и сейчас стояла, подставив руки и лицо снежинкам. Она улыбалась. И Мерлину было хорошо. И вся та большая любовь, что заполняла сердце Гвина, передалась и Картер. Но картина счастья была недолго. Туман снова вспыхнул, темнея и нагнетая. И какая-то необъяснимая, но весомая тревога застыла в воздухе, заставляя дыхание замирать от предчувствия. - Хватит! - прошептала Джейн, почти умоляя. Она знала, что будет дальше. И не хотела это видеть. - Пожалуйста, профессор, не надо больше, - она молила в серый туман, окруживший ее плотным коконом. Но Гвин либо не слышал, либо не хотел услышать свою ученицу. Сумрак леса окутал Джейн. И противный холод забрался под рубашку, заставляя ежиться. Но ведь ее нет здесь на самом деле. Почему же так холодно? Не потому ли, что это чувствует Гвин? Теперь ему было не семнадцать, и он не был амбициозным учеником. Взрослый красивый мужчина, один из лучших мракоборцев, не смотря на свой молодой возраст, уже много раз бывавший в сложнейших командировках. Не ведающий страха и сомнений. Но в этот раз... Джейн чувствовала его страх. - Выходи! - выкрикнул Гвин совсем по-мальчишески. - Я знаю, что ты здесь! Он закружился на месте. И лес ответил ему шумом ветра в оголенных осенних ветвях деревьев. - Выйди и сражайся! - выпалил Гвин, поднимая вверх палочку. - Трус! «Нет! - хотелось закричать Джейн. Предчувствие чего-то ужасного переполняло ее грудь. И это было ее собственное чувство, не принадлежащее Мерлину. - Остановись!» И из темной чащи вышла тень. Джейн внезапно охватил ужас - она поняла, что именно в этот день Мерлин Гвин сломал что-то в своей жизни. Навсегда. Тень сбросила длинный черный плащ. Это оказался высокий мужчина с голым торсом, изрисованным неизвестными символами. В руках его не было ни палочки, ни другого оружия. Лишь черные глаза-аметисты вещали о смерти. - Мальчишка, - прошипел незнакомец, - тебе не по силам сразить меня. Поэтому беги и забудь сюда дорогу, пока я даю тебе шанс. Джейн знала, что Гвин никогда так не поступит. Ни один из тех его версий, что она увидела за эти минуты, ни даже тот, кто учил ее защите от Темной магии. И отчего-то ей казалось, что она бы тоже не убежала. Даже несмотря на страх. - Никогда, - процедил Мерлин и резко взмахнул палочкой, не произнеся вслух ни звука. Мощное заклинание ударило в мужчину. Но тот что-то громко выкрикнул, выставив вперед руку. В глазах его сверкнула вспышка. Джейн никогда не видела подобного прежде. И заклинание Гвина словно разбилось о незримую стену. - Колдун! - выплюнул Гвин. - Я так и знал, что эти слухи правдивы. Жрец Древней магии. Последний. Жрец взревел, словно раненный зверь и запустил в Мерлина два огненных шара - по одному из каждой руки. Гвин уклонился, поставив щит. - Я не был бы последним, если бы ты не убил моего брата! - прорычал жрец злобно. - Твой брат хотел захватить мир и поработить маглов! - Откуда это знать министерскому мальчишке? Гвин парировал очередное заклинание Жреца. Медленно они оба начали движение по кругу, выжидая момент для атаки. Грудь Мерлина вздымалась от тяжелого дыхания. Но рука не дрожала, крепко держа волшебную палочку. - Он сам сказал мне! - выкрикнул Гвин. - Он сказал, и мне пришлось убить его! - Он был Жрецом Древней магии! Гвин послал фиолетовый луч, но Жрец упал на колени, и заклинание не задело его. - Он был убийцей! Он заморил голодом целую деревню на востоке Австрии! А потом он сделал бы это со всеми нами! - И я бы помог ему! - черные глаза сверкнули золотом. Гвин не успел среагировать и отлетел на пару метров. Джейн невольно ахнула. Спина мужчины неприятно хрустнула, и он сморщился от боли. Жрец приближался к нему с самодовольной ухмылкой. - Вставай! - выкрикнула Джейн, позабыв, что ее никто не услышит. Но Мерлин встал и стремительным выбросом руки послал в тень заклинание. Оно задело щеку Жреца, и из раны хлынула кровь. Тот с удивлением и даже каким-то неверием провел ладонью по ране и уставился на покрасневшую руку. - Тогда я и тебя убью, - холодно процедил Мерлин, направляя палочку мужчине в сердце. - Попробуй, - ухмыльнулся Жрец. - Мальчишка. - Ты обвиняешься в двенадцати убийствах, - прошипел Гвин, переполненный ненавистью к этому человеку. - И будешь предан смерти при попытке сопротивления. - Даже не предложишь мне проследовать за тобой в ваш штаб, или как там это называется? А как же суд, заключение? Закон? Жрец явно глумился, надеясь вывести Гвина из себя. Но здесь он не на того напал. Мерлин давно научился в совершенстве контролировать свои эмоции, действия и мысли. Только так можно было достичь совершенства. - Ты не заслуживаешь жизни, - ответил он. - И не должен жить. В лице Жреца что-то изменилось. И внезапно он рассмеялся. Гвин воспользовался моментом и швырнул в него заклинанием, но Жрец взмахом руки обезопасил себя. - Я понял, о чем ты. Ведь я последний Жрец Древней магии, ее Хранитель. С моей смертью умрет и она. И никто больше из живущих не вспомнит законы мироздания. Ты не хочешь, чтобы эти знания попали в чьи-то руки, не так ли? Джейн ощутила, как сердце Гвина провалилось в пятки. Значит, он угадал. Жрец воспользовался этой секундой, взмахнув обеими руками сразу. И Гвин снова не успел поставить блок. Сотня кинжалов возникла из воздуха и устремилась к профессору. Он повалился на бок, но одно из острых лезвий воткнулось в его плечо. Жрец медленно подошел к истекающему кровью Гвину. - Глупец, - прошипел Жрец и рывком вытащил из плоти свой кинжал. Мерлин сжал зубы и, утопая в адской боли, не закричал. - Храбрый мальчишка, - Жрец присел на корточки подле поверженного мракоборца и сломал ногой его палочку. - Мне было бы жаль убивать тебя в другой ситуации, и я бы мог многому тебя обучить. Такой талант... Но ты отнял у меня мое сердце, моего брата. И мне не жаль. Острым кинжалом он провел на нижней губе Мерлина, оставляя на ней шрам, из которого тотчас же стала сочиться горячая противная кровь. Синие как само море глаза в форме ракушек уставились прямиком в холод и тьму черных аметистовых глаз. Сплюнув заливающую рот кровь, сквозь боль и ненависть, Мерлин прошипел: - Мне тоже не жаль. Я не хотел убивать твоего брата, но должен был. И знаешь, ты не последний. На лице Жреца возникло недоумение. И в то самое мгновение синева внезапно озарилась пламенем золота, и Жрец отлетел в сторону. Возникший в воздухе ураган подхватил его и закружил в бесконечном водовороте. Жрец что-то кричал от боли. Но Мерлин, вытянув вперед красную от крови руку, лишь сильнее сжал пальцы, усиливая воздушный поток. Секундная вспышка - и всё исчезло. На траве в сумраке леса остался лежать лишь длинный черный плащ. Мерлин тяжело дышал. Магия отняла у него силы. Безвольно опустив руку, он откинул голову назад и закрыл глаза, с мрачным чувством выполненного долга позволив боли и темноте поглотить себя. И Джейн тоже закрыла глаза. Внутри она вся дрожала от увиденного поединка. Она понимала лишь то, что убитый Гвином волшебник был злым. Понимала, что ее учитель совершил правосудие. Но никогда прежде она не видела в Гвине столько силы и гнева. Пожалуй, он действительно мог быть страшным, когда хотел. Когда сражался. А еще Джейн поняла ту тайну, что открыл колдуну перед гибелью Гвин. Древняя магия, чем бы она ни была, не умерла. Откуда-то мракоборец знал ее. И знает до сих пор. «Жизнь и смерть, ей подвластно все. На ней строилось все, что создает этот свет. Понимаете, Джейн? Тот, кто владеет ей, может владеть миром». Джейн внезапно ощутила прикосновение мягкого ветра к своему лицу и распахнула глаза. О, лучше бы она не делала этого! То, что она так боялась увидеть, наконец, предстало ее глазам. Листва опала с ветвей деревьев, и они, голые и несчастные, воздевали свои жуткие ветви к небу, словно молились. Но если молитвы их были о спасении, то боги их не услышали. Серые камни стали буквально черными от крови. И Джейн ощутила неприятный металлический вкус во рту. Они остались здесь. Все пятеро. Мистер Гвин лежал на животе, и из-под него вытекала огромная кровавая лужа. На затылке сияла рана, и мелкие противные мушки уже кружили над ней. Его жена была рядом. На бледном лице застыл ужас, а в остекленевших глазах отпечаталась боль. Горло ее было покрыто царапинами почерневшей крови. Взглянув на изломанные руки и окровавленные ногти, Джейн поняла, что миссис Гвин сама изодрала свою шею. Как знать, что было с ней во время пыток. Быть может, безумие. Мартин Гвин лежал чуть в стороне. И горло его было раскроено от уха до уха. Кожа распухла в месте разрыва, а некогда красивое лицо почернело. И там, под раскромсанной кожей, виднелся обрубленный пищевод. Кровь до сих пор не переставала течь багровыми реками. И окрашенные ей мышцы и мясо были вытащены наружу. И сама дыра чернела бездонной пропастью. Джейн прижала ладонь к лицу, слабо пискнув. Ее чуть не стошнило. Она не хотела этого видеть. Но все равно смотрела. Медленно повернув голову влево, Джейн замерла в испуге. Она знала, что раз видит это, значит, Гвин здесь. Ведь это его воспоминания. И, наверное, догадывалась, что увидит его именно с ней. Мерлин сидел на коленях, сам весь покрытый чужой кровью. Лицо его было белее снега, а из глаз тихо лились дорожки слез. Роза Смит лежала у него на руках. Он обнимал свою мертвую девушку, прижимая к себе ее сломанное хрупкое тело. Сдерживая панический порыв сорваться и убежать прочь, забиться в угол и зажмуриться, Джейн медленно подошла к своему преподавателю. Другие мракоборцы о чем-то тихо разговаривали. Их было много, не менее десяти. Один из них, самый старый, накрывал тела принесенными из дома одеялами. - Роза... - шепот Мерлина больше походил на горячку. - Роза... «Я подруга мародеров, - стиснула зубы Джейн. - Я не боюсь. Я должна это увидеть». И она подошла совсем близко и взглянула на Розу Смит. Это было правдой. Такое красивое, живое и жизнерадостное лицо было изуродовано. Страшные раны исполосовывали все лицо вдоль и поперек, не оставляя ни одного свободного участка. Даже губы были покрыты порезами, как и закрытые веки. Но не это было самым ужасным. Желтая блузка девушки стала коричневой. По центру грудь ее была разорвана, и оттуда поднималась кровь. Самого разреза и опустошенной грудной клетки не было видно из-за воротника блузки и объятий Гвина. Но Джейн знала, что там нет сердца. Она отвернулась, слыша, как ее собственное бешено стучит от страха. Тот, кто сделал такое, должно быть, не имеет сердца вовсе. И не должен зваться человеком. И Джейн ощутила боль. Огромную нечеловеческую боль. И пустоту. Тьма отчаяния, тоски и горя охватила ее. И ничего не осталось в мире - только одно желание, умереть вслед за теми, кто был его жизнью, его миром, его семьей. Родители. Брат. Сестренка. И девушка, которая через две недели должна была стать его женой. Все они были мертвы. - Не оставляй меня, - лихорадочно бормотал Мерлин, прижимаясь губами к окровавленным губам Розы. - Ты обещала мне... Его плечи затряслись в беззвучном плаче. - Это я виноват... Простите меня... Это я... Мама... И Джейн видела в нем маленького мальчика. Который с этой минуты стал мертв. И мир его отныне и навсегда поглотила разрушительная бесконечная тьма. И сердце его было так же вырвано из груди и разбито. - Пожалуйста, хватит! - воскликнула Джейн, боясь, что это чувство всепоглощающей пустоты захватит ее целиком. И лишь когда туман вспыхнул вокруг, Картер упала на пол, пытаясь успокоиться. Но сломанный шепот Гвина и кровь все еще стояли перед глазами. Проведя рукой по щекам, Джейн поняла, что плачет. Как плакала в день гибели своей семьи. Так и сейчас оплакивает убитых Гвинов. Она никогда не знала их на самом деле. Но ей хватило того, что она видела, что чувствовала... - Профессор... Довольно, прошу вас. Но Гвин так не считал. Туман рассеялся, и Джейн оказалась в каком-то темном помещении, освещенном лишь несколькими свечами. Профессор Гвин прижимал к полу мужчину, наставив палочку ему в горло. Вглядевшись, Джейн узнала его. Жрец Древней магии. Тот самый, с кем Гвин сражался в лесу. Но разве он не погиб, поверженный мракоборцем? Джейн никогда не чувствовала такой ненависти. Даже к своей бабушке. Даже к Малфою и его слизеринским приятелям. Ни к кому. Эта ненависть была всепоглощающей, бездонной и черной. Ядовитой и ледяной. Убийственной и непоколебимой. - Ты отнял моего брата, мое сердце, - прошипел Жрец с усмешкой. - И я отплатил тебе тем же! - Ты убил всю мою семью! Ты пытал их, а потом зарезал, как скот! - выкрикнул Мерлин. Никогда прежде голос его не звучал с такой злостью. - Предпочел бы, чтоб я убил только твоего братика? - Жрец издевался. Мерлин ткнул палочкой ему в шею, и на короткий миг Джейн показалось, что сейчас он просто проткнет горло Жреца насквозь, но этого не произошло. - Не смей даже думать так, ты, мразь, - прошипел Гвин. - Кровь за кровь, мальчик, - Жрец с ледяной насмешкой заглянул в глаза мракоборца. - Мой брат посвятил тебя в Древнюю магию, открыл все ее тайны. А ты убил его! - Это был поединок, а не резня! - с ненавистью выкрикнул Мерлин. Глаза его чернели в темноте, и в них отражалось пламя самого ада. - Твой брат был убийцей. Но он был лучше тебя. А ты не заслуживаешь столь честной смерти! Жреца не пугали слова. Он скривил губы, и Джейн увидела, что вместо зубов во рту его было кровавое месиво. - И что же ты сделаешь, министерский мальчик? Ведь ты обязан доставить меня своим хозяевам. - Чтобы тебя посадили в Азкабан? Чтобы ты жил, строя заговор, когда они мертвы?! Никогда. Мерлин сильнее сжал палочку. Из-под ее кончика из плоти Жреца уже сочилась кровь. И тот внезапно рассмеялся, брызгая розовой слюной. - А она ждала тебя, - сквозь смех заявил он. - Твое сердце. Я слышал это в ее голове. Она была уверена, что ее рыцарь примчится и спасет их всех. Да вот жалость - ты не пришел. Мерлин размахнулся и ударил Жреца по лицу. Раз, раз, еще раз... - Думаешь, я позволю тебе умереть легко? - кричал он, снова и снова нанося удары. - Нет! Ты будешь страдать и умолять меня о смерти! Жрец прокашлял между ударов: - Чем же тогда ты лучше меня? - Ты убийца! - И ты станешь им. Таким же, как я. Гвин внезапно поднялся на ноги и взял палочку. Ненависть заполнила его целиком, не оставив места ни единому лучику света. Только тьма поглощала его. Стальной взгляд. Ледяное злое лицо. Такого Гвина нужно было бояться. И Жрец испугался. - Тогда ты представляешь, что тебя ждет, - процедил Мерлин, направляя палочку на лежащего на полу убийцу. - Достаточно! - это был голос Гвина, того, что преподавал в Хогвартсе. Туман скрыл от Джейн дальнейшие события, и ненависть утихла в ней вместе с ними. И вот место ненависти заполнила пустота. Пустота и тоска. Мерлин Гвин сошел с поезда в Хогсмите и стоял на платформе, глядя на Хогвартс. Он снова вернулся сюда. Телом. Душа его давно мертва. Он уезжал отсюда талантливым юношей, полный надежд на светлое будущее и счастье, держа за руку девушку, которую любил. И вот вернулся. Один. Без цели и смысла жизни. Без друзей и семьи. Та девушка давно мертва. Две недели - и она бы стала его женой. Но вместо белого подвенечного платья и фаты ее ожидал смертный саван. Теперь, когда дом Гвина стал могилой его семьи, лишь Хогвартс еще мог называться его приютом. Он мечтал, что когда-то его дети пойдут учиться сюда. Но мечтам его не суждено было сбыться. Когда началось разрушение - начало конца? Не в тот ли день, когда юный Мерлин впервые проявил талант в защитных заклинаниях? Ирония судьбы, что изучая защиту от Темных искусств, он привел свою семью к гибели. Желая защитить, он невольно обрек их на смерть. Не стань он мракоборцем, никогда на его пути не повстречались бы Жрецы из Швейцарии. Если бы только он мог знать это раньше... Подняв чемодан, Мерлин медленно знакомой дорогой пошел к школе. Быть может, он сумеет научить чему-то детей, что учатся здесь сейчас. И это однажды спасет им жизни. Надвигается война. Гвин не простил себя до сих пор. За то, что не спас свою семью. И, наверное, в попытках спасти других он искал искупление собственным ошибкам. Джейн устремилась за Гвином, но возникшая стена тумана оттолкнула ее от мужчины. Водоворот воспоминания, образов, слов и мыслей закружил ее, утаскивая куда-то вверх. И Джейн поняла, что ее путешествие по жизни Гвина завершено. Большего он показывать ей не желал. Да и сама она чувствовала себя абсолютно выжатой от всех этих эмоций, от счастья до горя и боли. Но в потоке кружащихся мыслей она невольно разбирала слова: - Кажется, я схожу с ума... - скрип пера, словно Гвин писал что-то. Быть может, он вел дневник. Или писал другое и просто отвлекся на собственные мысли. - Здесь мне все напоминает о былом. Я вижу в старших мальчиках своего брата. Я слышу имя своей сестры у других девочек, и вижу ее призрак во время матчей по квиддичу. А в одной девушке, с именем моей сестры, я вижу Розу. Она не Роза, знаю. Но рядом с ней я снова чувствую себя живым. Хоть немного. Она особенная. И другая девушка... Девушка с Патронусом. В ней... я вижу себя. Мысли оборвались. Туман сгустился до черноты и выплюнул Джейн из своего горла. Картер открыла глаза.