***
Я снова стою на крылечке общаги. И ты здесь, ты со мной. О Боже, какое счастье! Весь этот кошмар мне просто приснился! Я радостно обнимаю тебя прижимаясь к твоей сильной груди, утыкаюсь носом в шею и вдыхаю твой аромат. Твой запах такой родной и такой любимый. Я всего лишь в одном шаге от безграничного счастья! Но тут я замечаю, что твои руки не обнимают меня, а как плети висят вдоль торса. Я поднимаю глаза, и тут же пугаюсь, увидев твой взгляд — стеклянный и сочувственный. — Что с тобой такое? — в панике спрашиваю я. А ты лишь устало склоняешь голову на бок и говоришь: — Это не сон, Вика. Давай останемся друзьями. — Нееет! — кричу я не своим голосом, падая в черную бездну. И в этот момент я просыпаюсь в своей кровати. Я крепко сжимаю в руках подушку и все еще не могу понять, где сон, а где реальность. Моя рука тянется к телефону, часы на них показывают полпятого утра. Я открываю нашу переписку и читаю последние сообщения. Да, это был сон. А реальность — вот она, темная и беспросветная. Я даже не пытаюсь бороться с подступающими вновь слезами и, свернувшись калачиком, снова рыдаю в подушку.***
Я так бы и предавалась своему горю, лежа на кровати в маленькой комнатушке, но на пятый день терпение Наташи все-таки лопнуло. В четверг утром она без стука зашла в мою комнату и спросила: — Ты в универ-то поедешь? — я подняла на нее свои заплаканные глаза. — Это, конечно, не мое дело. Но я больше не могу смотреть на то, как ты губишь свою жизнь и свои нервы. Не могу слышать, как ты воешь по ночам. Пора уже выбираться на свет божий. Или хочешь, чтобы тебя отчислили? Прежде чем из моих глаз снова потекли слезы, я ответила: — Ну как я могу такая пойти в универ? Посмотри на меня! — вот теперь можно начинать плакать. Но Наташа и бровью не повела. — Сходи в душ, время еще есть. Косметикой, думаю, ты пользоваться умеешь, замажь тональником синяки под глазами и расчешись. На пары поедем вместе. И чего это она так раскомандовалась? Негодующе подумала я, но, тем не менее, послушно поплелась в душ под ее пристальным взглядом. Когда нас поселили вместе с Наташей, я ее совсем не знала, она училась на другом факультете и пути наши в студенчестве никогда не пересекались. Но теперь у нас каждый четверг были совместные лекции по философии. Вот на эти пары она и заставила меня сегодня пойти практически против моей воли. Я честно пыталась не думать о Вадиме, но университет оказался совсем не тем местом, где это можно было сделать, особенно, учитывая, что была вероятность встретить его там. Хоть и мизерная вероятность, но она все же была. Мы познакомились с Вадимом, когда я училась на втором курсе, а он на четвертом. Уже спустя несколько месяцев взаимных заигрываний мы начали встречаться. Все наши одногруппники знали о нас, мы никогда не скрывали своих отношений, и, конечно, зажимались по углам и в аудиториях, пока нас никто не видел. После успешной защиты диплома, Вадим поступил в аспирантуру на нашу кафедру, благодаря чему мы продолжали с ним часто видеться. Но после того, как он устроился на работу, практически перестал появляться в университете. Однако на наших отношениях это никак не отразилось, мы по-прежнему с ним встречались, гуляли, строили планы на будущее, Вадим, наконец-то, познакомил меня со своими родителями, давая понять, что у нас все серьезно. Мы начали задумываться о том, чтобы жить вместе. Вот только это требовало определенных денежных затрат. На одну его зарплату нам это было пока не по карману. Чтобы остаться в Москве я, как и он, после получения высшего образования, поступила в аспирантуру и получила комнату в общежитии. Мы заранее договорились, что это только на первое время. Я собиралась заняться поиском работы, сразу после сдачи кандидатского минимума. Планы у нас были грандиозные! Свое будущее я видела только рядом с ним. Поэтому теперь я совершенно не представляла, что мне делать дальше. Когда все эти воспоминания нахлынули на меня своей мощной волной, я снова почувствовала подкатывающие слезы. Поэтому попросила Наташу занять нам места в аудитории, а сама побежала в ближайший туалет, чтобы привести себя в порядок. Стоя напротив зеркала, я придирчиво разглядывала себя. Надо сказать, мой внешний вид меня совсем не радовал: глаза красные, щеки впалые, лицо бледное, волосы тусклые, почти серые, хотя когда-то были ярко-каштановыми. И когда я успела превратиться из жизнерадостного человека в это вечно плачущее существо? Ах да, после того, как мне вдребезги разбили сердце. «Как же жалко я, должно быть, сейчас выгляжу?» — думала я, идя на лекцию по одному из коридоров родного университета. Как вдруг услышала знакомый голос: — Вика! С паникой, застывшей в моих глазах, я обернулась и увидела Толю — друга и одногруппника Вадима. Я опасливо осмотрела пространство вокруг парня, боясь увидеть там человека, встречи с которым мне пока хотелось бы избежать. Толя заметил мой испуганный взгляд и поспешил сообщить: — Не волнуйся, я тут один. Его со мной нет. Вадим в командировке, ты же вроде бы должна быть в курсе. И тут я вспомнила, что незадолго до расставания, Вадим и правда рассказывал, что его отправляют от работы в другой город на курсы повышения квалификации для молодых специалистов. Толя подошел ко мне вплотную. А я закусила губу, пытаясь сдержать подкатывающие к глазам слезы. — Ты неважно выглядишь. С тобой все в порядке? Я молча уткнулась в его плечо и разрыдалась. Мне было стыдно перед ним, но я так и не смогла сдержаться. Толя обнял меня и с братской нежностью погладил по голове: — Тише, тише… Успокойся. Прости меня. Я вообще-то… Я в курсе того, что произошло… — Не извиняйся, — сквозь слезы прошептала я первое, что пришло в голову. — Ты ни в чем не виноват. Вместо ответа Толя немного отстранился от меня таким образом, чтобы я смогла посмотреть ему в глаза. И только когда наш визуальный контакт был налажен, он произнес уверенным тоном: — Все будет хорошо. Он вернется. Одумается и вернется. — Не говори того, в чем не можешь быть уверен, — сказала я, качая головой. — Хорошо, не буду. Но в этом я уверен. — Правда? Я перестала рыдать и, с забрезжившей в глубине души надеждой, посмотрела на него. — Конечно, правда, — Толя нежно улыбнулся. — Не говори ему об этом! О том, что я тут устроила истерику. — Хорошо, не буду. У тебя сейчас пары? Давай я тебя провожу? Во мне не осталось сил, чтобы спорить и убеждать кого-то в своей способности самостоятельно преодолеть несколько метров до аудитории, поэтому я позволила Толе проводить меня. По дороге он попытался рассказать мне какую-то смешную историю, но я его почти не слушала. — Ладно, не вешай носа, Победа. Все будет хорошо, поверь мне. Такие простые слова, но как же вовремя они были сказаны! Я даже сумела выдавить из себя почти искреннюю улыбку и поблагодарила Толю за поддержку. После чего отправилась на лекцию по философии средневековья, такую же скучную, как и моя жизнь.