Revenge

      Школьные законы никого не обходят стороной.       Вот и сейчас, мне, с тяжким сердцем приходится напяливать на себя тупую школьную форму, положенную к ношению всем без исключения. Хотя пожалуй нет, Королю разрешалось наплевать на все правила и просто приходить в любой одежде, как сказал Минсок: Да хоть в пижаме, никто и слова не вякнет.       Форма была прекрасна, качественные, приятные к телу материалы, не стягивающие во время движений и не натирающие где не нужно. Мягких бежевых оттенков рубашка с брюками, и на пару тонов темнее жилет с эмблемой Элитной Школы Искусств. Черный галстук и лакированные туфли. Смотрелось так же прекрасно, как и было на слух, но проблема все-таки была…смотрелось-то она прекрасна, но вот точно не на мне.       Бока свисали и даже жилет не помогал их скрыть, дряблая кожа на руках, прибавить к этому мясистые ноги, да и саму по себе не очень-то привлекательную внешность, с кучей прыщей на лице и шее. Да уж, моделью мне явно не быть.       Впереди торопил Минсок, подкидывая дров и в без того распаленную голову. Хотелось обратно, домой, под теплое одеялко и желательно с чашечкой какао.       — Боже, Кёнсу, — вышеупомянутый театрально закатил глаза, — ты прекрасно выглядишь, прекрати копаться в себе и просто шагай быстрее.       — Н-но я же просто ужасно выгляжу! Мне стыдно появляться на людях в таком виде…тем более с тобой, — чуть тише добавил я, бубня себе под нос.       — Тебе не насрать на чужое мнение? — поинтересовался он, подталкивая сзади. — Не обращай внимания на них и живи как хочешь! Ты- прекраснее всех здесь, вместе взятых! — Чуть энергичнее добавил Минсок и покружился вокруг своей оси, привлекая взгляды зевак.       «Да уж…мне бы твою решимость» — подумалось мне, глядя на эту картину.

***

      — Чё-ё-ёрт, — Чонин откинулся на спинку стула, привычным действием запрокидывая челку назад. — Как же они меня задолбали, — обращаясь к Су, прошипел он и незаметным кивком указал на дверь в аудиторию. Там собралась целая армия желающих поглазеть на Кая, состоявшая в основном из омег да бет, но бывали нередкие случаи, когда и альфы затесывались в эти ряды.       — Пфф, — не удержался друг, прыснув в кулак, — наш бабник устал от внимания к своей персоне? — похлопывая того по плечу не удержался До.       — Не смешно, — Ким развернулся к Кёнсу и, подперев голову рукой, пристально вгляделся в утонченные черты омеги.       — А чего так? — не замечая взгляда карих глаз, непринужденно поинтересовался тот, все же разворачиваясь и сталкиваясь глазами. — Влюбился что-ли?       — Ладно, забей, шучу же. «У меня нет сердца и все такое». — Ким проигнорировал его и продолжил пялиться на омегу, поэтому Кёнсу просто припомнил его старый ответ, на этот же вопрос, но только заданный несколько лет назад. И только он собрался отвернуться, как его снова заинтересовали небрежные слова, человека, сидящего, напротив.       — А что если я скажу — да?       — ДА ЛАДНО?! — Громко заорал Су и со всей дури хлопнул раскрытой ладонью по плоской поверхности стола, вызывая смачный и довольно резкий звук шлепка. Гул, до этого стоящий в кабинете, затих, а парочка особо впечатлительных подпрыгнула на месте. — Ой, — он пугливо прикрыл рот руками, поклонившись и попросив прощения.       Когда волнения утихли, омега придвинулся чуть ближе и навострил свои уши.       — Кто он? — с явным азартом в глазах, не стал медлить Кёнсу. — Я его знаю?       Альфа многозначительно кивнул, всем видом подтверждая предположение.       — Так, ну это точно не Чанёль, — хохотнул До, загибая пальцы. — И не Бэкхён, с Меттом вы порвали еще в академии…       — Кха, — подавился Чонин, пропуская мимо ушей первые два имени, — а если я еще переживаю насчет нашего расставания?       — Кому ты лечишь? — Кёнсу воззрился на него своим самым насмешливым взглядом с капелькой яда. — Ты загулял на следующий же день.       — Это было давно! — Ким запротестовал, вскидывая руки. От былого серьезного альфы не осталось и следа, он уступил место маленькому озорному альфочке, вечно спорящему с родителями.       — Ладно-ладно, ты прав, не мешай. — Отступил омега, продолжая перебирать варианты, но когда из таковых остался лишь один он чуть прищурил глаза и с недоверием покосился на это (теперь) «похотливое животное». -…только не говори…       — Ну наконец-то, — выдохнул Чонин, — дошло.       — Только не говори, что это… — вторил своим словам Кёнсу, добавляя голосу стали.       — Минни?! — Это имя прозвучало как гром среди ясного неба.       Кай отвернулся и поспешил побыстрее смотаться отсюда, но его перехватила чужая рука и жалобный, скорее болезненный писк слева. До схватился одной рукой за волосы, клочьями выдергивая шелковые пряди, но эта боль — ничто, по сравнению с той, что охватила его секундой ранее. Голову охватило пожаром, а из носа потекла почти черная кровь.       Приступ.       — Папочка-а-а!!! — Весело позвал малыш, вытягивая маленькие ручки навстречу, только пришедшему с работы, отцу. — Я очень-очень скучал!       — Я тоже, радость моя. — Улыбнулся тот, трепля сына по голове и снимая обувь. — Подожди минутку.       Альфа весело подхватил ребенка, усадив себе на руки.       — Привет, — уже Пак Кёнсу неловко улыбнулся, до сих пор не веря своему счастью. Он облокотился о косяк, приложив ложку к бархатным губам. — Ужин готов, будешь?       — Конечно, только сначала переоденусь. — Скинув кожаный дипломат на пол и поудобнее перехватив тяжеловатую тушку, закряхтел Пак, — ох, уже буквально чувствую, как трещат кости.       — Бэкки, — Кёнсу укоризненно посмотрел на сына, названного в честь погибшего друга. — Ну-ка слезь с отца, он только пришёл с работы и наверное сильно устал. Разве мы не это только что обсуждали? — выгнул бровь Су, примеряя свой фирменный убийственный взгляд отца года.       — Боже, — Чанёль наигранно закатил глаза и подошёл чуть ближе, невесомо чмокнув супруга. — Прекрати пугать ребенка, даже я боюсь.       — Ты тоже боишься папу? — прошептал Пак младший на ушко альфе, обхватывая его щеки своими пухлыми ладошками и вглядываясь в его глаза.       — До чёртиков, — рассмеялся Ёль, мельком поглядывая на любимого, и развеялся, словно дымка на ветру.       Картина быстро сменилась другой. Больница.       Тихий шепот, соизмеримый с приятным шелестом страниц. Судя по календарю, прошло два месяца с момента аварии. Он долго не просыпался, но вот, его глаза медленно открылись не имея возможности сфокусироваться. Голос был непривычен, даже скорее несвойственен. Горло саднило, а слова никак не хотели получаться нормально. Тихий шепот, он проснулся.       Покрытый квадратными блоками, потолок, казался уже роднее, нежели тот, что был у Кёнсу дома. Он чуть приоткрыл глаза и почувствовал на голове, приятное поглаживание чужих, довольно теплых рук.       Про себя решив, пока не просыпаться и хранить интригу до конца, дабы в конце напугать друга неожиданным выпадом. — Когда же это закончится.? — вдруг прошептал знакомый голос, с не присущей ему хрипотцой и усталостью. — Ты не представляешь, как я хочу побыстрее рассказать тебе… — Голос разразился тирадой, и на минуту смолк, продолжив уже без усталости, чуть тише, неувереннее, скорее даже с усмешкой: — Я люблю тебя, До Кёнсу. — С секунду помолчав, он добавил: — Странно, не правда-ли? На этих словах он привстал и наклонился над «спящим», аккуратно положив ладонь тому на щеку и поглаживая скулу. Нежно наблюдая за мирным видом любимого Чонин поцеловал его в лоб и, спустившись ниже, не удержался, осторожно касаясь своими губами, чужих. — Я такой трус, — сталкиваясь с его лбом, своим, прошептал Ким, прямо в губы омеги.       Этот невинный жест казался гораздо интимнее чем любой секс, чем любой страстный поцелуй, чем любое другое прикосновение.       Этот жест вызвал старые эмоции, отзываясь краснеющими щеками и сбитым дыханием.       Этот жест выдал его дрожь с головой, перед чутким Каем.