On-line одну жизнь назад

У всех нормальных девчонок есть та самая «подруга», которая вечно теряется на их фоне, а потом придерживает их волосы, пока они блюют на пьянках и выслушивает их пьяные истерики по поводу растерзанного сердца и разбитых навсегда непродолжительных отношений с тем самым человеком. Эта «подруга» — я. И дело даже не в том, что я стала такой «подругой», поступив в Хогвартс. Я уже была ею к десяти годам. Виктуар Уизли, может быть, и слыла дохрена образцовой ученицей и красоткой, вот только бухала она, как проклятая. А еще она была старше меня на пять лет. Виктуар первой показала мне, что значит, быть подростком. Она заявилась к нам домой на летних каникулах. Слава Мерлину, родителей не было дома. Мы с Фредом были послушными и ответственными детьми, так что мама с папой с легкостью оставляли нас одних и не боялись, что мы разнесем дом к чертям собачьим. Виктуар была в хлам пьяная, злая, плачущая и ничего не соображающая. Фред дико пересрался, да и я, признаться, не сохраняла особого хладнокровия. Виктуар блевала в наш туалет и ревела, как раненный соплохвост. Фред гремел на кухне склянками из маминой аптечки. Я сидела рядом с Виктуар, гладила ее по спине и тоже ревела — боялась за нее. Та еще ночка была, в общем. Утром Виктуар извинилась, помогла нам с Фредом прибраться дома и накупила вкусностей на свои карманные деньги, но на вопросы отвечать отказалась. Мы обещали молчать. Мне было девять, и я до сих пор не понимаю, что это вообще за хрень такая была. С тех пор Виктуар, как будто бы усвоила, куда можно податься, чтобы предки ее не спалили, и заявлялась к нам, как к себе домой, поразительно удачно выбирая именно те дни, когда наши родители оставляли нас одних. Я ненавидела ее за то, что она портила нам часы свободы и жалела ее, не понимая, как можно быть настолько несчастной? Так продолжалось еще пару лет, пока она не перешла на седьмой курс и не взялась за ум. Так что, именно благодаря ей я успела всласть наслушаться всяких разных до неприличия пьяных и подробных любовных историй еще задолго до того, как достигла того возраста, когда эти истории становятся уместными. Фреда это бесило, он считал, что Виктуар плохо на меня влияет, но и выставлять ее в таком состоянии на улицу тоже не мог. Он орал, матерился, грозился, что расскажет обо всем Биллу и Флер, но, конечно, ничего никогда никому не рассказывал. Фред, может быть, и мудак, но не настолько, чтобы стучать. Это была наша тайна. Только на нас троих. И лично мне было приятно хранить подобный секрет. Однако, его опасения были беспочвенными. Несмотря на выходки Виктуар, я по ее стопам не пошла. Я не стала старостой Хогвартса, не закончила школу с отличием, не заправляла половиной школьных клубов, не была поклонницей школьных тусовок и не пьянствовала из-за безответной или рассыпавшейся любви. Личная жизнь у меня более, чем скромная. Меня то это не особо напрягает, хотя, признаюсь, иногда тоже хочется целоваться под омелой и таскать на себе чужие толстовки. Но для толстовок у меня всегда есть Фред, а омелу я вообще не люблю, так что я не ною по этому поводу. Всему свое время. Скоро эта фраза наверняка превратится в мой личный девиз, если уже не стала им. Я просто не могла не стать этой самой «подругой» с моим-то послужным списком тухлых предпочтений в сериалах и книгах и полной неприязнью к масштабным школьным пьянкам. Исключение я делаю только на Новый год, праздник, все-таки. Да и друзей Фреда на наших с ним новогодних вечеринках обычно куда больше, чем моих. И все же, у меня тоже есть друзья. И я рискну предположить, что они любят меня хотя бы и за то, что у меня под рукой всегда найдется антипохмельное зелье. lidia_pevet: Роксана, ты здесь? Пожалуйста, это срочно! Я озадаченно уставилась на экран телефона. Было уже около восьми вечера, за окном почти успел угаснуть влажный и скупой на солнце очередной августовский день. Ничто не предвещало беды. Фред скоро должен был вернуться с работы, мы хотели вместе пойти сегодня в кино, а потом, может быть, зависнуть в каком-нибудь баре. Я ждала Ариану — она собиралась поехать с нами и остаться у нас ночевать. И полученное сообщение мне не понравилось. Очень не понравилось, особенно, потому что его отправитель никогда не вляпывался в неприятности и, тем более, никогда не посвящал в свои проблемы меня. Лидия Певенет была пуффендуйкой до мозга и костей. Солнечная, улыбчивая, дружелюбная, трудолюбивая. Не мой тип человека, но она умела располагать людей к себе, и я исключением не стала. С ней было очень приятно разговаривать о всякой ерунде, она всегда была готова помочь с домашкой, одарить тебя милой искренней улыбкой и просто поддержать добрым словом, если видела, что тебе хреново. Однако мы с Лидией были достаточно далеки друг от друга: у нее была масса своих друзей практически на всех факультетах, и я очень смутно представляла, что могло ей сейчас от меня понадобиться. roxanne_weasley: Да, привет. Что случилось? lidia_pevet: Дай мне свой номер, пожалуйста, я позвоню, так будет удобнее. Это начинало не хило меня напрягать, но, тем не менее, я отправила ей номер телефона, и спустя несколько секунд она мне позвонила, чтобы удостовериться, что я действительно дома и действительно жду приезда Арианы. На мои вопросы, касательно того, откуда ей известна эта информация, она не отвечала, ляпнула, что скоро я сама все пойму, а она сейчас за рулем и не может долго говорить и бросила трубку. Это было уже совсем не смешно. Я попробовала ей перезвонить, но она не ответила, и в общем, я уже начала здорово пугаться. Еще минут пятнадцать я ходила из одной комнаты в другую, не выпуская телефон из рук и постоянно проверяя, нет ли новых сообщений, пока в дверь, наконец не позвонили. И когда я ее открыла, я поняла, что имела в виду Лидия. На ее руку опиралась молчаливо плачущая Ариана, которая, не говоря ни слова, просто прошла мимо меня в нашу гостиную, упала на стоящий там диван и свернулась на нем калачиком, обняв руками явно недавно содранные острые коленки. Вот так номер. Впрочем, не скажу, что я была сильно удивлена. Все же я знала Ариану уже шесть лет, а за такой срок постепенно разучиваешься удивляться подобным выходкам. Недолго думая, я пригласила Лидию тоже зайти. Ариана на диване глухо всхлипнула, но реветь белугой явно не собиралась. По крайней мере, пока, так что еще пару минут она наверняка могла побыть одна. Мы прошли в кухню, я тщательно прикрыла за собой дверь. — Мерлинова срань, что это за херь такая? — Я не знаю! — Лидия всплеснула руками, — Алекс сегодня устроил вечеринку, она приехала туда, веселилась, вела себя, как обычно. А потом ей кто-то позвонил, и она расплакалась. Я спросила ее, не нужна ли ей помощь, и она попросила отвезти ее к тебе, сказала, что ты ее ждешь. Я ума не приложу, что это мог быть за звонок такой, это просто… — Она не сказала, кто звонил? — Нет, она вообще отказывалась говорить, ни слова ни сказала, пока мы ехали, просто плакала и больше ничего. — Черт, вот дерьмо! Так, ладно, — я глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь успокоиться, потом взяла в руки телефон и написала Фреду короткое «У нас проблемы». Лидия молчала и взволнованно глядела на меня из-под завесы светло-золотистых волос. Я подняла на нее взгляд. Мне было жутко неловко: — Знаешь, ты не обижайся, но, наверное, тебе будет лучше уйти, иначе я вряд ли смогу ее разговорить. Я попрошу моего брата, он отвезет тебя. — Моя помощь точно не нужна? Я очень редко видела в глазах людей такое искреннее участие. Впору было бы растрогаться, вот только времени и возможностей на это у меня не было, так что я просто покачала головой: — Ты уже итак очень помогла, правда. Спасибо большое. Через пару минут чертовски удачно приехал Фред и повез Лидию домой. Все это время Ариана продолжала лежать на диване и молча реветь. У нее была потекшая тушь, опухшие глаза, а лицо пошло от слез розовыми пятнами. Я опустилась на пол, прислонившись плечом к сидению дивана, и небрежно поинтересовалась: — Ну, и что это за спектакль? — Он пидор, Рокс, он такой мудила, если бы ты только знала! — с яростью прошептала Ариадна сквозь зубы. — И дальше что? Она перевела на меня взгляд: — В смысле? — Ну, мудила, дальше что? Фред тоже мудила, только что-то ты так не переживаешь по этому поводу. Что это за херня такая, что ты тут устроила? Мать твою, Ри, кончай реветь! Не знаю, почему я вдруг так разозлилась. Наверное, потому что на каждых каникулах подобных случаев со мной случалось довольно много. Тем летом середине июля я приютила у себя Линду, спустя пару недель столкнулась в «Дырявом котле» с пьяной в дерьмо Оливией Венстон, которую оставлять в таком состоянии было просто кощунством, хоть мы и словом не перемолвились до этого, а теперь, вот, Ариана решила внести свою лепту в мою богатую практику. Надоело мне это все до смерти. Надоело быть стремной «подругой», которая любит вытаскивать людей из дерьма, ибо больше ей и заняться то особо нечем. — Не смей на меня орать, — пробурчала Ариана, поднимаясь с дивана. Я чуть не задохнулась от возмущения: — Да потому что нехрен разводить здесь сопли! Ну, давай, рассказывай. Рассказывай, кто он, что он, потом пойдем, врежем ему по морде. Устроит тебя такой расклад? — Блять, Рокс, перестань строить из себя рассудительную дрянь! — А ты перестань тратить свои нервы на мудил! В комнате повис звон наших разъяренных голосов. Ариана больше не плакала, только с остервенением смотрела на свои коленки и забавно сопела, прямо, как ребенок. Я выдохнула и присела рядом с ней, но ничего больше не сказала. Ариана положила голову мне на плечо. Сучка. Знает, как мной манипулировать. — Так мы идем в кино? — сварливо спросила она спустя какое-то время. Я рассмеялась. В том, чтобы быть «подругой», конечно, есть плюсы, если быть рассудительной дрянью — это плюс. Можно учиться на чужих ошибках, иметь репутацию надежной опоры в трудную минуту и слыть этаким подобием мудрого человека, который может вовремя дать хорошего отрезвляющего пинка и приютить после какого бы то ни было поражения. Вот только оставался один маленький вопрос, на который я пока что так и не смогла найти достойного ответа. А «подруге» кто поможет, когда это будет нужно?