On-line одну жизнь назад

— Уизли, подвинь свою задницу, сделай милость. Я, не поднимая головы от учебника, двинулась в сторону, освобождая место, куда тут же шлепнулась чья-то чужая сумка. В Большом зале было шумно, суетно и людно. То тут, то там кружились совы, которые срали в чей-то тыквенный сок, какие-то мелкие орали что-то насчет домашнего задания, среди всей этой какофонии ясно различался резкий голос Макгонагалл и бас Хагрида. Меня это все жутко бесило, и я на ощупь принялась искать наушники в кармане мантии. Конечно, можно было бы дочитать заданный параграф где-нибудь в другом, более спокойном месте, но вся прелесть школьных завтраков состояла в том, что несмотря на бешеную атмосферу Большого зала, именно эта сумасшедшая мышиная возня позволяла тебе заниматься своими делами, не опасаясь, что ты привлечешь чье-то лишнее внимание. А еще я дико хотела жрать, потому что накануне пропустила ужин, так что приходилось есть и читать одновременно. Не скажу, что очень удобно. — Уизли… — Да что еще?! — взорвалась я, обернувшись. У меня по утрам очень хреновое настроение, все мои друзья об этом знают, а те, кто не знает, еще пол дня потом охреневают от моей «дружелюбности». Все, кроме этого засранца, который сидел рядом со мной и смотрел на меня так, будто бы я была самым большим и вкусным в мире куском пирога с патокой: — У тебя ошибка в домашней работе, — хитро улыбаясь, сказал Томас, прищурив глаза. Все мое раздражение каким-то невероятным чудесным образом тут же испарилось, и я просто пялилась на него, как идиотка еще пару секунд. У него были голубые глаза. На младших курсах Томас Стоун жутко был похож на Скорпиуса Малфоя. Смазливая мордашка, прилизанные светлые волосы, я их даже путала иногда. Томаса это немного бесило, а бесился он в детстве очень смешно: весь надувался, краснел и напоминал мини-Санту, только без бороды, без эльфов и без подарков. Короче говоря, дразнить его Скорпиусом Малфоем я обожала. Взамен он дразнил меня толстозадой кикиморой, я пускалась в слезы, и он тут же сдувался и просил прощения. Ну, просто безудержное веселье. Мы не сидели за одной партой и не делали вместе домашку, не состояли вместе в каких-либо школьных клубах и, подводя итоги, если бы мы не учились на одном факультете и курсе, я сомневаюсь, что мы вообще знали бы о существовании друг друга. Он жрал овсянку на завтраках, учился летать на метле, бегал по коридорам, сбивая всех с ног, постоянно мудрил что-то на трансфигурации вместе с Линдой и был, в общем-то самым обычным мальчишкой, каких в Хогвартсе пруд пруди. Я плела фенечки, болела за «Холидейских Гарпий», читала книжки и писала самые длинные на курсе сочинения по Истории Магии. И один Мерлин знает, почему мы постоянно сталкивались. Мимо пробежала Кара Хэтфилд, и Стоун шлепнул ее по заднице. Хэтфилд со смешком назвала его придурком, Стоун поднялся из-за стола, чтобы догнать ее. Я проводила его пристальным взглядом, но, заметив, что Линда таким же взглядом смотрит на меня, снова отвернулась к своему учебнику. Хреновое настроение мигом вернулось, да еще и в двойном размере. После четвертого курса Томас перестал быть похожим на Малфоя. Волосы у него были светло-золотистые, а не бесцветные, глаза куда добрее, а на лице никогда не было этого дурацкого высокомерного выражения. Стоун горячо болел за Когтевран на квиддиче, в то время как Малфой искал снитч на поле. Стоун любил зарываться в книжки и постоянно сыпал шутками про свою гениальность, пока Малфой хвалился новой метлой и сосался с Элеонорой Дженкинс на год нас старше. Стоун мог быть человечным и настоящим, а с Малфоем я не общалась, так что дальше продолжать эту метафору не буду. Стоун изменился, а вот моя задница так и осталась предметом его насмешек. Не знаю, чего он к ней так проникся: задница, как задница, ничего особенного. Может, он в какой-нибудь книжке прочитал, что у меня там гном или еще какая хрень? Не скажу, что Томас меня бесил или раздражал, в какой-то степени его компания даже могла быть приятной, хотя я бы не назвала его приятным человеком. Он был сам себе на уме, немного странный даже для когтевранца. Правда, это не отменяло того, что девчонки на него западали не хуже, чем на того же Малфоя или на Джеймса. Линда вечно над ним ржала и постоянно порывалась посплетничать о нем, но я такие разговоры не любила. Не знаю, почему, но перемывать кости Томасу Стоуну я не хотела. Он снова шлепнулся обратно на скамейку и бесцеремонно подтянул к себе мое домашнее задание по трансфигурации, лежащее рядом с учебником: — У Immutatio Formamentum не такая базовая формула, поэтому у тебя и не сошлось все остальное. Стоун уже достал было свою ручку, чтобы исправить ошибку, но я сердито дернула пергамент обратно к себе: — Спасибо, я сама. — Серьезно? — он ухмыльнулся. Вот что меня реально в нем бесило, так это его ухмылка. — Я не тупая. — Да, просто невнимательная. Рокс, перестань, я бы тебе уже всю работу исправил бы на «превосходно». Не знаю, чего в этот момент мне хотелось больше: отдать ему этот чертов пергамент или треснуть его учебником по башке. В конце концов, я разжала пальцы. Томас выглядел таким довольным, будто бы ему только что презентовали клевую метлу и персональную колонку в журнале «Трансфигурация сегодня». — Кстати, не хочешь сходить со мной в Хогсмид в выходные? — Нет, не хочу, — без колебаний ответила я, но все же бросила на Стоуна короткий взгляд. Он уже во всю орудовал ручкой и палочкой в моем пергаменте и посмеивался. И чего он вечно смеется?! — Ну и зря. Мы бы сгоняли в ту кофейню с купидонами, сделали бы селфи на фоне розовых единорогов, ты бы выложила это в Инстаграм, и все поблевали бы радугой. — Знаешь, как-то не очень вдохновляет, если честно. — Правда? Странно, Уизли, что же с тобой не так? Томас притворно нахмурился, возвращая мне пергамент с исправленной работой. Я скорчила рожицу в знак благодарности, аккуратно сложила пергамент пополам и засунула между страницами учебника. Томас потянулся за тостами, опрокинув в сторону Линды кувшин с тыквенным соком. Линда сменила смех на ругань, Стоун наоборот ржал, как помешанный, я сунула учебник в сумку от греха подальше и принялась вытирать стол салфетками. Запах тыквенного сока, смешанный с запахом мужского парфюма, преследовал меня весь оставшийся день. А в выходные мы со Стоуном все же столкнулись у той кофейни с купидонами и розовыми единорогами. Он гулял вместе с Карой Хэтфилд, я была в компании Марго и Ханта. Стоун сыпал шутками, и Кара звонко смеялась. Мы втроем обсуждали квиддич и горячо спорили. Стоун был в легкой ветровке, а я — в огромном пушистом белом шарфе, закрывающем чуть ли не половину лица. Стоун оглянулся на меня и улыбнулся. Я шмыгнула покрасневшим от холода носом и махнула ему рукой. Слава Мерлину, селфи мы не делали, и радугой никто не блевал.

***

sthonee666: не спи, замерзнешь Стоун сидел вместе с Карой позади меня на соседнем ряду, и я оглянулась на него. Он поднял взгляд и ухмыльнулся. roxanne_weasley: Кто бы говорил. Думаешь, выучил температурные чары, можно на одежду вообще не тратиться? sthonee666: а смысл? Хочешь, тебя тоже научу? Это легко. МакГи оценит. Макгонагалл в это время как раз раздавала домашние задания. Я бросила короткий взгляд на свой пергамент. «Превосходно» Ноэль рядом со мной издал хриплый смешок, я не сдержалась и пихнула его локтем. roxanne_weasley: Хочу. И ради Мерлина, никаких розовых единорогов и селфи. Стоун заржал так громко, что Макгонагалл сделала ему замечание. Я не знала, чего в этот момент мне хотелось больше: сказать спасибо или зашвырнуть в него учебник. Кто-то открыл окно, пустив сквозняк, и до меня донесся аромат тыквенного сока, смешанный с мужским парфюмом. Сегодня утром мое настроение было хорошим. Странно, Уизли, что же с тобой не так?