On-line одну жизнь назад

Небо в тот день было дождливым и хмурым. Был декабрь, до Рождества оставалась всего пара дней. Шел мокрый снег, и я очень не хотел выходить на улицу, но каминная сеть теперь была непопулярна и неудобна, экзамен на трансгрессию я так и не сдал, а мою машину для каких-то дел вчера одолжила мама, так как ее сломалась. Но и остаться я тоже не мог, хотя так, черт подери, хотел этого. И не хотел одновременно. Третья. Я затушил сигарету в пепельнице и потянулся за следующей. Крики Холланд стихли несколько минут назад, сменившись колючим молчанием. На полу валялись осколки кружки, которую я презентовал ей на день рождения несколько месяцев назад. Она ей понравилась, не могла не понравиться. Напитки в ней всегда оставались какой хочешь температуры, а еще она каждый раз сама себя раскрашивала какими-нибудь нереально красивыми пейзажами со всех уголков Земли. Холланд любила такие дурацкие штуки. И почему именно эта кружка? Другой посуды под рукой не было, что ли? Я знал, почему. Дым моих сигарет был составляющей этого «почему». Жалею ли я? Нет, ни капли. Холланд Вилларе не была похожа на тех девчонок, с которыми я обычно встречался. Она была, как бы это сказать… чистокровная. И нет, во имя мандрагоры, я не расист. Мне плевать на кровный статус, а если учесть, какую политику в последнее время ведет Министерство Магии, то расистом вообще быть опасно. И в слово «чистокровная» я вкладываю не совсем тот самый смысл. Просто девчонки, которые у меня были до нее, в большинстве своем были просто девчонками. Обычными, симпатичными девчонками. Они звонко смеялись, мило краснели, много пили, любили отрываться, мы с ними разговаривали про какую-нибудь ерунду и здорово проводили время во всех смыслах. Все это очень быстро мне надоедало, и я начинал по новой или не начинал. Жить без отношений было, порой, куда проще и легче. Но Холланд… Холланд была не такой. Холланд была милой. Но помимо этого она была жгучей высокомерной чистокровной стервой. Настолько умопомрачительно красивой, что когда я ее увидел в первый раз, моя челюсть не то что упала, она улетела в преисподнюю с такой скоростью, которую развивает самая дорогая гоночная метла от I-Fly. Была ли это любовь с первого взгляда? Нет. Конечно, нет. Было ли это желание провести с Холланд не одну, а тысячу и одну ночь с первого взгляда? Да. Определенно, да. И хотя мы расстались с Холланд очень дерьмово, скажу честно, я буду вспоминать о ней всю свою жизнь с улыбкой. Мы познакомились, когда мне было двадцать, и у меня все было более, чем хорошо. У меня была работа моей мечты, купленная на собственные деньги машина, вечеринки по выходным с друзьями. Раз в месяц я ездил в Хогсмид, чтобы повидать Роксану, а по вечерам в барах цеплял случайных девчонок и радовался каждой прожитой минуте. Я любил жизнь и умел жить так, как всегда хотел. Но, что самое классное, помимо всего этого, у меня была масса нужных знакомств с нужными людьми, и я считаю это бонусом, потому что, надо быть честным, семья Уизли никогда не входила в высшие круги общества. И даже звание героев войны не сделало нас древним аристократическим родом. Я не был наследником отшлифованного веками крепкого семейного бизнеса, у моего отца не было своего поместья с виноградником по соседству где-нибудь в Тоскане, и нам с Роксаной не подбирали достойных партий, едва наша мама успевала забеременеть. Мы были не из их круга, вот и все. И лично меня это никогда не парило, я никогда в этот круг не стремился. Удивительно, но в какой-то момент этот круг сам начал затягивать меня. Все началось, когда я окончил школу и пошел стажироваться в IT-Magic. Я успел отработать там около семи месяцев, когда мне написал Демьян Вилларе и предложил работать на него. Он был владельцем собственного ресторана в Лондоне, крутился в элитных кругах Франции и искал себе разных перспективных ребят. И его предложение мне польстило, чертовски польстило. Но я отказался. И решение было правильным, потому что несмотря на это, он все равно иногда подкидывал мне подработку, что меня устраивало гораздо больше, чем «рабство» у очередной семейки снобов. Корпоративное «рабство» — вот это другое дело, это по мне. И я честно не знаю, как это вышло, но мы с ним умудрились стать довольно хорошими приятелями. Несмотря на то, что он был старше, богаче, влиятельнее и просто… просто другим. Он был элитой в самом стереотипном и отвратительном смысле этого слова. И если бы в свое время он окончил Хогвартс, то я не сомневался, он был бы слизеринцем. Но, так или иначе, благодаря общению с ним, пару раз в месяц я изображал из себя крутого парня. Обычно мы с Демьяном встречались в его ресторане, весь вечер цедили хороший виски, жрали их фирменные стейки и разговаривали о преимуществах и недостатках нового торгового законодательства или последних моделях айфонов и тачек. Так было не всегда, конечно. Иногда мы шли в какой-нибудь хороший волшебный бар, каких было теперь не счесть в Косом переулке, смотрели матч по квиддичу, пили пиво и обсуждали школу, семью, девчонок, просто над чем-то ржали. Было странно, но приятно осознавать, что люди «с верхов» тоже могут быть просто людьми. Именно в один из таких вечеров я и встретил Холланд — младшую сестру Демьяна. Она подбежала к нему с объятиями без всяких предупреждений, что-то закричала, громко засмеялась, я, честно говоря, слегка ахренел сначала. А потом, когда мгновения бурных приветствий завершились, она отлепилась от Демьяна, заправила за ухо прядь волос и обратила ко мне свое сияющее улыбающееся лицо. И я просто, нахрен, пропал. Последний раз у меня такое было еще в школе, и я, признаться, позабыл, каково это. Когда ты смотришь на человека и понимаешь, что черт подери, не можешь не смотреть. Мы познакомились, Демьян посадил ее рядом с нами, и вечер перетек совсем в другое русло. До сих пор помню, как она пила вино, тонко улыбалась и рассуждала о жизни. Ей было восемнадцать, и она была молода и прекрасна. А я был пьян и хотел затащить ее в постель. Вечер выдался тот еще, в общем. И все могло бы сложиться совсем по-другому, если бы потом, когда я уже уходил, Демьян вдруг не спросил бы меня: — Слушай, а ты не мог бы устроить ей собеседование в IT-Magic? Может быть, там не помешает лишний стажер? И я, конечно, согласился. И спустя пару дней мы с Холланд начали видеться каждое утро, обедать вместе каждый день, и я отвозил ее домой почти каждый вечер. — Она мне не нравится, не встречайся с ней, — без всяких прелюдий заявила Роксана, пролистывая профиль Холланд в Инстаграме. Тогда тоже был декабрь, и сестра вернулась из Хогвартса на Рождественские каникулы. Мы сидели у меня на работе, я лениво пытался закончить какие-то последние программы, а Рокс в наглую жрала пончики из Dunkin’ Donuts и мешала мне, но я ее не гнал. Я скучал по ней все это время, так что теперь было даже приятно слушать ее болтовню, пусть тема и не была самой подходящей в мире: — Серьезно, Фред, нахрен она тебе сдалась? Плюс, она — сестра твоего работодателя, это же полное дерьмо. — Я не работаю на Демьяна. — Ага, ты просто оказываешь ему дружеские услуги, а он тебе платит деньги за них. — Слушай, хватит. Мне нравится Холланд, и мне немного насрать, что ты об этом думаешь. — Ты еще припомнишь мои слова, братец, — как ни в чем ни бывало фыркнула Рокс и вставила в уши наушники с видом оскорбленной Девы Марии. И я припомнил. И легче мне от этого отнюдь не стало. Короче говоря, думаю, ясно, к чему я веду. Встречаться мы все же начали. И это было здорово, это правда было круто. Мы помогали друг другу во время работы, спорили по поводу всяких организационных вопросов, а по выходным гуляли по Лондону. Холланд любила гулять пешком, она могла исходить весь город и не устать, она восхищалась такими вещами, которые я и не заметил бы. При этом она умудрялась смеяться над тем, что мне нравилось, обижаться из-за каких-то несущественных вещей и выводить меня из себя всего за пару минут. Мы орали друг на друга так, что искры из глаз летели, а до полыхания заклятий каждый раз оставалось всего ничего. Но она нравилась, она действительно очень нравилась мне, и чем дольше мы были вместе, тем сильнее было это чувство. Ее независимое мнение, самостоятельность и упрямство, желание добиться всего самой с легкостью окупали в моих глазах с десяток других ее недостатков и грехов, а когда она улыбалась мне с противоположного конца коридора или мы переглядывались на общих совещаниях в компании, мне просто нахрен сносило крышу. Я не знаю, что это было. Не любовь, наверное, нет. Но какое-то абсолютное помешательство на одном единственном человеке. Холланд ненавидела сидеть на месте. Каждый раз, когда у нас выдавалось несколько свободных дней, она тащила меня в неизведанные страны и неизученные города. Мы успели побывать в таком огромном количестве потрясающих мест, начиная от долин Исландии и заканчивая цветущими садами в Японии, что иногда я просто смотрел на нее и думал: за что мне могло так обломиться? Что я такого сделал, что мне так повезло? У меня до сих пор хранится несколько гигабайтов наших совместных фотографий. В конце концов, даже Роксана смягчилась и летом позвала Холланд на свой день рождения. Хотя, я подозревал, что сестра руководствовалась скорее желанием поддержать меня, нежели теплыми чувствами к Холланд, но все же, они как-то умудрились наладить контакт. Дошло даже до того, что пару раз мы обедали вчетвером вместе с Демьяном, и все остались живы, целы и невредимы. Не знаю, что во всей этой идиллии сломалось и когда. Мы провстречались почти год. И этот год был по-настоящему классным. И вот теперь снова был декабрь, я сидел на кухне в квартире у Холланд, курил сигареты, смотрел на осколки разбитой кружки и вспоминал слова Роксаны. Не про то, что Холланд ей не нравится, нет. Другие, которые она сказала мне как раз в день своего рождения. Помню, тогда лил дождь, и праздника нормального как-то не получилось. Все просто бухали. Мы с Рокс уловили минутку на двоих, сидели крыльце дома и курили. — Знаешь… Холланд неплохая. Намного лучше, чем другие твои девушки, — сказала Роксана после того, как мы перестали ржать над тем, что она стала старой семнадцатилетней теткой. Я вскинул брови: — И что мне с этим делать? — Ничего. Просто у вас ничего не получится. Ты — не ее уровень. А она — не твой. И это не хорошо, и не плохо, это просто факт, — и с этими словами Роксана затушила сигарету, поднялась с крыльца и ушла в дом. А я остался. Я не любил, когда Роксана оказывалась права. Очень не любил. Уровни. Проклятые не совпадающие уровни. В соседней комнате скрипнули пружины кровати, послышались шаги. Холланд вошла в кухню, достала палочку и молча собрала воедино осколки своей кружки, а потом бросила мне тихое и злое: — Проваливай. И я ушел, оставив ей полупустую пачку своих сигарет, стопку свежераспечатанных колдографий с нашего последнего спонтанного путешествия в Ливерпуль и, вероятно, жгучую ненависть по отношению ко мне и всему, что со мной связано. Я поехал домой, где меня ждала вернувшаяся из Хогвартса на Рождественские каникулы Роксана. Мы жрали пончики из Dunkin’ Donuts и бухали, и мне было бы куда паршивее, если бы я делал это в одиночестве. На Рождество я звонил Холланд, чтобы хотя бы поздравить ее, но она не ответила мне. Ее упрямство, которое раньше так мне нравилось, теперь сыграло со мной злую шутку и очень меня взбесило, так что я разозлился и стер ее номер из списка своих контактов. Хотелось бы стереть его и из головы тоже, но это у меня получится еще не скоро. После Рождества я узнал, что она уволилась из IT-Magic и уехала. Мы больше не виделись лично. Правда, через несколько лет Роксана позвонит мне и расскажет, как случайно столкнулась с Холланд в каком-то торговом центре, упомянет, как Холланд хорошо выглядит и передаст мне от нее привет. Я не скажу ничего кроме «Здорово». Улыбнусь, поняв, что ни о чем не жалею. Договорюсь с Рокс о планах на выходные. И повешу трубку.