On-line одну жизнь назад

На белоснежной кружевной скатерти было в чинном порядке разложено фамильное столовое серебро с витиеватыми вензелями на рукоятках ножей и вилок. Красивая, величественная буква L. Я держала в руках поданные мне приборы, пялилась и пялилась на эту L и не знала, куда себя деть. Отвратное чувство, когда не знаешь, как себя вести. Когда думаешь о том, уместно ли будет положить ногу на ногу, немного ссутулить плечи, чтобы было удобнее сидеть. Стремно, когда не знаешь, можно ли улыбаться и шутить, не сожгут ли тебя за это на костре. Или не тебя. Вообще-то, обычно мне насрать на свое поведение, да и всем вокруг меня тоже насрать. Но тут был особый случай. Сука, и как я могла так вляпаться, ума не приложу. Я, конечно, не самый умный человек на свете, но, черт возьми, это высшая степень абсурда. Хотите услышать невъебенную историю о том, как феерично и с блестками просрать год своей жизни всего за пару дней? Да пофиг, хотите вы или нет. Я все равно расскажу, так что, устраивайтесь поудобнее. — Напомните, Роксана, чем занимается ваш брат? Фред, кажется. Фил рассказывал нам, но память у меня слабая. — Мам, я говорил сотню раз, что он работает в IT-Magic. — Только это ты и говорил, мне же интересно! Фил скучающе подпер кулаком подбородок и мельком взглянул на меня. Взгляд у него тоже был скучающий, мол, ну давай, удиви меня. Мне захотелось ему врезать. Но я только протянула руку к своему стакану с мятным напитком, который подавался, чтобы освежить полость рта, пока идет перемена блюд. Кроме этой штуки я за вечер так ничего и не попробовала, хотя дико хотела есть. Хотела, но при этом кусок в горло не лез. — Ну… он занимается обработкой маггловской техники, чтобы она могла воспринимать магию и работала в местах ее большого скопления, вроде того же Хогвартса или Косого переулка. — Звучит очень занимательно. — М… ага. Боже, просто убейте меня. — Должно быть, в такой работе требуются глубокие познания в трансфигурации? — Да, Фред хорошо в этом разбирается. А еще, в специфике технологий магглов. — Это очень сложно. Беверли, помнишь Эммерса? Он еще сотрудничал с тем предпринимателем, Кеннет, кажется. У них вечно были проблемы, когда дело доходило до работы с компьютерами. — Дорогой, у половины твоих друзей проблемы, когда дело доходит до работы с компьютерами. Попросил бы молодого человека вам помочь. — Думаю, у Мистера Уизли есть свои дела. — А что такого? Престижная работа с уважаемыми людьми. Да и потом, мы же будущая родня. Что, охуели вы сейчас, да? Ладно, не буду ходить вокруг да около. Знакомьтесь, это семья Лобмбард: Эдвард и его жена — Беверли. Богатые старые засранцы, владельцы порохового бизнеса. И это я сейчас про каминный порох говорю, а не про тот, который для оружия. На каминный порох у Ломбардов практически монополия в Лондоне, так что денег хоть жопой жуй. Спросите, причем тут я и что я делаю в их отделанной красным деревом столовой? Почему жру их фамильными серебряными приборами с их фамильного фарфора и мямлю им что-то про своего старшего братца? Оооо, это самое смешное. Я выхожу замуж за их сына. И да, мне исполнилось семнадцать ровно неделю назад. И если вы сейчас подумали: «Мерлинова срань, что ж за хрень творит эта тупая курица?», то я абсолютно с вами согласна. Но все по порядку. Филипп Ломбард был на год меня старше и учился в Слизерине. Мы никогда не пересекались в школе и никогда не были знакомы лично, несмотря на то что я знала многих слизеринцев из их «элитной» тусовки и даже общалась с некоторыми из них. Как и все его друзья, Фил был со своими аристократическими тараканами в башке. На учебе он вечно валял дурака, вне учебы страдал юношеским максимализмом и неизмеримым самомнением. На тусовках Ломбард курил дурь и бухал дорогой вискарь. В свой выпускной год на Хэллоуин он нарядился слитком золота. Короче, такой же придурок с набитыми деньгами карманами, как и все остальные. Я бы о нем и не вспомнила после школы, если бы не выпускной бал. Там мы с ним и познакомились. Вообще, меня там не должно было быть. Мы с Томасом пробрались на праздник практически тайком, упросив знакомых выпускников вписать нас как своих гостей. Мы были красивыми. Томас где-то откопал смокинг, я выпрямила волосы и втиснулась в дорогущее черное платье от Madame Malkine, которое мне в придачу со своими лодочками одолжила Мелисса Максвелл. Честно говоря, я даже не знаю, зачем мы туда приперлись. Наверное, хотели поглазеть на свое ближайшее будущее и понадеяться, что оно случится еще не скоро. Мы танцевали, ели, пили, обнимались с друзьями, желали им всякого разного хорошего. В какой-то момент Томас разговорился со своим другом из Пуффендуя, и они застряли у стойки с закусками. Устав за вечер на каблуках, я доковыляла до нашего стола, упала на стул, бахнула себе в стакан сливочного пива и залипла в телефоне. Вечер близился к своему завершению, и уже хотелось спать, а еще не думать о грядущем окончании школы и взрослой жизни. — Ты — Роксана Уизли, да? Ну, вы поняли. Мне даже делать ничего не надо было, Ломбард сам нашел приключения на свою задницу. И на мою, к несчастью, тоже. Я подняла голову. — Ну, да. — Я — Филипп Ломбард. Я вскинула брови. Ломбард тоже оказался красивым. Одет в дорогой шикарный костюм, и лицо такое смазливое, правильное. Но при этом у него был до смешного уверенный в себе вид. Похоже он считал, что стоит сказать назвать свое имя, и все тут же падут перед ним на колени. Лично я падать не собиралась. — И дальше что? Губы Ломбарда дрогнули в улыбке. — Можно, я присяду? — Нельзя. Я правда была не в настроении. Я устала, на меня накатил очередной приступ меланхолии, а тут еще Фред прислал какую-то очередную поебень о Лондонской академии магических искусств. В последнее время он начал здорово приседать мне на мозги, пытаясь выяснить, что я планирую делать после школы. Хренова забота. Ломбард выдвинул ногой стул, перевернул его задом наперед и сел, положив руки на резную деревянную спинку. — Давай выпьем. Есть разговор, — он взял со стола первую попавшуюся бутылку и плеснул содержимое себе в стакан. — Не хочу я с тобой разговаривать. — Тысяча галлеонов. Для начала. — Чего? — Тысяча галлеонов за разговор. — Ты что, обкуренный? Это уже переставало быть забавным. Мало ли, какую хрень он принял. Я не противница развлечений, но безопасность все же никто не отменял. И инстинкт самосохранения тоже. Я вытянула шею, пытаясь разглядеть в толпе Томаса и подать ему какой-нибудь знак, но он стоял ко мне спиной и при всем желании никак не мог меня увидеть. Вот дерьмо. Ломбард тоже обернулся, заметив мое ерзанье. — Парня своего ищешь? — Не твое дело. — Ну так что, поговорим? — он снова повернулся ко мне. — Чего тебе? — я подумала, что будет проще выслушать его бред. А еще мне стало любопытно, что за разговор такой мог стоить тысячу галлеонов. Чертово любопытство, пропади оно пропадом. — Выходи за меня замуж. Повисла драматическая пауза. Я хлопнула ресницами: — Не смешно нихрена. — А я и не шучу. Выходи за меня. Будешь обеспечена. Шмотки, там, рестораны, тусовки, путешествия, все, что хочешь. А еще получишь пожизненное индивидуальное разрешение на международную каминную телепортацию в любую точку мира. Ладно, это уже было жутко стремно. Я поднялась из-за стола и развернулась, чтобы уйти. — Ты подумай, Рокс, я ведь не шучу. Ты бы меня очень выручила. — Иди в жопу, Ломбард. — Тебе даже не надо будет брать мою фамилию, только выйди за меня и все. — В жопу, это вон туда! — я махнула рукой куда-то в сторону и прибавила шаг, выхватывая взглядом Томаса. Утром, проспавшись и еще раз прокрутив это все в голове, я подумала, что Ломбард мне просто приснился. В Хогвартс-Экспрессе мы с ним не пересеклись, на вокзале тоже, и я уже почти расслабилась. Но вечером, как только я закончила разбирать вещи и с наслаждением упала на кровать, на экране телефона высветилось уведомление. phillbard: Ну что, ты подумала? Блять. Я несколько секунд пялилась на светящийся баннер. Сообщения продолжали приходить. phillbard: Давай встретимся, я все объясню. phillbard: Мне правда нужна твоя помощь. phillbard: Завтра в пять сможешь? phillbard: Я заеду за тобой. phillbard: Вопрос жизни и смерти. Я выдохнула, еще пару мгновений помедлила, но потом протянула руку и открыла вкладку с диалогами. roxanne_weasley: если я с тобой поговорю, ты отстанешь? phillbard: Только если мы не придем к соглашению. roxanne_weasley: завтра в «Дырявом котле» phillbard: Договорились. И вот, на следующий день, в пять часов я торчала в трактире в Косом переулке, прихлебывала бузинный ликер и слушала ту дичь, которую затирал мне Фил. Что, мол, родители у него уже пожилые и отцу тяжело вести дела, так что пора бы Филу заняться этим. Но так как он мужчина представительный, то холостым ему быть не положено и надобно жениться в самое ближайшее время. Это был самый бредовый бред, который я слышала в своей жизни. Нет, наверное, он обкурился. Потом закинулся еще чем-нибудь напоследок, а потом еще чем-нибудь. И ему кажется, что он делает предложение девушке своей мечты, а на самом деле это я. Вот умора. — Ломбард, хватит ссать мне в уши. Хочешь взять кого-то замуж, бери, я-то тут причем? — Да не могу я взять кого-то! Ты же знаешь, как у нас это всё устроено, — он всплеснул руками, — всё у всех посерьезке: договоры, свадебные ритуалы и вся остальная хрень. Это не шутки, это на всю жизнь. А ты — идеальный вариант. Чистокровная, в меру отбитая, родители — герои войны, да сейчас все хотят породниться с Уизли! И тут до меня дошло. — Так ты предлагаешь мне фиктивный брак? Ты совсем ебнутый? — Да будет круто, Рокс! Побухаем на свадьбе, повеселимся, сгоняем в тур по Европе, ну или куда захочешь, а через год-другой разведемся. Рокс, мне кровь из носу это надо. Отец в восторге от одного только упоминания вашей фамилии. Я уверен, у него еще и плакаты с твоими предками под подушкой спрятаны. Как только я ему скажу, кого выбрал себе в жены… — Все, мне надоело. Иди нахер. Я сдернула со спинки стула свой рюкзак и поднялась. Кем этот чувак вообще себя возомнил?! — А что скажешь о льготных торговых перевозках? Я запнулась. Глубоко вдохнула и выдохнула. Вот же ж сучара. Конечно, он знал. Знал, на сколько процентов увеличили торговые пошлины и налоги, знал, сколько убытков терпит каждый предприниматель в Англии. В том числе, мой отец, закупающий как минимум четверть необходимого товара за пределами страны. А еще он знал, насколько будет дешевле обходиться транспортировка всего необходимого по внутренним каминным каналам. На самом деле, в последнее время с деньгами у нас действительно было туговато. Фред даже взял подработку, а мама заняла у Джинни. Герои войны, блять. Как бы не так. Мне вдруг стало совестно. Совестно и любопытно. Неужели он правда всерьез? Неужели он правда считает именно меня подходящей кандидатурой для подобной аферы? Неужели такая, как я, может составить партию, пусть и фиктивную, такому, как он? Внезапно все мои принципы и взгляды рухнули. В одно мгновение. Я всю жизнь вела себя так, будто мне насрать на роскошную жизнь таких, как Ломбард. Со снисхождением лишь иногда просматривала фотки яхт и дорогих шмоток, которые выкладывали в Инстаграм девчонки со Слизерина. Демонстративно одевалась в черти что и материлась громко и от души. Разве возможно, что Фил выбрал именно меня? Неужели я — это нечто большее, чем фенечки, ленты в волосах, стервозный характер и громкая фамилия? И я обернулась. Ломбард самодовольно улыбнулся и приглашающим жестом указал на стул. И, кажется, в этот момент что-то в моем мозгу отмерло, а в душе переломилось, потому что я опустилась за стол и бросила: — Ладно, у тебя пять минут. Выкладывай. И вот, я здесь. С его великолепными предками. Рассказываю им какую-то хрень про Фреда, про маму и папу. В голове всплыли их охуевшие лица, когда на моем семнадцатилетии в начале августа Ломбард прилюдно достал кольцо и опустился на одно колено. Все тогда охуели, не только мои предки. А больше всех — Фред и Томас. Наверное, это был первый и единственный раз, когда они оба были полностью солидарны друг с другом и сошлись на том, что я — тупая подлая тварь. Когда я пересеклась с Томасом взглядом, я на какое-то мгновение сама так подумала. На какую-то долю секунды я хотела немедленно прекратить спектакль, сказать, что мы всех разыграли, придумать что угодно, чтобы остановить это. Я могла бы им все объяснить. Могла бы, но не стала. Почему-то не хотелось мне оправдываться перед человеком, что перетрахал половину моих школьных подруг и парнем, с которым у нас было что-то, да вот только что — непонятно. Наверное, я и правда тупая подлая тварь. После того, как официально состоялась помолвка, начался полный трэш. Мы с Филом подписали брачный контракт. В нем была оговорена каждая мелочь, вплоть до того, что в случае развода я не имею претензий на его денежное состояние, а он не имеет претензий ни на какое мое имущество. Фред наотрез отказался мне с этим помогать и пришлось просить Перси выступить в роли семейного юриста. Перси пытался меня отговорить и всячески уверял, что я еще слишком юна для подобных решений. Они все говорили, что я слишком юна. Я, с одной стороны, была согласна, конечно. А с другой хотела засунуть всем в задницы их гребаное мнение. Если бы они только знали, как все было на самом деле! Но таков был уговор с Ломбардом — все должно выглядеть натурально, мол мы друг от друга без ума и все такое. А после подписания контракта началась та жизнь, которой я всегда немного завидовала, но в которую никогда не стремилась попасть. Как невеста Ломбарда, я была вынуждена теперь безвылазно тусоваться с его друзьями. С теми самыми людьми, которые никогда не здоровались со мной в школьных коридорах, с высока смотрели на всех, у кого не было айфонов и брендовых шмоток, бухали самый дорогой алкоголь на свете и по щелчку получали все, что только могли пожелать. Я попала в мир богатства и роскоши. В мир, который жил по собственным законам и правилам, в мир, в котором я абсолютно не знала, как себя вести. Оставшиеся недели августа пронеслись в бесконечных вечеринках на загородных виллах, приемах по случаю нашей с помолвки, ужинов с родственниками и друзьями… Я не успевала менять платья, вновь и вновь заплетать свои длинные волосы в помпезные прически и выкладывать фотки, кричащие о том, как мы счастливы. Были ли мы на самом деле счастливы? Вы, блять, серьезно? Фил держал дистанцию. На людях мы обнимались, целовались и держались за руки, обсуждали предстоящую свадьбу, которая должна была состояться в конце лета перед моим отъездом в Хогвартс. Но наедине мы почти не разговаривали, если дело не касалось предстоящих торжеств или совместных выходов в свет. В гостях нам постоянно выделяли общую комнату. Мы спали в одной кровати, не касаясь друг друга. Его друзья были со мной приветливы и дружелюбны все до одного. Мелисса и Ариэль щебетали что-то о свадебном платье, с воодушевлением копаясь в глянцевых журналах, Беатрис Уилкс наперебой советовала кейтеринговые компании и хороших визажистов. Когда я уходила курить, Фоули всегда составлял мне компанию, Тристан Спенсер смеялся над всеми моими шутками и мастерски вел со мной непринужденные беседы о всякой фигне. Джошуа Розье постоянно угарал над нашей помолвкой и говорил, что мне дико сочувствует. Посреди всей этой мишуры я ощущала себя тигром в клетке. Боже, и чем я только думала? Но клетка уже захлопнулась. Я сама ее захлопнула, сама защелкнула замок на дверце, сама загнала себя в угол. Тем временем отец Фила организовал моему папе персональные каминные каналы транспортировки, а мне Фил, как и обещал, достал разрешение на международные каминные перемещения. И еще денег. Денег у меня теперь было столько, что я не знала, куда их тратить, хотя тратить надо было много. Нужны были вечерние платья и неудобные туфли на каблуках, кружевное белье, сережки с лунными камнями, дорогая косметика. Все, над чем я раньше снисходительно посмеивалась, теперь обрело крайнюю степень важности и необходимости. Нужно было всегда выглядеть безукоризненно, вести себя безупречно. Нужно было стать идеальной. Где я и где идеал, мерлинова срань. В какой-то момент я вдруг поняла, что превратилась в одну из тех девчонок, которых в детстве считала принцессами и богинями. Я их боготворила и презирала одновременно, а теперь сама стала одной из них и не знала, то ли ненавидеть себя, то ли просто порадоваться выпавшему шансу. Перед свадьбой я ночевала у Ломбардов. Мне выделили отдельную комнату с огромной ванной и окнами с видом на сад. sthonee666: хочу сказать, что это было подло Странно, меня даже совесть не мучила. Что я могла ему ответить? roxanne_weasley: я знаю sthonee666: ты действительно его любишь? roxanne_weasley: нет — Не спишь? Фил просунул голову в дверной проем. Узкая полоска света из коридора разрезала полумрак в моей комнате золотистым лезвием. — Нет, заходи. Ломбард прикрыл дверь. В руках у него была бутылка вина и пачка сигарет. — Я подумал, что тебе не помешает компания. — Классно. Давай вино и вали. Ломбард усмехнулся. Я тоже дернула в улыбке уголок губ. Он присел на мою кровать, палочкой вытащил пробку, сделал глоток и передал бутылку мне. Вино было крепким и насыщенным. Я ничего не ела за ужином, и оно тут же ударило мне в голову. Мы закурили. Фил помолчал какое-то время, а потом хмыкнул: — Ну, это пиздец, конечно. Я не выдержала и рассмеялась. Фил тоже усмехнулся. Мы оба смеялись и смеялись, пока наш хохот не перешел в истерический угар. Наши голоса разносились по комнате, эхом отдавались от каменных стен и больших зеркал, уносились в сад через открытое окно. В этой короткой фразе были все наши страхи и сомнения, и мы оба знали это. Ведь Фил наверняка тоже сомневался и охуевал с того, на какие крайности решился ради того, чтобы продолжать дело родителей и жить хорошо. Ради того, чтобы продолжать пить дорогой алкоголь, жить в шикарном доме, носить фирменные костюмы, тусоваться в дорогих клубах с друзьями и по щелчку перемещаться в любую точку мира. Год фиктивного брака — не такая уж большая цена за все эти привилегии. Как и за то, чтобы моя семья не нуждалась в деньгах, и я тоже. Бабушка Молли всегда говорила, что в деньгах счастья нет. Она знала это на собственном опыте. Я, наверное, никогда не смогу ее понять. Все девочки мечтают о собственной свадьбе. О белом платье, как у принцессы и о принце, что будет стоять рядом у алтаря. Я тоже мечтала. И вот оно было, и платье, и принц, а все, чего мне хотелось, чтобы весь этот фарс поскорее закончился. Поток гостей был нескончаем. Мышцы лица начинали болеть от постоянной улыбки. Миллион поздравлений, несколько тысяч фотографий, несколько сотен приглашенных. Десяток танцев молодоженов, два обручальных кольца, одна бумага с гербовой печатью и ритуальным заклинанием. Как Фил и обещал, я смогла остаться Уизли. Правда теперь через дефис стояло «Ломбард». Как Фил и обещал, после свадьбы мы уехали в тур по Европе на неделю. Это было даже прикольно. Мы шатались по узким улочкам, выложенным брусчаткой, болтали о какой-то херне, вроде нашего детства или школьных лет, по вечерам бухали и смотрели маггловские мультики по телику. Слали родным и друзьям постановочные сладкие фотографии. Все за нас были рады. Нам друг на друга было насрать. В сентябре я уехала в Хогвартс на свой последний курс. Не считая совместных рождественских и пасхальных каникул, Фил навестил меня там лишь пару раз, да и то только потому, что у него были какие-то дела в Хогсмиде. Зато регулярно пополнял мой банковский счет. В школе на меня косились одноклассники, друзья и даже преподаватели. Мне, в общем было похер. Я продолжала учиться, пить и тусоваться, ходила с гордо поднятой головой и демонстративно не снимала бриллианта с безымянного пальца. По ночам я ревела иногда и жалела себя, но никто этого не знал. Томас со мной не разговаривал. Фред тоже. После моего выпускного, как Фил и обещал, мы подали на развод. Мы подписали бумаги, пожали друг другу руки и даже обнялись на прощание. Фил оставил мне обручальное кольцо на память. Я его продала и купила себе подержанную машину. Фред «из чистого интереса» поколдовал над ней, и вышла вполне неплохая тачка. Скопленных за год денег от Фила хватило на то, чтобы оплатить мое обучение в Лондонской академии магических искусств. Праг-ма-тич-ность. Вот, как это называется. Вот чем я стала, решившись на брак с Ломбардом. Самое смешное, что даже после нашего развода, его друзья все равно звали меня тусоваться. И я ходила на эти тусовки. Ездила на загородные виллы и посещала приемы. Чувствовала себя смешно и нелепо, но из чистого упрямства продолжала держать контакт. Мелисса и Ариэль любили забегать в иногда в Старбакс, что был возле моей Академии. Беатрис Уилкс часто консультировалась со мной по поводу ассортимента во Вредилках. Фоули периодически звал бухать. Тристан Спенсер иногда писал и спрашивал, как мои дела. Джошуа Розье еще долго при встречах горячо жал мне руку и поздравлял с тем, что я избавилась от Ломбарда. Фил присылал открытки и цветы по праздникам. sthonee666: подвинься, я из-за твоей огромной задницы доску не вижу. Меня прошибло током, и я обернулась так резко, что в шее что-то хрустнуло. Томас сидел в большой университетской аудитории на три ряда позади меня. Мы слушали общеобязательную для всех курсов и специализаций лекцию по магическому праву и законодательству. Преподаватель писал на доске номера нужных параграфов в учебнике. roxanne_weasley: так пересядь Через секунд десять послышалась возня, тихие шаги, и в метре от меня шлепнулась его сумка. Я помнила ее еще со школы. Потрепанная, со значком атома на ремне. Я закусила нижнюю губу и зажмурилась на несколько секунд, а когда открыла глаза, Стоун никуда не исчез. roxanne_weasley: подвезти домой? sthonee666: решила меня убить? sthonee666 набирает сообщение… sthonee666: да