Мое белоснежное счастье.

Занятия проходили быстро. Пять минут он рассказывал, а я еще день пытался сделать то, о чем сказано. До перевоплощения мы еще не дошли, хотя уже два дня прошло. Мы уже и машину новую имеем. Ох, не спрашивайте, как мы ее достали! Хотя мне даже понравилось, так что скажу. Я ее украл. И не просто взломал, я украл ключи у хозяина, причем так, что тот даже не заметил. В шоке был даже Нар. Мы просто сидели в бистро, мне есть не дали в наказание за причиненный ущерб (не, ну, не сволочь ли?), там сидел и этот мужик. Я сообразил быстро, каюсь, всегда хотел заняться чем-то подобным, он у барной стойки, я наклонился всего лишь взять салфетку, и взял, и бумажку и ключи, так непредусмотрительно спрятанные в кармане широковатой куртки. Проснулась кошачья гибкость, украсть оказалось легко. Я считал себя героем. Видел, что теперь Красненькая Белоснежка удивилась, но знаете, что он сказал?! «Там еще бумажник в заднем кармане был, с такой Мицубиси там достаточно было бы налички» и это с таки надменным выражением. Да я ради нас впервые в жизни украл. Все-таки он сволочь. Хотя в этом я удостоверился позже. Он заставлял меня тренироваться два раза на день в перерывах, когда он останавливался перекусить или подышать свежим воздухом. Вот и сейчас на улице ночь, мы на какой-то поляне, фары потушены, но видимость отличная, мы же все-таки кошки. И он опять издевается. Я отжался уже раз 500, а ему все мало. Думаю, просто ему это доставляет удовольствие. - Нар, когда уже перевоплощаться начнем, я чувствую. Мой зверь уже на пределе, я с последних сил сдерживаюсь. Он как-то странно посмотрел на меня. Хмыкнул. Не удивлюсь, если посчитал до десяти. Мне вообще в последнее время кажется, что он всегда, прежде чем ответить считает. - Не прошло и года, я все ждал, пока ты скажешь именно это. Давай оборачивайся. - Как? - Я в шоке, а объяснить? А на пальцах разъяснить? - Ну, ты же сказал, что сдерживаешься… - стоп. Это что, он специально меня бесил? Кажется, этот немой вопрос отразился на моем лице. - Неужто дошло? - Ах ты тварь! - последнее, что я прорычал в ответ на такой искренний смех. Я быстро и почти безболезненно обратился. Ах, как же приятно. Я чуть прогнулся, разминая конечности. Такое впечатление, что я годами просто не двигался и только сейчас почувствовал жизнь движений. Нартен смотрел на меня во все глаза. - Что? - попытался передать фырканьем свои чувства я. Кажется, в человеческом обличие он не может меня слышать. - Странно, но могу. А ты все еще не научился контролировать мысли, - он явно издевался. - Грр! Давай же. - А ты красивый, просто удивительный… - почти шепотом, скрывая смешки, похлопал этот парень меня по слегка квадратной черной морде. Приятно. Он обернулся в мгновенье ока. Почти такой же, как я, разве чуть ниже и полностью белоснежный. - Погнали, - и я стартанул, чуть не зарывшись мордой в землю под задорный смех Белоснежки. Я почти не уступал ему в скорости, хотя это мой первый забег. Сворачивая в очередной раз после двух часов бега, почти не запыхавшись бросаюсь на соперника, он не заметил, а и правда сложно увидеть безлунной ночью полностью черного зверя, в отличие от белоснежного. Мы долго боролись, но вдруг он напрягся всерьез, я притих вслед за ним. - Прячься, - нервный мысленный сигнал. Я мгновенно оказался в тени. Сравнялся с землей, притаился, боясь чуть больше открыть глаза, вдруг заметят. За эти дни я как-то очень доверился Нартену, я верю ему. И не зря доверяю. Через минуту на маленькую полянку выбежали тигр и на вид обычный парень, но в нем чувствовался зверь. Чутье не подвело. Секунда, и он тоже обратился. Ниже Нара на голову, но агрессивная рысь. Оба настроены точно не на разговоры. - Вот и блудный принц, - а я не палевно, так подслушиваю. - Уходите! Вам не вернуть меня! - А знаешь, еще час назад мы и правда отчаялись, но вдруг твой возбужденный запах разнесся на мили вокруг. - Мой? - Нар был удивлен. И не странно даже, я понял, что они не почувствовали меня, иначе не говорили бы так расслабленно. - Нет, у Матери Терезы течка началась. Конечно твой. Что забыл, что у тебя через две недели полнолетие. Ты сейчас как маяк для всех самок, странно, что я была так близко и не почувствовала тебя в человеческом обличие. - Ха-ха-ха… слабовата ты для моей самки. Смогла учуять только, когда я перестал скрываться, ошибся маленько. - Да как ты смеешь, смертник, так говорить?! Ты мразь, слабейший из своей семьи. Ты даже не тигр, полностью белый, да даже твоих пятен уже не видно. Ты не правильный, слабый. - Слабый говоришь, - Нар злился. Что-то не так? Зачем все эти разговоры. Со стороны прекрасно видно, что они боятся, но чего тогда пришли, если им не справится. Разве что… - Твою ж! Какой я дурак! НАРТЕН! - я кричал, выскакивая из своего укрытия. Как только я появился, нас окружили. Их не много, но все наверняка обучены, в их глазах ноль эмоций, только желание заполучить, убить. - Нар, ты что совсем ослеп? На басни повелся? Надо было убегать. - Эх, Сашка. Ты то чего показался? Какой же дурак, сам же подписал себе смертный приговор, если узнают высшие…эх..Сашка. - Ну, без меня тебе не справится! - Да ты впервые перевоплотился, ты как новорожденный. - Но все же выше их на добрые полтора головы. Хах! Будем брать инстинктами! - пока мы говорили, вокруг стояла тишина. - Как первое обращение? - кто-то вновь обрел дар речи. И понеслось. - Посмотри он черный, как это возможно? Невозможно, - и подобное и в том же духе до первого приступа тошноты. Пока главный не гаркнул на всех. И они вновь, как собачки стали тихие и агрессивные. И понеслась. Я успевал только считать мелькающие глотки. Некоторые я пропускал. Не всемогущ все-таки. У меня бока все в крови, но до своего горла я никого и близко не подпускал. А Нар преспокойно, без единой царапины разбирался с целой толпой. Крут сволочь. Мне даже завидно стало. И тут ему, почти у шеи, вгрызается какой-то лев, я только на секунду отвлекаюсь, инстинктивно подаюсь на помощь, как ожидающие только этого твари бросаются на меня с новой силой. На краю сознания замечаю, что Нар с легкостью отбрасывает «пиявку» и бросается ко мне. Все-таки, я слабый. Надоело быть жертвой. Мой зверь согласно пофыркивал, чуть скуля от ноющей боли. Я пришел в себя, как только меня уложили на нечто мягкое, я чувствовал, как перевязывают раны. Потом я стал обратно человеком. - Прости, Ал, - последнее, что я услышал засыпая. Люблю, когда меня так называют, еще так нежно и обеспокоено – приятно…