Счастье

      Время текло своим чередом.       Кихен по обыкновению готовил завтрак на всю группу, тихо напевая себе под нос лёгкую мелодию. Остальные - сладко спят в своих кроватях. Тихо... И бесконечно спокойно. Почти блаженство.        В редкие минуты долгожданного молчания омега мог позволить себе делать все, что было угодно его душе. И это - сродни счастью, снизошедшему с небес.       Ранним весенним жаворонком он, буквально парил над полом, окрыленный, резво перемещался в своих скромных владениях.       Кухня - место, где ему поистине комфортно.       Весь вид Ки словно говорил о жизнелюбии. Его заспанные глаза, взъерошенные волосы, эти ленивые, все еще сонные движения рук вкупе создавали настоящее чудо, явившееся словно из оживающей на глазах сказки.       И оторвать завороженного взгляда от нерасторопного Кихена и его размеренных, степенных движений - невозможно.        Сегодня, казалось, даже одежда добавляла ему некое особенное обаяние, черты необыкновенности. На нем была довольно милая хлопковая ночная рубаха плотного кроя с медвежатами спереди и сзади, длинные, чуть мешковатые пижамные штаны и на вид безумно тёплые пушистые тапочки-зайчики.       Но что стало с тем брезгливым Ки? Где отвращение на нагруженном тенью проблем лице?       Все просто - чай. С тех самых пор, как он стал пить этот имбирный напиток, тошнота перестала его беспокоить утрами. Поэтому теперь омега мог заниматься привычными и любимыми им делами. Аромат овощей и специй больше не бил по рецепторам, а наоборот, возрастало неутолимое желание скорее ощутить вкус готовой еды. И, надо сказать, аппетит вернулся в удвоенном размере, что не могло не радовать будущего папочку. Да, теперь-то Кихен понимал Хенвона, который и вовсе ел за троих, но как ни странно, не поправлялся.       Заправив большую чашу с салатом кисло-сладким соусом и удостоверившись в том, что до готовности риса осталось десять минут, Ки отправился будить своих одногруппников.       И первым в списке был лидер.       Обычно, альфа не спал, занимаясь расписанием на ближайший день, ведь только рано утром он мог насладиться тишиной и сделать что-то действительно полезное для себя. Но даже в те редкие мгновенья, когда Шону дремал, разбудить его не было проблемой. Имея чуткий сон и гору ответственности за плечами, старший был готов в любое время дня и ночи подорваться с постели и придти на помощь младшим.       У двери любимого Кихену стало неспокойно. После вчерашнего похода к врачу они не обмолвились и словом из-за плотного графика Шону, а теперь предстояло провести с ним несколько минут наедине. "Лишь бы не ляпнуть лишнего..." - думал омега, пытаясь собирать себя по крупицам в единое целое.       Он постучался в дверь и, так и не дождавшись ответа с той стороны, повернул дверную ручку. Вошёл, затаив дыхание.       Спит.       Ох, кажется Кихен вновь влюбился. Иначе как объяснить это волнующее биение сердца и непреодолимое желание зацеловать альфу?       "Ни в чем себе не отказывайте" - вспоминает вокалист слова доктора и в следующее мгновенье близится к кровати альфы.       Юноша спит, забавно обхватив большую пуховую подушку руками и ногами. Его лицо расслабленно, а губы слегка приоткрыты.       "Отлично" - заключает омега и тянется к этим самым губам, запечатывая на них лёгкий поцелуй со вкусом выпитого имбирного чая.       Не получив никакой ответной реакции Ки обиженно дует губы и целует вновь. А потом ещё и ещё. Снова и снова. Пятый, восьмой, двенадцатый... Его губы безостановочно оставляют за собой нежную ласку. Омега не оставляет без внимания ни лоб, ни щечки, ни нос. И он вновь возвращается к губам, на которых застыла слабая улыбка, красноречиво говорящая о том, что любимый не спит.       Ки вновь наклоняется и теперь уже Шону перехватывает инициативу на себя, чуть давя на поясницу и ловко опрокидывая омежку на кровать. Участь подушки-предшественника постигла его и теперь он был в самых крепких и заботливых объятиях в мире.       Как же хорошо.       Руки альфы, что касаются его талии, такие тёплые, нежные, но в то же время сильные и, кажется, надёжные. В комнате витает потрясающий аромат спелых душистых яблок и сладкого, тягучего мёда, который только-только собрали из сот. Кихен был готов раствориться в этом запахе, утонуть, бесследно исчезнуть в нем. Настолько сладко и одурманивающе, что голова кружится.       - Ты пахнешь просто потрясающе, - пухлые губы касаются затылка, а ровное дыхание щекочет, - Так сладко, - Шону не осознает, что делает - аромат манит, дурманит сознание, захватывает и поглощает, вынуждая терять рассудок.       Он целует. Целует остро выпирающие лопатки, плечи, изящные изгибы шеи, поднимается вверх, к подбородку, оставляет на нем тени влажных поцелуев и снова скользит вниз. Ладони сами находят край пижамной рубахи, медленно расстегивают каждую пуговицу, после прикасаются к бархатной коже, от чего Ки шумно выдыхает и накрывает ладони любимого своими.       - Мне пора, - шепот, полный сожаления, - Надо разбудить остальных. - Останься... Ещё немного, - мягкие губы вновь касаются оголенного плеча, следуя вверх, по чувствительной шее, - Мы так редко бываем вместе, - Лидер шумно выдыхает, с последующим вдохом стараясь насытиться таким желанным ароматом, - Я скучаю.       Пальцы нежно касаются лица и Кихен льнет, изголодавшись по, казалось бы, уже позабытой ласке. Он тоже очень соскучился. Как друзья и согруппники они вместе двадцать четыре часа в сутки, но как любовники - лишь пару недолгих, но таких драгоценных минут. Сдерживаться невыносимо сложно. Каждый взгляд, каждое слово и каждая улыбка: все приходится контролировать лишь бы никто не узнал, не увидел, не заметил. Омега отстраняется, виновато смотря в глаза напротив: - Прости... ***       Хенвон широко зевает, откусывая очередной кусочек спелого яблока. Голод застал его поздней ночью и сейчас танцор одновременно пытался сделать две вещи: не заснуть и поесть. Веки беспощадно слипались, но юноша упорно продолжал грызть сладкий фрукт, потому что будучи голодным уснуть никак не получалось. - А на ночь кушать вредно.       И от резкого света Вону слепит глаза. Он жмурится крепко-крепко и кусает яблоко, не успевая полноценно дожевать, поскольку незваный гость неожиданно целует его в губы, заставляя щеки залиться румянцем. - Хосок! - смущенно пищит омежка, - С ума сошёл? А если кто-то увидит?       Подобный тон забавляет альфу, он тихо смеется и вновь целует любимого. На этот раз в лоб.       - Ну кто будет не спать поздно ночью, Вонни? Только мы с тобой.       Вонхо заваривает себе чай и присаживается напротив, берет ладонь танцора, целуя её тыльную сторону. Хенвон вновь смущается. Несмотря на столь длительные отношения ему все ещё сложно принимать ласку. В такие моменты сердце предательски быстро стучит, выдавая парня со всеми потрохами.       У Хосока глаза светятся от счастья, а губы трогает поистине яркая и искренняя улыбка. Рука омеги до сих пор в плену у любимого.       Они не говорят ни слова больше, просто наслаждаясь присутствием друг друга. Их ароматы смешались и теперь в комнате пахло приторно-сладким, молочным шоколадом с нотками ванили. И удивительно, но аромат не раздражает ставший за время беременности чувствительным нюх Хенвона и даже наоборот, дарит некое спокойствие и умиротворение.       - Чжухон достал два билета в кино, но сам не может пойти - они с Минхеком в студии зависнут. Хочешь сходить?       Хенвон хочет. Ещё как хочет. Но в кино скорее всего будет целая толпа людей. А значит десятки различных запахов и невозможная духота. Привет тошнота и головокружение. Нет. На такие жертвы он был пойти не готов. Даже ради свидания со своим альфой.       - Прости, я... договорился с Чангюном по магазинам пройтись, - виновато улыбаясь на ходу придумывает младший, думая о том, что идея действительно неплохая. Он бы с удовольствием прошелся по магазинам и прикупил несколько новых вещей. К тому же у Вонхо скоро день рождения, а подарок танцор так и не выбрал.       - Но разве вы не можете сходить в другой раз? - Вонхо немного удивлён, ведь Вон впервые ему отказал. Омега всегда охотно соглашался на подобные предложения, да и зачастую сам был инициатором, - Мы давно никуда не выбирались вместе.       Хенвон поднимается с места, обходит стол и обнимает Вона со спины, утыкаясь носом в макушку и тут же расплываясь в улыбке. Чёрт! А в близи Вонхо пахнет ещё ярче! Шоколад. Он везде. В воздухе, в лёгких и будто в крови. Попробовать бы, откусить кусочек... - Ай! - Вонхо подпрыгивает от неожиданности, но объятий не разрывает.       Пострадавшее ухо становится красным и если хорошо приглядеться, то можно увидеть четкий небольшой укус ровных зубов на дуге. Вокалист больше удивлён, нежели напуган. Подобный жест был слишком внезапным. - Вонни, ты чего кусаешься? - старший поворачивается, сталкиваясь лицом к лицу с омегой. Губа закушена, на щеках лёгкий румянец, а в глазах озорные искры горят.       Да он же с тобой заигрывает, Вонхо! - Ах ты мелкий шалунишка! - наигранно возмущается альфа и тут же смеётся, показывая настоящие эмоции, - Поиграть со мной вздумал? А ну иди сюда...       Хенвон не успевает и шагу сделать, как оказывается прижатым к кухонному столу, за которым они обычно обедают. Альфа жмется всем телом и, конечно, юное тело не может не реагировать на столь провокационные действия. Организм за эти недели так истосковался по любви и ласке. Температура вокруг резко подскакивает на несколько градусов, а губы младшего неожиданно становятся сухими. Он несколько раз проходится по ним влажным языком, срывая все заслоны и стирая границы у альфы.       Вонхо впивается в губы любимого. Мокро, влажно, дерзко. Подхватывает омегу под бедра и отрывается на миг, чтобы спросить: - В комнату или ванну?       Хенвон машет головой, не в силах вымолвить и слова, а затем полностью отдается во власть своему альфе... ***       Менеджер ходил по комнате взад-вперед, тщетно пытаясь снять нервное напряжение. Не то чтобы он был зол, нет. Скорее просто удивлён и, отчасти, растерян. Это первый случай в его карьере и он понятия не имел, что сказать, что сделать, как начать этот серьёзный разговор. В агентстве их готовили ко многому, но этот пункт как-то упустили.       В руках у него все еще находились свежие анализы двух омег, полученные часом ранее. Ладно, насчёт Хенвона он догадывался. Серьёзно, их фансервис с Вонхо порой выглядел достаточно правдоподобно, влюбленный взгляд на сцене порой не отличался и от повседневного, да и времени вместе эта парочка проводила довольно много. Но Кихен! Их милый, заботливый и теперь уже не совсем невинный, как думал раньше альфа, вокалист! И когда только успел? Вернее, успели... Надо же так, сроки почти одинаковые. Это что - весеннее обострение? Так рано ещё. Только март скоро.       "Вот как чувствовал, не надо было их в отпуск на новогодние каникулы отпускать. "       - Хен? Ты просил зайти? - резко прервал поток мыслей Кихен, - Можно?       - Да, да, заходи. Ты с Хенвоном? - вокалист кивнул.       Альфа отложил бумаги в сторону, жестом указывая омегам на кресла, и сам сел напротив.       Нужные слова все никак не шли в голову. То ли наругать парней, то ли поздравить. Как менеджер, он был безумно недоволен, но как альфа - конечно же счастлив. Ребёнок - это всегда счастье. Так почему же айдолы должны его лишаться? Верно?       - Ну, расскажите мне, как так получилось, что в группе скоро будет пополнение..?

И воцарилось молчание...