Счастье

      - Я догоню его, - Кихен взволновано соскочил с места, порываясь вернуть макне, но был остановлен своим альфой, который мягко опустил любимого обратно в кресло.       - Я сам, - Шону присаживается на корточки перед омегой, нежно касается его дрожащих ладоней. - Ты только не волнуйся, хорошо? Нашим малышам это не понравится.       Ки послушно кивает и отпускает старшего. К нему подсаживается Минхек и осторожно обнимает, шепча поздравления. Он, как и все, рад за друга, оттого искренне не понимает, что случилось с Чангюном. Во всяком случае, он должен был понять, что омегам сейчас и так тяжело, лишний стресс им не нужен. Но, видимо, гормоны взяли верх над подростком и тот просто сорвался.       - Все будет хорошо, - успокаивает Мин, осторожно поглаживая друга по спине и ярко улыбаясь, вселяя уверенность. Ки поддается настроению и слабая улыбка трогает его губы. Но она тут же исчезает стоит только Вонхо подать голос, привлекая внимание окружающих.       - Беременный, Вон!!!! Ты беременный!! А я почему-то узнаю об этом последним, - всплескивает руками старший, расхаживая из стороны в сторону, пока Хенвон послушно сидит на мягком диване, выслушивая любимого, - Кихен, Чжухон, менеджер... - загибает пальцы старший, - кто еще? Кто еще знал, что ты в положении?       Вокалист сдерживается из последних сил, чтобы не перейти на крик, буквально инстинктивно чувствуя потребность омеги в защите. Нет. Только не он. Кто угодно, но только не он, может повышать голос на возлюбленного. Он только его. И носит малыша под сердцем.       "Нашего общего малыша"       Кажется, именно эта мысль отрезвляет. Вонхо тут же меняется в лице, присаживаясь рядом с Воном. Он нежно касается заалевших щёк, шепотом прося посмотреть ему в глаза.       - Скажи, - просит альфа, едва ли не соприкасаясь своими губами с губами Хенвона, - скажи почему ты молчал? Неужели за столько лет ты все ещё не веришь мне? Или может, я не достоит тебя? Ты сомневаешься? Я так и не смог убедить тебя в своей искренности, верности, любви? Может быть, я ...       - Нет, - сипит Хенвон, поскольку к горлу неожиданно подкатывает ком, не давая возможности свободно вздохнуть, - нет, нет, нет, нет, нет... - шепчет как заведённый.       Стресс и волнение, словно огромный снежный ком, накрывают с головой, от чего гормоны выплескиваются наружу в виде крупных, горячих и жутко соленых капель - слез. Дальше Вон говорить уже не может, лишь продолжает мотать головой из стороны в сторону, стараясь изо всех сил сдержать эмоции, но уже спустя десять секунд комнату рассекает отчаянный всхлип, а вслед за ним Хенвон окончательно теряет контроль, буквально начиная захлебываться собственными слезами.       - Вонни...что...? Ты плачешь? - Хосок в панике оглядывается по сторонам, ища поддержки у друзей, и тут же получает смачный подзатыльник от Минхека, окончательно теряясь, - Что за..?       - Дурак! - беззлобно шепчет омега, наблюдая за крайне неудачными попытками Хона утешить беременного, - Успокойся! И успокой Хенвона.       - Как? - искренне не понимает Вонхо, поскольку находится в полном замешательстве. За все время, проведенное вместе, альфа впервые видит, чтобы его омега так плакал.       - Придумай что-нибудь! Ты ведь его альфа, - пожимает плечами Мин, чуть подталкивая парня.       - Но что?       - Вонхо, чёрт возьми! Не мне тебе объяснять, что от тебя хочет этот плачущий омежка. Что стоишь, как истукан? Действуй!       Вокалист вздохнул полной грудью и отправился исправлять ситуацию.       Пока Чжухон наворачивал круги вокруг Хенвона, а Кихен пытался его оттащить, Вон подошёл к столу, взял свежую бутылку воды, думая, что температура подходящая - его любимый не заболеет, и наполнил ею до краев чистый бокал. Подойдя к омеге, он осторожно оттолкнул рэпера в сторону, а Ки ещё дальше, и встал напротив танцора. Младший, почуяв аромат возлюбленного, поднял заинтересованный взгляд, продолжая ронять горячие слёзы.       - Хенвонни, прости меня.       Минхек тяжело вздыхает, совсем отчаялся парень, Кихен изумленно охает, прикрывая глаза, а Чжухон моментально вскипает, норовя хорошенько вмазать альфе за подобный жест, потому что...

...Вонхо.Вылил.Бокал.Воды.На.Омегу.

      И подействовало!       Хенвон, находясь в полном замешательстве, просто хватал ртом спертый комнатный воздух. Слёзы неожиданно перестали катиться из глаз, а дыхание сперло на мгновенье, но постепенно вернулось в первичный ритм. Его рубашка промокла насквозь, впрочем, джинсам досталось не меньше. Но, кажется, омеге было глубоко наплевать на это. Вон мило шмыгнул носиком, стирая ладонями влагу с щёк и изумленно уставился покрасневшими глазами на любимого.       - Прости, Вонни, - вновь извиняется Хосок и присаживается на корточки перед младшим, протягивая сухое полотенце. Хенвон беспрекословно принимает "подарок" старшего, тут же промакивая влажное лицо, - знаю, это грубо, но боюсь по-другому, малыш, тебя не успокоить.       - Ничего, - слегка дуя губы полушепотом отвечает танцор, неизменно шмыгая носом. Он тянется к руке старшего, переплетая пальцы правой руки, - это ты меня прости, ладно? Я сразу же должен был тебе все рассказать. Просто испугался очень, когда увидел две полоски, а потом все момента подходящего не было... Я сегодня собирался все рассказать, даже подарок отдельный приготовил. Но... Как видишь, Хон оказался шустрее, - заулыбался омега, бросая взгляд на рэпера, что смущенно стоял в стороне, наблюдая за примирением пары, - ну так что, простишь?       - Дурачок, как я могу обижаться? Я же люблю тебя! Вернее, вас. Я вас очень люблю!       Вонхо тянется за поцелуем, беря в плен самые пухлые, мягкие, сочные и сладкие губы на свете, окончательно смущая присутствующих, ну, за исключением Кихена, поскольку омега уже тихонько роняет слёзы, умилившись увиденному. Минхек, наблюдая за другом, лишь закатывает глаза, бросая громкое "Ох уж эти беременные", чем вызывает улыбку у всех без исключения. ***       Чангюн домой так и не возвращался.       Кихен словно обезумевший в тысячный раз пересекает периметр комнаты, места себе не находит, обвиняя себя в случившемся. Шону, подавляя рвущуюся наружу тревогу, обзванивает всех друзей и знакомых младшего, с каждым недоуменным отрицанием в телефонной трубке чувствуя, как угасает надежда и ветшают заслоны, все это время держащие беспокойство, сеющее в голове всепоглощающую панику.       Стрелка часов достигает двойки, намекая на то, что уже давно пора спать, но Ки стойко её игнорирует, как, впрочем, и уговоры одногруппников, беспокоящихся о его здоровье. Беспокоятся все без исключения. Но Хенвон не выдерживает первый. За день омежка пережил слишком много волнений, организм требует заслуженный отдых. В двенадцатом часу он буквально засыпает за кухонным столом, где минутой ранее пил имбирный чай, так что его альфе приходится на руках нести омегу в спальню, переодевая в пижаму, укладывая в постель и накрывая пуховым одеялом, при этом не забыв поцеловать как его, так и чуть уплотнившийся животик.       Следом засыпает Минхек, так и не успев допить третью чашку кофе. Весьма неудобно расположившись на диване в гостиной, он уже закрыл глаза и не в силах их теперь раскрыть. Чжухон лишь качает головой и омегу решает не тревожить, зная насколько чуток у того сон. Лишь укрывает тёплым пледом и подкладывает подушку рядом, в надежде, что Мин сам, проснувшись ночью, подложит себе её под голову.       Наконец, во втором часу ночи, Шону сам отправляет двух альф в постель, не принимая никаких возражений - когда необходимо, лидер может быть убедительным. Хосок укладывается с Хенвоном, всем телом прижимаясь к своему омеге и вдыхая столь любимый аромат топленого молока, замечая, что тот приобрёл новые нотки.       Чжухон идёт к себе в комнату со странным чувством вдруг нахлынувшего одиночества. Ловко переодевается в домашнюю растянутую футболку и штаны, ложится спать. Находясь на грани сна и реальности, Хон ощущает приятную тяжесть чужого тела, что прижимается с боку, обнимая его за талию. Носом он улавливает слабые, но такие знакомые нотки мяты, слегка удивляется, но вскоре засыпает с немым вопросом: "Минхек?"       В пятнадцать минут третьего раздается телефонный звонок, заставляя Кихена подпрыгнуть на месте. Он сонно трет глаза, отвечает на звонок.       - Здравствуй, хен, - слышится бархатный голос по ту сторону, - я тебя не разбудил?       - Минсу? - сразу оживает омега, удобней устраиваясь в кресле, - Что..? Нет, нет, ты меня не разбудил. Ты знаешь, на самом деле, я...       - Он у меня, хен...       Кихен выдыхает нервно, крепче сжимая пальцы на своей домашней растянутой футболке, и задаёт мучивший его весь вечер вопрос:       - Как он себя чувствует?       Юноша замолкает на несколько секунд, видимо обдумывая ответ.       - Он растерян, очень. Ревнует тебя к малышу. А ещё немного обижен и зол. Ты ведь понимаешь, что он доверял тебе, как никому другому? Рассказывал обо всем, просил совета. Ты для него как второй отец и от тебя он не ожидал подобного.       - Я знаю, что виноват пред ним, как ни перед кем другим, но и он должен понимать - я не всегда буду с ним рядом. В конце концов, у меня должно быть право на личную жизнь и я не обязан делить её с ним...       - Хен, прости, но ты эгоист! - младший вспыхивает, чуть повышая голос, - говоря о личном, ты забываешь, что Куккуни... - осекся юноша, едва краснея. Кихен умилился прозвищу. - Неужели не понимаешь, насколько важен для него? Насколько дорог ему? Гюн, первым рассказал тебе о нас. А ты ведь знаешь, насколько он может быть смущен и стеснителен, но тем не менее.       А он прав! Только сейчас дошло до Ки. Менсу действительно прав. Он помнит, как младший впервые подошёл к нему с "деликатной", как он сам тогда сказал, проблемой. Как жутко краснел и отводил смущенный взгляд, рассказывая о невероятно красивой, милой и самой прекрасной омеге на Земле. Как просил совета для первого свидания, как расспрашивал о вещах, что нравятся таким хрупким созданиям. И Кихен всегда ему помогал! Делом же или советом. Он прикрывал макне, когда тот сбегал на ночные свидания. Помогал подбирать правильные слова и действия первое время, потому что Гюн был совсем не опытен и зажат, а омега ему безумно нравился, он боялся его потерять, сказав или сделав что-либо лишнее.       А он... Он просто промолчал, ничего не сказав и ничем не поделившись с тем, кто ему так доверял. Промолчал, когда сердечко впервые пропустило удар от улыбки лидера. Промолчал, когда объятия двоих продлились слишком долго для того, чтобы быть просто дружескими. Ки промолчал и тогда, когда Шону впервые сказал "Ты мне нравишься", притянул к себе, робко целуя в губы, а после пригласил на первое свидание. И конечно же он не посмел рассказать младшему о первой ночи любви...       - О, Боже, Мин, ты прав! - воскликнул омега, - Я так виноват перед ним. Что мне теперь делать?       - Хен, не кричи, ты что! Тебе же нельзя, - заботливо защебетал омежка на том конце провода, - все нормально. Чангюн обижен, но не настолько. Он уже не пятилетний ребёнок и кое-что все же понимает. Просто поговори с ним, разложи по полочкам. Помни он любит тебя.       - Минсу-я~~ Что бы я без тебя делал? Ты замечательный, знаешь?! - во всю нахваливает Кихен, поглаживая свой животик. Все-таки он рад, что у его младшенького такой невероятный омежка.       - Хен, не смущай! - хихикает юноша, чувствуя как кровь приливает к щекам, - Гюн и так меня заваливает комплиментами. Ещё тебя не хватало. Лучше ложись спать, ладно? Ты наверняка устал. Утром я припомню Кукунни, чтоб больше не смел заставлять беременных омег переживать. Спокойной ночи, хен!       - И тебе, Минсу, сладких снов...       ...Утром Чангюн пришёл домой с двумя букетами белых роз и огромными мягкими зверюшками. Хенвону он вручил гигантского плюшевого кролика, что тут же был прижат к груди, а Кихену серого мишку, с которым после тот с того момента никогда не расставался. И минуты не прошло, как чувствительные омеги дружно пустили слёзы, крепко-крепко сжимая в объятиях их любимого макне. Вот так дружная семья Monsta X узнала о скором пополнении.