Счастье

      Первым, кого увидел Кихен, очнувшись от глубоко сна, был Хенвон. Юноша стоял около его постели и, кажется, будто даже не дышал, боясь нарушить покой больного. Увидев, что его друг пришел в себя, Вон слегка улыбнулся, крепче сжимая ладонь омеги в своей, и тихо произнес несомненно подбадривающее «Все хорошо».       Ки, задумавшись о чем-то, хмурит брови, но через несколько секунд бросает это дело, обращаясь к младшему.       - Что произошло?       Вон осторожно присаживается рядом, крепче сжимая слабую ладонь друга, и уточняет неуверенно, даже как-то настороженно:       - А ты ничего не помнишь?       Кихена подобный тон друга пугает. Омега напрягается, комкая свободной рукой одеяло, и пытается сесть, с трудом двигая телом. Только собирается задать очередной вопрос, как резкая боль, пронзившая виски, возвращает память обратно.       Ки вспоминает комнату звукозаписи и Вонхо, что стоит рядом. Кажется, шел второй час работы, омега немного устал: голосовые связки напряжены, а из-за замкнутого пространства юноша ощущает духоту и легкое головокружение. Кихен вспоминает, как, взяв очень высокую ноту, почувствовал, словно его горло сжимает пара крепких рук. Дыхание перехватило, в глазах помутнело. Омега выдохнул, ощущая скапливающую тяжесть внизу живота, а после увидел остекленные глаза Вонхо, направленные в его сторону.       Он даже не успел испугаться капель крови, оставляющих яркие алые пятна на паркете комнаты. Ки вмиг потерял сознание.       - Мои мальчики! - вскрикнул омега, хватаясь за живот. Дыхание сперло, глаза стремительно наполнились влагой. Горячие капли выступили на застланных пеленой глазах. Слезы стекали по щекам, оставляя за собой соленые дорожки, что срываясь с подбородка падали на белоснежные простыни, - Они...они... - вокалист не мог закончить фразу. Страх окутал тело. Сковал разум. Юноша мог лишь отчаянно хватать ртом воздух, пытаясь вернуть в норму сбившееся дыхание.       - Тише-тише, хен, - Хенвон поспешил успокоить друга, принимаясь обнимать. Ладони гладили плечи, напряженную спину, округлый живот, вновь возвращались к спине, вырисовывая пальцами различные узор, - Ну же, перестань. Сейчас все хорошо - малыши здоровы, - Вон касается длинными пальцами покрасневших щек, собирая с них соленую влагу. Хватает дрожащие ладони вокалиста и прикладывает к его собственному животу, - вот, чувствуешь. Ты все еще беременный, Ки, мальчики живы и здоровы. Не плачь, пожалуйста.       Наконец, слова танцора достигают своей цели и старший постепенно успокаивается. Когда последние всхлипы утихают, Вон просит минуту и покидает палату, спустя время возвращаясь вместе с Шону и остальными ребятами.       Чангюн первым тянется к омеге, крепко обнимая и целуя старшего в висок. Шепчет о том, как испугался за него и маленьких альфочек и просит в следующий раз быть осторожней.       Минхек так же не скупится на эмоции: не рассчитывая своей силы, бросился к Ки, чуть ли не задушив будущего папочку в стальных обьятиях. После прочитал получасовую лекцию на тему здоровья и, если бы не оттащивший его Чжухон, то речь закончилась бы не раньше отбоя.       Сам Чжухон был довольно краток. Похлопал друга по плечу, желая скорейшего восстановления, и вручил пакет с фруктами, что они с вокалистом успели прикупить по дороге.       Последним гостем был Шону и, дабы не мешать парочке своим присутствием, ребята быстро покинули палату, прощаясь и в очередной раз желая быстрой поправки.       - Хороший мой, как ты себя чувствуешь? - целуя любимого в висок, альфа присаживается рядом, переплетая пальцы.       - Голова немного болит, но в целом неплохо, - Кихен улыбается робко, чувствуя как бледные щеки наливаются румянцем лишь от секундной нежности его альфы.       - Хорошо, - облегченно выдыхает альфа. - Я разговаривал с доктором. Он сказал, что тебя выпишут через несколько дней. И... прошу тебя - не пугай меня так больше! Если ты чувствуешь себя плохо - сразу же говори мне или ребятам. Даже если просто голова болит или спину тянет, договорились?       - Конечно, Шону, - кивает младший, поднимая на своего альфу виноватый взгляд, - Прости, что так вышло. Я просто... переволновался из-за всей этой ситуации со статьей и не думал, что это скажется на малышах.       Изначально, Шону хотел отругать вокалиста за столь вопиющее по отношению к себе и малышам поведение. В конце концов, сейчас он отвечал не только за себя и свое здоровье, а сразу за здоровье троих. И потерять даже кого-то одного было бы невыносимо, не говоря уже о всех. Но видя, как его омега взволнованно перебирает пальцами простынь и бегает глазами по комнате, юноша смог лишь крепко прижать любимого к себе, даря такое необходимое сейчас тепло и поддержку...

***

      Весна с каждым днем все больше вступала в свои права и, в связи с этим, у Минхека, неожиданно даже для него, возникла одна проблема.       Конечно она была не вселенского масштаба, но жизнь омеге все же немного омрачала. И связано это было тем, что в общежитии отключили отопление. Казалось бы - такая мелочь! Но именно эта мелочь вот уже неделю не давала Мину возможности хорошенько выспаться. Его график и так был загружен, парню еле хватало времени на полноценный сон. А с наступлением холодных ночей это время сократилось чуть ли не вдвое!        Омега просыпался среди ночи, чувствуя дрожь во всем теле, сильнее кутался в одеяло, иногда даже свитер надевал - все без толку.       Посетить магазин для покупки дополнительной брони в виде пары одеял просто времени не хватало. Несмотря на то, что из-за ситуации с Кихеном их общее расписание стало менее загруженным, индивидуальный график юноши был забит до отказа. Поэтому проснувшись очередной ночью и поежившись от холода, омега отправился на поиски тепла. Для начала на кухню.       Натянув на себя толстый свитер и шерстяные носки, Минхек тихонько семенит в сторону обеденной и, включив чайник, достает большую пузатую кружку с Пороро. Заваривает белый чай со вкусом персика и усаживается на высокий стул у барной стойки, грея руки о края чашки.       В комнату Чангюна смысла идти не было. Этот парень и сам был тем еще мерзляком, поэтому круглый год брал второе одеяло у Шону или же Вонхо. Собственно, именно по этой же причине к этим альфам в спальни идти тоже не было смысла. Искать помощь у беременных омег юноша считал верхом наглости, поэтому оставался лишь один вариант - Чжухон.       "Только этого мне не хватало" - устало выдохнув, думает Мин и в очередной раз касается губами края чашки.       - Опять мерзнешь? - раздается над головой чуть хрипловатый голос от которого Минхек чуть ли не давится.       - Не опять, а снова, - ежась от одной только мысли о холоде, омега ворчит на рэпера, - вот зачем ты напомнил?       - Не закипай, чайник, - устало просит альфа, присаживаясь рядом на стул. Хон укладывает голову на сложенные на столе руки, поворачиваясь лицом к собеседнику, - Сделай лучше кофе, - пауза, - пожалуйста.       - Я тебе не... - хотел уж было возмутиться Мин, но альфа остановил дальнейшую речь парня, накрыв его ледяную, надо сказать, ладонь своей.       - Я тебя прошу - просто сделай кофе.       Минхек, к слову, дар речи потерял, увидев на лице альфы улыбку. Она обезоруживала своей простотой и неким неясным шармом, буквально вынуждая омегу подчиниться. Без слов, он просто поднялся с места, принимаясь за готовку.       Тишина, воцарившаяся в кухне, ни капли не мешала, а даже наоборот, - создавала некий уют, комфорт. Мин давно не чувствовал себя так расслабленно наедине с этим альфой. Кажется, лет шесть...       Окунувшись в свои мысли и сосредоточившись на постепенно закипающем кофе в турке, вокалист не ощутил сменившейся обстановки и потому был напуган, когда почувствовал на своей талии чужие ладони. Слегка наклонившись через чужое плечо, Чжухон сделал глубокий вздох, восхищенно закатывая глаза.       - Ты всегда готовил вкусный кофе.       Казалось бы - простой комплимент, но сердце омеги вздрогнуло. То ли от холода в комнате, то ли от неожиданно вспыхнувших чувств, которые юноша запрятал глубоко внутрь себя еще шесть лет назад.       - Не мог бы ты отойти, - голос слегка дрогнул, но Мин держался уверенно, - ты мешаешь.       Удивительно, но в этот раз рэпер не стал возражать или высказывать свое недовольство. Даже колкие шуточки оставил при себе, возвращаясь на место. Танцор вернулся к готовке и спустя еще пять минут ароматный напиток в белоснежной чашке стоял прямо перед альфой, согревая своим теплом.       - Спасибо, - кофе Минхека после первой пробы удостоилось похвалы, что несказанно удивило самого шеф-повара.       К слову, это первый раз за столько лет, когда Хон поблагодарил его. Без издевки, лукавства, сарказма. А искренне, от чистого сердца. Мин почувствовал в груди странную тесноту...       Закончив с ночной трапезой, рэпер без лишних слов потянул вокалиста в свою спальню, где молча вручил свое пуховое одеяло прямо в руки омеги и, пока тот сонно хлопал глазками, удивляясь неожиданной щедрости, чмокнул парня в щеку и выставил за дверь, окончательно повергнув в шок.

***

      Выходя из дымящего паром душа, Вонхо оборачивает свои бедра белоснежным полотенцем, не особо заботясь об остальных участках тела. Благо, фигура позволяет. Юноша так и не входит в спальню, останавливается у порога и прикладывается левым плечом к косяку, растягивая на лице улыбку.       Хенвон, расслабленный и, судя по болтающимся в воздухе ногам, неимоверно довольный, улегся животиком (срок позволяет) на кровать своего альфы, читая книгу о беременности. Он был так увлечен, что даже не заметил заинтересованный взгляд альфы в свою сторону.       Между тем, Вонхо уже приближался. С каждым шагом он был все ближе и ближе к своей цели, пока, наконец, не оказался у края кровати, где в данный момент ножки его омеги болтались из стороны в сторону. Подгадав момент, Вонхо схватился за щиколотки младшего обеими руками, и, пока его любимый пытался понять, что произошло, стал беспорядочно целовать нежные пяточки. Учитывая, что его пузатик сам был еще недавно в душе, его кожа все еще хранила теплоту воды и мягкость пара.       Чуть ли не бархатный, такой нежный в его руках, Хенвон казался Вонхо неописуемо притягательным. От его ровной и гладкой кожи пахло парным молоком и только, поскольку с беременностью от всевозможных кремов и гелей для душа пришлось отказаться.       - Хосок, - оторвавшись от книги, омега повернул голову в сторону альфы, - разве ты не видишь? Я читаю.       В этот момент с его плеча спал край футболки, делая Хенвона на вид слегка доступным и более желанным.       - Мне скучно, - старший ведет пальцами правой руки вверх, вырисовывая узоры сначала на стопе, затем щиколотке и вверх - по икре.       - А мне весело, - вернувшись к чтиву, безэмоционально роняет Вон, - не отвлекай.       Но Хосок не думает сдаваться. Иначе, это был бы не Хосок.        Он перебирается ближе, укладываясь рядом с любимым, целует оголившееся плечо, с каждым последующим поцелуем двигаясь все ближе и ближе к шее. Как только на коже появляется первое покраснение, омега вновь отрывается от чтения, пытаясь что-то сказать, но не успевает - альфа обрывает его на полуслове, впиваясь поцелуем в пухлые губы.       Младший, не в силах вложить меж печатных листов закладку, вмиг оказываясь прижатым спиной к постели.       - Ты такой красивый, - шепчет Вонхо, продолжая покрывать беззащитное тело омежки россыпью поцелуев.       - Ты просто чурбан бесчувственный! Тебе на нас совсем наплевать!? - оба юноши оторвались от своего занятия, переводя заинтересованные взгляды на дверь, за которой, судя по звукам, происходило что-то интересное, - Скажи, ведь это так, да?! И если бы не эти дети, ты меня бы уже давно бросил?       - Ты с ума сошел? Послушай, ну потерпи ты немного, правда. Я тебе обещаю...       - Но я не хочу ждать! Я хочу сейчас, сегодня. Максимум - завтра. Но не через месяц или год, Шону!       - Как ты себе это представляешь? У меня и так сейчас три ребенка на попечении, Чангюн - четвертый, а ты еще одного хочешь?       - Так вот, кто я для тебя - ребенок? С вами все ясно, мистер Сон - можете быть свободны.       Дверь в комнату резко отворилась, являя юной паре застывшего на пороге Кихена, что обижено дул свои губы, одной рукой придерживая свой крупный животик, а второй держа большого серого мишку Винни - подарок Чангюна.       - Сегодня я ночую в комнате Хенвона, - безопеляционно.       - ЧТО? - воскликнули сразу трое.       - Ки, малыш, ты не можешь.., - Шону старался быть мягок и ласков. Он понимал - капризы омеги не спроста. Пятый месяц - середина беременности, гормоны скачут, а вместе с ними и настроение будущего папочки.       - Что, прости? - высоко набрав ноту, пищит Ки.       - Хен, погоди, думаю, Шону прав, - неловко тянет Вонхо, встревая в ситуацию, - ты не можешь просто так ворваться в чужую спальню и устанавливать свои правила.       - Так минуточку, - переводит на себя внимание Хенвон, - это почему он не может решать? Потому что он омега? Или потому что беременный? А может - все сразу?       Омега заводится с полоборота и следующим шагом выталкивает из постели Вонхо, по пути впихивая в его руки подушку. Уперевшись в спину Хосока, ведет его к двери и, не давая опомниться, запирает дверь, оставляя двух альф в полном замешательстве.       - Хенвон, я не понял, что это значит?       - А то и значит. Сегодня ночуешь в гостиной.       - Но почему?- в голосе сквозит непонимание.       - Потому что я так сказал!       - О, еще двое животных, вы как сговорились, - слышится еще один недовольный голос по ту сторону двери, - с дороги!       - Минхек, постой, я...- а вот и виновник ситуации.       - Даже не думай раскрыть рот, понял? Еще одного оскорбления в свой адрес я не выдержу.       - Да нет, я же просто хочу извинить... И прежде, чем Чжухон успел сказать что-либо еще, перед ним громко хлопнула, чудом не сорвавшись с петель дверь.       Теперь в комнате были три омеги.       Три. Нервных. Омеги.       - Ребят... Кто-нибудь что-нибудь вообще сейчас понял..?