Просыпаясь в Вегасе

Лучшая месть лжецу – убедить его, что вы ему поверили. (Нассим Николас Талеб – «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости»)

В пабе было относительно пустынно: студенты только-только возвращались с рождественских каникул и еще не могли по состоянию здоровья гонять дурака с привычной силой, поэтому своего идиота Гермиона заметила быстро. Но малое количество посетителей не помешало ему найти девицу, с которой он упоенно целовался, устроившись в уютном уголке на диванчике. Гермиона закатила глаза и сложила руки на груди. Да, это, согласно Клятве, он мог делать. – Кх-кх, – громко прокашлялась она, нарочно сильно стуча сапожком об пол. Драко недовольно оторвался от девицы и, увидев Грейнджер, скорчил достойную ее рожу. – Привет, – со всей любезностью, на которую только была способна, сказала Гермиона. Малфой не ответил, только, насупившись, сполз вниз на диванчике. – Дрейк, познакомишь нас? – томно спросила девица. – Дрейк? – со смешком приподняла бровь Гермиона. Малфой насупился еще больше. Имя «дали» ему еще в бытность определения в маггловский колледж, и в таких вот ситуациях он предпочитал пользоваться нейтральным «Дрейк», чем очень запоминающимся «Драко», вместе с тем продолжая ненавидеть, когда другие называли его придуманным именем без его на то разрешения. – Да я сама представлюсь: Гермиона, его жена. – Жена? – девица возмущенно уставилась на Драко. – Врет, – отозвался тот. – Ну, невеста, – поправилась Гермиона. – Я все еще могу сказать «нет», – огрызнулся он. – Видишь ли, в чем дело, – доверительным голосом сказала Гермиона, подсев к девице, – Дрейк заделал мне ребенка, его родители настояли на свадьбе, но он не хочет так легко терять свою свободу. – Что?! – ахнула девица. – Да я… – возмутился Драко, но та уже вскочила с диванчика и ринулась прочь из паба. – Ну, спасибо, блин, большое, Грейнджер! А вдруг я еще сюда захочу вернуться? Что, нельзя было как-то поделикатнее, а? Ну, Империо там использовать и велеть ей уйти? Или Конфундус, если уж боишься на непростительном попасться? – Тебе бы уже давно пора усвоить, что магию можно применять к магглам только в исключительных ситуациях. – Так это только мне, не тебе же… – А тебе вообще ни в каких ситуациях нельзя. К тому же, если бы ты истерично не сбежал, ничего бы не случилось. Драко, чем ты думал? Неужели один перепих стоит... всего? – Тебе-то какое дело до моего всего? – он бросил несколько маггловских купюр на стол, подхватил куртку и отправился вон из паба. Гермиона незамедлительно последовала за ним. Драко уверенно пересек дорогу, даже не посмотрев по сторонам, и углубился в небольшой парк, разбитый посреди студенческого городка. – Знаешь, я вообще-то ради этого немалым пожертвовала, – нагнав Малфоя уже у пруда, ответила Гермиона. – Мои друзья думают… – А кто тебя просил, а, Грейнджер?! – взорвался он, резко остановившись, так что она врезалась в его спину. Руки мелко дрожали, язык уже немного заплетался – видимо, выпил он хорошо. – Пожертвовала она, посмотрите на нее, такую благородную! Не нужна мне ни твоя жалось, ни твоя благотворительность, я тебе не домовой эльф какой-нибудь! Чего ты так на меня смотришь? Я слышал, что вы говорили с рыжей, – задрожал и подбородок, в свете уличных фонарей было видно, как заблестели от слез глаза. – Для чего мне жизнь без свободы? Но ты-то что можешь об этом знать? Гермиона растеряно смотрела на него, не находясь с ответом. Драко махнул на нее рукой и устало сел на лавочку, уткнув лицо в ладони. Он пытался подавить всхлип, но плечи нелепо дернулись, выдавая его. Немного помявшись, Гермиона села рядом и неловко погладила Драко по спине, пытаясь унять пьяную истерику. – Я вовсе тебя не жалею. Просто… привыкла брать ответственность за то, что сделала. Мы оба с тобой накосячили, так что предлагаю и разделить ответственность пополам. Тебе тоже будет полезно. – Ты что, не поняла еще? – он поднял голову. – Я ни за что в своей жизни не способен нести ответственность. Я провалил каждое гребаное задание, которое мне когда-либо давали. – Ну, некоторые и выполнять не стоило, – заметила Гермиона с улыбкой. Драко сразу помрачнел. – Люди не меняются, Грейнджер, – сказал он резким голосом. Гермиона покачала головой. Ее взгляд упал на знак «Не кормить лебедей» у пруда. – Ну… а мысли их меняются? Скажем, вот раньше все европейцы думали, что на свете есть только белые лебеди, но, достигнув Австралии, они увидели черных лебедей. Ты ведь не будешь отрицать то, что сам видел. – Мы все еще о лебедях или уже о г… – Драко собирался произнести то самое слово, но упреждающе поднятые брови Грейнджер его остановили, – га-а-арантированной магии у магглорожденных? – Мы просто о философии, – улыбнулась она. – Слушай, я хочу помочь. Но я поняла одну вещь за эти годы: если волшебник или любое другое существо не хочет помощи, это бесполезно. Ты не благотворительный проект. Прости, что я так сказала. Да, это и вправду начиналось, как… Но теперь я понимаю: ты человек. И мы с тобой… равные. Но пойми и ты: мое время ограничено и потому ценно. Я не хочу тратить его понапрасну. Если тебе все равно, возвращайся в паб. Уверена, ты сможешь напоить еще одну девицу. А если нет… – Я должен вести себя как твоя сучка? – Как партнер. Как в бизнесе. Думаю, вам, Малфоям, это слово понятно. – И какие же условия нашего соглашения? – Ты не встреваешь вот в такие истории и не врешь мне, а я нахожу способ освободить тебя, – серьезно сказала Гермиона, а потом, усмехнувшись, добавила: – Разумеется, если для этого не придется принести в жертву тринадцать молодых девственниц. – А сколько молодых девственниц ты готова будешь принести в жертву? – криво ухмыльнулся Драко. Глаза еще были красноватые, но слезы уже высохли. – Там посмотрим. Ну, что? Согласен? – Гермиона протянула ему руку. – Согласен, – он пожал ее и со смешком добавил: – партнерша. *** За завтраком в Мэноре царила удивительно теплая атмосфера. – Масло? – предложил Драко Гермионе. – Спасибо, – улыбнулась она. Нарцисса и Люциус одобрительно переглянулись. – Ваша газета, хозяин, – пропищал эльф, подойдя к Малфою-старшему с подносом. Гермиона чуть нахмурилась. Что ж, чуть попозже она обязательно поговорит с ними об этом. Люциус развернул газету, ожидая найти данное вчера интервью, но ему приготовили новости поинтереснее. Лицо его исказила гримаса гнева, которую сразу заметила жена. Она спокойно забрала издание из рук мужа. Глаза пробегали строчку за строчкой, и лицо ее темнело. – Вы ничего не хотите нам рассказать? – обратилась Нарцисса к сыну и его невесте. Драко вопросительно приподнял бровь, и ему передали злополучную газету. – Нас, оказывается, и прибавление в семействе ждет? – надменно заметил Люциус, пока «молодые» жадно проглатывали содержание статьи. – Вот же… жучиха, – пробормотал Драко. Гермиона читала, не веря своим глазам. Первый разворот, на котором начиналась статья, венчала колдография, слепленная из двух разных картинок, кажется, еще довоенных лет: платье со святочного бала на четвертом курсе нельзя было спутать ни с каким другим, да и слезы на лице были очень знакомые, а это Драко уходит с заседания, на котором его отца приговорили к Азкабану сразу после битвы в Министерстве. Мерлин, неужели никто не заметил, что они еще совсем подростки там? Или всем просто наплевать? «Все пары рано или поздно настигает разочарование, и они, посматривая на своего суженного, начинают задаваться вопросом: а верный ли был выбор? Не стали исключением и только что объявившие о состоявшейся свадьбе и обещавшие устроить настоящее торжество для всех друзей Гермиона Грейнджер и Драко Малфой. Спустя всего несколько часов после интервью прессе о том, как они счастливы вместе, как рады наконец открыть всему миру свои отношения, новоиспеченный супруг Драко Малфой был застукан в маггловском баре с самой настоящей магглой, ничего не подозревающей о его семейной жизни! Ситуация была и без того острой, но уж когда разгневанная Гермиона Грейнджер-Малфой (а надолго ли она сохранит себе двойную фамилию?) явилась за муженьком, стоило ожидать чего-то действительно интересного. И, о, дорогие мои читатели, ваши ожидания не будут обмануты. Благодаря тому, что есть еще на свете люди, отличающиеся своей проворностью и с гордостью носящие звание «журналист», теперь все узнают, что готовящееся бракосочетание служит лишь прикрытием беременности миссис Грейнджер-Малфой (конечно, нельзя не заметить, что она немного располнела, но я было списала это на обильный рождественский ужин и новогодний кутеж в Лас-Вегасе)». Гермиона тут же рефлекторно посмотрела на свой живот, но узнать окончание статьи было интереснее, чем искать у себя новообразовавшийся жирок: «Не исключено, что пара так торопилась сочетаться браком еще в США все по той же причине. А мистер и миссис Малфой, вероятно, с самого начала были в курсе этой истории, и сами настояли на браке (хотя вряд ли стремятся разбавить свою чистую кровь), не желая допустить, чтобы их имя еще больше вываляли в грязи. Ведь страшно представить, что сделал бы Гарри Поттер с человеком, который обесчестил его лучшую подругу и отказался нести за это ответственность. Судя по всему, именно она Драко Малфоя и пугает, и все, чего хочет этот избалованный мальчик с давно померкнувшей (но никуда не исчезнувшей) Темной Меткой – это свобода. А нам остается только наблюдать за ними, от всего сердца сочувствовать, – «То есть, бессовестно злорадствовать», – поняла Гермиона, – миссис Грейнджер-Малфой и желать ей той же храбрости, что она всегда проявляла». – Так вы объяснитесь? – Люциус переводил взгляд от сына к невестке. – Ну… – Гермиона сглотнула, дочитав статью. Мерлин, ну, в самом деле, почему она просто не наслала на девицу Конфундус? – Это… – Все моя вина, – не дал ей договорить Драко. Гермиона удивленно посмотрела на него. Нет, она, конечно, надеялась, что вчерашний разговор на него подействует, но не ожидала, что так скоро. – А мне казалось, что как минимум часть ответственности за это лежит на девушке, – заметила Нарцисса. – В конце концов в этом возрасте уже пора знать противозачаточное заклинание или пить соответствующее зелье. – Что? Нет, я не в этом виноват. В том смысле, что Грейнджер не беременна. Она вообще еще девственница. – Знаешь, вот это их вообще не касается! – возмутилась Гермиона. – Короче… после всех этих интервью, переездов я так устал, что пошел немного расслабиться в бар. Ну… и, кажется, чересчур расслабился, – Драко поймал на себе взгляд отца. О, это был тот самый взгляд разочарования. Ну, ему в общем-то не привыкать! – А Грейнджер меня вытащила. Так что она ни при чем. – Я только случайно… Ау! – непроизвольно вскрикнула она от сильного пинка в лодыжку – Драко явно не рассчитал, что она не Гойл, а хрупкая девушка. Выразительный взгляд и едва заметное, но частое качание головой завершили маневр. – Прекрасно, нам снова нужно придумывать, как с этим разбираться, – Люциус залпом допил кофе и встал, потирая переносицу. – Не нужно, – отрезал Драко. Люциус скептически приподнял бровь. Ну вот, опять этот взгляд. – Я сам разберусь со Скитер. – Драко, она… – попыталась возразить Гермиона. – Вот именно. Я прекрасно знаю, кто она, Грейнджер, и твои благородные методы тут не помогут. Так что позволь мне разобраться с этой частью проблемы. А тебе на работу пора. Поединок их взглядов был такой напряженный, что они даже не заметили, как переглянулись Люциус и Нарцисса. Он смотрел на это все с сомнением: добиваться своего у сына получалось редко; она – с надеждой (и гордостью, пусть пока и небольшой): главное, что Драко пытается. – Ладно, – Гермиона сняла ремешок своей сумочки со стула. – Вечером еще обсудим. И мою лодыжку кстати тоже, – прошипела она напоследок. Драко встал из-за стола почти сразу после ухода Гермионы, кивнул родителям и отправился гулять в сад – там думалось лучше всего, а подумать ему было о чем. *** Повышенное внимание к себе Гермиона заметила, еще не успев войти в Министерство. Сразу после войны их узнавали, но шушукались в основном за спиной Гарри. Он это терпеть не мог, а Гермиона и Рон, честно признаться, немного завидовали его популярности (ладно, Рон – отнюдь не немного). Теперь она поняла, что завидовать в общем-то было нечему. Такого многообразия мнений о себе Гермиона еще не слышала! Были тут и сочувствующие, и завидующие, и злорадствующие, и даже ведьма из соседнего отдела с характерно округленным животом, прихвастнувшая, что ее совсем не тошнило на протяжении всей беременности, и почти искренне пожелавшая Гермионе того же самого. На все комментарии приходилось только улыбаться (благо, жизнь научила делать это очень естественно) и отвечать неопределенными фразами. Когда Гермиона добралась наконец до своего рабочего места, вся запыхавшаяся и раскрасневшаяся от стыда, она обнаружила на столе записку от мистера Уизли с просьбой зайти утром первым делом. Ей предстояло еще дать отчет своему начальнику, но объясниться перед Артуром она считала не менее важной (и намного более сложной) задачей. – О, Гермиона! Чаю? – засуетился мистер Уизли, как только она вошла. Вода полилась мимо чашки на какие-то бумаги. – Здравствуйте. Нет, не нужно, спасибо. – Ты присаживайся, присаживайся. Гермиона послушно села напротив мистера Уизли, еще не зная, с чего и как начать свой рассказ. – Ну, как прошла неделя? – скорее из вежливости спросил Артур. – Смотря, какая ее часть, – не удержалась от сарказма Гермиона. Артур шутки, разумеется, не понял. – Хм… да. Ты должна будешь сдать отчет, написать для Драко характеристику… Я понимаю, с учетом… всего это трудно – конфликт интересов – но я уверен, что ты… – Мистер Уизли, да нет никакого конфликта интересов! – Все-таки вы теперь вместе. Хоть это все так странно… – Мистер Уизли, я не встречаюсь с Драко Малфоем, я встречаюсь с Роном! – снова начиная краснеть, сказала Гермиона. – А… п-понятно, – хотя по его выражению лица было очевидно, что ничего ему не понятно. – Ну… то есть я, конечно, слышал про полигамные отношения, хоть у волшебников Великобритании они не приняты. Ты замужем за Драко, родишь от него ребенка и в то же время встречаешься с Роном… Н-да… Боюсь, Молли не сразу поймет. Гермиона окончательно приняла цвет спелого помидора. – О Мерлин, мистер Уизли, я не замужем за Драко и не беременна. Это все одно большое недоразумение! И если вы прекратите строить дикие теории, я вам все объясню. Артур нахмурил брови, а Гермиона, тяжело выдохнув, постаралась в очередной раз рассказать историю их с Малфоем приключений максимально доходчиво. – Так что мы оказались в очень непростой ситуации. Я вроде как виновата, так что не могу бросить Драко. Мистер Уизли молчал достаточно долго, чтобы Гермиона начала волноваться. – Да уж… чаем тут вряд ли обойдешься, – сказал он наконец, но сколько ни рылся по шкафчикам, стратегического запаса огневиски не нашлось. – Всякое бывает, у тебя был выходной… – Не нужно, мистер Уизли. Я знаю, что все равно была при исполнении своих обязанностей и просто не имела права так облажаться. Поэтому я должна найти способ помочь Драко. – Гермиона, но это все-таки Нерушимая Клятва… – Я знаю, – отрезала Гермиона немного резче, чем хотела: ей уже начинало надоедать, что каждый слышавший историю не преминул напомнить ей о серьезности ритуала. Из всех только Рон не усомнился в ее способности обернуть его вспять. – Мне просто нужно будет немного времени. И… если вы поговорите с миссис Уизли, придумаете что-нибудь... – Не волнуйся, Молли я возьму на себя. Но как же газетчики? Скитер работает, не жалея перьев. – Драко обещал с этим разобраться. Артур скептически нахмурил брови. Гермиона храбро улыбнулась: Малфою нужно попробовать справиться самому. А если что… она всегда может подключить Гарри. *** Драко уже исходил весь сад вдоль и поперек, а теперь лежал на кушетке в библиотеке и бросал в стену мяч для крикета. Впервые за долгое время он чувствовал себя частью чего-то большого, важного. Ему предстояло решить Проблему. Именно так, с большой буквы. Он не стал втягивать в это мать или отца. Он попросил Грейнджер не вмешиваться. Конечно, он опасался, что все закончится так же, как с Дамблдором… Нет, в этот раз он справится. Он ведь всегда хорошо разбирался в людях, только не умел это использовать. Ему просто нужно подумать, что такого он может предложить Скитер, чтобы она точно от них отвязалась. С деньгами сейчас у нее проблем, кажется, не было: она регулярно строчила статейки для «Ежедневного Пророка». А чего может хотеть Скитер, кроме денег? Популярности. И эта журналистка, за отсутствием других талантов, добивалась славы, поливая всех грязью. Стоп. А всех ли? Драко опустил руку, уже занесенную для очередного броска, резко сел и достал газету, чтобы еще раз перечитать последние статьи Скитер об их браке. Грейнджер в общем-то не трогали: «Ежеденевный Пророк» не мог осмелиться сказать что-то плохое о героине войны, а вот Малфоям доставалось по полной. Он вздохнул, подбросив мяч в руке еще пару раз. Репутация или жизнь. Когда действовать нужно было сиюминутно, он никогда не сомневался в выборе, но когда с полным осознанием ситуации нужно навредить себе… Драко злобно ударил мячом об пол и, написав короткую записку, отправился с ней на совятню. *** Ожидание убивало, но Драко был уверен – она появится. Рита Скитер ни за что не упустит шанс встретиться с героем своих статеек. – Ресторан для обычных людей, как оригинально, – по линзам очков репортерши прокатился блик от приглушенных ламп. Метрдотель и виду не подал, когда странно выглядящая клиентка назвала их ресторан, входящий в пятерку самых фешенебельных в Лондоне, местом для обычных людей. – Вина? – Драко галантно предложил Рите винную карту. Заказывать целую бутылку на свой вкус он не стал: если журналистка не совсем глупа, ни за что не примет бокал из рук того, про кого пишет. Разбиралась ли Скитер в винах, было не ясно, а вот считать она явно умела, потому что заказанный напиток хорошо бил по карману, но ради такого дела Драко было не жалко потратиться. – Как здоровье вашей супруги? – хитро улыбнувшись, спросила Ритер и чуть пригубила вино. – Не очень. Вашими стараниями. Та даже не пыталась скрыть злорадство. – Я лишь рассказываю правду. А то, что она режет миссис Грейнджер-Малфой глаза, разве это моя вина? – Все, что вы написали – полная ересь. – Ну, об инциденте в баре мне известно из достоверных источников. – Можно даже сказать, что вы все видели собственными глазами, – подвел итог Драко. Рита, кажется, немного побледнела. Затем делано улыбнулась. – Раскраска у вас, знаете ли, приметная. – Драко, Драко, – Рита с улыбкой покачала головой. – Какой вы скверный мальчик! Снова пугаете меня, что доложите о моей анимагической форме в Министерство? Ваша супруга тоже так делала, но после книги о Дамблдоре ни слова не сказала. – Да уж, простите. Ей тогда было немного не до того: спасала с Поттером страну от нашествия Темного Лорда. Но теперь поздравляю! Все наше внимание приковано к вам. – Угрожаете мне? – сразу оживилась Рита, способная даже из угрозы собственной жизни сделать сенсацию. – Предупреждаю. – Ох, милый мой, я столько могу о вас рассказать… – Ну, мою репутацию уже не спасти, но ее... Гермиону не трогайте, – чуть надломившимся голосом сказал Драко. У Скитер загорелись глаза. О, она не могла не клюнуть. История о хорошей девочке, которая связалась с плохим мальчиком. Стара, как мир, но все не может себя изжить. Рыбка заглотила наживку, теперь нужно было только аккуратно вытравить леску. И уж тут Драко мог развернуться: искусство игры, лжи и фальши он начал изучать еще в школе, но, если на третьем курсе с раненной рукой его раскусил бы любой, то сейчас он мог собой гордиться в полной мере. – Я дам вам эксклюзивное интервью. Одно. После чего вы от нас отстанете. – Как-то этого маловато. Вы так тщательно скрываетесь, а значит, вам есть, что скрывать. – Мне действительно есть. Но я готов все рассказать, чтобы вы оставили ее в покое. По глазам Скитер Драко видел, как она борется с собой: секрет о Малфоях, который еще никто не знает! Но вдруг за ним прячется что-то еще более интересное? – Решайтесь, Рита. Или так, или не получите вообще ничего. Мне и в особняке хорошо живется, Гермиона кроме работы нигде особо и не бывает. Я с друзьями не общаюсь, а друзья моей супруги не станут разговаривать с вами. Вам больше ничего не удастся нарыть. Вы будете единственной журналисткой, которую не пригласят на нашу свадьбу. Установить защитные чары, если знаешь обличье врага, не так сложно. Скитер смотрела на Малфоя своим буравящим взглядом, но за маской спокойствия и уверенности не видела ничего. Сейчас Драко играл свою любимую роль: хозяин жизни, у которого все под контролем. Рука расслабленно касалась ножки бокала, плечи расправлены, дыхание – ровное. – А что, если я хочу быть единственной, кого пригласят? – спросила наконец Рита. – Все возможно, – Драко протянул руку, и репортерша, поразмыслив еще секунду, пожала ее.