Просыпаясь в Вегасе

Я погрузился в воспоминания, Когда, упав на пол в спальне, раскрылся фотоальбом, Мне тяжело это говорить, но пора сказать: Прощай, прощай! (Nickelblack – Photograph)

Всю неделю Драко возвращался домой не раньше полуночи, уставший, и, едва раздевшись и приняв быстрый душ, заваливался спать. На вопросы Гермионы он отмахивался, на вопросы Нарциссы – судя по всему, тоже, потому как в ее разговорах за ужином нередко проскальзывало недовольство по поводу отсутствия сына, но причина этого самого отсутствия ни разу не упоминалась. Кроме всего прочего появилась еще одна проблема: из-за того, что Гермионы не было дома утром, а Драко – по вечерам, танец молодоженов приходилось репетировать по отдельности. Невеста стоически выдерживала крепкую и холодную как сталь хватку Люциуса и очень радовалась окончанию репетиций. Джинни и Гарри заглядывали один раз, но быть заменой отсутствующего партнера у них получалось плохо. Гермиона держала данное себе обещание и не полезла в личное дело Драко, хотя любопытство разъедало ее. Во-первых, она подозревала, что он отсутствует по вечерам во имя исполнения предписания суда, и было интересно узнать, что же он такое делает. Во-вторых, она уже нарисовала в своей голове, наверное, с десяток версий того, какой была Джули Абрамс, но дальше копирования образов Пэнси и Астории у Гермионы воображение не работало. Родители Драко явно ничего не знали, да и спрашивать у них она бы не решилась. А он и так уже ни один раз успел напомнить ей, что лезть в чужую личную жизнь не очень прилично. На обеде в четверг Гермиона совершенно случайно встретила Гарри. – Привет! У Рона сегодня выходной, – сразу сообщил тот, не успела она еще присесть. – Я… и не собиралась говорить о нем. Думаю, мне тоже нужно остыть. Давай… о чем-нибудь другом. – Ну-у… ладно. Как живется в поместье? Гермиона пожала плечами. – Красивый сад, богатая библиотека. Нарцисса и Люциус относятся ко мне сносно. Нарцисса даже пытается быть дружелюбной. – А Драко? – Ну… на самом деле… у нас почти дружеские отношения теперь. В ту пятницу после… эм… разговора с Роном Драко пригласил меня в ресторан, мы очень мило поболтали. Гарри поперхнулся водой. – Серьезно? – Да. Он помог мне разобраться… в некоторых вещах. – Ух ты. А по его личному делу и не скажешь, что он настолько изменился. – Ты лазил в его личное дело? – А ты нет? – Мне нельзя, я же не его инспектор. – Э-э, – Гарри замялся. – Ну и что? Как будто ты доступ получить не могла. – Дело не в том: могла или не могла. У меня нет на это морального права. Это… все равно, что личный дневник прочитать. Тебе кстати тоже нельзя было этого делать. Зачем ты туда полез? – Хотел убедиться, что он будет вести себя с тобой прилично. – Ну и? – Гермиона посмотрела на Гарри скептически, но невольно стала дышать медленнее и тише, словно боялась, что упустит что-то из его слов. – Ну и – что? – Убедился? Что такого в его личном деле, что ты посчитал: все будет нормально? – нетерпеливо спросила она. – А. Да ну, ерунда всякая. Письмо от его профессора, копия диплома колледжа, маггловские фотографии с однокурсниками. У Гермионы пересохло во рту, она нервно сглотнула, думая, как бы сформулировать вопрос так, чтобы выяснить нужную информацию и чтобы Гарри не догадался о причине ее интереса. – Серьезно? Фотографии? – усмехнулась она. – И что Драко на них делает? – Да… ничего особенного. Обычные фотки типа мы-на-фоне-достопримечательностей. Местами он даже радостный, но кое-где у него довольно кислая мина а-ля что-я-делаю-с-этими-плебеями? – И как ты это все определил? – Я мракоборец, Гермиона. Мы ведь не просто элитные бойцы. Мы учимся также разбираться в людях, чтобы предотвращать преступления, и многое можем определить по выражению лица, – ухмыльнулся Гарри, и ей почему-то стало неуютно: в конце концов, считать выражение ее лица он тоже мог. – Хм… интересно, от чего же Драко был такой радостный? – как ни в чем не бывало, попыталась продолжить Гермиона. – Не знаю, может, он и вправду завел себе маггловскую девушку в колледже. – А что, на фотках был кто-то особенно выделяющийся? – быстро спросила Гермиона. – На самом деле, нет. Все снимки толпой, ну и пара фоток, где он с одним-двумя парнями. Но, может, мы чего-то не знаем о нем, – Гарри рассмеялся. Гермиона закусила губу. Так, значит, хорошо, что она не полезла в его личное дело: ничего интересного там не было. Кассету он в Министерство не отдал, может, и фотографии не все отнес? – Слушай, а насчет предписания по результатам слушанья, он уже начал искать… – Нет! – внезапно вскрикнула Гермиона. – Не начал? У него ведь всего две недели на это. – Нет, в смысле… я не знаю, что ему предписали, и мне не нужно знать. Гарри нахмурился. – В смысле? Он не рассказал тебе? У вас же «почти дружеские отношения»? – Полагаю, что он пока не до конца мне доверяет, чтобы делиться такими вещами. И если я влезу в его личное дело или узнаю обо всем от тебя, а не от него самого, это доверию никак не будет способствовать. Да и в конце концов, Драко позер: он наверняка хочет мне рассказать, чтобы показать, чего он уже добился, и в какой-то момент не выдержит. И вот когда он наконец решится, я смогу искренне отреагировать. А если я буду знать, у меня не получится притвориться. – У тебя не получится? Да ты на третьем курсе весь год про Маховик времени молчала и притворялась! – Тоже скажешь мне! Я спалилась в самый первый день, когда Рон мое расписание увидел. Просто это вы… – Слишком тупые? – со смешком закончил Гарри. – Ненаблюдательные, – мягко ускользнула Гермиона. – Точнее, заметить-то вы заметили, а выводов не сделали. Ладно ты: рос в маггловской семье и не знал о возможности путешествий во времени, но Рон-то… – она замялась, в очередной раз произнеся его имя, хотя совсем не хотела о нем говорить. – В общем, не суть. Повисло неловкое молчание, в котором было слышно только, как они жуют. – Волнуешься перед свадьбой? – спросил наконец Гарри. Гермиона не обиделась на этот вопрос: в нем не было издевки, даже сочувствия, только искреннее беспокойство за нее. – Немного, – призналась она. – Еще этот девичник… – И мальчишник, – ухмыльнулся Гарри. – Ну, в верности Драко я уверена, – сострила Гермиона. Гарри нервно рассмеялся. *** В четверг вечером Гермиона сидела на кушетке с книгой, ожидая появления своего будущего супруга. На завтрашний вечер была назначена репетиция свадьбы, поэтому сосредоточиться на тексте было крайне трудно. Наверное уже в третий раз Гермиона прочитала последний абзац и наконец сдалась, потому что в голове не отложилось ни одного слова. Она собиралась вернуть книгу на стол, но там уже не было места от свитков пергамента, бумаг и талмудов с законами. Поначалу Гермиона работала в библиотеке, и Драко каждый вечер выуживал ее оттуда со все нарастающим недовольством. В конце концов во имя спокойного сна он согласился пожертвовать своим рабочим столом в комнате (за которым все равно никогда не сидел, потому что сам предпочитал для этого библиотеку). Гермиона быстро оценила эту жертву, и вскоре спальня стала ее полноценным рабочим местом. Меньше за работой она сидеть не стала, зато Драко не приходилось тащиться через полпоместья, чтобы уговорить ее идти спать. В комнате Гермионы в доме родителей на столе творился такой же кавардак, который она убирала примерно раз в месяц, выбрасывая не нужные уже бумаги и возвращая книги на полку. Кажется, пришло время навести порядок и тут, тем более что сосредоточиться на чем-то другом у нее все равно не получалось. Даже к уборке Гермиона подошла структурировано: она постепенно стаскивала книги, пергаменты и папки со стола и раскладывала их по разным стопкам в соответствии с проектами. Часть улетала в мусорку, часть выстроилась отдельной пирамидой и должна была отправиться в библиотеку. Наконец стол был очищен, все ящики открыты и готовы к тому, чтобы их снова заполнили. Все, кроме одного. Вот сейчас Гермиона вспомнила, что вообще никогда его не открывала. Она дернула за ручку. Заперто. Значит, что-то Драко-таки хранил в этом столе. Но что? Гермиона уже занесла палочку – не чтобы открыть, просто чтобы проверить на заклинания. «А это можно считать вмешательством в личную жизнь?» Она закусила губу. С одной стороны, если там что-то опасное, она должна знать. С другой, Драко не такой идиот, чтобы хранить что-то незаконное рядом с ней. С третьей, хочешь что-то спрятать – положи это на самое видное место. Гермиона взмахнула палочкой – ни одного защитного заклинания. Да что там, даже ни одного запирающего: замок почти неслышно кликнул. Если все так просто, может, там и впрямь ничего криминального и лучше просто закрыть? Но она должна была убедиться: если найдет его инспектор, будет намного хуже. Если Нарцисса права, и у Гермионы и впрямь талант перевоспитывать Драко, то она сможет направить его на путь истинный. А если там что-то личное (например, дневник, как она подозревала), она просто закроет ящик и даже читать не будет. Внутри лежал разбухший кожаный блокнот, чем-то похожий на дневник Тома Реддла. Гермиона напряглась, нагнулась пониже, чтобы разглядеть, но вытисненные внизу золотые буквы однозначно гласили: «Драко Люциус Малфой». Она применила еще несколько заклинаний – ничего. Похоже, это и впрямь был просто дневник. Из которого что-то торчало. Кажется, фотографии. Сердце у Гермионы забилось быстрее, она облизала высохшие губы. Еще секунда – она потянулась к дневнику, а потом отдернула руку, словно обжегшись: не по-настоящему, к счастью – жглась только совесть. – Нет-нет-нет, – прикусив кутикулу на большом пальце, пробормотала Гермиона. – Так нельзя, это же его личное! Какая тебе вообще разница! – всплеснув руками, она отвернулась от ящика и снова принялась за несчастный палец. Какой же там бесячий заусенец! Гермиона рванула зубами, сдирая целую полоску кожи. По ногтю потекла кровь. Слава Мерлину, ее аптечка была в прикроватной тумбочке. Гермионе удалось залатать раненый палец, а заодно признать, что ей очень любопытно, как выглядела Джули Абрамс, и в общем нет ничего такого, если она посмотрит фотографии. Может, там вовсе и не эта девушка, а вообще какие-нибудь колдографии. Только зачем Драко прячет их в запертом ящике? Разве что фото интимные… Ну… она просто аккуратненько заглянет и, если увидит что-то подобное, сразу же закроет дневник. Подскочив к столу, Гермиона резким движением вытащила блокнот, неловко зацепившись металлическим уголком за край ящика, так что все фотографии дождем посыпались на пол – «аккуратненько» не вышло. Драко не тратил драгоценные кадры на пленке бездумно: каждая картинка, пусть и снятая, судя по качеству, на обычную «мыльницу» была произведением искусства. Девушка на фотографиях не была красавицей с точеными чертами лица как у Астории и не была аристократичной стервой как Пэнси. Смуглая, круглолицая и курносая, она между тем выглядела очаровательно. Черные волнистые волосы едва доставали до плеч и очень шли ей. А еще она улыбалась, лучезарно и легко, будто ей не приходилось делать в жизни ни одного тяжелого выбора. Ее карие глаза светились блеском любопытства, так что улыбка не выглядела глупой или наигранной. Гермиона листала фотографии одну за одной, пока не наткнулась на снимок в библиотеке. Наверное, его сделал кто-то столь же несносный, как Райан. Джули на фото старательно читала книгу, но было видно, как она сдерживает радостную улыбку, потому что прекрасно понимает: Драко смотрит на нее в этот момент. О да, Гермиона уже видела этот щенячий взгляд, когда они изображали парочку перед Скитер. Интересно, он в этот момент представлял себе Джули? Теперь Гермиону мучил и другой вопрос: почему они расстались? Ведь, судя по виду, Драко был так к ней привязан. Неужели причина и впрямь в том, что его чистокровная семья никогда не приняла бы магглу? Это он имел в виду, когда сказал на суде: «Иногда так бывает»? Наверняка он осветил этот момент в дневнике, который Гермиона еще держала в руках… Нет! Она тряхнула головой. Эту границу нельзя позволять себе переходить. Гермиона торопливо сложила фотографии обратно в блокнот и, запихнув его в ящик, закрыла замок. Уголок одного снимка продолжал торчать, и она уже потянулась, чтобы протолкнуть его в щель, но не успела, потому что в комнату вошел Драко. – Привет, – устало сказал он, не заметив, что Гермиона подскочила как ошпаренная и повернулась к двери, так и не заметя все следы своего неподобающего поведения. – П-привет. Ты рано сегодня. – Ага, отпросился пораньше. – Откуда? – сразу полюбопытствовала Гермиона. – Оттуда, – Драко кинул свой модный портфель из драконьей кожи на кушетку, сел на кровать и только тут обратил внимание на бумаги и книги на полу. – Что за развал? – Решила… решила прибраться на столе. Что-то вроде предсвадебного ритуала. – Ясно, – он настолько устал, что не стал развивать тему. – Слушай, давай сегодня ляжем пораньше, а то завтра тяжелый день. – А послезавтра? – Сначала нужно пережить репетицию и мальчишник. Свадьба после этого – просто как нечего делать. Пока я в душе, закончишь со своим… экхм… ритуалом? – он обвел взглядом разложенные вокруг Гермионы стопки. – Да… да, конечно. Только погоди минутку, я зайду в ванную зубы почистить, – не дожидаясь его ответа, она скользнула за дверь. – Знаешь, это не единственный санузел в доме, – крикнул Драко. – Ты все равно еще будешь раздеваться! – парировала Гермиона. – А ты этого ждешь не дождешься! – не остался в долгу он. Она не ответила, и Драко очень четко представил, как она закатывает глаза. Он устало посмотрел на горы книг и уже собирался раздеваться, как взгляд зацепился за краешек фотографии, торчащий из ящика. Это всегда так было? Драко и не помнил, потому что запихнул туда дневник вместе со снимками больше года назад и с тех пор не открывал. Даже когда отдавал стол в пользование Грейнджер, не вспомнил о своем маленьком секрете. Неужели она посмела влезть в его личные вещи? Да нет, ее гриффиндористое благородство не позволило бы ей. Драко посмотрел на дверь ванной – было слышно, как Грейнджер усиленно чистит зубы. Значит, еще минуты три у него есть, а больше ему и не понадобится. Подойдя к столу, Драко хотел было пропихнуть фото через щель обратно в ящик, но, секунду посомневавшись, все-таки взмахнул палочкой. Замок негромко щелкнул. Драко коснулся рукоятки ящика, сначала неуверенно, потом потянул ее на себя и вытащил дневник, в котором лежали снимки. Поддавшись какой-то неведомой силе, Драко стал перелистывать фотографии. Его накрывало странное чувство: не горечь и не ностальгия, просто воспоминание о чем-то приятном и плохом одновременно. Он будто смотрел фильм про чужую жизнь, хотя помнил, при каких обстоятельствах был сделан каждый кадр. И вот этот, в библиотеке колледжа, когда Драко оставил свой вездесущий фотоаппарат на столе, и их однокурсник-придурок потихоньку стащил его, чтобы заснять двух влюбленных. Джули здесь выглядела чуть ли не самодовольно, уперевшись взглядом в свою дурацкую книгу, а сам Драко… О Мерлин, ему стало тошно. Он смотрел на магглу с такой блаженной улыбкой, словно в его голове никогда не рождалась ни единая мысль. Под столом он касался пальцами ее руки, будто хотел запомнить это ощущение. Как он был счастлив в тот момент! Если бы не вспышка фотоаппарата, заставившая их обоих вздрогнуть, он бы увел ее вглубь библиотеки, туда, куда студенты добираются ну очень редко… Выйдя из ванной, Гермиона побледнела. Драко стоял у стола с открытым дневником, вперив сосредоточенный, почти злобный взгляд в фотографии. Неужели догадался, что Гермиона залезла в его запертый ящик? Или заметил торчащий уголок и решил немного поностальгировать? Но в таком случае на что он злится? Наверняка это как-то связано с расставанием с Джули! Хотел бы он, чтобы в субботу она стояла рядом с ним у алтаря? Любопытство захватывало Гермиону все сильнее, но она знала, что в таких ситуациях нужно действовать крайне осторожно. – Что рассматриваешь? – веселым и спокойным (как она надеялась) голосом спросила она, даже не пытаясь заглянуть в дневник. Но Драко не дал бы ей такой возможности, потому что резко захлопнул его, и повернулся к Гермионе. Вид у него был напряженный, настороженный даже. – Эм… да так… нашел старые фотографии. – Из колледжа? – сразу «сообразила» Гермиона. – С чего ты взяла? – нахмурился Драко. – Ты что, лазила по моим вещам? – Я… ты просто сказал «фотографии», а не «колдографии», вот я и подумала, что они из маггловского мира. Откуда у тебя могут быть фотки из маггловского мира, если не из колледжа? – Гермионе не впервой было быстро придумывать удобоваримую ложь, тем более что линия рассуждения казалась вполне логичной и технически она не солгала, потому что на вопрос Драко так и не ответила. – А… – немного расслабился он. – Да, это из колледжа. – Я думала, ты все фотки отдал в свое личное дело в Министерстве. Мне Гарри сказал, что видел их, – добавила Гермиона, упреждая очередной взрыв подозрительности. – Уж не по твоей ли просьбе он туда влез? – Не получилось. – Нет, – Гермиона улыбнулась. – Это же Гарри, он за тобой приглядывает, потому что беспокоится за меня. Так что насчет фото? – Эм… я для дела отобрал только лучшие кадры, – Драко тоже умел быстро ориентироваться в ситуации, – а эти засунул в ящик и забыл про них, – он старался, чтобы голос звучал безразлично, но получалось плохо. – Впрочем, ты права: давно пора избавиться от мусора, – внезапно твердо добавил он. – Я вовсе не… – постаралась возразить Гермиона, но не успела: Драко вытащил фотографии из дневника, скомкал их, подвесил в воздухе и поджег. На его лице в этот момент было столько ярости, злобы и… ликования. Отсветы огня плясали на заостренных скулах и подбородке, отражались в глазах. Вместе с тем, как пузырилась краска на бумаге и фотографии превращались в пепел, лицо Драко постепенно разглаживалось, расслабляясь, он успокаивался, дышал ровнее. – Я в душ. Закончишь? – он обвел взглядом стопки на полу. Гермиона молча кивнула. Драко секунду поколебался – что делать с дневником? – но потом все же бросил его в свою прикроватную тумбочку.