Просыпаясь в Вегасе

Пьянит заведомая ложь, В нее на миг поверил сам, Так обезумел от тепла… (Fleur – Сегодня)

Уже второй день она безвылазно сидела в библиотеке Малфой Мэнора в обнимку с трактатом о цветке папоротника. Честно признаться, она начала читать его еще в пятницу, прямо на работе, забив на последнее задание, данное Гестией: с ним она еще успеет. Да и начальница ничего не сказала: то ли это было не так важно, то ли увидела, как Гермиона устала, и не стала наседать на нее. В любом случае, к середине субботы книга была прочитана, но дотошного изучения ссылок на все источники никто не отменял. Гермиона должна была проверить все. Она почти боялась поверить в то, что действительно нашла способ избавить Драко от Клятвы, и словно хотела отыскать подвох. Строго говоря, он был: поиск цветка мог обернуться катастрофой. Да Снейп был просто образцовым учителем по сравнению с преподавателем из Хогвартса, что отправлял тринадцати-пятнадцатилетних девчушек на поиск цветка! Его записи повергали в ужас: он сетовал, что найти подходящую девицу – невинную и достаточно сведущую в магии – оказалось не так-то просто. Конечно, особенно его расстраивало, что отправиться на поиск можно было только один раз в год, но этот день он праздновал, как Рождество. К сожалению, получить цветок удавалось не каждый раз: в один год девчонки, перепуганные до смерти, пришли с пустыми руками, в другой – ни одна из четырех так и не вернулась. А те, что возвращались, отказывались говорить, что им встретилось в лесу. Более того, ни у одной не получалось найти цветок дважды. У балтийских и славянских народов история про цветок папоротника оказалась более популярной, но передавалась в сказках: черт разберет, где тут правда, где – вымысел. По легендам, нашедшему цветок открывались тайные клады, секрет счастья. Иногда цветок связывали с плодородием, потому что на поиск в канун солнцестояния отправлялись все свободные парни и девушки деревни, после чего частенько появлялись дети. «Конечно, – подумала Гермиона, – после ночной оргии в лесу девушки беременеют, так неожиданно». Кажется, информацию про крестражи – и ту было добыть проще. Ни в одной истории не было и намека, как и где искать цветок, только пространное «папоротник цветет лишь один миг, в ночь накануне Ивана Купалы». Ей не хотелось рассказывать ни о чем Драко, пока материал на руках был столь туманным. Конечно, по всему выходило, что у Гермионы есть все шансы найти цветок: она невинна, практики в боевой магии давно не было, но такое не забывается, Запретный лес, где не единожды находили цветок, считай, под боком. Если раздобыть Феликс Фелицис… Сложно, но Слизнорт наверняка сможет приготовить для нее пузырек, особенно за неумеренную плату, а уж это Малфой обеспечит. Все в ее руках! Но почему же с каждой прочитанной страницей на душе становилось все тяжелее? Не потому ли, что всезелье могло быть последним шансом вернуть родителям память? А, согласно рецепту, одного цветка хватит ровно на две порции. Конечно, найди Гермиона цветок, она будет вольна использовать его, как захочет. Но есть ли у нее право не освободить Драко? Гермиона мотнула головой. Сначала нужно найти цветок, а остальные проблемы будет решать по мере поступления. *** Драко с интересом разглядывал ту часть шкафа, над которой теперь безраздельно властвовала Грейнджер. Сегодня он мог спокойно покопаться в ее вещах: каждые выходные с самого дня победы она проводила в библиотеке. Это его немного злило. Несомненно, причиной тому была записка от Уизли. До этого Грейнджер, конечно, тоже искала средство избавить Драко от Клятвы, но впервые за последние месяцы она делала это так неистово. Безусловно, это давало ему время подготовиться к очень особенному событию. Впрочем, резкая реакция Грейнджер в пятницу его озадачила, и Драко начал сомневаться в безупречности своего плана. Он пока не собирался брать ее вещи, просто проверял, что все необходимое на месте. Не хватало только одного. И одежда Грейнджер лежала в таком хаосе, что Драко не понимал, как она вообще что-то здесь находит. Ох, надо бы приказать домашним эльфам прибраться. Ладно, не приказать – попросить. В конце концов, они здесь работают. Драко думал об этом, пока старательно перебирал вещи. Вдруг его рука наткнулась на острый уголок бумажного пакета. Драко нахмурился: зачем оставлять одежду в упаковке? Он машинально достал пакет из шкафа и тут же понял, зачем. Это была не просто какая-нибудь кофточка или джинсы, о нет, это был хорошо узнаваемый пакетик в розово-белую полоску с черными ручками*. Драко и сам пару раз бывал в этом магазине, покупая развратное бельишко для Джули. Но сию покупочку явно сделала Грейнджер. Драко облизал губы. Неужели она прикупила это для встречи со своим Рыжим? От ревности стало трудно соображать. Драко заглянул в пакет: все бирки на месте. Она что, уже планировала, как отпразднует свое освобождение из Мэнора – ночью разврата? А раз и «реквизит» приобрела, неужели она уже знала, когда это случится? Сердце у Драко пропустило удар. Не может быть, он все так тщательно планировал и из-за этого опоздал? Да нет, Грейнджер бы ему сказала, какой смысл скрывать? Да и вообще, в этом магазине не только развратное нижнее белье продается. Может это и не оно вовсе. Драко должен был убедиться и потому достал покупки Грейнджер из пакета. Между его пальцев оказался соблазнительный комплект тонкого белого кружева, нежно ласкающего кожу. Мерлин, будь Драко даже самым благочестивым монахом, и тогда его мысли тут же нарисовали бы образ Грейнджер во всем этом. Он невольно закрыл глаза, представляя, как она крутится перед зеркалом, пытаясь понять, хорошо ли на ней сидит белье. Убирает свои пышные волосы, поправляет трусики, потому что те слишком сильно открывают ягодицы, а к такому она не привыкла. И тут в спальню входит он. Конечно, Грейнджер тут же пугается, ойкает, судорожно ищет, чем бы прикрыться. Долю секунды Драко лишь завороженно смотрит, а потом наконец набирается с храбрости, чтобы подойти и сказать: – Ты такая красивая, Грейнджер. Ты самая потрясающая девушка из всех, что я знаю. И я буду жалеть всю жизнь, если сейчас не поцелую тебя. Она стоит, опешив и распахнув свои невинные карие глаза. Стоит и больше не пытается сбежать. Это его шанс. Он делает еще один шаг, приближаясь к ней вплотную, и заключает ее в объятия. Она такая маленькая и хрупкая в его руках. И все-таки он все еще боится, что вот сейчас она тряхнет головой, влепит ему пощечину, начнет вырываться… Но Грейнджер не двигается, только ее руки немного неуверенно ложатся на его плечи. И Драко решается. Он накрывает ее губы своими, с жадностью прижимаясь всем телом. Он чувствует, как неровно она дышит, слышит, как тоненький вздох вырывается из ее чудесного ротика, и думает только о том, что всю жизнь хотел бы целовать только ее. Руки инстинктивно скользят вниз, и под подушечками пальцев особенно приятно ощущается не только белое кружево, но и мелкие мурашки удовольствия, покрывающие ее восхитительную попку. Под его весом Грейнджер невольно прижимается к шкафу, и Драко использует этот момент, чтобы подхватить ее под бедра и вклиниться пахом между ее длинных белых ног. Толчок, еще один. Он отрывается от ее губ и заглядывает в глаза. Взгляд сосредоточенный, пока немного испуганный, но уже подернутый поволокой желания. Она пытается удобнее уцепиться за его плечи и скрещивает ноги за его спиной, чтобы удержаться. Ей определенно нравится чувствовать, как его член упирается в ее промежность. Грейнджер сама тянется за еще одним поцелуем и стонет в голос, подаваясь бедрами вперед в его ритме. Драко обхватывает ее крепче, торопливо несет к кровати и опускается вместе с ней, боясь упустить хотя бы мгновение слияния их тел. Когда он на секунду отрывается от нее, она торопливо тянет с него пиджак, дергает за галстук и вдруг останавливается, неуверенно глядя на него. Ее щеки пунцовые, а губы – распухшие. Через полупрозрачное кружево Драко видит, как затвердели темные горошинки сосков. Он довольно ухмыляется и опускается на колени, подтягивая ее за бедра ближе к краю кровати. Он раздвигает ее ноги и целует бедра, не забывая гладить уже дрожащие колени. – А Крам так делал? – спрашивает он и целует промежность сквозь тонкую ткань трусиков. – А-а-а… не-е-ет… – тонко стонет Грейнджер и выгибается, подаваясь вперед. Он избавляет ее от ненужных больше трусиков и раздвигает раскрасневшиеся от возбуждения губки, чтобы языком коснуться набухшего клитора. Она влажная, на пальцах Драко остается жемчужно-прозрачная смазка, которую он с удовольствие размазывает по ее бедрам. Одной рукой Грейнджер зарывается в его волосы, другой бессознательно начинает ласкать свою грудь и стонет так, что Драко жалеет, что не сделал этого с ней еще несколько месяцев назад. – Какая у тебя сладкая киска, – он теребит языком клитор, и она извивается еще сильнее. Он слизывает солоноватую влагу, с восторгом представляя, как погрузится в нее, мучая себя и оттягивая этот момент полного блаженства. – Драко, – шепчет Грейнджер и за плечо тянет его наверх. Он подчиняется, впопыхах стягивает с себя пиджак, рубашку и галстук, пока она возится с ремнем на брюках. Она нечаянно задевает член Драко, уже твердый и разбухший, и нерешительно стягивает с него боксеры. – Поцелуй его, – просит он, убирая прядь волос с ее лица. Закусив губу, Грейнджер смотрит ему в глаза, и Драко думает о том, что еще никто не видел ее такой. Не отводя взгляд, она мягко касается губами головки, и ему хочется кончить прямо сейчас. В следующий раз уже смелее, ее ротик полностью обхватывает член, и, Мерлин, что она умеет творить языком! Драко начинает двигать бедрами, но останавливается за секунду до того, как потеряет контроль. Она все еще смотрит на него снизу вверх, с трудом переводя дыхание. Она все так же сидит на краешке кровати с раздвинутыми ногами и ждет момента, когда наконец-то узнает все прелести брачной жизни. Драко джентльмен, а значит, не может заставить даму ждать долго. Он снова целует ее, попутно расстегивая бюстгальтер и сжимая грудь. Он затаскивает ее на кровать и укладывает на бок, забрасывая ее ногу на свое бедро, прижимаясь членом к промежности. Она течет так сильно, что скользнуть в нее – дело доли секунды. Грейнджер удивленно ахает, почувствовав его внутри. Но ей нравится, иначе она так не стонала бы, его маленькая развратная девственница. Он целует ее и зарывается рукой в ее длинные волосы, думая о том, что мог бы остаться здесь хоть еще на месяц, лишь бы взаперти с обнаженной Грейнджер. Думает о том, что ему не нужно освобождение от Клятвы, потому что так он сможет быть с ней всю жизнь… Драко разжал плотно сомкнутые глаза, только почувствовав, как кружевные трусики Грейнджер в его руке стали влажными от спермы. Из зеркала на него смотрел он сам, тяжело дышащий, с красными щеками и совершенно безумными от возбуждения зрачками. Он воровато глянул на дверь в комнату и дрожащей рукой достал из кармана палочку. – Эванеско, – сбивчивым голосом пробормотал Драко, указывая на трусики, а потом быстро запихал их обратно в пакет. Пока он пытался пристроить его в шкаф, чтобы не было заметно, нашлась и вещь, за которой Драко лазил изначально. Что ж. Хорошо, что Грейнджер этого всего не видела. *** Гермиона пялилась в книгу вот уже второй час, но не понимала ни одного слова. В голове все путалось, и она жалела, что это не вордовский документ, в котором можно просто запустить поиск по ключевому слову. Странно, что никто еще не изобрел такое заклинание… Может, ей этим заняться? Она задумчиво поглядела в потолок и широко зевнула. – Привет, Гестия! – Драко вошел в их большой кабинет и сразу направился к начальнице отдела. Та улыбнулась и тепло поприветствовала Малфоя. Нет, ну серьезно, с каких пор у них такие хорошие отношения? – Не возражаешь, если я заберу свою благоверную на обед? – Конечно, конечно, она так много работает, что вам, наверное, не часто удается побыть вместе, – кивнула Гестия и… подмигнула? Чувство фарсовости ситуации не отпускало Гермиону, но она не могла понять, в чем тут подвох. – Ну что, идем? – как ни в чем не бывало Драко подошел к ее столу. – Куда? – Обедать. Самое время, – он взглянул на часы. – Выберемся на воздух. Она хотела было сказать, что не голодна, что не обедает, что… Словом, найти хоть какую-то отговорку, лишь бы не идти с Драко, слишком боясь, что опять подпадет под его очарование. Но сил сопротивляться не было. В конце концов, один обед: они спокойно посидят в каком-нибудь ресторанчике, может быть, она вскользь упомянет, что, кажется, нашла способ избавить его от Клятвы, он перестанет вести себя так, и ее отпустит, обязательно отпустит. – Ты же не против? Гермиона так глубоко ушла в свои размышления, продумывая подводку в фразе «Кстати, возможно, скоро ты будешь свободен от Клятвы», что совершенно не заметила: они не пошли в ресторан, а остановились у одного из множества киосков еды на вынос. Вид у нее был довольно озадаченный: представить, что Драко Малфой по собственной воле придет в это место, было решительно невозможно. Конечно, подумала Гермиона, в студенческие годы и ему, наверное, приходилось ходить по таким забегаловкам, но чтобы он сам так решил? – Я думала, мы идем пообедать. Теперь уже лицо Драко стало озадаченным. Он не сомневался, что есть тут какая-то логика, но Грейнджер, вероятно, слишком устала, чтобы ее пояснять. – Эм… да, тут продают еду. Возьмем что-нибудь и устроимся в парке на траве. Земля уже не такая холодная, да и погода сегодня располагает, – Драко прищурился, глядя в пронзительно голубое небо. Гермиона медленно обернулась вокруг, словно не совсем верила ему. Да, верно: сегодня был последний день весны, приятное нежаркое лето медленно окутывало Лондон и манило солнечными лучами, даря возможность офисным сотрудникам в обед пройти мимо ресторанчиков, плюхнуться в парке прямо на газон и поглощать свои сэндвичи, картошку, рыбные палочки или фалафель, одновременно наслаждаясь тенью лип и каштанов. Но чтобы Драко повелся на все это? – Так ты не против? Мне нравится здесь соус для рыбных палочек*. Но если хочешь, за углом есть местечко, где делают вкусный фалафель. И пита там всегда только из печи. – Я… люблю рыбу, – кивнула головой Гермиона, все еще не в состоянии осознать, что Драко действительно будет сидеть на земле и есть руками. – Чудно. Он небрежно сделал заказ, и, подождав немного, они отправились в ближайший парк. – Подержи, пожалуйста, – Драко вручил ей пакет, снял пиджак и расстелил его на газоне. – Можно присаживаться. – Он ведь испачкается, – слабо запротестовала Гермиона. – Я надеюсь, ты разрешишь мне использовать… особое средство для чистки, – он подмигнул ей. – Ну же. Земля еще холодновата. Ей оставалось только пожать плечами: она уже согласилась на обед в парке, давать заднюю было поздновато. Она села на расстеленный пиджак, постаравшись оставить для Драко как можно больше места, но он все равно плюхнулся к ней вплотную, прижавшись к ее плечу. Гермиона не смогла удержать шумный вдох: сердце забилось сильнее. Мерлин, какая глупость! Это всего лишь прикосновение, тем более через одежду. С Гарри она даже обнимается, и ничего. Знал бы Драко, о чем она думает… Но он с улыбкой открыл пакет, вручил Гермионе ее порцию картошки и рыбных палочек и достал свою. Несколько минут они молча жевали. – Как тебе? – спросил Драко. Гермиона повернула к нему голову и только теперь осознала, как близко его лицо. – Вкусно, – она тут же опустила глаза, выискивая в картонном контейнере самую поджаристую картошинку. – Ты какая-то тихая последние… да в общем-то несколько недель. Что-то случилось? – он продолжал смотреть на нее, и пришлось снова поднять взгляд. «Давай, Гермиона, скажи, ну же! Я нашла способ избавить тебя от Клятвы, ну! Я нашла способ», – бесновался ее внутренний голос. Но она не могла. Потому что ее слишком пьянило горячечное ощущение от того, как Драко прижимался к ее плечу. Гермиона покачала головой и вернулась к еде. – Просто устала. И это тоже не было ложью. Она так измучилась, что порой хотелось сдаться, заплакать, сказать, что она всего лишь маленькая слабая девочка… Хотя Гермиона подозревала, что какая-то ответственность за это лежит на фазе цикла. Но отдых ей бы и впрямь не помешал. Еще месяц… Она найдет цветок, сварит всезелье… В груди защемило. Как это глупо и иррационально! – Понятно, – Драко не стал допытываться, уверенный, что и так знает ответ. Но слова Грейнджер планировал использовать. – Смотри-ка, ты все съела, а значит заслужила десерт, – он извлек из пакета батончик и отдал Гермионе. – Я не ем шоколад. – Твоих родителей тут нет, знаешь ли. Ее лицо напряглось, и Драко понял, что сморозил. – Прости, я… не это имел в виду. Просто… – Ничего, – она взяла батончик, распаковала, не глядя на обертку, и откусила. – Мм, фруктовый? – Финики, – Драко убрал мусор в пакет и лег на траву, заложив руки за голову. – Я все, – Гермиона посмотрела на него, проглотив последний тщательно прожеванный кусочек. Всем видом она показывала, что готова идти. – Давай полежим пять минут. – З-земля холодная. – Можешь лечь мне на живот, – предложил Драко. Гермиона нервно сглотнула. Ее плечо еще хранило остатки тепла его руки, она хотела снова прижаться к нему, хотела, чтобы он обнял ее. Хотела сильнее, чем когда-то мечтала о том, как Рон пригласит ее на Святочный Бал. А лежать с Драко вот так в парке, будто они на самом деле пара… – Просто хочу, чтобы ты расслабилась на пять минут. После еды хорошо немного передохнуть и дать ей спокойно перевариться: тогда из нее можно извлечь максимум энергии. – В горизонтальном положении часть пищевых соков может затекать из желудка обратно в пищевод, в результате чего появляется изжога, – отчеканила Гермиона. Драко ухмыльнулся, но своего положения не сменил. – Ну ладно, сиди, – сказал он, закрыв глаза. Гермиона обняла руками колени. В принципе и сидеть в парке было хорошо. Солнечные лучи робко трогали ее светлую кожу, свежий воздух и сытость разливали по телу приятную сонливость. Нет, если она ляжет, то точно уснет. Впрочем, кажется, ей это не грозило, потому что желудок начал неприятно сжиматься, подкатывая к горлу. – Драко, – позвала она, – мне что-то нехорошо. Он открыл глаза и поднялся так резко, словно только и ждал, когда она его позовет. – Что такое? – Подташнивает. – Про беременность не шутить? – Ее суровый взгляд был красноречивым ответом. – Ладно, понял, неуместно. Он поднялся, помог подняться ей, взял пиджак и пакет с мусором. – Идти можешь? – Меня просто немного подташнивает. – Хочешь в Мунго? Она покачала головой, пытаясь подумать. Скорее всего, просто пищевое отравление – в ее домашней аптечке есть средства от этого. Правда, нужно предупредить Гестию, что она опоздает на работу… а может, и совсем взять отгул до конца дня. – Домой? – попытался угадать Драко. Гермиона закивала. Они скользнули в ближайший пустой переулок и тут же трансгрессировали в Малфой Мэнор. Уже у ворот Драко легко подхватил ее на руки. – Ты что делаешь? – запротестовала Гермиона. – Я могу идти! – Так будет быстрее. У нее появилось странное ощущение дежавю, особенно, когда она открывала дверь, потому что руки у Драко были заняты. До комнаты они и впрямь дошли быстро, и он бережно положил Гермиону на кровать. – Аптечка в тумбочке. Драко кивнул, без слов достал зелье и отдал Гермионе. – Я черкну Гестии, – бросил он и ушел. Конечно, Драко догадался, что она хотела бы предупредить начальницу. Прошло минут пять до того, как Гермиону начало отпускать. Но вставать и возвращаться на работу категорически не хотелось. Черт, нужно было сказать Драко отпросить ее до завтра. В конце концов, это он с Гестией на «ты». – Как ты? – он как раз вернулся с совятни. – Лучше. Но, кажется, мне нужно немного отдохнуть. – Черт, прости. Видимо, закусочная на улице была не лучшей идеей, – Драко виновато потупился. – Не думаю, что дело было в основном блюде. С тобой-то все в порядке. Скорее это батончик. Хотя удивительно, что он подействовал так быстро. У Драко загорелись уши. – Если только это не был батончик из «Забастовочного завтрака», – Гермиона встала, угрожающе глядя на него. – Да зачем бы я тебе дал такой? – голос у Драко поднялся на октаву. – Любопытно, что ты не спросил меня, что вообще такое «Забастовочные завтраки». – Да-а-а, ну я же тоже учился в Хогвартсе. Эти близнецы Уизли чем только не промышляли. Она продолжала молча сверлить его взглядом. – Ч-что? – теперь горели и щеки, но Драко и сам хорошо знал все эти переговорные приемчики. – Ты дал мне батончик из «Забастовочного завтрака»? Напоминаю, ты обещал не лгать мне. Драко нервно сглотнул. Молчание говорило красноречивее любых слов. – Зачем?! Его спас стук в окно. – У тебя есть две минуты, чтобы обдумать свою версию, – она подошла к окну и сняла письмо с лапки совы. «Дорогой Драко! Передай Гермионе пожелания скорейшего выздоровления! Ты совершенно прав: она слишком много работает. Ей действительно пора сходить в отпуск, так что жду ее в Министерстве не раньше, чем через две недели. С уважением, Гестия Джонс».