***
Рафаэль бежал по сточной воде, ловя глазами тени на стене. Донни сказал, что копытить город бесполезно и надо сосредоточиться на поисках информации, просмотре городских камер слежения, к которым он подключился, анализу ситуации того злополучного вечера. Раф это не умел. А просиживать панцирь дома, раздражая гения своим молчаливым ожиданием, не хотел вообще. Пусть Майки там маячит и ноет в самое умное на свете ухо! Пусть кто угодно бездействует, а он будет искать. «Как? — спросил его Донателло, щелкая клавишами своего компьютера. — Мы же ничего не знаем…» «Плевать как, — огрызнулся его бешеный братец, засовывая за пояс саи. — Просто искать. Где-то же Лео есть. Значит, надо совать свой нос в те закоулки, куда твои камеры не смогут заглянуть». Донни пожал плечами и не стал его останавливать. Мудрый он все-таки. Лео вот кинулся бы убеждать не лезть на рожон, не изматывать себя понапрасну бестолковым прочесыванием городской подземки, не рисковать. Дурак он! Дебил и осел! Пропавший дебил и осел, который позарез нужен дома! Донни понимал своим очень мудрым умом, что Рафаэлю сейчас иначе никак. Проще загнаться, свалиться и потерять сознание, но хоть как-то отделаться от чувства вины. Ведь демон семьи Хамато иначе рехнется. Донни знал о Рафе гораздо больше, чем тому хотелось бы, потому и отпустил сейчас. Ведь Рафаэль лишь одного не умеет в этой жизни и, наверное, не научится и в следующей — прощать себя. Он умеет любить, преданно, безумно, отчаянно и зло, просто убивая иногда этой любовью, умеет ненавидеть до огненных сполохов в глазах, умеет верить, дарить, дышать ими всеми, как самым дорогим во вселенной воздухом. Но вот прощать себя — нет. Поэтому Дон только кивнул на слова брата о поисках и не стал останавливать или идти с ним, и Майки не позволил. Рафу надо остаться один на один со своей виной и хоть попытаться все исправить. Бессмысленно до треска сухожилий надорвав организм. Потом он забудется и погрузится в отчаянное молчание, принимая со смирением свое бессилие, чтобы снова бежать, едва только пройдет судорога в сведенных мышцах. Раф — это Раф. Ничего тут не сделаешь. Донни знает его лучше других… Рафаэль бежал, оставляя за спиной милю за милей, выматывая себя до последнего предела… только бы знать, что он сделал все… приблизился к старшему брату и хоть последним рывком, но протянул ему руку помощи. Сгусток тени в затхлом закоулке канализации шевельнулся, вынудив Рафаэля ускориться, хотя ноги чуть не отказали, поняв, что требует от них их владелец. — Лео! — бешеный ниндзя бросился вперед отчаянным рывком. Донни сказал, что бесполезно… Донни ошибся, потому что больше никто не мог заползти в канализацию такой большой и похожий на человека. Никто не мог тут прятаться, явно ожидая, когда его найдут. Просто у брата нет сил доползти до дома, он ждет помощи, и она придет… — Лео, я сейчас! — прохрипел Рафаэль, захлебываясь остатками воздуха в надорванных до крови легких, споткнулся и свалился в вонючую сточную жижу. Ноги отказали, едва он попробовал встать, отозвавшись пронзительной колкой болью и послав своего хозяина ровно туда, куда он регулярно советовал сходить лидеру. Рафаэль зарычал, приподнялся на руках и прополз еще немного вперед. — Лео… я… здесь… И свалился без чувств, услышав слабый захлебнувшийся стон отчаянной радости.***
— Вот он, — мужчина указал на вбежавшую в небольшой низкий зал черепаху. — У нас с тобой против него нет шансов… хотя если в бок слева… ты, пожалуй, достанешь ножом. Девушка рядом с ним сморщилась и качнула головой. — Он помог нам, а ты хочешь… — Я всего лишь хочу выжить, дура, — огрызнулся тот, всматриваясь в настороженного противника, который пристально пробегал глазами по стенам и полу, словно искал их. — Он чувствует, что мы здесь… нет шансов… Мужчина съежился и тихонечко заскулил, зажмурив глаза и сжав кулаки. Его трясло, как в лихорадке, а лоб покрыла липкая испарина. Девушка скривила губы, окинув своего напарника долгим взглядом. — Ты знаешь, что мы и так уже трупы, — возразила она. — Чего оттягивать-то? За что цепляться? У него еще есть шансы, в отличие от тебя и меня… — Не говори так, — 349-й сжал голову руками. — Мы выберемся. Они не смогут нас прикончить, потому что мы дойдем до выхода. — Мы? — 422 жестко усмехнулась. — Выйдет лишь один, ты же знаешь. Мужчина замотал головой, словно его отрицание могло хоть что-то изменить. Она была уже третьим его напарником в лабиринте. Он выживал всегда, наперекор всему, выбирался любой ценой, просто чтобы жить. Но вот эта девушка просто не желала признавать очевидного — жизнь это все, что у них осталось от прежнего. Ни имен, ни чувства собственного достоинства, ни гордости или чести, только жизнь. Разве не стоит за нее бороться, ведь больше ничего уже нет…***
Лео почувствовал присутствие сразу. Его несчастные противники были здесь. Прятались где-то среди рухляди, наваленной в этом зале. Он почти слышал их дыхание, страх, отчаяние и скулящую побитой собакой веру в то, что они выживут. Леонардо сморщился, шагнув ближе к горе шлака в углу. «Жалко их, — подумал он. — Как же противно-то умирать вот так, когда тебя загнали в угол, а ты только жмешься к полу и боишься. Лучше уж в открытом бою и с честью, зная, что твоим родным не нужно будет стыдливо отводить глаза, вспоминая тебя». — Эй, — позвал он. — Выходите. Ни у вас, ни у меня нет выбора — жить хочет каждый, когда есть ради чего. Давайте решим это поединком. Я без оружия, что уравняет шансы, и завяжу глаза. Нападайте сразу вдвоем. Напряженного слуха коснулся едва различимый скулеж, прорывавшийся сквозь стук зубов, но Леонардо намеренно не стал вслушиваться и застыл на месте, ожидая. Так или иначе, а им придется выйти, иначе газ прикончит их всех на исходе отведенного на лабиринт времени.***
— Врет, — простонал 349, не открывая глаз. — Он нам врет. Как только высунемся — прикончит и не поморщится. Девушка приподняла голову, еще раз пристально рассмотрела рептилию и дернулась, но ее напарник вдруг вцепился ей в руку мертвой хваткой. — Нет! Не верь, — прошептал он, поймав взгляд карих глаз. — Ты только подумай сама… подумай! Он же не человек даже. Сколько такая образина от людей вытерпела? Сколько ему дерьма в жизни сделали и как насмехались, может, даже мучили? Урод же такой, что и смотреть противно… у него нет причин нам помогать, но такие твари тоже хотят жить. Любое животное хочет жить и бросается, когда его загоняют в угол… не выдавай нас… обойдется все как-нибудь… Девушка внимательно изучила глазами плескавшееся во взгляде мужчины безумие и сморщилась. — Да — урод, спорить не буду, — тихо отозвалась она. — Но этот урод накормил тебя и меня, в отличие от всех остальных, и заступился, когда нам грозило наказание. Тебя не учили, что внешность бывает обманчивой? — Меня учили, что в человеке прекрасно все — душа и тело, — возразил 349-й. — Если у него такая внешность, подумай, какая там душа. — Я больше думаю сейчас о твоей, — 422 вырвала у него руку и поднялась во весь рост.***
Лео не удивился, увидев девушку. В ее глазах не было страха, было едва заметное отвращение, но он привык к такой реакции людей. — Почему ты предлагаешь честный бой? — спросила она, спустившись с горы хлама и остановившись в паре шагов от Леонардо. — Ты уже помог нам однажды и предлагаешь снова. Какая тебе в том корысть? Черепаший лидер качнул головой, спрятав в уголке губ улыбку. Люди. Что с них возьмешь? — У вас нет шансов иначе, — отозвался он. — Мне не нужна бесчестная победа. Даю тебе слово, что сделаю то, что сказал. — Я тебе верю, — девушка кивнула, проворачивая в пальцах длинный обоюдоострый нож. — Спасибо. Она обернулась и крикнула, уже не скрываясь: — Неси сюда свой зад! Он не врет! Но Лео уловил что-то в ее глазах странное. Она не собиралась с ним драться на смерть, она на что-то решалась. Мужчина выполз и приблизился к ним, настороженно рассматривая рептилию. — 422, я бы не стал… — Заткнись, — оборвала она. — Уже башка трещит от твоей скулежки. Помирать, так с музыкой. Хоть оставим о себе добрую память. Ты сам сказал, что этой образине наверняка досталось от людей много дерьма, так давай покажем, что человек бывает не только ублюдком. Она еще раз прокрутила нож и холодно усмехнулась дрогнувшими губами, глядя, как Лео переворачивает свою маску, закрывая глаза. «Я не знаю, откуда ты взялся, — подумала девушка. — Не знаю, что ты такое, но в тебе больше человечного, чем в любом из нас… Ты даже заставил меня вспомнить, что в жизни есть что-то, кроме страха и желания выжить». — Меня звали Стелла, — тихо сказала она и атаковала Лео, кивнув своему напарнику.***
Донни задумчиво пробегал глазами сводки новостей и записи камер. У него уже болели глаза от постоянного пристального внимания к мониторам. — Майки, — окликнул гений, не оборачиваясь. — Что? Микеланджело оторвался от большого компьютера, за которым его посадил наблюдать брат, и покачал головой. — Оно продолжает анализ, — сообщил он. — Тут так написано. — Ясно, — черепашка в фиолетовой маске потерла виски. — Процентное соотношение? Я добавляю в систему еще три грузовых фургона, которые были в том районе в диапазоне времени, которое теоретически нам подходит. Компьютер будет прослеживать и их путь по камерам. Как выдаст точки остановок, запиши, пожалуйста, в систему анализа. Майки ошалело закивал головой. Ему казалось, что у него сейчас мозг разорвется от объема информации, которую в него пихал Донни. Как он все это ухитряется держать в своей голове и еще чем-то там заниматься? И при этом не вспоминать про булькающий живот, голодный с самого утра? — Донни, а может, нам все же покушать? — Да-да, конечно, — гений забарабанил по клавишам. — Сейчас вот этот вариант просчитаем и пойдем завтракать. Майки обреченно поднял глаза к потолку и вздохнул. Он это слышал уже в пятый раз или в шестой. «Уже не завтракать, а ужинать вот-вот пора… Черт, он что тут, электричеством, что ли, питается? Где у него розетка?»***
349 слишком боялся. Его страх витал в воздухе, выдавая Лео его местоположение, как яркий зеленый сполох. Мужчина старался держаться на дистанции, предоставляя своей напарнице действовать. Девушка дралась хорошо. Быстрая, сильная и ловкая, но уже подкошенная каким-то недугом изнутри, она все же билась, не щадя себя и противника. «Стелла… столько жизненного огня и бесстрашия, — Лео ушел от удара в бок и легко оттолкнул ее в сторону. — Даже удивительно, что она готова к смерти, ведь в ее душе еще столько сил…» Он перекатился по полу, разрывая дистанцию между собой и девушкой, и поймал в захват мужчину. — Вы проиграли, — Лео вернул маску на место, удерживая 349-го одной рукой. — Мне жаль… Мужчина уставился ему в глаза, где не было ни гнева, ни злобы и жажды убить, просто ровная синяя гладь, как смерзшийся вмиг океан. Эта образина жалела их… — Не убивай меня, — вдруг проскулил 349-й, уставившись в горящие синие вселенные. — Пожалуйста… у меня дочь… никого больше не осталось… Рука Лео, державшая человека за шею, дрогнула, а пальцы чуть разомкнулись. «А у меня отец и братья, — подумал он. — А у Стеллы кто? Кто сегодня потеряет шанс снова обнять родных? Ты, или я, или она? Я не боюсь смерти, и Стелла тоже…» — Не убивай, — еще раз попросил человек. — Пожалуйста… я надеюсь выжить, добраться домой, обнять свою крошку… ты не поймешь, но люди любят своих родных, в отличие от животных… мы… у нас сердце разрывается, зная, что они там остались одни… осиротевшая моя крошка… Лео еще немного ослабил хватку, всматриваясь в мужчину. — Выжить сможет лишь один из нас, — тихо проговорил он. — Почему именно ты? У Стеллы тоже ведь кто-то там остался… Удар в бедро взорвал сознание коротким сполохом боли, как мгновенная вспышка света вспарывает ночь. — Может, и есть, — тихо-тихо прошипел мужчина, провернув в ране кусок арматуры, который до этого прятал в руке. — Но тебя это уже не коснется, урод! Второй удар обрушился на голову. Лео успел вскинуть руку, частично приняв его на блок, но сознание все равно поплыло. Он шатнулся, выпуская человека, и свалился на колено, зажимая рану, из которой толчками выбивалась кровь. — Ох***ел?! — девушка бросилась к ним. — Ублюдок, да где ж у тебя хоть капля чести?!! Он же пожалел тебя! — Ага, — хмыкнул мужчина. — Купился на сказку о дочери. Но это нам с тобой теперь неважно уже. Я знаю лабиринт, вон там, в углу зала, за шлаком есть почти пробитая стена, за ней канализационный люк. Если сможем пробить обшивку, то спасемся! — Откуда ты знаешь? — Стелла подозрительно прищурилась, держась от своего напарника на дистанции. — Я здесь не в первый раз, — отозвался тот, торопливо разгребая ржавые куски металла. — Мои прежние напарники долбили здесь стену один за другим и почти пробили ее. Добей урода, пока я разбираю завал. Девушку передернуло. Выходило, что этот человек, раз за разом спускавшийся в лабиринт, подставлял своих товарищей, рассчитывая протянуть до того мига, когда они проложат ему путь на свободу ценой своей жизни. Наверное, он каждому из них говорил, что осталось немного… — Дочь ты тоже выдумал? — спросила она в спину, перебрасывая в руке нож. — Я по глазам этого тупого животного понял, что он пожалеет, — отозвался 349-й, продолжая разбрасывать хлам. — А на что обычно покупаются? На баечки о детках, о сиротках, на сопли родителей… Удар в шею оборвал его слова, высунув из горла острый окровавленный штык. — А я бы не купилась, — тихо сказала Стелла и улыбнулась мужчине. — Ты подлец, каких мало. Я сделала хорошее дело, избавив от тебя мир. Она дернула нож на себя и отступила от дергавшегося в предсмертной судороге тела, отвернулась и подошла к черепахе. — Прости за него, — бросила Стелла и оторвала свою штанину. — Дай перетяну рану. Тут выход, ты слышал. Беги. Лео мотнул головой, отгоняя дурноту, и благодарно кивнул, сморщившись от стянувшей рану повязки. — Нас найдут, — возразил он девушке. — И притом быстро. По номерам, в которых датчики… чтобы не вызывать подозрений, все должно выглядеть так, что выжил кто-то один. Стелла подняла глаза и долго смотрела на черепаху. — Тогда убей меня и дождись солдат. Потом сможешь воспользоваться этим ходом, когда придумаешь, как избавиться от номера… — Я все придумал, — Лео поймал ее за предплечье и крепко сжал, не отпуская взгляда. — Это будет больно, но я в тебя верю. Его рука коснулась цифр на ее бедре. — Смотри на меня, Стелла, думай о родных… Пальцы, способные согнуть гвоздь, сжали первую цифру и рванули на себя с кожей и мясом, резко выдергивая из живого тела. Девушка закричала и попыталась вырваться, но стальная хватка черепашьего лидера не дала ей это сделать. — Смотри на меня! Лео сглотнул ком в горле. Он никогда никого не мучил просто так, ради забавы, даже ради какой-то великой цели. Он не причинял боли тем, кто ему доверился… Все в жизни происходит впервые, даже если ты этого никогда не хотел. «Прости меня, Стелла…» Он даже не мог позволить ей потерять сознание, потому что до подачи газа в лабиринт оставалось всего несколько минут, а надо было успеть так много. — Стелла! — Лео встряхнул девушку и несильно ударил по лицу. — Не смей отключаться! Там, за этим хламом, твоя свобода, слышишь? Она едва кивнула, давясь больными стонами, что рвались сквозь зажатый в зубах кусок ремня. — Идем! — черепаший лидер подтащил ее к стене и несколькими ударами выбил указанный 349-м лист железа. За ним и в самом деле был приоткрытый стенной люк. — Беги, — Леонардо силком впихнул ее в отверстие и пристально посмотрел в глаза. — Найди моих братьев, Стелла, и прости меня. Он резко сдвинул крышку люка, зажав им стальную руку девушки, и рванул ее на себя, отделяя от тела. Вот теперь ему поверят, что она мертва… главное, разорвать тело мужчины на куски и залить тут все кровью. Он же зверь, урод и монстр. Что с такого взять… А ее крови тут достаточно, если будут делать анализ, и цифры на месте… и рука… Леонардо сморщился и мазнул испачканными в крови пальцами себе по губам, облизнул их, подавив приступ тошноты, и мазнул еще раз, оставляя на щеках, шее и пластроне широкие красные следы. Конечно, тут маловато ошметков валяется, но на что способна образина, выращенная из черепахи? Очень-очень прожорливая образина… Люди легко верят в ужасы и так неохотно — во что-то светлое. «Беги, Стелла…»