***
Рикки смотрел воспаленными больными глазами на черепаху, которую солдаты притащили в лабораторию и швырнули на стол, прочно зафиксировав. К выходу не добрался никто из объектов до подачи газа, но когда капитан отдал распоряжение спуститься в лабиринт и проверить его, рептилия оказалась жива. Лежала всего в нескольких метрах от выхода, спрятав голову в панцирь и свернувшись большим отвратительным клубком. — Боже! — парнишку затрясло, когда 438-й номер окатили водой, кое-как приведя в сознание, и из панциря показалась голова с окровавленной мордой и сжатыми, оскаленными зубами. Кровь была везде: на лице, шее и груди этого существа, по локоть измарала руки. А в лабиринте нашли только ошметки от человеческих тел. Разорванные на части и словно обглоданные. Рика чуть не вывернуло от этих подробностей прямо в лаборатории. «Стелла…» — глаза заволокло прозрачной пеленой, и по щекам потекли горячие жгучие и совершенно бессильные слезы. Ведь Рик надеялся спасти девушку… она была непригодна более для новых испытаний. Неужели это существо… эта тварь, которая так тепло относилась к людям и жалела их, оказалась не более чем тупым животным, сожравшим Стеллу?! — А я ведь тебе поверил, — Рикки склонился над черепашьим лидером, внимательно всматриваясь в синие глаза. — Подумал, что ты способен на что-то большее, чем инстинкты выживания. Лучше бы ты сразу показал себя во всей красе. Лео едва заметно повернул голову, не прерывая зрительного контакта. — Неужели тебя трогает судьба объектов? — немного насмешливо спросил он. — Какая разница лабораторному мальчику, как они умерли — задохнувшись вашим газом или будучи разорванными на куски… Звонкая пощечина оборвала его речь. Рик замахнулся и ударил еще раз, а потом отпрянул прочь, торопливо вытирая глаза. — Разница есть! — давясь слезами, заговорил он. — Я бы мог… я мог бы спасти ее после лабиринта. Инсценировал бы усыпление! Вывел бы отсюда, и она бы осталась жива! Леонардо едва заметно нахмурился. Парнишка кричал так запальчиво и остро, словно ему было больно внутри. Где-то лидер уже слышал такие нотки отчаянного неверия, больной мечты, которой не суждено сбыться… — Я смогу, Лео! — Донни отшатывается от старшего, сбрасывая его руки с плеч. — Однажды смогу! Леонардо снова ловит брата, слепо мечущегося по маленькой комнатке, и крепко сжимает, не давая вырваться. — Дон! — шипит он в самое ухо гению. — О чем ты только думаешь? Она же человек… Брат зажмуривает глаза и мотает головой, отчаянно удерживая в себе истерику. — Здорово… — шепчет он сквозь сжатые зубы. — А мне-то как быть… я же люблю ее, Лео… Лидер стискивает капкан объятий еще сильнее и подставляет брату под лоб плечо, чтобы было куда уткнуться, спрятать лицо и сорваться уже наконец. Выплеснуть эту горькую, как настой полыни, отраву, что рвет на части и без того измученную душу. — Верю, Донни, — Лео касается губами виска брата. — Верю, но она человек, она — другая… В глухих рыданиях он слышал тогда именно вот такую же, как у этого парнишки, мечту, разлетевшуюся вдребезги. У Донни не было шансов, его любви не суждено было найти ответ, а Рикки… — Ты был влюблен в нее? — Лео приподнял голову и получил еще один слабый и совершенно бессильный удар по лицу. — Был… — глухо прошептал молодой лаборант. — Был… как будто твоей ненасытной утробе это важно… знаешь, а Мартин прав, никакой анестезии ты не заслуживаешь! Он зло разорвал заскорузлую от запекшейся крови штанину и быстро осмотрел рану на ноге черепашки. — Даже не хочу ее зашивать. Тебя уже ничто не изуродует… Он вылил спиртовой раствор прямо в дыру, оставленную куском арматуры, и заглянул в исказившееся лицо Лео. — За нее… — прошептал Рикки. — Надеюсь, ты долго тут протянешь, и я увижу твою медленную смерть… Леонардо дернулся в фиксаторах, скрипнул зубами и глухо застонал. «Молчи, придурок! Только молчи про нее сейчас!» «Да-да, молчи! — вмешалась совесть. — Парнишка был влюблен в девчонку, которую ты спас. В этом аду на земле тлел слабый огонечек, способный однажды разрушить все здесь, а ты сейчас топчешь его своим молчанием…» «Я делаю это именно ради того, чтобы все разрушить, чтобы больше сюда никто не попал и не мучился… У них же нет будущего здесь…» «Сколько стоят в теории спасенные жизни? Стоят ли они одной разрушенной судьбы? Скажи ему правду сейчас, и парнишка тебе поможет!» — Рик, — хрипя сквозь паволоку жгучей боли, позвал Лео. — Рик… — Объект 438 не способен усвоить простейшую информацию о дисциплине, — холодно сообщил лаборант компьютеру. — Прерывистый ток на минуту.***
— Раф, что это?! — Донни вскочил из-за стола и во все глаза уставился на своего брата, который ввалился в лабораторию, хрипя, как загнанная лошадь, и таща на спине бесчувственную девушку. — Ты с ума сошел?!! — Она сказала про Лео… — Рафаэль свалил Стеллу на диванчик и плюхнулся рядом, утирая пот, обильно струившийся по лицу. — Она знает, где он… Донни, надо вытрясти из нее… — Для начала надо ей помочь, — гений поправил очки, мигом взяв себя в руки, и склонился над девушкой. — Ого! Гениальное протезирование! Просто совершенная модель, я даже не слышал о таком! Раф дал ему слабый подзатыльник. — Потом восхищаться будешь. Чем тут помогать-то? Донателло не обиделся, лишь потер затылок и, подхватив Стеллу на руки, перенес на операционный стол. — Кто-то сильно покалечил ей ногу, но в остальном я не вижу внешних повреждений. — Надо узнать, где Лео! — перебил Рафаэль. — Срать на остальное! Донателло сморщился, но промолчал. Да, кто бы сомневался! Рафу срать на остальное, на девушку, на город, на весь белый свет. Наверное, его вполне устроит, если вымрут все люди, но при этом останутся братья и отец. — Мы ничего не узнаем, если не приведем ее в сознание, — возразил гений. — Дай мне 20 минут, а сам сходи в душ и приди немного в себя. Рафаэль сердито рыкнул на него, но поднялся и потопал прочь, напоследок всадив кулак в стену.***
— Рик!.. — Лео дернулся от очередного разряда, давясь воздухом. — Да послушай же ты… идиот… жива она… жива… Его тряхнуло еще раз. — Что ты сказал?! — парнишка выронил брелок и схватил черепаху за плечи. — Повтори!! Леонардо выдохнул, с трудом заставив свой мозг работать, и приоткрыл зажмуренные глаза. — Стелла жива, — разделяя слова, повторил он, стараясь донести смысл сказанного как можно яснее до молодого лаборанта. Рикки минуту всматривался в его лицо, словно искал на нем следы фальши или хоть какого-то подвоха. — Где она? — спросил он. — Если ты соврал, я тебя уничтожу. — Да делай, что хочешь, — Лео устало выдохнул. — Я не знаю, где она сейчас, но, надеюсь, в безопасности и подальше от этого места. Парнишка вдруг всхлипнул, стащил очки и сунул их в карман халата, потом нажал кнопку на столе, разблокировав фиксаторы. — Я… прости… я же подумал… ты весь в крови был, и ее номер… Лео сел, морщась от стреляющей боли во всем теле. — Понимаю, — невесело усмехнулся он. — Что еще от меня ждать, да? Сожрал и не подавился. Вы, люди, только так думаете обо всех, кроме себя. Жалко вас. Рик отвел глаза, шумно дыша сквозь слезы. — Я найду ее и спасу, — тихо сказал он. — Стелла была подвергнута облучению, и ее организм разрушается, но есть лекарственные препараты, способные это замедлить. 438, ей нужна помощь… Леонардо дернул уголком губ. — Что ж ты раньше-то не помог? — холоднее, чем хотел, спросил он. — Неужели твоя любовь готова была ждать подходящего случая? Парнишка вздрогнул от его слов, как от пощечины. — Я… я боялся сначала, — признался он. — Солдаты, Мартин, профессор… они же не понимают, что это все неправильно. То есть правильно для целого мира… то есть я тоже так думал, а потом, когда увидел ее… ну, не ценой ее жизни… — А чьей? — Леонардо зашипел, потерев рану на ноге. — Ее жизнь дороже только потому, что ты в нее влюбился? Рик, однажды придется просто выбрать для себя, приемлемо ли подобное или нет, и неважно, ценой жизни твоей любимой или постороннего человека. Это просто вопрос твоих убеждений. Он усмехнулся уголком губ и добавил уже совсем тихо: — Нас так отец воспитал. Парнишка поднял глаза и уставился на рептилию, как на что-то потустороннее. Как? Как в животном могут быть заложены подобные знания? Как в существе низшего порядка вдруг оказалось столько милосердия и понимания, сострадания?.. — Вас? — голос от дверей заставил Рикки вздрогнуть и вжать голову в плечи. — Значит, есть и еще такие? Хотел бы я глянуть. В лабораторию вошел капитан, прокручивая на пальце пистолет. — Рик, почему объект не зафиксирован? По нормам безопасности это недопустимо. Парнишка обернулся к брату, напуганный его неожиданным визитом до вспотевшей рубашки. — Мартин… — пролепетал он. — Ты же… у тебя же сегодня выходной. — Верно, — тот подошел ближе. — И я решил провести его в компании своего чудесного приятеля, приятно удивившего всех нас. Удивлен, что и ты проводишь свой выходной здесь же… — Я просто решил перед уходом обработать рану объекта, чтобы избежать заражения… — Рикки отступил к столу, неосознанно ища защиты. — Тогда, полагаю, твои дела тут закончены, — холодно бросил Симанс. — И ты можешь идти или помочь мне в дальнейшем исследовании. Он обернулся к Леонардо, который уже соскочил со стола, припав на больную ногу. — Сколько еще таких, как ты, и где они? — рыкнул Мартин. — И где девка?!***
Стелла открыла глаза и коротко взвизгнула, увидев склонившуюся над ней улыбающуюся морду зеленого цвета. — Не пугайся, — мягко сообщил обладатель этой морды. — Я — Донателло. Раф сказал, что ты знаешь, где наш брат. Девушка потрясенно села и огляделась. Большая лаборатория, явно подземная, судя по отсутствию окон, напичканная странным оборудованием и огромным количеством мониторов. — Как ты себя чувствуешь? — Донни отступил на шаг, предлагая девушке спуститься. Стелла немного растерянно, но благодарно кивнула. — Нормально, спасибо. Ваш брат… он у профессора Клинфилда. — Где это?! — голос, больше похожий на рычание бульдога, заставил ее обернуться. У двери стояла та самая черепаха, что нашла ее в канализации и куда-то принесла. Черепаха явно была злой или очень раздраженной, грызла зубочистку и смотрела, как голодный лев. — Я не знаю, где расположена лаборатория, — Стелла качнула головой. — Но вот по подземелью, наверное, можно отыскать путь в лабиринт… — Отлично, — Рафаэль отлепился от стены. — Быстро показывай мне, куда идти. Донателло поправил очки. — Раф, я думаю, что торопиться не следует, если только мы тоже не рвемся составить Лео компанию. Давай сначала выслушаем Стеллу и побольше узнаем о том месте, куда нам надо лезть. Рафаэль коротко взвыл, напугав и без того потрясенную девушку, и ударился головой в стену.***
Лео дрался до последнего, предпочтя потерять сознание в бою. Солдат было немного, всего пять человек, не считая капитана, но изуродованная нога и общее измотанное состояние играли против черепашки, да к тому же он постоянно заходился кашлем, надышавшись в лабиринте отвратительного удушливого газа. Конечно, он смог задержать дыхание и спрятать голову, как учил сэнсэй, но потраченное уже среди кубов газа время на то, чтобы разорвать тело человека, все же сыграло свою роль… Пришел в себя он уже в до боли знакомой одиночной камере, прикованный за руки к стене, когда на голову обрушился поток холодной воды. — Очнись, ублюдок, навстречу новой жизни, — засмеялся один из солдат. — Пора просыпаться! Лео открыл глаза и дернулся, чтобы стереть с лица холодную воду. Это оказалось бесполезно, так что пришлось воспользоваться методом Рафаэля и несколько раз тряхнуть головой. Капитан подошел к нему вплотную, с интересом заглядывая в глаза. — Никогда бы не подумал, что ты способен на такое, — прошипел он. — Я слышал, что человеческое мясо самое полезное. Не в этом ли секрет твоей выносливости? Черепаший лидер промолчал, брезгливо отведя глаза. С этим человеком ему говорить вообще не о чем. — Ладно, — Симанс повернулся к одному из своих солдат и подал какой-то знак. — Если серьезно, то, может, кто-то и поверил в это, но только не я. Я такую породу знаю! Ты тварь того порядка, когда напиханные в башку идеалы встают превыше даже собственной жизни. Давай, докажи мне, что способен сожрать парную человечинку, или выкладывай, где 422!! Леонардо прикрыл глаза, медленно вдыхая и выдыхая, чтобы выгнать из легких остатки царапавшего горло газа. — Жри, мразь! — в губы ткнулся противно-теплый кусок сырого мяса, мазнув кровью, от которой сразу затошнило. Стиснув зубы, Лео задержал дыхание и отвернул голову. — Капитан!! — истеричный крик Рикки вынудил поднять взгляд. — Не надо! Симанс даже не обернулся на зажавшегося в угол камеры брата. — Где она?!! — рявкнул он в самое лицо черепашке, дернув того за хвосты маски. — Клянусь честью, я вытрясу из тебя это! Леонардо скривился в презрительной усмешке, не размыкая губ, и поймал глазами взгляд Рика. «А вот теперь, парень, и ты молчи, потому что я имел неосторожность утешить твою боль». Хлесткий удар ногой по лицу заставил голову мотнуться и хорошенько приложиться виском об стену. — Где она?!!! Мысленно задавив в себе крик, Лео оскалился, как хищник, в совершенно не свойственной ему усмешке и слизнул с губы кровь. — Угадай, — отозвался он. — Сыграем в тепло и холодно? Симанс даже отступил на шаг. Да, он знал эту породу. Видел таких и на войне, и на гражданке в разборках между криминальными авторитетами. Из них ничего не вышибить, как ни старайся, почти невозможно сломать… почти… — Ты сожрешь этот кусок мяса, а потом все мне скажешь, — зашипел он. — И лучше заговори сам! В губы снова ткнулся сырой ошметок, и Лео с отвращением отдернул голову. Один из солдат схватил его за загривок, крепко сжав, и надавил на челюсти. В рот потекла холодная отвратительно-металлическая на вкус кровь. Черепаший лидер сглотнул, часто шумно дыша и чувствуя, как против воли размыкаются челюсти. — Давай, кушай, скотинка, — ласково попросил Симанс, с голодным интересом садиста глядя на это зрелище. — Ты же в лабиринте ухитрился не подавиться половиной трупа. Всунув в зубы черепашке кусок сырого мяса, солдат выпустил его челюсть и сильно ударил по подбородку, заставив зубы клацнуть. — Мы же и прожевать тебе поможем, — продолжил капитан. — Неужели здесь не так вкусно? Не нравится? Может, тебе живого человека сюда притащить? Леонардо откинул голову назад, избавляясь от тошнотворного запаха, попробовал восстановить дыхание и настроить разум на покой, но желудок свернулся в больном спазме, рот заполнился горькой желчью, и его вывернуло. Рик, забившийся в угол, жалко скулил, зажимая уши ладонями. Ему никогда в жизни не было так страшно и противно. От своего брата, истинное лицо которого, оказывается, было еще хуже, чем ему казалось, от собственного бездействия и отвратительного зрелища. Люди! Те, ради кого они тут проводили свои эксперименты, кому искали светлого будущего без болезней, измывались над безответной тварью, которая ничего им не сделала, просто ради забавы, просто чтобы увидеть, как мучается бесправное животное, жадными до такого зрелища глазами. А он сидел в углу, сжавшись в комок, и боялся вмешаться, потому что Мартин, опьяненный зрелищем и властью над черепахой, разобьет ему голову или сломает что-нибудь… потому что ему будет больно, а он к этому не привык… эта рептилия умеет терпеть, ей же не привыкать, она выдержит… Рикки подавился подступившей к горлу тошнотой, когда услышал клацанье зубов, разомкнутых по принуждению, и понял, что происходит, зажмурившись еще сильнее. «Боже! Умоляю! Прекрати это издевательство!» Но Бог, к которому он так отчаянно взывал, давясь слезами и жалостью к себе, оставался глух, уступая место страшной, простой и беспощадной истине. Бог не поможет. Если он и есть, то не его дело вмешиваться в такие истории. Уродливая рептилия не заслуживает божественного заступничества, ведь венец творения — человек. Ему и решать, защитить животное или обречь на мучения. Человеку же подчинена природа… Вот и решай, раз ты человек. Кто сказал, что должен кто-то другой? Разве ты не такой же венец творения? Рикки заскулил в голос, отчаянно цепляясь за свою привычку быть маленьким человеком и ничего не решать в огромной машине научных экспериментов. — Мартин, пожалуйста!! — истошно закричал он, зажмурив глаза и заткнув уши, потому что черепаху еще раз вырвало обрывками мяса и желчью. Его отчаянный вопль потонул в громком хохоте солдат. Рикки сжался, обхватывая голову, руками и зарыдал. — Избавь моего брата от малоприятного зрелища, — долетел до него голос капитана. — Пожалей и его, как жалел до этого других. — Мартин… — сквозь рыдания выдавил Рик, не поднимая головы. — Мартин… не надо… ты прав… она жива…***
— Вот здесь я еще помню дорогу, — механические пальцы скользили по большой карте подземки, которую вывел на экран Донателло. — Дальше, кажется, вот сюда… — Кажется? — Рафаэль нервно прокрутил сай в пальцах. — Нам бы поточнее, милочка. Лео, бля, спас твою шкуру и остался там! Что с ним сделают?! А ты даже дорогу не можешь вспомнить. Донни досадливо дернул уголком губ и ободряюще улыбнулся девушке. — Не обращай внимания, — посоветовал он. — Раф просто немного волнуется. — Могу его понять, — Стелла вздохнула. — Но я и в самом деле не помню, как выбиралась. Как в тумане была. Она подошла к Рафаэлю и без страха тронула его за руку. — Поверь, я бы все отдала, чтобы помочь твоему брату, — негромко сказала она. — Но там много солдат и оборудования, способного уничтожить любого из вас. Если ты хочешь вытащить его, то надо действовать осмотрительно. Бешеный ниндзя сердито сморщился, признавая ее правоту, и подавленно кивнул. Снова ждать. Снова медлить и рвать себе башку на части, представляя, что там происходит с его старшим братом.