***
— Да говори же ты, мразь упертая!!! Симанс вытер руки об измазанные кровью штаны. Черепаха уже и не кричала даже, сорвав глотку, просто хрипела короткими стонами, конвульсивно дергалась в фиксаторах, но (мать ее!) не желала сказать, где девка и остальные мутанты! — Час… — капитан отступил на шаг. — Я даю тебе час все обдумать, а потом сдеру с тебя этот гребаный панцирь по кускам и изучу твои внутренности! Ты заговоришь! Лео не слышал его, молясь только о том, чтобы потерять сознание, но вколотый препарат не давал этого сделать, удерживая прочную связь с реальностью, уже до самых краев затопленной красным, больным и безумным. Дыхание человека коснулось лица. — Час, — повторил он и отстранился. А потом хлопнула дверь, оставив черепашьего лидера просить у Богов смерти.***
Симанс шел по коридору, матерясь сквозь зубы и стараясь не поддаваться панике. — Рик! — ворвавшись в лабораторию, заорал он. — Ну, что? Нашел?! — Нет, — пискнул в ответ тот. — Но на экране внешнего слежения появился объект, приближающийся к нашему зданию, он идет к воротам. — Охрана разберется! Ищи быстрее! Лаборант торопливо закивал, как китайский болванчик. — Мартин, мне нужно пойти к профессору, а потом я сразу же продолжу поиски! Он вскочил и чуть ли не бегом вылетел прочь. Симанс брезгливо усмехнулся ему вслед, он знал, что братец боится его, особенно когда он разъярен. Взгляд зацепился за ампулу, лежавшую на столе. Сам не зная зачем, Мартин взял ее и рассмотрел. Он не очень интересовался всеми этими разработками доктора, но то ли цвет ярко-оранжевой жидкости привлек внимание, то ли что-то еще… — Экспериментальный образец, — прочитал он. — Состав предназначен для подавления внутреннего сопротивления человека при допросе. Губы капитана расползлись в улыбке, а глаза сверкнули.***
Донни шел не спеша, отлично зная, что его уже рассмотрели все камеры здания, что его ждут, тем более что он взломал компьютер Рика и попросил присутствовать в кабинете профессора во время переговоров. Встретившие его у дверей здания солдаты в черном молча распахнули створки и выстроились конвоем — один впереди и двое сзади. Донателло усмехнулся и последовал за ними, внимательно осматривая здание внутри. Лифт поднял их на 34 этаж, и створки бесшумно разошлись, выпустив черепашку и конвой сразу в большой светлый кабинет, где стоял огромный стол из красного лакированного дерева и большое кожаное кресло, в котором сидел человек, склонившийся над ноутбуком. — Добрый день, — не поднимая головы, сказал он. — Прошу простить меня. Еще несколько минут. Донателло не смог удержаться от улыбки и застыл недалеко от стола, ожидая, когда ученый закончит. Профессор, наконец, поднял глаза и рассмотрел стоявшую перед ним черепаху. «Еще один». — Чем обязан? — ученый жестом предложил Донателло сесть в кресло напротив, что тот и сделал, закинув ногу на ногу. — У вас находится мой брат, — без вежливой прелюдии начал Донни. — Я бы хотел забрать его. Человек вскинул брови. — Сожалею, но это невозможно, — дрогнув губами в подобии улыбки, отозвался он. — Объекты не покидают лабораторию. Могу лишь предложить присоединиться к нему. Гений сморщился, снял очки и потер глаза. — Профессор, давайте отставим вежливые выражения и сразу перейдем к делу. Я не особо настроен тут задерживаться, и это в Ваших же интересах. Мне плевать на Ваши разработки, на Вашу лабораторию и чем Вы тут занимаетесь. Мне нужен мой брат. Если я смогу уйти с ним, то никто не пострадает, и Вы продолжите свои опыты на себе подобных. — Боюсь, ты уже никуда не уйдешь, — ученый сложил пальцы перед лицом, рассматривая мутанта, как сквозь прутья решетки. — Как и объект, который ты называешь братом. Донателло встал и склонился к нему через стол. — Уверены? — шипящим шепотом спросил он. — Давайте теперь я Вам немного разъясню ситуацию. Ваше здание заминировано, обложено взрывчаткой, как праздничный торт кремом, и пульт управления находится в руке моего брата, ждущего команды. Поверьте, он мне не откажет — слишком уж людей любит. Если я не покину Ваше здание в ближайшее время с объектом, который мне нужен, то мы дружно взлетим на воздух! Ученый не изменился в лице, но немного отстранился от разъяренной черепахи. Он поверил сразу, едва поймал огонек безумия на самой кромке янтарной радужки. Такие умирают за то, что им дорого, и не задумываются. — И в чем будет смысл этого поступка? — негромко спросил он. — Сказка? Так не доставайся же ты никому? Пойми меня правильно, я не желаю зла конкретно тебе или твоему брату, или еще хоть кому-то, мне просто нужно испытывать медикаменты и новые протезы. Я делаю это ради человечества. Донателло хмыкнул. — Как Вы, наверное, успели заметить мы имеем к нему довольно посредственное отношение, — произнес он. — И опыты над нами не принесут пользы вашему делу… — Это верно, — перебил профессор. — Но вот ваша выносливость приносит отличные результаты в полевых испытаниях. И кроме того, объект 438 вмешался в дела лаборатории, что непозволительно. Нарушил порядок ведения исследований, герметичность лабиринта и проявил совершенно нелогичную агрессию, разорвав еще один объект и употребив в пищу. Донни сморщился. «Господи! Лео сожрал человека?! До чего его надо было довести?!» Он мотнул головой. «Не верю. Хотя, если вспомнить их записи… я бы тоже разорвал на куски и прямо сейчас, и не объект, а Вас, профессор!» — Вы, кажется, не понимаете, — Донателло с огромным трудом разжал кулаки, которыми упирался в стол, и выдохнул сквозь зубы. — Давайте я кое-что Вам объясню. Это не объект № 438, это мой родной брат! Это живое существо, которое дышит, чувствует и думает, в конце концов. Мало кто из людей, ради которых Вы так стараетесь, способен так безотчетно отдавать себя родным, как Лео, любить и жертвовать собой ради других! Вы ничего о нем не знаете. Это не набор костей, мышц и артерий, пригодных только для Ваших опытов. Янтарные глаза, отливавшие в этот миг, как у хищника, почти что золотом, сощурились. — Я могу убить Вас прямо сейчас, и никакая охрана не успеет прийти к Вам на помощь, а этот сопляк-лаборант даже пискнуть не успеет. Одна жизнь, профессор, одна-единственная! Если я оборву ее сейчас, то больше никто не пострадает от Ваших экспериментов. Как Вы ее оцените? Пальцы Донателло стремительным, почти неразличимым рывком сомкнулись на горле ученого. — Или такие светила, как Вы, дышат другим воздухом, и потому они ценнее? Смотрите, Вас убить так же легко, как и любого другого человека, просто сжать пальцы. В холодных глазах ученого мелькнул секундный испуг, и Донни брезгливо сморщился, разжав руку. — Вы тут упиваетесь своей значимостью и грезите спасти миллионы разработками, выстроенными на крови и муках. А знаете, что Вас сейчас спасает? Прощение. Я знаю — Лео простил Вас. И ради него я сохраню Вам жизнь. Гений отступил на пару шагов, не прерывая зрительного контакта. — Неужели в Вашем сердце сейчас ничего не дрогнуло? Неужели Вам плевать на тех, кто плачет ночами, ожидая возвращения домой этих Ваших объектов?! Вы ради людей стараетесь?! И при этом причиняете боль им же, ничего пока что не дав взамен! И я, и мои братья любим Лео, без него наш дом станет пустым и мертвым, а в сердце поселится кусок пустоты, который никогда не получится зарастить или забить чем-то еще. Как и у тех, чьих родных Вы сделали номерами. Донателло пристально глядел в глаза ученому. — Верните нам нашего брата, я прошу Вас! Профессор долго молчал, рассматривая рептилию перед собой. «Сколько ему лет-то? 438-му 18 по отчету, а этот и того моложе, наверное… Любовь… Я тоже любил свою семью, мутант. Любил жену, умершую от рака, и сына, который не хотел жить такой вот ценой». — Уходи, — негромко произнес он, отворачиваясь. — Если я дам твоему брату свободу, ты взорвешь тут все просто ради мести за него. Считай, что он остается заложником моей безопасности и твоего молчания. А за свою смерть я бы даже был тебе признателен. Донателло сморгнул слезы отчаяния и выпрямился, насколько это позволял панцирь. — Вашему слову сложно верить, и все же пообещайте, что ему больше не причинят вреда и окажут помощь. Ученый задумчиво кивнул, рассматривая солнечный день за окном. — Уходи. Когда за черепахой закрылась дверь, профессор тяжело сел за стол и отложил в сторону очки, закрыв лицо руками. — Рик, — обратился он к лаборанту глухим безжизненным голосом. — Распорядись выкинуть объект 438 на свалку за городом.***
Очередная игла в вене почти не почувствовалась, только жжение от препарата, потекшего из шприца. — А вот теперь ты заговоришь! — капитан шипел, как змея, скалясь в довольной улыбке. — Теперь у тебя просто не будет выбора. Мутные синие глаза смотрели мимо него в одну точку. Симанс не знал, что в этот миг ненавистная черепаха видела перед собой не стены камеры, а большую комнату с накрытым обеденным столом и улыбающегося Мастера. — Сынок, — Сплинтер протягивает руки навстречу Лео и спешит обнять его. — Наконец-то ты дома! — Да, отец! — Лео прижался щекой к шершавой когтистой ладони и прикрыл глаза. — Я дома. Его кто-то обхватывает руками сзади и стискивает до треска панциря. — Здорово, придурок! — летит в ухо горячим дыханием. — А я-то понадеялся, что ты навсегда свалил. — Раф, — Лео на ощупь касается щеки брата и улыбается. А под свободную ладонь уже суется зеленая макушка Майки, напрашиваясь на ласку. Поверх рук Рафаэля лидера обнимает Донателло и дарит свою улыбку. Теплую, понимающую и способную унять любую тревогу. — Ты дома, брат… — Где она? — Симанс уселся на табурет и скрестил на груди руки. По инструкции препарат должен подействовать через 15 минут, но ждать капитан уже не мог. — И где прячутся твои сородичи?! — Дома… — еле-еле слышимый хрип был ему ответом. — Они дома… — Где этот дом? — Мартин склонился к виску черепахи, шепча в самое ухо. — Где?***
Рик трясущимися руками сгребал в рюкзак медикаменты, даже не разбирая их особо. Только бы успеть! Его колотило крупной дрожью до стука зубов и вспотевших ладоней, а в голове панически метались мысли. «Ты на что отважился, дебил? — вопил здравый рассудок. — Куда бежать-то собрался? В коллектор?! Снова этих мутантов искать?! Свою Прекрасную Принцессу?! Очнись! Как ты там выживешь?!» Парнишка замотал головой, отчаянно кусая дрожащие губы, и сунул в карман пачку шприцов. «Не знаю я куда! Лишь бы подальше отсюда!» «А дальше? Дальше-то что?! Что ты есть станешь? Где жить? Ты не уличный панк или бомж, ты нормальный человек…» «Урод я, а не человек! — Рикки зарыдал, давясь слезами и всхлипами. — Они же на самом деле — семья! Они… у меня никогда такого брата не было…» Его взгляд налетел на пустой стеклянный бокс, где еще пару часов назад лежала ампула с новым препаратом. Молодой лаборант похолодел, вцепился в свой рюкзак и отскочил в сторону, как от чумы. «Мартин! Ее взял Мартин! Он же добьет эту черепаху несчастную! Этот образец еще не испытывали, у него полно побочных эффектов… а если тот не заговорит? Профессор сказал, что боль развяжет язык кому угодно…» Он вылетел прочь из лаборатории, закинув за спину рюкзак, и помчался в военный блок. «Мне кажется, эта черепаха скорее умрет от боли, чем сдаст своих родных!» — Капитан! — он ворвался в одиночную камеру, как ошпаренный. — Его приказано немедленно выбросить на свалку! Немедленно! Симанс удивленно оглянулся. — Обождет минуту, — махнул рукой он. — Я почти разговорил этого урода. — Я доложу профессору! — вдруг пронзительно заверещал Рикки. — Ты не можешь нарушить приказ!!! Не имеешь права!!! Мартин встал и отвесил брату хорошую оплеуху. — Ладно! Подгоняйте грузовик к воротам!***
— Ты вернулся? — Рафаэль спрыгнул с крыши прямо перед Донателло. — Один? Гений торопливо запрыгнул в машину и дернул за собой брата. — Молись, чтобы мой мозг все просчитал правильно! — выдохнул он. — Заводи, Майки! Это просто крепость, напичканная оружием и военными, нам туда не пройти, но я заронил в ее сердце семечко, которое даст плоды. — Где Лео? — рыкнул Раф, который ни черта не понимал из слов Донни. — Скоро узнаем!