***
Раф улыбнулся старшему в спину, отпустив привычную шутку. — Дорогу-то найдешь? Беззлобная подколка, которой он иногда выпроваживал лидера из своей комнаты, если тот засыпал вдруг в его кровати, отыскивая клочки тепла. Какого черта случилось дальше, он вообще не понял, потому что вместо того, чтобы открыть дверь и спокойно свалить к себе, Лео вдруг обернулся и окатил его таким взглядом, что Рафа как пружиной подбросило. — Ты чего? В натуре дорогу забыл? Его старший брат, только что улыбавшийся ему и совершенно нормально говоривший, отскочил к стене, крикнув короткое и совершенно невменяемое «нет!» и замотал головой, сжав ее руками. — Лео! — Рафаэль бросился к нему, напуганный такой реакцией на домашнюю шутку, но тот только бестолково заметался по комнате, уворачиваясь от Рафовых рук, и зажался в угол, хватая воздух паническими, короткими урывками. — Нет! Нет! Не помню! Я не помню дорогу! — закричал он и свалился на колени, впившись ногтями себе в виски. Раф замер посреди комнаты, бестолково хлопая глазами. — Да я пошутил, — попытался он разрядить обстановку. — Ну, не сходи с ума. Нормально все! Иди сюда уже. Он подошел и дернул старшего за руку, пытаясь поднять. — Не валяй дурака. Вместо того, чтобы подняться, Лео сжался еще сильнее, вырывая из пальцев брата свое запястье, и задрожал всем телом. — Не надо… пожалуйста… Рафаэль озверел от этого жалкого просящего тона, как от пощечины. Он ненавидел страх. Вернее, он сатанел от его запаха, как от дозы крепкого алкоголя, что бил в мозг, выпуская наружу все самое страшное и темное, что только было в нем. Раф и не пил по этой причине, лишь однажды сорвавшись по пьяни до серьезной драки дома. Но страх будоражил его точно так же, вызывая безотчетное желание дожать того, кто боится, раздавить и уничтожить. «Слабый? Не хрен тебе делать на белом свете! Выживает сильнейший!» Он научился это сдерживать с годами, держать под контролем и даже по-своему жалеть слабых. Но вот сейчас… страх Лео пах слишком ярко, ударив в ноздри просто первобытным безотчетным ужасом дикого животного перед стихийным пожаром. Старший никогда не боялся так! Ничего и никогда даже в детстве! Или Рафаэль давно это позабыл… — Лео, блядь! — он схватил лидера за запястья и рывком поставил на ноги, прижав к стене за руки, сведенные над головой. — Очнись уже! Я же твой брат! Леонардо, которого не отпускала крупная дрожь, зашипел на него, прокусив губу сведенными в судороге челюстями, и ударил коленом в бок, а потом лбом в переносицу. Рафаэль ждал этого, потому что именно так лидер всегда выходил из этого захвата, когда руки припечатаны к стене и вывернуться уже не получится. Он матернулся и увел голову в сторону, подставив старшему под лоб плечо. — Я твой брат!! Приди в себя! Ты дома! Лео пнул его в грудь обеими ногами, воспользовавшись тем, что крепко прижат к стене, и отбросил бешеного ниндзя в сторону. Рафаэль через сальто вышел на ноги и тут же обернулся. Лео, его Бесстрашный брат, несгибаемый стальной лидер, забился в угол, глядя на него совершенно безумными глазами загнанной жертвы. — Твою мать! Ты вообще не соображаешь, что ли? Тебе надо по морде врезать, чтобы ты очухался?! Хватит идиотничать! Задворками затуманенного яростью разума Рафаэль понимал, что это все происходит на самом деле. Что его старшему брату страшно по-настоящему, но вот принять это он просто не мог. Такого не бывает! Он в это не верил, упираясь всем своим существом против! Лео не может бояться! Лео не может бояться их! Нет, даже не так… Лео не может бояться его! Это — невозможно!! Не бывает на небе сразу три луны и четыре солнца! Он решительно подошел к брату, крепко взял его за подбородок и заставил поднять голову. — Это я, — четко произнес Рафаэль, впившись в синий взгляд. — Лео, это я. Твой брат, Рафаэль. Ты меня узнаешь? Тот захрипел, как в припадке, царапнул пол и забился в конвульсиях, отводя глаза. — Нет… нет… нет… — летело все тише и тише, как веер сюрикенов, Рафу в лицо. — Нет… не надо… пожалуйста… умоляю… Леонардо повис на удерживавшей его руке, опустив плечи и даже не дергаясь, чтобы вырваться, только подавился всхлипом. Потемневшая вокруг глаз маска не могла уже впитать всю соленую влагу, позволив ей поползти по щекам. Рафаэль смотрел на него, как в ступоре, не выпуская, но и не говоря больше ничего. Его затошнило от этого жалкого до омерзения зрелища до такой степени, что рот заполнила горечь, и пальцы разомкнулись… — Лео… Тот опустил голову и уперся лбом Рафу в колено, сжавшись в комок и продолжая дрожать. — Пожалуйста… не надо… — Отойди, ради Бога! — кто-то схватил Рафаэля за руку и слабо потянул назад. Бешеный подземный ниндзя обернулся, вскидывая кулак, и замер. Перед ним стоял Рик, зажмурившийся с перепугу и стиснувший зубы в ожидании неминуемого удара, но упрямо цеплявшийся за его запястье. — Отойди от него, пожалуйста, — жалко проскулил он. — Или он тронется умом… Он все равно ничего не скажет… Рафаэль опустил руку и сделал шаг в сторону, не оборачиваясь на брата и даже радуясь в душе возможности отвернуться от чудовищного зрелища. Парнишка бросился к Леонардо, осторожно тронув его за плечи, но не пытаясь поднять с пола. — 438, — тихо позвал он. — Ты должен успокоиться. Дыши ровно. Мы в изоляторе, воздействие препарата закончится, как только ты успокоишься. Ты должен меня услышать… Раф еще миг смотрел на них, потом слепо отошел к стене и съехал по ней на пол. Его начало трясти от вдруг накрывшего осознания. Донни же сказал ему, что еще немного, и Лео доломают. Он не поверил, потому что в его системе координат такого просто не существовало, как не бывает в мире два раза прожитой жизни… «Или бывает…» Тогда он не поверил. А теперь смотрел на это и понимал, что у него не выдерживает мозг. — 438, — продолжал бормотать лаборант, уже поднявший голову черепашьего лидера и поймавший его взгляд. — 438, это Рик. Я не задаю вопросов, я помогаю. Вот так. Успокаивайся… — Лео… — хрипло поправил Рафаэль. — Его зовут Лео… Он отвернулся, и его тут же вырвало на пол.***
— Я не раз выводил объекты из подобного состояния, — Рикки сидел на диване, обхватив пальцами чашку с горячим чаем, и смотрел в пол. — Иногда после испытаний бывало… болевой шок или нервный срыв… сломанная психика… — То есть это не впервые происходит? — Микеланджело прищурился. — Ты видел уже такое? Парнишка сглотнул. — Да, — негромко подтвердил он. — У объектов такое случалось… — Это не объект, твою мать! — заорал Майки. — Это мой брат! Мой старший брат, придурок! И ему плохо! Сделай хоть что-то!! — Тише, — Донателло даже глаз не скосил в его сторону, нервно провернув в пальцах карандаш. — И что нам делать? Может, просто держать его под снотворным пока что? Молодой лаборант отрицательно покачал головой. — Если он замкнется в своих галлюцинациях, то может сойти с ума… — Может? — Рафаэль, до этого сидевший в стороне совершенно безучастно, вскинул голову. — Он уже рехнулся! Что хотите мне рассказывайте, но то, что я увидел… бля… это не Лео вообще! Так, кусок мяса в панцире никчемный! — Раф! — Майки и Донни одновременно уставились на него. — Не говори так! — Это очевидно! — красная черепашка вскочила, в очередной раз напугав резким рывком несчастного Рика. — Скулящее, дрожащее нечто, готовое елозить в ногах! Ненавижу! Тряпка!!! Слабак!! Он ударил кулаком в стол и вылетел прочь. — Да уж, — нервно икнул парнишка. — Самая любящая часть семьи. Донни снисходительно улыбнулся. — Верно, просто любовь Рафаэля слишком иррациональна. А сейчас ему больно. До чертиков, до красных точек перед глазами… У него под ногами мир рухнул. Тебе этого не понять. Нужно найти лекарство против этой дряни, что сидит в крови Лео. — Можно было бы подождать, пока все само пройдет, — вяло предложил Рик. — Это не обсуждается, — Майки сбросил со стола стопку комиксов. — Если уж Рафа так накрыло, то я вообще встречу со старшим не переживу. Не хочу видеть его таким. Дон, надо все назад сделать, как было. — Майк, — Донателло вздохнул. — Я не чародей. Нужно достать необходимые компоненты. Рикки, ты хотя бы в теории можешь предположить состав этого препарата? Парнишка нахмурился. — В лаборатории есть записи по его разработке. Если мы их достанем, то наверняка сможем создать и нейтрализующее его вещество. — Отлично, значит, ночью пойдем туда. — Но… — парнишка даже заикнулся. — Как? Микеланджело не выдержал и зло засмеялся. — Мы же ниндзя, чудак! Донателло задумчиво погрыз кончик карандаша. — Рафа оставлять опасно. Его может и сорвать. А брать с собой еще хуже. Кто же останется с Лео? Мастера он тоже может принять за галлюцинацию. В гостиную вошла Стелла и села на подлокотник дивана. — Я с ним останусь, — предложила она. — Меня ему не с кем перепутать.***
Рафаэль лежал в своей комнате, тупо уставившись в потолок и заткнув уши наушниками с музыкой. Вообще он не любил плееры, но сейчас хотелось выбить из головы все произошедшее и не заснуть. Стоило только прикрыть глаза, и на изнанке век тут же вспыхивал образ трясущегося от страха старшего брата, так ярко, что к горлу снова подкатывала тошнота. «А что мне надо было сделать? Пожалеть его? Бля, да это же просто… просто… так не бывает. Так не должно быть!» Раф перекатился по кровати, вжав наушники в голову, и зажмурился, часто дыша, чтобы не начать рыдать самому. Мерзко! Отвратительно! Жалко! Невыносимо!! Он свалился на пол, стукнувшись коленом, и прикусил пальцы, задрожав в беззвучном горьком плаче, обращенном в глухое небо где-то над городом и над толщей земли. «Верните все назад! Я промолчу! Только дайте мне тот вечер обратно! Скажите, что все возможно исправить! Вырвите мне язык, чтобы я не смог посоветовать Лео уходить… сделайте же хоть что-то, Силы Небесные! На кой черт вы тогда вообще есть, если допускаете такое?! Какого хрена молчите теперь, когда вы так нужны! Ну, сделайте хоть что-то!!» Рафаэль сжался на полу, выдернув наушники, намотал их на кулак, разрывая провода, взрезая ими запекшуюся корку на пальцах, и скрипнул зубами. Нутро давно так не горело. Может, и никогда в жизни. «Исправляй сам! Накосячил? Так сделай сам хоть что-то. У неведомого можно вечно просить второй и пятый шанс — их не дают, и ты это отлично знаешь…» Рывком отлепив себя от пола, Рафаэль поднялся на ноги и вышел, все еще бездумно разрывая провода. «Лео, прости меня. Прости дурака! Я же в самом деле не мог поверить…» Он уперся лбом в стену, моргнул несколько раз и брезгливо размазал по лицу пару холодных капель. «Даже этот сопляк приносит больше пользы, чем я. Он смог его успокоить хоть как-то… 438… кто сделал из моего брата номер? Его Шреддер не мог сломать, ничто не могло…» — Раф? — в коридоре нарисовался Донателло. — Ночью идем в лабораторию. Надо достать препараты. — Да, Донни, хорошо, — тот отвернулся, поспешно шмыгнув носом. — Как скажешь. Гений прищурился, подойдя ближе. — Ты в порядке? — Ага, — Рафаэль кивнул. — Лучше всех. По судорожно сжатым кулакам Донни понял гораздо больше, чем по брошенным совершенно пустым словам. Брат стоял, минуту глядя в сторону, потом резко выдохнул. — Я хочу побыть с ним до вечера, — негромко произнес он, всмотревшись в провода, врезавшиеся в его руку, словно только что вспомнив о глубоком порезе. — Не уверен, что это хорошая мысль, — Донни покачал головой. — Я не знаю, когда его может сорвать и по какой причине. Он боится тебя и меня, принимая за солдат… — Дон… — голос бешеного ниндзя стал глухим. И гений сдался. — Ладно. Сейчас Лео спит. Хочешь, посиди с ним, но не задерживайся, ладно? — Спасибо, — тот кивнул и заторопился в лабораторию, чутьем определив, где его старший брат.