***
— Идем, — Донни вздохнул, опуская бинокль. — На крыше охраны нет. Внутри, там, где я был, солдаты только в коридоре первого этажа, и это нам не помеха. Раф кивнул. Ему было наплевать, сколько там солдат и как они вооружены. Лишь бы гений не совался в бой без крайней нужды, а делал свое дело, а уж они с Майки разберутся с людишками. Он покосился на Микеланджело, который без всякого интереса взирал на здание впереди, о чем-то думая. Младший вообще был сегодня странным — не шутил по дороге, не носился кругами и не дергал братьев. Хмурился и был полностью погружен в себя. Рик рядом нервно сглотнул и поправил рюкзак за спиной. — А вы уверены? — начал он. — Там же вооруженная охрана, камеры, система слежения… Донателло хмыкнул под смех обоих братьев и покосился на парнишку. — Ага, — Раф хлопнул молодого лаборанта по плечу, чуть не уронив. — Дон же ее разрабатывал, эту вашу хваленую систему защиты. Ты серьезно считаешь, мой брат не сможет взломать и обойти то, что сам и сотворил? Рикки ойкнул и во все глаза уставился на Донни. — А я… а я и не знал. Наши заказывали ее у какого-то гениального программиста, который создал не одну защиту военных секретных объектов. — Ну да, — Раф усмехнулся, сунув в рот зубочистку. — Ну, что, гениальный программист-очкарик и зануда, валим? Он хрустнул кулаками и хищно оскалился. — Не забудь, что мы здесь только ради препаратов, — напомнил Донни, бегая пальцами по своему планшету. — Твоя и Майки задача прикрыть нас. — Да помним мы, — вмешался Микеланджело, недовольно сморщившись. — Ты сколько раз еще это сказать-то собрался? Он оттолкнулся от крыши и перепрыгнул дальше, дернув за собой коротко охнувшего Рика. Парнишка натерпелся страха, пока они добирались сюда, чуть ли не до седых волос. Безумные черепахи скакали по крышам высоток, как по асфальту, перелетая с одного здания на другое, и еще веселились в процессе, видимо, сбрасывая адреналин. Даже злой Рафаэль, которого он боялся, как огня, немного оттаял. Внутрь здания рептилии забрались через пожарный люк на крыше, чем еще больше удивили своего спутника, легко обойдя все следящие устройства. «Они такие огромные и при этом совершенно бесшумные! — мысленно восхищался он, сползая по вертикальной лестнице. — Я думал, что с их габаритами и этими панцирями будут, как слоны в посудной лавке. А их не видно и не слышно, словно исчезать умеют. Вот это искусство! Мне бы так!» Подражая своим новым знакомым, он старался двигаться тихо и скрытно, замирая в тени, когда Донателло подавал братьям какие-то странные знаки. Впервые за всю жизнь Рик чувствовал себя настоящим суперменом. У него бешено колотилось сердце, пока он крался к лаборатории, внимательно следя за черепашьим гением. Тот шел почти не скрываясь по темному коридору, только изредка замирал, прислушиваясь, или стремительным, абсолютно неуловимым прыжком пропускал под собой луч сканера и сразу же находил его источник, чтобы обезвредить. — Где вы так… — начал он, но лапа Рафаэля совершенно бесцеремонно запечатала ему рот. Донни сморщился, обернувшись, бросил парнишке взгляд, полный упрека, и подключил свой крошечный планшет к электронному замку лаборатории. Спустя минуту вскрытый код моргнул зеленым огоньком, и створки разошлись. Оказавшись внутри, Донателло быстро огляделся и закрыл двери. — Здесь я уже все отключил, — негромко произнес он. — Где искать, Рик? Парнишка бросился к своему компьютеру и торопливо застучал по клавишам, копаясь в архивах. Раф стоял у двери, рассматривая лежавшее на большом операционном столе тело. Человек был мертв, что совершенно не тронуло бешеного ниндзя, но воображение нарисовало ему старшего брата, прижатого к этой металлической поверхности, как в записях на флешке, бессильно дергавшегося в этих фиксаторах и пытавшегося вырваться. Раф поднял голову и изучил глазами нависшую над столом систему лазерной гравировки, стараясь дышать как можно размереннее и спокойнее, чтобы не дать себе сорваться и не начать все крушить. — Нашел! — долетел до него голос Рикки. — Сейчас… скачиваю файлы. Донателло, вот список препаратов, искать надо вон в том большом холодильнике у стены. Гений кивнул и сразу же переместился к указанному металлическому шкафу. Раф услышал их еще до того, как открылись двери, и развернулся, выхватив саи. «Я же не хотел мстить сейчас, — мысленно обратился он к тем, кто стоял за стальными створками. — Но небо все-таки умеет слышать!» В лабораторию вошли три солдата в черной форме и на долю секунды замерли, пораженные увиденным.***
Увидев Стеллу, Лео испугался, поняв, что девушка снова в лаборатории… — Стелла! Зачем ты вернулась? — он схватил ее за плечи и осторожно встряхнул. — Я же просил тебя… — Тише, — девушка улыбнулась ему. — Леонардо, все хорошо. Мы не в лаборатории профессора. Ты — дома. Черепаший лидер настороженно огляделся, прищурив глаза. Пальцы на плечах Стеллы сжались чуть сильнее и расслабились. Он — дома. Все в порядке. — Идем, — девушка решительно потянула его за руку. — Тебе надо кое с кем поговорить. Они вышли в гостиную, где на диване сидел Майки, читавший комиксы. — Привет, — он поднял голову. — Как состояние, бро? Лео дернулся и отпрянул, вырвав пальцы из ладони Стеллы. Опять галлюцинации? Снова обман ради вопросов, на которые он, хоть убивайте, отвечать не станет? — Лео, — Микеланджело поднялся, осторожно сделав шаг к брату. — Слушай, даже если ты тут сейчас не меня видишь, а кого-то другого, то просто выслушай. В синих глазах старшего плеснулось безумие, заставившее Майки на миг остановиться. «Раф вот об этом сказал, — рыжий ниндзя приготовился прыгать. — Страх. Дико, но это, оказывается, на самом деле. Хрен его знает, с чего Лео перемыкает, но я сейчас с этим разберусь! Я не хочу видеть его таким! И не буду!» Леонардо повел головой, сделав шаг назад. Майки знал это его движение, едва уловимое, перед тем, как брат метнется в сторону и прыжком взлетит под потолок, на трубы, тянущиеся вдоль всего их жилища. Лови его тогда по всему дому! Майки прыгнул, оказавшись прямо перед лидером, и схватил его за руки, чтобы не дать исчезнуть. — Лео! — заорал он ему прямо в лицо. — Лео, очнись! У тебя шрам на запястье под напульсником, тонкий и старый, все думают, что от ножа. Никто не знает, на самом деле, откуда он взялся! Никто, кроме меня! Смотри! Не выпуская руки старшего брата, Майки дернул свое правое запястье к лицу и сорвал зубами широкий браслет, который таскал поверх намотанной банданы, потом дернул узел. — Лео, смотри! На светло-зеленой коже тыльной стороны запястья пролегал точно такой же шрам, как у самого Леонардо. Чуть наискось, тонкий и довольно глубокий. Подделать такой невозможно, а узнать, откуда он, не дано ни одному человеку… — Я для вас навсегда останусь самым слабым и бесполезным! — подросток-черепашка в широченных штанах с кучей карманов и нацепленной на голову бейсболке козырьком назад отпрыгивает от брата и мчится прочь, не разбирая дороги. — Да и наплевать! — летит эхом по тоннелю канализации его голос, полный звонкого, как дрожь меди, отчаяния. — Я сам проживу! Без вас! Вы мне не братья! Лео срывается с места и стрелой мчится следом за братом, чтобы не упустить его. Ну, черт же дернул того полезть под руку Рафу, который отрабатывал удары, получить нагоняй и помешать доморощенному гению препарировать какой-то компьютер! Ну, зачем?! Микеланджело, родное солнышко, что ж у тебя все невовремя-то?! Лео прислушался, улавливая эхо шагов, и побежал дальше. — Майк! — закричал он. — Вернись! Куда там! Младший мчался без оглядки, только бы убежать. Действительно, в последнее время старшие братья слишком часто огрызались на него и отпихивали, совершенно не задаваясь вопросом, что все это копилось в душе их неугомонного весельчака, чтобы прорваться совершенно искренней и такой горькой истерикой. Микеланджело, когда расстроен, не особо думает, что лепит, просто выплескивая обиду, но вот сейчас его слова были не просто секундной вспышкой. Это был крик души, свято уверенной, что никому она не нужна на всем белом свете. Чтобы не дожидаться, когда ему скажут это в лоб, младший сам поспешил вылить все на голову лидеру и помчался прочь. — Майк! — Лео остановился около разветвления тоннелей, вертя головой и прислушиваясь. Сначала он ничего не услышал, а потом раздался громкий испуганный вскрик из правого ответвления, и черепашка в синей маске рванул туда. Младший брат сидел на полу тоннеля, прижимая к груди левую руку, и едва не плакал. Услышав шаги, он резко обернулся и закричал: — Уходи! Это мой дом, и я сам вас из него выгоню! Никто мне не нужен! Лео сел рядом с братом и взял его покалеченную руку в свои. — Хорошо, — примирительно начал он. — Обязательно выгонишь. У тебя очень красивый дом, просто замечательный. Давай руку перевяжу. Микеланджело сердито оттолкнул его и засопел, чтобы не плакать. — Не надо мне твоей помощи! Иди себе и медитируй, я мешать больше не буду! Лео не выпустил его ладонь, бегло осмотрев порезанное запястье: видимо, падая, младший на что-то напоролся и раскроил его. — Майки, знаешь, а я думаю, что это настоящий тайный знак тебе и мне, — он поднял глаза, ясно светившиеся в полумраке подземного лабиринта, и улыбнулся младшему. — Иногда Боги подают нам знаки через события, конечно, не всем, а только тем, кто этого достоин, как ты. И вот этот знак. Я… я очень хочу быть твоим братом. — Честно? — младший недоверчиво покосился на него, не очень понимая, к чему идет речь. — Докажи. — Я это и собираюсь сделать, — Лео вздохнул, оглядывая пол. — Вот. В древности люди смешивали кровь, чтобы стать настоящими братьями. Он поднял острый кусок железа и снял напульсник. — Будешь моим братом, Майки? — Буду, Лео, — торжественно ответил тот и ахнул, когда старший провел железкой по запястью. — А что дальше? — Приложи свою руку к моей, — заявил юный лидер. — Наша кровь смешается, и мы будем настоящими братьями! Микеланджело дернул носом и сжал пальцы старшего брата, соединив их раны. — Обещаю, что всегда буду твоим братом, всегда буду рядом, помогу тебе и никогда больше не стану прогонять, даже если очень занят! — пообещал Лео. — И я обещаю, — младший заглянул ему в глаза. — Я тоже всегда буду рядом и помогу тебе, когда это будет нужно, и больше не буду мешать тебе медитировать! — А теперь идем домой, — Леонардо поднялся, заматывая обрывком своей маски руки себе и брату. — Мы должны всегда быть вместе! — Конечно, — тот тоже поднялся с пола, уже отбросив свою обиду. — И знаешь, Лео, зови меня всегда Майки, здорово звучит! Прямо по-солнечному! — Я не сдержал слово, — Микеланджело улыбнулся, заглянув в глаза брату. — Я же все время мешал тебе. Слушал музыку, когда не надо, тащил тебя погулять или сыграть в пятнашки. Лео, я знаю, что тебе это все не интересно, но просто… просто ты же мой брат. Самый настоящий, и мне хотелось всегда, чтобы мы были вместе во всем. А в твоих делах для меня нету места, так что я находил его тебе в своих. Медитировать вместе не получится, а вот играть — всегда. Он подался вперед и обхватил вздрогнувшего старшего руками, крепко-крепко сжав. — Ты же обещал, помнишь? А ты слово держишь, я знаю! Стелла стояла в стороне пристально глядя на происходящее. Когда взмыленный Микеланджело влетел домой и заявил ей, что у него есть идея, как все исправить, она даже испугалась. Эта черепашка, больше напоминавшая ей солнечный смерч, чем что-то живое, не казалась серьезной или хоть что-то способной глубоко почувствовать. — Уверен? — Стелла хмурит брови, недоверчиво выслушав Микеланджело. — Уверен! — сияя улыбкой, отвечает тот. — Он же мой брат. Микеланджело уткнулся носом Лео в плечо, чувствуя, что того трясет, и вслушиваясь в тихий скрип зубов. — Лео, обними меня, — тихо-тихо попросил он. — Разве хоть кто-то во всем мире может еще подарить тебе столько радости? Я не галлюцинация, потому что люди не умеют любить так, как я, ты же сам это всегда говорил. Лео, скажи мне, что все будет хорошо. Минуту, которая показалась Майки вечностью, лидер стоял совершенно неподвижно, пытаясь унять дрожь, но потом его руки медленно поднялись и обхватили младшего брата за плечи. Да, люди могли подделать образ, могли заморочить мозги голосом и совершенно идеально скопированной в воображении улыбкой. Но эмоции передать не в силах ни одна галлюцинация, если их нет в том, на кого она наброшена. А вот так согреть внутренним теплом, отдавая его без остатка, не дано никому больше во всей вселенной. Майки, как всегда, сочувственно хлюпающий носом, совершенно по-детски и от того просто неповторимо, просил соврать, чего Лео очень не любил делать, но ради солнечного брата готов был и на такое. Под пальцами Микеланджело медленно расслабились сведенные дрожью плечи, и в ухо полетел тихий выдох: — Майки… мне нужно уходить…