Ring-a-round the rosie

      В кабинете мистера Адамса воцарилась такая нервозная тишина, что, казалось, можно было расслышать, как с шепотом прорастает белая плесень в горшках под пожухлыми шапками цветов — не роз, нет, это было бы слишком…       — Лаборантка, которая за ними ухаживала, сейчас на больничном, — заметив интерес посетителя, хозяин кабинета ещё больше занервничал и через короткий приступ кашля буркнул совсем уж мрачно: — Долго ещё?       «Её имя — Рози. Смышлёная умница Рози из кофейни. Ты знаешь. Ты должен ей подарок…» — шепотом вторила плесень.       В ожидании мистер Адамс заёрзал на стуле для посетителей. Отвечать ему, равно как и плесени, Джеймс не спешил: он считал, что занят по работе. Впрочем, черный экран моноблока на столе перед злым гением красноречиво молчал о том, что в действительности работой своей Мориарти не заинтересован.       — Пара минут, — гипнотизируя словно бы раздвоившееся отражение, пропел Джимми из начальственного кресла.       Милый Джимми работал в техподдержке «Барнса» недавно. Он был симпатяга — этот паренёк! Всегда улыбался, носил обтягивающие стройную фигуру футболки, блестяще разбирался в средствах по уходу за кожей и раз в неделю посещал маникюрный салон. Джеймс полагал, что Джимми вышел слишком красивым — порочно невинным — точно не гением, поэтому «пара минут» и ещё парочка сверху, не раньше, — вот тот временной промежуток, за который Джимми устранит простейшую системную поломку.       Может, потому что Джимми был геем, в узких брюках Мориарти зарождалось неподдельное возбуждение рядом с Адамсом — его соблазняла исходящая от мистера злость, а ещё — неизвестность. Трепет у пасти пропасти! Джим знал, что отца Рози (и ведущего научного специалиста) без конца изводили проверками; знал, что, кроме револьвера и дозы яда в комнате дочери, он наконец обнаружил пропажу медикаментов из лаборатории — все документы, конечно же, за подписью самого Адамса. Также со дня вступления Джимми в должность IT-мальчика компьютер фармацевта регулярно ломался, а файлы терялись, как парные носки. Однако, казалось, всех этих неприятностей по-прежнему было недостаточно, чтобы придушить чувство отцовского долга в жертву карьерным богам, и Мориарти ждал… Падение обещало быть сладостным.       Две минуты, плюс ещё две сверху — Джимми щелкнул мышкой, и его увлажненное лосьоном лицо осветил экран загрузки.       — Слава Богу! — искренне выдохнул мистер Адамс.       «Ты поблагодаришь меня позже», — с милой улыбкой подумал Джим.       «Её зовут Рози. Ты должен ей», — шепнуло откуда-то с подоконника; шепнуло — и белые споры осели в больной голове со вдыхаемым воздухом.       Позже, обедая с Молли, Мориарти заподозрил в себе ростки сомнения: что, если новый образ был выдуман им не для игры с Шерлоком — сегодня Хуппер щебетала о возлюбленном нежнее и трепетнее обычного — а чтобы хоть чем-то перебить горечь мяты на языке? IT-мальчик, скромно выжидающий своего часа на сетке в серверной? Милый гей! В партии на уровне больничной слежки за Холмсом Джим мог бы выдумать для себя любую другую роль: пускающего слюни дебила, колоритного зоофила — конченного психопата, и Шерлок сам бы его заметил. Джим мог бы переспать с мышкой-Молли, и в конечном расчете Шерлока это бы уязвило. Или, раз уж назвался геем, переспать с мистером Адамсом, да, прямо в его вычурном кабинете. Но этот поворот сюжета ударил бы вовсе не по консультирующему детективу… Рози.       С той ночи в реанимации минуло уже около месяца, а злой гений всё кривлялся над бытовым желанием секса и более сложным, утонченным наслаждением паука в центре паутины, когда мчащаяся в сети жертва ещё свободна, ещё не увязла в свежих нитях и не переварена его ядом. Вот только паутина эта, кажется, вот-вот рисковала запутаться от натиска двух непокорных мух.       — Прости, — оборвав рассказ о новом клиенте морга на полуслове, Молли смущенно потупилась в телефон. — Это по работе… Но если ты хочешь, чтобы я осталась…       — Снова Шерлок зовёт, — благосклонно подсказал Джимми.       — Видимо, что-то срочное.       «Срочно возжелал кофе или не может отыскать дорогую сердцу плеть, — мысленно заурчал Мориарти. — И эту игрушку я ему не верну».       — Тогда увидимся завтра. Без тебя наш герой-сыщик совсем пропадёт, — сказал Джим вслух. По счастью, Молли не умела читать между строк, поэтому играть с ней в «любовь» было так же просто, как и пресно. Неловко скинув надкушенный сэндвич в урну, патологоанатом клюнула Джимми в щеку и выбежала из серверной. Её волочащиеся шаги звучали, как удары детских ладоней по клавишам.       Глядя вслед своему неуклюжему роману, Мориарти неожиданно сделалось смешно: что бы подумала Рози Адамс, увидев его и таким? Чужим, глупым, немного потерянным… Не таким уверенным, как при их первой встрече в кофейне.       Позабавила бы её эта игра, знай она больше, чем отстрелянный лист мишени?       Отключив датчики дыма и заперев серверную изнутри, — заперев мысли в больной голове — Джим закурил, впрочем, без наслаждения. Выдыхая серость, он почти мог почувствовать себя обычным. Обычные ведь ищут драйв в пороках. Теряются в сумасшествии. И умирают за деньги. В этом мире книга сказок была только у Джеймса — только Джеймс понимал истинную мораль историй, по образу сочинял свои, а после — красиво уничтожал их героев.       Меж тем Джимми ни о чём таком не помышлял. Свой рабочий день он обыкновенно завершал увлажняющим кремом для рук, особое внимание уделяя капризным кутикулам. Однако сегодня явно был не его день — вместо тюбика дорого крема, пальцы Мориарти сами потянулись к телефону.       — Джим? — тревожный голос Моран в динамике грянул после третьего гудка. — Ты в Лондоне?       — Я в Макао, Пунта-Кана. Жарюсь на солнышке, — машинально соврал Мориарти, стараясь, чтобы его голос сочился безоблачностью, и мысленно ставя себе пометку купить автозагар.       — Это хорошо, что ты наконец решил взять отпуск. Есть работа для меня?       — Может быть, но пока за тобой висит долг. Уже решила, как поступить со своим снайперский промахом?       Ответом ему стало напряженное сопение.       — Моран… — используя сахарные интонации Джимми, позвал Джеймс.       Теперь ему правда стало интересно. От нахлынувшего жара предвкушения Мориарти даже облизнулся и широко открыл глаза. Минуло уже около месяца, восемь стран и пара действительно стоящих дел, но эта чёртова мята, холод выбитой рамы и его кровь, по катетеру бегущая в чужую вену, ржавым якорем тянули криминального гения обратно на Рассел-сквер.       — Я говорила с Роуз, — докладывала Моран сухо. — Она спрашивала про тебя; спрашивала про Мориарти. Да, девушка очевидно неглупа, раз так ловко и грязно пользуется сочувствующим окружением, но до распутывания криминальных сетей ей никогда не дорасти. Просто оставь всё как есть, и Роуз Адамс будет молчать.       — Сочувствующее окружение? Ещё птенчики? — перебил Джим.       — Нет, — отчего-то смутилась Моран, — обычные мальчики с охапками роз.       На этот раз возможность посопеть выпала Мориарти. Он не ревновал свою девочку с печеньем — нет — однако, хорошо изучив Адамс вдоль и поперёк, видел в словах наёмницы явное расхождение с фактами. Буркнув, что перезвонит, Джим сбросил вызов и обратился за помощью к ноутбуку. В возмущении он совсем позабыл о резвящемся сейчас в морге Шерлоке. А когда через пару минут выписка с кредитки Рози поведала разгадку об «обычных мальчиках», образ предназначенного Холмсу Джимми и вовсе полетел в ящик с нафталином.       Завтра он вернётся на работу, будет так же мил с мышью-Молли и продолжит следить за детективом из серверной, тщательно подготавливая их будущую встречу, но на сегодня Джим решил, что с него хватит. Взъерошив остриженные волосы, злодей перезвонил Моран с короткой инструкцией насчет таксиста — настало время вернуть Джеффа в игру и, одновременно с тем, признать право Рози на отдельную сказку, даже если для этого придётся научиться различать соблазны от наслаждений, конфетки от яда… Не делать из прелюдии карикатуру криминальной драмы. Прервать монологи плесени. Перестать запираться с сигаретами. Перестать. Переспать?       Собравшись, Джим неспеша накинул пальто, постоял так напротив зеркала и перед самым выходом с работы прихватил «одолженную» у Шерлока плеть — сегодня вечером это было самое изощренное, что пришло в его запертую от других дел голову.