***
Общее физическое восстановление заняло еще неделю. Не считая потери магии Гермиона легко отделалась, но утешало это мало. Простейшие заклинания совсем перестали получаться. Организм отторгал зелья. Делать в Мунго было больше нечего, и Гермиону выписали. Родители находились в Австралии, Хогвартс в руинах. Рон позвал девушку пожить в Норе. Когда была необходимость, она помогала миссис Уизли, потом уходила наверх, в комнату Джинни. Подруги жили вместе, но разговаривать Гермионе ни с кем не хотелось. Дом почти пустовал. Мистер Уизли со старшими сыновьями все время проводил в Министерстве, даже по ночам. Дома были Рон, Джинни и часто Гарри. С момента выписки прошло три недели. За это время Гермиона не получила ни одного письма ни от профессора Макгонагалл, ни из Министерства. Ей обещали написать, как только станет что-нибудь известно по её делу, но пока только тишина. В «Пророке» писали о поимке Пожирателей, о намеченных судах, о выборах нового Министра магии. С каждым днем Гермиона все больше убеждалась, что ждет напрасно. В очередной раз девочки закончили с уборкой в доме, и Джинни ушла в сад, где Рон с Гарри опять воевали с садовыми гномами. Из дома был отдаленно слышен их оживленный разговор. Гермиона поднялась в комнату, села на кровать и взяла палочку. Через некоторое время в дверь постучали. На пороге стоял Рон. Он явно хотел поговорить, но видно было, что ему тяжело начать. Парень замялся и, наконец, войдя в комнату, тихонько спросил: — Как себя чувствуешь? — Прекрасно. Люмос! — Конец палочки слегка заискрился. — Гермиона, пожалуйста, прекрати. Ты сутками сидишь здесь и пытаешься наколдовать Люмос. Спустись сегодня к обеду, я тебя прошу. — Не могу. Мне все время кажется, что я вернусь и пойму что она пропала, совсем. — Послушай, если ты думаешь что я… — Рон, давай не сейчас! — Нет, послушай, мне все равно, сможешь ли ты колдовать! Я люблю тебя! И хочу на тебе жениться, я не отказываюсь от своих слов. — О, Рон… — Гермиона вздохнула, опустила палочку и уткнулась в колени. — Я спущусь, иди. — Гермиона, нам всем тяжело. — Я знаю. Слегка хлопнула дверь, Гермиона подняла голову и отложила палочку. «Я должна сказать сегодня». Когда она вошла на кухню, за столом собрались все, кто был в Норе: Молли, Джинни, Джордж, Гарри и Рон. Гермиона пожелала всем приятного аппетита и села рядом с Джинни. Та слегка улыбнулась: — Я рада, что ты спустилась, — и шепотом прибавила, — Рон тебя заждался. — Гермиона, девочка, возьми пирог! Ты так похудела, — Молли обычно хлопотала вокруг Гарри, подкладывая ему самые вкусные кусочки, но сейчас все внимание она сосредоточила на Гермионе. «Скажу после обеда». Девушка так и не решилась прервать трапезу. — Спасибо. — Дорогая, поздравляем! Рон нам все сказал. Хоть какая-то радость в это время! — Рон? Что он сказал? — Как, о вашей свадьбе! Я так рада за вас! — Молли светилась. — Но, Рон, мы же еще ничего не решили. — Я подумал, зачем ждать. Мы же любим друг друга, и это наверняка поможет тебе прийти в норму. — Вообще-то… ох, прости, Рон, это не самое подходящее время… Мне нужно в Хогвартс, в библиотеку, или то, что от неё осталось. И в Мунго. Пять пар глаз смотрели на Гермиону озадаченно. — Но, дорогая, ты еще слаба. — Миссис Уизли, я прекрасно себя чувствую. — Что ты хочешь там найти? — Рон был задет, и ему явно не нравилась эта идея. — Хоть что-нибудь. — Но твоим делом занимается Министерство, они ищут свидетелей. — Разговор становился все более натянутым. — Они не найдут. — Почему ты так в этом уверена?! — Потому что никому нет до этого дела, Рон! В Министерстве сейчас хаос, порядок будут наводить не один месяц. Половина пожирателей сбежала, все силы брошены на их поимку, Хогвартс разрушен. Если кто-то что-то и выяснит, то только случайно! — Ясно. Обед продолжился в молчании. На Гермиону старались не смотреть. Но через некоторое время Рон не выдержал и отодвинул тарелку. — А как же мы, Гермиона? — Что ты имеешь в виду? — Не делай вид, что не понимаешь. Я же сказал, что мне все равно, сможешь ли ты колдовать. Неужели ты не хочешь просто спокойно пожить? Или тебе мало того, что произошло? — Тебе, может, и все равно, Рон, но мне нет! Я не могу просто сидеть сложа руки, зная, что никто не будет пытаться мне помочь! — Не наигралась в гриффиндорскую заучку? — Рон! — Гарри, попытался утихомирить друга. — Как же, лучшая ученица за последние черт знает сколько лет. Боишься носа высунуть за порог, зная, что кто-то в чем-то тебя теперь превосходит. Ты думаешь только о себе, о своих дурацких амбициях! — А ты обо мне подумал хоть раз?! — Гермиону тоже задело за живое. — С тех пор, как все случилось, ты даже не попытался понять меня и как-то помочь! Обрадовался и успокоился! Теперь никто не будет поучать, лезть с советами! Я посмотрела бы на тебя, окажись ты в такой же ситуации! Рон, магия — вся моя жизнь! — Ясно, — Рон еще пол минуты рассматривал пирог на тарелке, думая, то ли съесть его, то ли запустить в кого-нибудь. В итоге отодвинул приборы и вышел, хлопнув дверью. Гермиона обвела взглядом всех, кто, сидел за столом. Гарри постарался ободряюще улыбнуться, но вышло как-то криво. — Простите! Я, пожалуй, тоже пойду. Гермиона почти бегом поднималась по лестнице и думала, как все рушится в один миг! Слезы бежали по щекам, и она уже готова была разрыдаться. Эта война отнимает у неё все: магию, родителей, Рона… А ведь, казалось, счастье так близко. Ссора за столом вдруг открыла такую глубину непонимания, царившего в их с Роном отношениях, что просто в голове не укладывалось. «Как он мог сказать такое? Вот что ты обо мне думаешь, Рон!». Гермиону его слова ранили до глубины души. Возможно потому, что он был отчасти прав, но лишь отчасти. Гермиона принялась собирать вещи. «Я уеду отсюда. Уеду как можно скорее».Глава 2
1 февраля 2017 г. в 17:48
— Люмос! — на конце палочки вспыхнул свет, но через несколько секунд начал тускнеть, замигал и погас. — Люмос! — Гермиона не отрываясь следила за слабым огоньком, который постигла та же участь. — Люмос! Люмос!
— Мисс Грейнджер, — голос целителя звучал мягко, но настойчиво, — успокойтесь. Лучше отдайте её пока мне.
— Мне хуже, — то ли вопросительно, то ли обреченно произнесла Гермиона и лишь крепче сжала древко. Пожилой мужчина терпеливо ждал. Наконец, девушка глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться, и молча протянула палочку.
— Она вернется? Магия?
Целителей в палате было двое, но оба не ответили. Профессор Макгонагалл, которая находилась здесь же, еще сильнее сжала губы. Вид у неё был взволнованный.
— Мисс Грейнджер, у вас не просто магическое истощение. Расскажите, что произошло во время битвы? Постарайтесь вспомнить все подробно.
Гермиона закрыла глаза и вздохнула. Она уже поняла, когда именно все произошло.
— Да, конечно. Было кое-что необычное. Я сражалась с одним из егерей и кем-то из Пожирателей. Вокруг шел бой, я заметила зеленую вспышку, успела только подумать, что это Авада Кедавра и отключилась. Но через какое-то время очнулась в Большом зале среди раненых.
Макгонагалл слушала нахмурившись, целители слегка кивнули друг другу.
— Я была жива, это было странно. Я потом решила, что убивающее заклятие предназначалось другому, а меня сбили более простым, я ведь могла не заметить, вокруг много всего летало… — Голос слегка дрожал.
— Мисс, вы видели, кто послал заклятие?
— В меня попали сбоку, я… я не видела кто…
Один из целителей встал и медленно подошел к окну.
— Мисс Грейнджер, зеленая вспышка была не Авадой Кедаврой. Это, похоже, более древнее и сложное колдовство. Мы не можем утверждать точно, но скорее всего Magikae Mortem. Что-то вроде убивающего заклятия для вашей магии. Даже не совсем так. Оно не убивает совсем, оно блокирует магические силы.
— Гермиона, — профессор Макгонагалл взяла её за руку, — мы не можем его снять. Это может сделать только тот, кто его наложил.
У Гермионы вся кровь отлила от лица, девушка стала белее простыней:
— А если его не найдут?.. — все молчали. — А если он мертв?!
— Тогда есть надежда, что со временем магия сама восстановится, но не стоит слишком на это рассчитывать.
— Профессор, думаю, сейчас самое главное — найти свидетелей, может, кто-то видел, кто это сделал. Мисс Грейнджер, полагаю, стоит сообщить вашим друзьям. — Целитель попытался ободряюще улыбнуться. — Не отчаивайтесь.