Pebbles on the beach

- Следи за ребенком, ты меня поняла? Мальчишка - ужасный пострел, за ним нужен глаз да глаз! Следи за ним, как ястреб за цыпленком. Ты слышишь? Если хоть один волос упадет с его головы, я убью тебя своими собственными руками. Воткну кинжал прямо тебе в сердце, если, конечно, найду его за всем этим жиром. Слышишь? - он придает своему лицу суровое выражение, стараясь произвести на женщину должное впечатление. Напрасный труд. Она только хихикает в ответ. - И вообще, ему пора спать, - добавляет он уже выходя из комнаты. - Не беспокойтесь, милорд. С мальчиком всё будет хорошо. Оставив малыша Нэда на попечение кухарки, он возвращается к своей цели. Санса стоит у очага, спиной к нему, и не поворачивается при его появлении. - Вам холодно?- он подходит к ней и легонько кладет руку сзади ей на шею. У неё такая длинная, белая шея. Тонкие позвонки убегают под линию волос, которые вьются на затылке рыжими завитками. Ему хочется прижаться губами к её волосам. Он убирает руку. - Нет, - отвечает она, но не поворачивается, - Здесь тепло. В Винтерфелле гораздо холодней. И много-много снега. Снег засыпает всё. Иногда утром даже невозможно выйти на улицу, потому что двери засыпает снегом за ночь. Но в спальнях тепло из-за... - Да, я помню, теплые источники.. Вы скучаете по дому? - Да, - отвечает она просто, - Несмотря на всё, что случилось... Это мой дом. - Когда вы уезжаете?- ему не хочется об этом говорить, но её отъезд неизбежен. Он не знает, сколько еще они смогут его оттягивать. - Я не знаю... Как только улягутся ветра, и прекратятся штормы. - В таком случае, надеюсь, они продлятся еще очень долго. Он поворачивает её к себе лицом. Она опять не смотрит на него. Момент упущен. Но он не хочет отступать. Нежно проводит пальцем по её щеке. Она не поднимает глаз. Он садится в кресло, стоящее тут же у очага, и тянет её за руку, усаживая к себе на колени. Это такой привычный жест. Она не сопротивляется. - Вы должны рассказать малышу Нэду о вашем отъезде, Санса. Он должен быть готов к этому, иначе ему будет в сто раз больнее, когда это случится. Жестоко скрывать от него. - Я не могу видеть его слёз, - говорит она упрямо. - И поэтому вы оставляете его слёзы мне? Это трусость, Санса. А трусость не свойственна Старкам из Винтерфелла. Он считает вас матерью. И носит имя вашего отца.Так что он и сам немного Старк. Он перенесет эти вести. Это ваш долг как матери... Кстати, мне давно хотелось вас спросить... почему всё-таки он считает вас матерью? Вы внушили ему это. Зачем? Она молчит, кусает губы и смотрит на огонь. Потом наконец говорит тихо: - Я привязалась к нему. Я полюбила этого малыша. - Но вы ему не мать. - Я люблю его, как своего сына... - У вас доброе сердце. Однако в Вестеросе полно несчастных сирот и бастардов. Почему именно этот малыш? Вы сами искали его, я не просил вас. Зачем, Санса?- спрашивает он мягко. Она прячет глаза и порывается встать. Он не отпускает её. - Вы опять убегаете? А я думал у нас сегодня вечер вопросов. Ответьте мне на мой, и можете сами спрашивать меня о чем угодно. Не хотите? Давайте, я попробую ответить за вас... - он приближает губы к её уху и понижает голос почти до шепота, - Вы стали искать это дитя, моё дитя, чтобы у вас была часть меня, так ведь? Вы забрали его к себе и стали воспитывать как своего сына, потому что он моя кровь и плоть, не правда ли, Санса? Потому что он похож на меня, потому что в моё отсутствие он - самое лучшее напоминание обо мне. Мысль, что он может быть полезен пришла вам уже позже, верно? Вам нравилось целовать его лицо, потому что это моё лицо. Вам пришлось стать ему матерью. Это позволило вам завладеть его любовью безраздельно. Это милая игра. - Это не игра,- произносит она севшим голосом. Он чувствует, как дрожат её руки. Гладит её по плечу, утыкается лицом ей в шею и шепчет. - Санса, тут нечего стыдиться. Если бы у меня была часть вас, я бы никогда не выпускал её из рук, всегда и везде брал бы с собой. Теперь этот мальчик стал такой частью. Я стану очень дорожить им. Вы не представляете, какое счастье приносите мне своей маленькой игрой. - Это не игра, - повторяет она. - Вам бы хотелось, чтобы это было правдой? Вы, я и наш сын... Но вы Санса Старк из Винтерфелла, а я... Теперь я просто торговец из Браавоса. И всё равно вы меня любите... Любите? Она поворачивает к нему горящее лицо: щеки её горят румянцем, а глаза лихорадочным блеском. Он слегка касается её губ губами. - Что же теперь будет? Вы вернетесь в Винтерфелл. Выйдете замуж за какого-нибудь северного лорда... Или южного? Родите собственных детей...- говорит он и осыпает легчайшими невинными поцелуями её губы, щёки и шею. - Нет...- говорит она, продолжая смотреть на него горящими глазами. - Вы будете вспоминать обо мне? Хоть иногда? Может быть, когда ваш новый муж станет целовать вас вот так... Или так... Или вот так... Когда он обнимет вас вот так, вы вспомните о бедном Петире Бейлише? Когда о прикоснется к вам вот здесь... Санса целует его в ответ с яростью и отчаяньем... Некоторое время они сидят в кресле у очага, наслаждаясь взаимным согласием. Потом Бейлиш отстраняется. - Осторожней, моя дорогая, ваш юный пыл может завести вас слишком далеко. Мне бы не хотелось потом услышать ваши упреки. Её руки в его волосах, и она не убирает их. И не перестаёт прижиматься к нему и целовать его. Она такая смелая, когда сердита на него. - Я думала, романы с замужними дамами привычное для вас дело, - говорит она между поцелуями. - Я думал, что вы осуждаете меня за это, - отвечает он ей в тон,- И потом, вы не просто какая-то дама для меня. Вы моя королева любви и красоты. Я не хочу делать ничего, что могло бы вызвать ваше неудовольствие или как-то вам навредить... - И тем не менее, вы хотели бы сделать меня вашей любовницей... - Нет, я хотел бы сделать вас своей женой. Но вы отказываете мне. - Я не могу выйти за вас. - Нет... Но вы всё же продолжаете меня целовать. По-моему, из нас двоих именно я жертва соблазнения. Это жестоко с вашей стороны. - Ах, не изображайте невинность, лорд Мизинец. Послушать вас, так все дамы всегда сами соблазняют вас. - Так и есть. При моем обаянии это неизбежно, вы сами говорили, что вам нравится моя улыбка... Она больно кусает его за губу. - Ай!- вскрикивает он, - Это моя плата за вашу любовь, леди волчица? - Это плата за то, что вы продолжаете думать о других дамах. - Я думаю только о вас, моя жестокая Санса, и о ваших милых губках, которыми, позвольте заметить, вы всё ещё целуете меня. Право, все те дамы были милосерднее вас. Они не завлекали меня поцелуями, чтобы потом оставить в отчаянии... Она отстраняется и опять опускает глаза. - Я...- произносит она робко. - Вы боитесь?- спрашивает он тихо и серьезно,- Я понимаю... - Мой брак... не был слишком удачным. Я... - между её бровей появляется морщинка, - Я до сих пор чувствую боль, когда думаю об этом... - Ваш муж был чудовищем. Настоящим монстром, недостойным и волоска на вашей голове. В этом моя вина. Вам не у кого было искать защиты. Если бы я был рядом с вами тогда, Санса... - Он убил бы вас. - Меня не так-то просто убить. Многие пытались, включая вас, помните? - Иногда я жалею, что не сделала этого, - в её голосе опять звучит упрямство. - Если бы вы сделали это, то жалели бы еще больше, и до конца вашей жизни, поверьте мне, - он отвечает на её упрямство прямотой , - А теперь вы в моём доме и моей власти... Единственное, что вы можете сделать со мной - заморозить меня насмерть вашим равнодушием. Она не отвечает. Неприятные воспоминания овладевают ею, он видит по её глазам. Нет, он не может этого допустить. - Не надо бояться, Санса. Обещаю вам, пока вы со мной вам никогда больше не нужно будет бояться. Я никогда не сделаю вам больно. Напротив... думаю, вы найдете, что... вам может быть довольно приятно. В её глазах он видит сомнение и ещё что-то... Стыд? Она боится, и она смущена... - Вам не нужно делать ничего, что вам бы не хотелось, моя дорогая. Обещаю во всем вам подчиняться. Хотите, чтобы я вас отпустил? - Нет, - отвечает она подумав. - Тогда поцелуйте меня ещё, милая Санса. Ваши губы слаще меда. И она целует его. А он обнимает её и гладит легонько ею талию, и спину, и живот, едва заметно, словно случайно задевая пальцами её грудь... Пока она не тянется к серебряному пересмешнику, которым скреплен ворот его туники, и к богато украшенным пряжкам, что служат застежками его одежды. - Пойдемте со мной, - говорит он тогда задыхаясь, подхватывает её на руки и несет через крытую галерею в свои покои. Они неотрывно смотрят друг друг в глаза, и её пальчики , вцепившиеся в ворот его туники, невзначай касаются его кожи чуть пониже ключицы. Когда он наконец опускает её на пол возле своей кровати, она немедленно возвращается к пряжкам, что держат его одежду. Он молча наблюдает за ней. У неё дрожат руки, но всё же она неплохо справляется. Ей уже приходилось участвовать в церемонии его раздевания, когда он женился на её тете Лизе много лет назад. Он помнит, как это было. Наконец она распахивает тунику у него на груди и некоторое время молча смотрит на длинный шрам, от пупка до ключицы, напоминание об уроке, который он получил когда-то очень давно в Риверране. Каким далеким и незначительным кажется ему теперь это событие. Она проводит пальчиком вдоль шрама, потом осторожно касается его губами, отправляя дрожь и тысячи мурашек вдоль его спины. У него перехватывает дыхание и он, по правде говоря, теряет самообладание. Когда он снова приходит в себя, она в его объятиях и в одной лишь тонкой нижней сорочке. Она совсем неопытна, не похожа на замужнюю даму. Заметно, что ей никогда не приходилось делать ничего подобного. Поцелуи и робкие ласки- всё это ей в новинку. Он не торопит её. Её любопытные пальцы и удивленные глаза путешествуют по его телу, сначала робко, потом смелей. Он наблюдает за ней и лишь время от времени поощряет её любознательность. Несколько раз он пытается прикасаться к ней ласково, но её это пугает, и он оставляет попытки, решая позволить ей действовать самой и только лишь следовать за ней. Пальцы у неё нежные, как крылья бабочки, и довольно скоро он обнаруживает, что ему больше не удается сдерживать дрожь и глухие стоны. - Вы всё же убьете меня, любовь моя, - говорит он ей, сцепив зубы, - Но какой сладкой будет эта смерть... Она выглядит несколько растерянной. Она просто не знает, что делать дальше, догадывается он. Ведь ей прежде не приходилось этим заниматься. От неё этого не требовалось, думает он с горечью. - Вы позволите мне взять дальнейшее в свои руки, моё сокровище? Она кивает. Он порывисто поднимается с подушек, и она испуганно ахает. - Вам не нужно бояться, моя любовь. Я никогда не причиню вам боли, - говорит он ласково. - Я не боюсь, - её глаза смотрят так доверчиво и с такой теплотой, что его сердце пропускает удар. Он обещал ей удовольствие, и поэтому отбросив на время собственное нетерпение, он медленно, но настойчиво приступает к собственному исследованию. Она больше не вздрагивает испуганно от его прикосновений. Она доверяется его рукам и губам, и послушно следует за ним туда, куда он её ведет. И только когда наслаждение заставляет её дрожать, выгибая спину, и протяжный стон срывается с её губ, он позволяет себе получить и свою долю. Поначалу она слегка напрягается и замирает, но вскоре так же послушно отдается его воле и снова дрожит в его руках. Она прижимает его к себе сильно, до боли, и шепчет ему в ухо: - Я люблю вас! Я так вас люблю....