***
Она все еще не может поверить в то, что Петир вернулся и сидит перед ней, живой и здоровый. Ей постоянно нужно подтверждение, и она касается его руки, слушает его голос, не вдумываясь в слова, смотрит в его глаза… Иногда ей кажется, что это просто очень яркий сон, что сейчас она проснется и ужас потери вновь обрушится на нее. Сердце сжимается от страха и боли, и вновь она трогает рукав мужа, заглядывая в глубину серо-зеленых родных глаз. Он здесь, он настоящий. Это не сон. - Мне так жаль, что я заставил вас волноваться, - он торопливо уминает хлеб с холодной курятиной и сыром. – Право же, я был уверен, что выйду в море на том корабле и поторопился обрадовать вас письмом... - Все в прошлом, - успокаивающе говорит она, скорее себе, а не ему. – Вы живы, вы со мной. Несколько часов назад, я была уверена, что вы мертвы…Мне хотелось умереть, я не представляла себе жизни без вас. Не заставляйте меня переживать это снова, Петир, любимый мой. Не покидайте меня больше… Бейлиш задумчиво целует макушку сына, сидящего на его коленях, не спуская с нее взгляда. Нед ест яблочный пирог, довольно болтая ногами, прижимаясь щекой к запыленному отцовскому камзолу. - Санса, девочка моя… Я обещаю по мере сил. Надеюсь, нам не придется больше расставаться. Это слишком тяжело для меня. Он рассказывает Неду о своих приключениях, о большой реке, по которой они плыли, об огромных рыбинах, которых ловили с лодки гребцы. Нед в восхищении открывает рот, забыв про пирог. Петир выглядит очень уставшим, скрывает зевоту, виновато поглядывая на нее, у него красные глаза, тени у век и сквозь загар проступает бледность. Ванна для него уже готова, она приказала подать чистую одежду и сменить простыни в спальне. Неожиданно для самой себя она называет его «любовь моя», и с удивлением замечает как темнеют его глаза. Он сразу становится таким беззащитным, таким настоящим перед ней, стоит ей только проявить немудреную ласку. Голова мужа покоится на ее коленях, пальцы перебирают мягкие волосы, выуживая из них маленькие веточки. Петир бормочет что-то ласковое, извиняется в очередной раз, и ей хочется целовать его и смеяться. Она отправляет мужа в ванную, а сама идет укладывать Неда. Мальчик, возбужденный приездом отца и его рассказом, никак не хочет засыпать, приходится даже пригрозить ему лишением сладкого на завтра. Наконец он засыпает. Сердце бьется все чаще, когда она идет в спальню. Только сейчас она поняла, насколько соскучилась. Все ее тело жаждало его, скучало по нему, тянулось к нему… Боги, больше она никогда не позволит себе такой глупости! Лишая его близости, она мучила саму себя. Но в спальне ее ждет разочарование, кровать пуста, Петира еще нет. Она переодевается ко сну, разбирает кровать, но он все не возвращается. Обеспокоенная, она идет в купальню. Когда она заходит в небольшую комнату, ее обдает паром и запахом мокрых трав, разложенных на полу. Здесь жарко от близкого очага и огромной бадьи, наполненной горячей водой. Петир спит, откинув голову на край купальни, его руки свешиваются с деревянных бортиков, с кончиков длинных пальцев капает вода. Она улыбается, присев на край, приближает свое лицо к его. Он кажется ей самым красивым мужчиной на свете. Потемневшие от воды отросшие кудри падают ему на лоб, неожиданно длинные, как у девушки мокрые ресницы пускают тень на его щеки. Его губы расслаблены и, хоть лицо и покрывает многодневная щетина, у него сейчас совершенно мальчишеское, детское выражение лица. По длинной крепкой шее медленно катятся капельки пота. Шрам на его груди убегает под воду, искажается в отражении. Она заглядывает ниже, закусив губу, но хлопья пены мешают рассмотреть скрытое под водой тело. Пар от горячей воды оседает на его коже, делая ее блестящей и соблазнительно гладкой. Она чувствует, как стремительно теплеет внизу живота, как покалывают кончики пальцев, от желания прикоснуться к нему. -Петир, - шепчет она, наклоняясь к нему. – Петир, мой милый… Руки опускаются на его влажные плечи, он такой напряжённый даже во сне, под кожей чувствуется застывшая твердость мышц. Он чуть морщится не в силах проснуться, не открывая глаз. Бедный, он так устал, так спешил к ней, что сейчас у него нет сил даже добраться до спальни. Нежность накрывает ее с головой, и она целует его в губы, гладит по плечам и груди, вбирая в себя его усталость. - Мой милый, мой любимый Петир… Мой муж… - Санса, - бормочет он сквозь сон. - Я так жажду вас... Она наклоняется к самому его уху. Он спит, и это придает ей смелости. Её пальцы легко пробегают по его груди, вдоль шрама и под воду. - Я тоже, - шепчет она, краснея от собственной откровенности. - Я тоже жажду вас. Затуманенные сном глаза резко распахиваются. - Санса… - только и может произнести он сквозь глухой стон. Он обнимает ее, поворачивает голову, ища её губ, и она отвечает на поцелуй. Ее сорочка намокла от пара и его мокрых рук, прилипает к коже, и его взгляд темнеет. В горле, несмотря на влажность воздуха, мгновенно пересыхает. Сильные руки тянут ее вниз, и с визгом она проваливается в воду, поднимая брызги и выплескивая несколько ведер воды на каменный пол. - О, Санса, - жарко шепчет он ей на ухо, прижимая к себе. – Любовь моя…***
Путаясь в сорочке, она устраивается у него на коленях. Петир прижимает её к себе, боясь отпустить и на миг, боясь, что она вдруг передумает и уйдет. Но она не передумывает. Под его жадными руками она дрожит и сама прижимается к нему. Её соски темнеют сквозь тонкую мокрую ткань сорочки, и её груди касаются его, доводя его почти до исступления. Голова плывет от жаркого пара вокруг и от её горячих, страстных поцелуев. Она тихо постанывает, ее глаза блестят, ее руки торопливы и смелы . Никогда прежде она не проявляла столько страсти. У него нет времени подумать об этом, боль внизу становится почти невыносимой. Но прежде, чем он может что-то сказать или сделать, её пальчики касаются его плоти, сосредоточения всего его желания. Он знал много женщин, но ни одну из них прежде он не желал, как её. Это простое прикосновение заставляет его почти кричать сквозь стиснутые зубы. Спина его выгибается сама собой, и бедра дрожат и двигаются навстречу ее рукам совершенно против его воли. Она улыбается, закусив губу, смотрит на него, наклонив голову набок и наблюдая за его реакцией. Пальчики скользят вверх и вниз, то ласково, слегка касаясь, то обхватывая его сильно. Не прекращая свои маленькие манипуляции, она наклоняется к нему ближе и шепчет ему в лицо: - Петир, любовь моя, мой муж, моя жизнь. Я больше никогда не отпущу вас от себя. Вы больше никогда меня не покинете, правда? Скажите, что больше никогда не уедете... Он не может говорить. Яркий горячий свет заливает его изнутри так, что он может только жмуриться, ничего вокруг не существует больше, только её руки и её голос. Он до боли вцепляется в края бадьи, дергая тазом навстречу ее рукам, его тело не принадлежит ему, оно принадлежит ей и покорно следует её движениям. Его собственный голос превращается в хрип, и дикий рык, и стон. Потом её рука исчезает. Прежде чем он успевает что-либо понять, открыть глаза и рассмотреть ее сквозь пелену невероятного возбуждения, возникает новое ощущение. Он чувствует, как его дрожащая твердая плоть погружается в её горячее лоно. Она ждала его, она жаждала его, он чувствует, не смотря на теплую воду вокруг них. Он обхватывает её бедра, направляя её, насаживая на себя до самого конца. Она склоняет голову на его плечо, обнимает его одной рукой за шею и тихонько всхлипывает, уткнувшись в его ключицу. Боги, как давно он мечтал о ней, как сильно ему её не хватало: её тепла, её запаха, её тесного жара вокруг него. Слишком долго он желал её. Его тело не выдерживает напряжения. Он делает лишь несколько движений в ней, и, не в силах больше сдерживаться, изливается, содрогаясь от наслаждения, крепко зажмурившись и шумно дыша. Наслаждение слишком велико, чтобы он мог противиться этому. Какое-то время он еще двигается в ней, но этого недостаточно. Он слегка морщится с досадой, не удивляясь, впрочем, такой скорой развязке. Санса отстранятся, и долго целует его в губы, ее пальцы зарываются в мокрые волосы. Он все еще в ней, чувствует ее тесноту и жар ее стенок. Он как неопытный мальчик боится увидеть в ее глазах разочарование, но в них нет ничего кроме любви и желания. Она отдалась ему так абсолютно и с такой страстью, что он не может оставить её, не увидев её собственного наслаждения. Осторожно он приподнимает её и пытается подняться на ноги. Тянет её за собой неловко. Она скользит, цепляясь за его мокрые плечи, и смеется. Выбравшись, наконец, из ванны, он усаживает её на одну из каменных скамей, покрытую чистой тканью, и опускается перед ней на колени. Мокрая сорочка облепляет её тело, соблазнительно проявляя все плавные изгибы, высокие груди с напряженными сосками, всё еще плоский животик. Он поднимает сначала подол, обнажая её колени, но, подумав, избавляется от белья вовсе и восхищено оглядывает ее. Она такая белая, нежная и прекрасная, его девочка. Прекрасней, чем в его снах, прекрасней, чем кто-либо на свете. Не в силах совладать с собой, он покрывает её горячими поцелуями, вспоминая все её изгибы, ложбинки, маленькие крупинки родинок, ласкает ее грудь, шею, нежную, бархатную кожу на животе... Санса держит его голову в своих руках, прижимая к себе и обращая его поцелуи туда, где ей больше хочется и он с удовлетворением чувствует, как она подталкивает его вниз. Когда он добирается до её жаркого влажного лона, она вздрагивает и подается ему на встречу. Его милая, любимая девочка соскучилась по своему мужу. Маленькая упрямица, жестокая и безжалостная... Она вцепляется пальцами в его волосы и дрожит так, что он вынужден уложить её спиной на скамью. Сам он устраивается поудобней у ее широко разведенных ног. - Я хочу, чтобы вы разбудили всех слуг и наемников в самом дальнем крыле, любовь моя, - говорит он хриплым шепотом, жарко дыша на ее самое сокровенное, поглаживая её бедра изнутри, дразня её кончиками пальцев. - Чтобы все в округе знали, как сильно вы меня любите и желаете. Я хочу услышать свое имя. Громко, Санса. И она угождает ему. Она стонет, кричит и плачет и бьется в его руках, выгибая спину, обхватывая его ногами, цепляясь за его волосы до боли, истекая сладким соком... - Петир!! Он смеется, приподняв голову. - Ну же, любимая, вы можете громче, - говорит он, легко целуя её. - Попробуем еще раз... И он доводит её до исступления снова и снова, пока силы не покидают их обоих. Когда они, наконец, добираются до спальни, мокрые и уставшие, они только и могут, что забраться под одеяло, уткнуться друг другу в шеи, и сон забирает их.