***
— Эй, люди! Есть тут кто-нибудь? Тьма кромешная, ничего не видно! — Ребята! Мы еще на этом свете, или уже на том? — Что это было? Я так ничего и не понял! Как шарахнуло, как закрутило, затем выплюнуло куда-то, куда, не разберу! — Ты что, никогда нуль-транспортировку не совершал? — Откуда в Сольсуране нуль-транспортировка? — Оттуда же, откуда и Молнии Великого Се. Или ты все еще полагаешь, что это фольклор? Олег открыл глаза. Кажется, получилось. Даже от погони удалось оторваться. Правда, его тело и душа этот путь совершили явно порознь, но это неважно, соединились в конце концов, и на том спасибо. — Арсеньев! Ты здесь? Да отзовешься ты уже или нет? Олег попытался что-нибудь сказать, но вместо того почувствовал невыносимое жжение в груди и зашелся удушающим, до потери сознания, кашлем. В Пустыне Гнева, а этот странный ход, который он обнаружил во время раскопок около полугода назад, вел именно туда, за прошедшие десять дней ничего не изменилось. Разве только ночной небосклон совсем раскис от дождя. Неровной решеткой забравшие небо колонны храма поклонников темных богов напоминали стартовую площадку взорвавшейся ракеты. Чуть в стороне стоял вертолет, не более уместный здесь, нежели трамвай на рыцарском турнире. — Арсеньев! Что все это значит? — недовольно воззрился на него Глеб. Олег, словно гамлетовским безумием прикрывшись плащом своего нездоровья, предпочел не ответить. Вертолет на месте, а это главное, дальше как-нибудь выберемся. Итак, Тигр оказался тем оборотнем, о котором предупреждал Синеглаз, и он его упустил. Обидно, но ничего не поделаешь. Флаем воин ночи всегда владел лучше, а тут еще эта не до конца сросшаяся рука. Десять дней слишком маленький срок. Вопрос в том, зачем Тигру понадобился весь этот фарс. Он ведь мог их всех убить еще на станции, не создавая никаких проблем. Инсценировать смерть вестников во время неудавшегося побега? Дескать, князь Ниак и Альянс тут ни при чем. Или у него шла какая-то своя, не имеющая отношения к здешним властителям, игра? В любом случае, вопрос об отключении щита теперь закрыт. Все ясно как день: Тигр привел наемников на станцию, отключил щит, а затем разыграл перед ним и Могучим Утесом трогательную комедию. И все же, это выглядело странно. Тигр — оборотень, то есть князь Ниак? После всех приключений спасатели и спасенные нуждались в небольшой передышке. Хотя храм темных богов считался в Сольсуране не самым добрым местом, его цокольный этаж отлично сохранился и сейчас давал неплохую защиту от ветра и дождя. Пока Глеб оказывал Виму и Эжену помощь, которой, в общем-то, и не требовалось, ибо пленники, в основном, нуждались в отдыхе и подкреплении сил, Камень снял с Олега доспехи и маску, вытер с лица испарину, положил на разбитую грудь холод. Синдбад принес аптечку и сделал инъекцию. Стало вроде бы немного легче дышать, правда, каждое движение отзывалось болью, и на спину вроде бы привязали наполненную вязким тяжелым коллоидом резиновую подушку. «Ничего. Это пройдет, — утешил себя Олег — А если нет, в любом случае осталось недолго». Палий нашел в вертолете спиртовку, а Смерч принес короб с припасами, которые и земляне, и сольсуранцы начали активно поглощать. Олег про себя отметил, что, хотя заботливые женщины Гнезда Ветров еды им приготовили не меньше чем на три дня, зенебочий сыр, лепешки и вяленое мясо таяли буквально на глазах. Даже Глеб, со свойственным ему высокомерием частенько иронизировавший по поводу «примитивной пищи» варваров, уплетал за обе щеки. У Олега сейчас один запах съестного вызывал тошноту. — Хреново выглядишь! — почти без своего знаменитого акцента сообщил ему Синдбад. — Царевна нам голову за тебя снимет, — участливо вздохнул Могучий Утес. — А вы ей не говорите, — одними губами посоветовал Олег. — А мы и не сказали, — кивнул Палий, отправляя в рот очередной кусок. — Связи все равно нет. Олег кивнул. Он знал, что в Пустыне Гнева не работали никакие приборы, поскольку место это характеризовалось как геомагнитная аномалия. Дело в том, что в этом районе, то ли в результате применения молний, то ли еще задолго до них образовались фантастические залежи железной руды и других металлов, которыми была так богата земля Сольсурана. Именно с этим явлением биологи связывали разнообразие расцветок местной растительности, а специалисты в области экономики и политики — тот недвусмысленный интерес, который проявлял к этим местам Альянс. Глеб неуютно заерзал на месте: — А как же вертолет? — Взлетит, куда он денется, — успокоил его Палий. — Это старье, к счастью, понимает, что такое ручное управление. Пойдем по СКП. Олег с Синдбадом усмехнулись, а Глеб сердито сверкнул глазами, похоже он тоже знал, что на сленге разведчиков СКП означает «смотри куда прешь». — Умно ты придумал с вертолетом, да и с этим ходом потайным тоже ловко получилось, — похвалил Олега Синдбад, когда руководитель проекта отошел к спиртовке погреть руки. — Только почему нам ничего не сказал? Глеб от возмущения едва не родил! Он заботливо вытер с Олеговых губ очередное кровавое пятно и деловым тоном опять без акцента продолжал: — Мы решили сначала доставить тебя и ребят в Гнездо Ветров, а затем Палий отправится к варрарам. Он говорит, ситуацию еще можно переломить. Олег прикрыл глаза. Гнездо Ветров: Птица, мать, забота и покой. — Войско князя Ниака находится на расстоянии шести часов ходьбы от ущелья Спасенных, — напомнил он товарищам. — Нам его не остановить! — сдвинул брови подошедший Глеб. — Да мы и не имеем права! Вмешательство в дела аборигенов — это прямое нарушение Соглашений! — добавил он, оседлав любимого конька. Олегу очень хотелось напомнить твердолобому коллеге, который беспокоился сейчас, прежде всего, о своей драгоценной персоне, что именно его неумелое руководство, сводившееся к беспрекословному выполнению Соглашений, способствовало полному провалу экспедиции и превратило ее членов сначала в бесправных пленников, а теперь в бездомных скитальцев, вынужденных искать милости у сольсуранских вождей. Но его опередил Эжен. — Вообще-то аборигены первыми вмешались в наши дела! — сердито заметил гидролог, восстанавливая кровообращение в занемевших от длительного пребывания в оковах запястьях и ступнях. — Но это не повод пытаться выступить против них всемером! — истерично возопил Глеб. — Ибо я в авантюре, которую предлагает Арсеньев, участвовать не собираюсь! — А куда ты денешься, приятель! — лезвием кривого ножа полируя свой бритый череп, сурово глянул на руководителя проекта Палий. — Отсидеться при штабе на этот раз не удастся! Если падет Гнездо Ветров, а это вполне может случиться, если Суховей не успеет повернуть назад, в Сольсуране заварится такая кровавая каша, из которой вряд ли кому-то удастся выбраться живым. Или ты надеешься, что за выполнение Соглашений Змееносцы выпишут тебе утешительный бонус в виде билета домой? В обмен на скрижаль и царевну? — На что ты намекаешь?! — вскочив, едва не ударился о низкий потолок Глеб. — Наемников надо задержать! — решив пресечь бесполезные пререкания, жестко, насколько позволяла разбитая грудь, проговорил Олег. — И здесь для этого самое лучшее место. Он приподнялся, снова почувствовав прилив сил. Адреналин всегда шел ему на пользу, да и лекарства начинали действовать. — Ты не можешь сражаться сейчас! — В один голос глянули на брата и товарища Камень и Смерч. — Тебя даже ноги не держат! — Если дожидаться «потом», будет поздно! Докучный дождь метал и метал сотни тысяч тонких прозрачных копий, которые то глубоко вонзались в землю, то вдребезги разбивались о скалы. Тяжелые обложные облака, закрывшие от глаз звезды и все три луны, медленно меняли свой цвет, переходя от угрюмого фиолетового к грязновато-серому с проблесками розоватого и оранжевого, что, несомненно, означало рассвет. Переполненная событиями, ночь медленно подходила к концу. Вряд ли наемники выступят раньше, чем окончательно рассветет. — Но что мы можем предпринять?! — удивленно глянул на настроенных решительно разведчиков Эжен. — Из оружия у нас сейчас топоры, мечи, копья да луки. Даже взрывчатки самой примитивной нет! — Па-а-ачему нэт? — лукаво сверкнул белыми зубами Синдбад. Он проворно взбежал по ступенькам и через пару минут вернулся с тяжеленным рюкзаком на плечах. В руке он держал пульт управления взрывным устройством. — Па-а-а-анимаете, захватил из Земляного Града на всякий случай! — с довольным видом пояснил он. — Думал, если что верта-а-алет вза-арвать. Олег почувствовал умиление. Он знал, что старый боевой товарищ даже из дома не выходил, не прихватив пару динамитных шашек, мало ли что. Впрочем, изготовить высококачественную взрывчатку Синдбад мог из любых ингредиентов, включая крекеры и кефир. — Я брал с за-а-пасом, поэтому, думаю, остановить п-эхоту и зэнэбоков впа-а-лнэ можна, — пообещал Синдбад. Затем воодушевление на его лице сменилось озабоченностью: — Не знаю только, удастся ли ее з-а-а-а-лажить, чтобы добиться нужного р-езультата. Здешние скалы сплошь б-а-а-зальт, гр-а-а-а-нит и прочая м-а-а-а-а-гматическая п-а-а-рода. А у нас нэ инструмэнта, нэ врэмеэни. В глазах Глеба появилось торжество: «А я же вам говорил!» Была б его воля, он бы давно уже убрался из этого паршивого места куда-нибудь подальше, туда, где безопасно и теперь готов был уцепиться за любой, самый незначительный предлог. Но Олег знал, как решить возникшую проблему. Полгода назад, обследуя храм темных богов, помимо портала или телепорта, установленного там в древности вопреки всем закономерностям развития цивилизации и переносящего во Дворец Владык, он обнаружил еще один более старый ход, пробитый в скалах в соответствии с древними инженерными нормами, прочно и на века и заканчивающийся у выхода из ущелья Спасенных. Согласно его гипотезе, именно по нему уцелевшие поклонники темных духов сумели выбраться за пределы Пустыни Гнева в день бомбардировки. Именно его использовали Птица с Обглодышем, когда скрывались от погони (он был достаточно высок для роста зенебока). По первоначальному плану они должны были пройти этим путем все вместе, чтобы запутать погоню, но Синеглаз (Синеглаз ли?) и бешенные кавуки Ягодника слишком рано их заметили, пришлось отвлекать. Ну что ж, теперь следовало проверить древний ход на прочность еще раз. Выбирая из двух зол меньшее: ни говорить, ни двигаться как следует он и в самом деле еще не мог, Олег начертил на клочке бумаги схему подземелья. Получилось вполне сносно. Синдбад после первых замеров и прикидок сказал, что взрывать можно и нужно, а Глеб, обнаружив по схеме еще один коридор, выходящий далеко в горы и, стало быть, вполне пригодный для отступления (говоря другими словами, бегства), почти успокоился и перестал скулить. Спокойствие, впрочем, длилось недолго, ибо руководитель проекта сообразил, что «дикарь Арсеньев» в который раз обошел его на научном поприще, и снова позеленел, на этот раз от зависти. Нашел, называется, время. Олег старался не обращать на него внимания: к Глебу он уже давно привык. Пока Синдбад вместе с потомком горняков Могучим Утесом простукивали стены подземелья и делали замеры наверху, а Эжен с Вимом производили необходимые расчеты (Глеб во всем этом участия не принимал), Палий со Смерчем вызвались слетать на разведку. Маленький Ураган заявил, что хочет еще раз взглянуть на родной край с небесной вышины. Олег про себя усмехнулся. Он догадывался, что истиной причиной, побуждавшей его брата держаться поближе к Палию, были татуировки обитателей гнилых болот, на которые с явным неодобрением косился и Могучий Утес. Полжизни проведшие в постоянных стычках с варрарами, воины привыкли им не доверять, и никакие заверения вестников относительно надзвездного происхождения Палия не могли их убедить, что этнограф действительно друг. «Не вышло бы между ними какого недоразумения», — с тревогой подумал Олег. Однако его опасения оказались напрасны. Варрарский шаман и воин травяного леса неплохо сработались. Разведчики вернулись меньше, чем через час, и одного взгляда на них хватило, чтобы понять: вести они принесли недобрые. — Все гораздо хуже, нежели мы предполагали, — едва открыв дверцу кабины, доложил Палий. — Их больше двух тысяч? — осведомился Эжен. — Нет, но советники Альянса, которые, похоже, здесь всем заправляют, решили устроить еще одну провокацию! — Что ты имеешь в виду? — сдвинул и без того сросшиеся смоляные брови Синдбад. — В операции участвует бронетехника. — Вы в этом уверены? — Глаза Глеба округлились от ужаса, он зашелся кашлем, точно его тоже шарахнули об стену. — Мы видели машины надзвездных краев собственными глазами, — бесстрастно отозвался Смерч. Руководитель проекта, окончательно утративший контроль над ситуацией, обхватил голову руками и застонал. — Это же незаконно! Это противоречит Соглашениям! Это невозможно, в конце концов! Как их перебросили на планету? Мы не засекали ни одного корабля. Если, конечно, Анжела, как я подозревал, не повинна в преступном сговоре… — Мы к-ажется сошлись н-а том, что з-ащитное поле а-атключил Тигр! — напомнил ему Синдбад. Олег посмотрел на него с благодарностью, но затем подумал, что кое в чем руководитель проекта прав: после заключения Соглашений высадок на планету не производилось. Но кто сказал, что вооружение, да и советников не могли доставить еще до того, в тот же период безвременья, когда сюда попал и он сам. Но тогда каким образом их все это время скрывали и почему решили использовать только сейчас? Не хотели рисковать, пока не накопят достаточно сил? В любом случае, ситуация на планете менялась каждый день, и менялась к худшему. — Какова численность группировки? — казенным языком, наиболее уместным в сложившейся ситуации, поинтересовался он. — Около роты, — также сухо отозвался Палий. — Мы со Смерчем видели дюжину машин. Но это не главное. — Палий помолчал, собираясь с духом. — Понимаете, это наши танки! Моделей «Змей Горыныч» и «Ганг», которые применялись во время последней войны. — На Ва-а-анкувере в р-аспоряжении Альянса а-казался целый полк! — сплюнув на землю, скривил рот Синдбад! — Но зачем это Змееносцам? Чего они добиваются? — не понял далекий от политики Эжен. — Это и й-эжу п-анятно! — фыркнул Синдбад. — Р-азрушить с помощью магнитных и лучевых пушек Гнездо Ветров, утопить в крови Сольсуран, а потом обвинить нас в нарушении Соглашений! — Тогда мы тем более не имеем права ничего предпринимать! — попытался перехватить инициативу Глеб. — Мы должны все зафиксировать, собрать доказательства и подать жалобу в Межгалактический Совет. — Именно так мы и поступим! — ко всеобщему недоумению, неожиданно согласился с руководителем проекта Палий. — Мы со Смерчем уже сделали несколько десятков снимков. В том числе сфотографировали советников, позирующих в компании наемников у машин. Только танки после фотосессии все-таки придется взорвать! — добавил он под возгласы одобрения. — И чем скорей, тем лучше! — выражая мнение разведчиков и обоих сольсуранцев, подытожил Олег. Поддержка друзей возвращала ему силы лучше всех самых современных и действенных лекарств. На суровых, запыленных лицах читались понимание и решимость. Как боролись с бронетехникой на Ванкувере, правда не с родными спасителями Горынычами, а с Драконами Альянса, все, кроме сольсуранцев и Глеба, знали из личного опыта. А неоправданное решение командования об отступлении, приведшее к постыдному поражению, подхлестывало желание хоть в чем-то взять реванш. — Двэ гр-анат` в зубы и п-ад т-анк! — в сумрачном восторге всплеснул руками Синдбад. — Вах! А-а-щущение н-эзабываемое! — А еще лучше взять машину под свое управление, и самому пострелять маленько, — мечтательно простонал Палий, которому все меньше и меньше хотелось куда-либо лететь. — И сделать это можно только в Пустыне Гнева, — ровным и невозмутимым голосом андроида сообщил Вим, напомнив друзьям про геомагнитную аномалию, — когда им придется перейти на ручное управление, и отключить энергетический щит. — Чистой воды самоубийство! — довольно усмехнулся Эжен. Вместе с Синдбадом они стали распределять взрывчатку так, чтобы хватило на пятерых, включая Глеба, с безучастным видом примостившегося на обломке колонны. — Или Могучего Утеса и Смерча мы тоже задействуем? — вопросительно глянул на товарищей геофизик. Олег покачал головой: — В обращении с Горынычами, также, как и с Драконами, нужны точность и сноровка, которые за один день, увы, не получить! — Обижаешь, братишка! — нахмурил вздернутый нос младший сын Бурана. — Видел я это чудище вблизи. По мне, так не страшнее табурлыка будет. Да и укокошить его не сложно. Подобрался сзади, кинул эту штуковину, — он указал на взрывчатку, — внутрь, и все в порядке. Главное, время убраться! — Э! Погодите, — всполошился Палий, глядя на работу взрывотехников. — А моя доля где? — А ты разве не л-этишь к св-а-аим в-а-араррам? — удивленно поднял взлохмаченную бровь Синдбад. — Еще как летит! — строго глянул на товарища Олег. — Не глупи, взводный, — продолжал он, глядя на Палия почти умоляюще. — Там ты нужнее. Простые воины верят тебе. — Простые воины, — фыркнул этнограф. — А верхушка? Сколько раз я докладывал, что наши (он с несколько смущенным видом покосился в сторону Смерча и Могучего Утеса) племенные вожди давным-давно кормятся из рук князя Ниака и даже подавал рапорт о выделении средств, чтобы их перекупить! — Он сурово глянул на Глеба, так, что тот заерзал на месте. — Но его почему-то не соблаговолили удовлетворить. Руководитель проекта гневно заломил острые брови, полагая, что лучший способ защиты — это нападение: — Мы не можем покупать всех варварских вельмож! — истерически завопил он. — У нас и так трижды урезали финансирование! — Ну и замечательно! — развел руками Палий. — На этом основании будьте готовы к хаосу и бессмысленной резне! Уж варрары-то точно клали большой жирный жезл на все Соглашения! — Поэтому тебе следует отправиться к своим соплеменникам, — заключил Олег. — И чем скорее, тем лучше! — Нашему братишке Суховею не забудь привет передать! — дружески пихнул варрарского шамана в бок неугомонный Смерч. — Они с отцом все-таки решили остаться в крепости великого Дола? — стараясь говорить спокойно, поинтересовался Олег. — Мы надеемся, они сумели добраться туда, — помрачнев, глянул на него Смерч. — Варрары перекрыли дорогу к Гнезду Ветров. — Зато на помощь твоим сородичам вот-вот подойдут Козерги и Косуляки, — поспешил успокоить Олега Палий. — Слабое утешение в сложившейся ситуации, — проворчал Синдбад. — Если мы задержим наемников до вечера, — подсчитал Смерч, — Гнездо Ветров с помощью Козергов и Косуляк удастся отстоять. — При условии, что нам удастся уничтожить здесь большую часть техники и живой силы! — напомнил Эжен, снимая с вертолета пулемет и выгружая оружие (разведчики все-таки втихаря разжились в Неспехе парочкой бластеров, тремя АКМ и ящиком боеприпаса). — А там и Анжела с кораблем подоспеет, — флегматично добавил помогавший ему Вим. — Но до вечера надо еще продержаться, — вздохнул Камень.***
Птица застала Мать Ураганов в одном из амбаров. В этот предутренний час супруга великого вождя бодрствовала: как и Птица, в эту ночь она не ложилась. Вместе с одним из братьев мужа, выполнявшим в родовой твердыне обязанности подскарбия, она наново проверяла запасы зерна, прикидывая, хватит ли на случай длительной осады, а также подсчитывая, сколько человек Гнездо Ветров еще сможет безболезненно принять. Из разоренных селений народа Земли в соседнюю твердыню каждый день стекались все новые беженцы, их число особенно возросло после того, как варрары осадили Земляной Град. Мать Ураганов всех принимала. После ухода мужа и сыновей она по традиции взяла на себя их обязанности. Несколько раз за ночь она поднималась на стены и проверяла посты, а накануне вечером, узнав от Птицы о новой угрозе, лично собирала гонцов и принимала посланцев, принесших ответы. Гнездо Ветров в отсутствии его лучших воинов оставалось в надежных руках. Завидев царевну, эта мужественная и волевая женщина встрепенулась, точно самка Роу-Су перед броском. — Есть новости? — У них получилось вывести пленников! — Птица решила начать с хорошего. — Я в этом не сомневалась, — величественно кивнула Мать Ураганов. — Все целы? Где они сейчас? — В Пустыне Гнева. Мать Ураганов не без удивления повела соболиной, с небольшой проседью, бровью. — Что они там забыли? Птица почувствовала, что ее язык намертво прилип к гортани, как тогда в детстве к железной перекладине, когда она в ясный морозный день решила попробовать ее на вкус. Как она могла сказать матери, что задумали ее сыновья? Впрочем, супруга великого вождя, всю свою жизнь прожившая среди воинов, и так все поняла. Сначала ее лицо сделалось очень старым и безмерно усталым, словно все бессонные ночи последнего времени, а также те, которые выпали на ее долю, пока она вырастила всех сыновей, оставили на нем свой след. Она в равной степени любила каждого из своих мальчиков, однако задиристый Смерч и пришелец из надзвездного края, одинокий странник Ветерок пользовались ее особым расположением. — Надеюсь, они знают, что делают. Да хранит их Великий Се. Птица понимала, что надо бы еще предупредить гарнизон Гнезда Ветров о советниках Альянса и танках, но решила сделать это позже, если из Пустыни Гнева не придет больше никаких известий. При мысли об одной возможности подобного исхода ее сердце снова сжалось в комок, и вокруг солнечного сплетения разлился холод, словно туда впрыснули жидкий кислород. Сейчас как никогда остро она ощущала, что во всем происходящем вокруг есть немалая доля и ее вины. Олег был прав. Не стоило им сюда прилетать. Олег! Что с ним? Хотя Палий сказал, что у него все нормально, в это верилось с трудом, ибо в этом случае в Неспеху он отправился бы сам. На разведчиков всегда смотрели как на безумцев. Задержать всемером двухтысячное войско, усиленное звездным спецназом! Впрочем, зная способности Олега и его товарищей, она предполагала, что они обязательно что-нибудь придумают и поставленную задачу выполнят. Вопрос только, какой ценой… Мать Ураганов, чувствуя необходимость заполнить повисшее тягостное молчание (расспрашивать еще о чем-либо она не могла), меж тем обратила свое внимание на травяную рубаху, которую Птица все еще сжимала в руках. Она долго рассматривала плетение на свету, в какой-то момент в глазах ее появился вполне уместный при таком напряжении влажный блеск. Не найдя никаких изъянов, Мать Ураганов вернула работу своей родовитой невестке: — Теперь я вижу, как крепко ты любишь моего сына, — она уже вполне овладела собой и могла говорить почти спокойно. — Еще одно доказательство вашей любви появится на свет в положенный срок. Птице стоило неимоверных усилий, чтобы не разрыдаться. «Дождешься лишь плода, который ты носишь под сердцем». Увы, в пророчестве ничего не говорилось о том, увидит ли этот день Олег. Мать Ураганов ласково потрепала ее по щеке: — Яркая рассказала мне, что ты интересовалась узором травяных рубах других родов. Тебе что-то непонятно? Птица проглотила слезы и, как могла, сформулировала свой вопрос. Мать Ураганов ответила не сразу. Она надолго задумалась, глядя куда-то вдаль, словно желала пронзить взглядом толщу времени, затем медленно, явно с большим трудом припоминая, проговорила: — О чем рассказывает двунадесятый ряд племени Ветра, мне поведала мать моего великого супруга в то время, когда я юной невестой только готовилась войти в этот славный род и училась создавать ритуальный узор. На мой взгляд, здесь нет никакого смысла, но это касалось Предания, и потому я запомнила. Она сделала паузу, выразительно глядя на собеседницу, а затем величественно изрекла: — «Путь между двух змей горный кот объясняет». Птица почувствовала, что ее слезы высохли, а сердце, вновь обретя свой нормальный размер, неожиданно покинуло грудную клетку и переместилось в гортань. Неужели лапе-растяпе Вадику, неприкаянно бродившему сейчас по Гнезду Ветров, Вадику, которого мало кто воспринимал всерьез, удалось все-таки отыскать Золотую Ветвь? Причем в буквальном, а не метафорическом смысле. «Амрита, она же живая вода, она же Золотая ветвь!» Она, сама того не подозревая, вот уже целую неделю держала в руках средство, способное спасти Олега и его друзей. Вернее, его одну двенадцатую часть. Хвала Матери Ураганов, и ее предшественнице. Потаенная часть Предания! По странной иронии судьбы ее передали всем сольсуранским народам по небольшой частице каждому племени в те далекие времена, когда во главе рода стоял не Великий Вождь, а Мать Матерей, когда еще не существовало обычая отдавать девушек в другой род, а наоборот, достигший брачного возраста юноша приходил в род жены. В те времена это представлялось целесообразным, ибо племена еще не вели масштабных войн, а царь Арс только явился из надзвездных краев, чтобы положить начало государственности. Не доверяя своей памяти, женщины травяных лесов нашли, как им казалось, безотказный способ сберечь потаенную часть, тем более, что у них уже имелся опыт хранения мифа творения, племенного и родового эпоса. Обучая дочерей и внучек плести травяные рубахи, вместе со сложным и кропотливым искусством обрабатывать и связывать волокна, они из поколения в поколение передавали то, что следовало помнить и передать потомкам. Что же произошло потом? Храмовые свитки подробно повествуют об этом. Примерно через столетие после смерти царя Арса произошло новое восстание поклонников тьмы, племенной союз распался, и народы травяного леса погрязли в усобицах. Смута продолжалась около ста лет. Именно в этот период эпоха матриархата канула в Лету, для записи важных событий стали использоваться храмовые знаки и тем самым функция аккумуляции и передачи коллективной памяти перешла к вождям и жрецам. Двенадцать разрозненных фраз, а к тому времени, поскольку племена общались друг с другом чаще на поле боя, собрать всю потаенную часть не представлялось возможным, оказались тем бесполезным грузом, который, хоть и бросить жалко, но уж больно тяжело нести. И только кое-где самые мудрые и достойные женщины продолжали, выводя сложный ритуальный узор, по старинке, по традиции повторять то, что для других, да и для них самих уже утратило смысл. Да песни, как хранимые с незапамятных времен, так и новые, напоминали о том, как великий Се сотворил этот мир. Благодаря цепкой памяти Матери Ураганов, она теперь могла, собрав рубахи всех родов, расшифровать Потаенную часть. Впрочем, тайна, на миг приподнявшая свое плотное покрывало, спешила его вновь натянуть. Травяную рубаху рода Могучего Утеса она теперь увидит лишь когда вернутся Камень, ребята и Олег, если они, конечно, вернутся. Великий Се! Господи! Спаси их и сохрани! Поблагодарив Мать Ураганов, Птица собиралась уходить, однако проницательная супруга великого вождя с улыбкой поманила ее за собой. — Я вижу для тебя важно не только услышать про двунадесятый ряд, но и увидеть все собственными глазами, — улыбнулась она. — Я велю женщинам принести травяные рубахи разных народов. Если я не ошибаюсь, в Гнезде Ветров можно отыскать узоры каждого из племен травяного леса. — А как же Могучий Утес? — напомнила ей Птица. Мать Ураганов кивнула головой. — Увы, около тридцати лет назад земли Могучего Утеса посетило страшное моровое поветрие, а опустошительный набег варраров незадолго до битвы при Фиолетовой довершил дело. Однако тебе незачем ждать возвращения последнего в роду, ибо я храню у себя рубаху моего деда, великого вождя Перевала.