Два лика жестокости

Гарри, издёрганный переживаниями и неуверенностью, давно забыл и что злился, и на кого злился. Теперь в его мыслях царил расплывчатый образ малознакомого блондина мистера Икс, а на вредного хорька Малфоя уже не оставалось ни сил, ни мыслей, ни эмоций. «Ну и ладно, пусть живёт как хочет… — решительно отодвинув все переживания о строптивом несостоявшемся магическом партнёре, Гарри уверенно двинулся к новому увлечению. — Буду тренироваться в клубе и заниматься артефакторикой. Хоть какая-то польза…» Последние капли вод истекали из клепсидры, когда Поттер окликнул артефактора: — Мастер, время! Час прошёл, уже можно доставать порт-ключ? — Вам лучше знать, мистер Эрлих, — откликнулся тот. — Вам лучше знать… — он удивлённо взглянул на посудину с отливающей опалом жидкостью, в которой лежала изрезанная мельчайшими цепочками рун серебряная безделушка, выбрал из инструментов на столе пинцет, вытащил поделку и стал внимательно рассматривать сквозь ювелирную лупу. — Поразительно тонкая работа, даже мне так не суметь. Вот не понимаю я вас, молодых да ранних, зачем было разыгрывать здесь представление, напрашиваться в ученики, похваляться возможностью достать копии расчётов... Низко это, молодой человек! Опешивший от такой злой отповеди Гарри только пораженно таращил глаза, совсем не понимая, в чем его обвиняет мастер, почему он сердится, повышает голос до крика, багровеет в неконтролируемой ярости. — Что низко? Что я не так сделал? — Низко насмехаться над коллегой, юноша. Покиньте мою мастерскую! Свои шутки будете шутить в другом месте! — артефактор распахнул дверь и негодующим жестом указал на неё. — Вон отсюда! — Мастер! Да объясните наконец, из-за чего вы так вспылили… — но видя, что тот не желает говорить, а только указывает на выход, Гарри согласно кивнул. — Ладно-ладно, я уйду, но вы-то выполните наш договор до конца, проверьте амулет на пригодность и напитайте силой. Я же вам оплату принес, а вы… Мне этот порт-ключ сегодня нужен, через четверть часа. — Молодой человек, не морочьте мне голову! Я прекрасно вижу, что амулет активный, ваша ониксовая чаша отлично работает и как усилитель магии, и как накопитель, и как зарядное устройство. Пока вы его омывали в закрепителе, она прекрасно подзарядилась. Разве вы не знали? — Так это же ваша чаша! — Опять шутим?! Молодой человек, почему бы вам не найти для розыгрышей кого-либо другого, помоложе и поспокойнее. Вы меня своими фокусами с ума сведёте. Вы же ко мне пришли с гоблинским тубусом с малым набором артефактора! — Тубус? Так в нём же копии хранились… — Всё, хватит! Собирайте свои инструменты и выметайтесь! Не желаю вас больше видеть! Гарри совсем ничего не понимал — с чего этот престарелый мастер на него взъелся? Может, это возрастное, и он просто попал в неурочное время, когда разум мастера затуманился ранним маразмом? Так он не выглядит настолько старым, да и маги живут намного дольше маглов, оставаясь бодрыми духом, телом и разумом. Хотя… если вспомнить, как этот мастер с Малфоем обращался… то всё может быть. Если тот — постоянный его клиент, а он ему устраивает всякие пакости, повышает необоснованно цены, грубит... Совсем не похоже на поведение разумного мага, мастера, дорожащего репутацией и клиентурой. Точно, наверное, он периодически впадает в маразм. Не стоит с ним связываться… Гарри, осторожно кося взглядом на предполагаемого безумца, кое-как собрал инструменты в коробку, туда же осторожно поместил и клепсидру с чашей, сперва слив опаловое зелье в специальный флакон. Оказывается, в тубусе с чарами расширенного пространства в специальных ячейках хранились десятка два бутылочек с зельями и сотни полторы мелких инструментов. Гарри, нервно пихая инструменты куда попало, поначалу не мог ничего понять, но потом присмотрелся к форме выемок и смог определить, куда пинцет, а куда резак или лупу. Благо, что на столе не так уж и много и лежало. Он уже двинулся на выход, но мастер на него прикрикнул: — Бумажки свои заберите! Мне ваши каракули не нужны! — Но… — Гарри, только взглянув на багровеющего от злости артефактора, решил с психом не спорить, прихватил со стола гоблинские копии и поместил в тот же тубус, но открыв его с другой стороны — в хранилище для бумаг. Пока он впихивал смятые листы, заметил в глубине с десяток уменьшенных книг, по-видимому, всё, что он заказывал, гоблины сгрузили в этот небольшой цилиндр. Гарри покинул лавочку негостеприимного мастера под его ворчание, железно пообещав себе, что больше ни ногой к таким сумасшедшим. Уж что Волан-де-Морт был безумен, но и его можно было понять — он хотел власти, рвался к власти, убивал ради власти. А этот мастер был совершенно непонятен — сперва привечал посетителей, договаривался об обмене, приглашал в мастерскую, а через час-другой орал дурниной, обвинял в неизвестных шуточках, выгонял без всяких объяснений. С таким рядом страшно находится — никогда не знаешь, что ему взбредёт в голову в следующую минуту, то ли в спину Авадой запустит, то ли активирует какой-нибудь древнейший-темнейший артефакт Последнего Шанса, после которого половину Лондона заново отстраивать придётся. Наколдовав Темпус и убедившись, что времени осталось пять минут, — как раз перенестись к входу в клуб, — Гарри поспешно трансгрессировал в Лютный.

***

Драко отлично выспался, вкусно пообедал, привёл себя в порядок, благо, что в ванной была уйма бутылочек с шампунями, гелями, скрабами и кремами, хотя не все они были магического производства. Благодаря предприимчивости Люциуса их семья владела акциями многих магловских предприятий, косметическими в том числе. А благодаря Нарциссе Драко с детских лет знал и умел пользоваться всем этим многообразием тюбиков, бутылочек и коробочек для поддержания красоты и здоровья. Правильный уход за волосами, кожей лица и тела, за ногтями и зубами — это был повседневный и тяжкий труд для наследника рода Малфоев. Но сегодня для Драко это было счастье — полная ванна горячей воды, душистое мыло и пенный шампунь, полузасохший скраб для пяток и давно просроченная питательная маска для лица. Пусть всё это из недорогого магазина, дешёвка местного производства, а не из парижских и миланских фирменных магазинов или бутиков. Но Драко было плевать. Он был счастлив! Счастлив, пока ему не испортил настроение вездесущий наглец Поттер. Вот как он так умеет, появляться из ниоткуда, всё портить, злить безмерно и снова исчезать, чтобы опять возникнуть в тот момент, когда расслабишься, поверишь, что все неприятности позади, что всё будет хорошо… Расслабленный после обеда, Драко спал на веранде, когда его разбудил шум падающего подноса. Пять минут скандала, и Поттер, хлопнув напоследок громко дверью, исчез с его горизонта. Но испорченное настроение не исчезло. Драко едва не рычал от злости — до вечерней тренировки ещё полдня, настроение отдыхать пропало, спать не хотелось и заняться было нечем. Драко пометался по комнате, пытаясь найти себе активное занятие, чтобы выплеснуть остатки адреналина и злости. Хотел было отправиться пораньше в клуб, чтобы там найти для себя занятие по душе — бить, крушить, ломать или хотя бы просто размяться на магическом тренажёре, но, вспомнив жадные взгляды мистера Хлопса, поостерёгся. Решив, что из всех доступных занятий самое активное — прогулка, он отправился бродить по магловской части Лондона, стараясь не отдаляться от Дырявого Котла. Выбрав для прогулки ближайший парк, Драко два часа слонялся малолюдными аллеями, пугая аборигенов своим готичным прикидом в ранних сумерках, ибо магических сил для трансфигурации мантии в что-то более приемлемое у него не было. А просто снять её и остаться в тонкой рубашке он не захотел — вечера были по-осеннему холодные, рубашка на Драко была когда-то очень элегантная и дорогая, а сейчас заношенная до серости и слегка потёртая подмышками. Раньше он бы такое рубище и в руки не взял, чтобы выбросить, а сейчас… а сейчас ему было всё равно, и плевать на праздно шатающихся в парке маглов, которые иногда выглядели не менее странно и необычно, и плевать на старую одежду, и плевать на придурка Поттера, который от своего геройства совсем свихнулся. Плевать… ибо у Драко была цель, и он упорно, преодолевая все преграды, шёл к ней. Плевать… но как же хочется прибить этого идиота, смахнуть кулаками с рожи это самодовольное выражение, смыть кровавой юшкой эту ухмылку… За час до тренировки Драко забежал в лавку на Косой аллее, чтобы подзарядить артефакт смены личины. Мастер «обрадовал» его новыми расценками на услуги — пользуясь монополией, он удвоил сумму ежедневной оплаты. Драко, и так раздражённый донельзя сегодняшними событиями, после этого вспылил, как голодная мантикора по весне, поспорил немного, поторговался, но куда деваться — согласился. После этого на всех парах помчался в Лютный, к клубу, рассчитывая размяться до тренировки, скинуть злость на тренажере. А ещё больше надеясь, что сумеет уговорить мистера Эрлиха на активное занятие, желательно с мордобоем. Когда в точно назначенное время Эрлих появился в их комнате, Драко уже полчаса молотил кулаками и ногами манекен-голем из кожи и опилок. Эрлих только прищурился на безответное чучело, свистнул в нужной тональности в свисток, и из кладовки выскользнула такая же фигура-голем. Он потратил пять минут, чтобы разобраться в управлении и функционале — инструкция висела, прикреплённая к внутренней стороне двери, и объясняла, какими чарами активировать голем для магических атак, а какими — для банальной рукопашной тренировки. Смерив взглядом мистера Икс, активно пыхтящего над избиением неподвижной тушки, Гарри активировал свой тренажер-голем, у которого тут же проявился талант спаринг-партнёра — он стал уворачиваться от ударов и отбиваться неожиданно прорезавшимися конечностями с кожаными перчатками. — Я тоже так хочу, — негромко заметил мистер Икс. — Но мне не зачаровать это бревно… — А что мне за это будет? — подозрительно зло буркнул в ответ Эрлих. — Вы в мое законное время будете избивать чучело, что мне за интерес с этого? — А что вы хотите? — не менее остро фыркнул Икс. — Чтобы я избивал вас? Или вы — меня? — А хоть бы и так! Ваша ограниченная магия никак не сможет помешать нам на равных спаринговать? Если вы выдержите со мной час силовой тренировки, я вам тогда зачарую на постоянное использование любой тренажер или голем, какой вы захотите. И вы сможете использовать их в своих целях в любое время. Я предупрежу, чтобы Хлопс не препятствовал. Так как, идёт? Гарри глядел, как недоверчиво скривилось в улыбке лицо мистера Икс. — Вы же без своей палочки и десяти минут против меня не продержитесь! — Не будьте столь самонадеяны, если бы я хотел драться на палочках — давно нашёл спарринг-партнёра посильнее, и мы на равных уже швырялись бы заклятиями. Но мне нужно совсем другое. Что-то посущественнее и пожёстче. Но вы не бойтесь, в конце я излечу все травмы и повреждения. — Я-то не боюсь. Только вы хорошо подумали? Не будете потом предъявлять к клубу и ко мне претензии? Вы хоть заранее составьте список ограничений: как можно бить, чем бить, как сильно… — Претензий не будет. Драка простая и честная, один на один. Правила обычные — драться цивилизованно, волосы не выдергивать, глаза не выцарапывать, ниже пояса не лупить. Можем биться на кулаках, а можем на стеках, плетках или любых других приспособлениях, что присутствуют в этой комнате. Да, и предлагаю ввести для стимула приз победителю. — Интересное предложение, — почти мурлыкнул мистер Икс. — И что же я получу, если завалю такого мощного противника? — Сперва я хотел предложить, чтобы победитель смог определять, какую тренировку мы будем отрабатывать завтра… — немного задумчиво произнес Эрлих. — Но мне кажется, этого мало… — Да, несерьезный приз. — Но раз вы так уверены, что сможете меня победить в поединке… Тогда я предлагаю задание на эту тренировку: любыми путями свалить и обездвижить противника. А приз — победитель может делать с побеждённым всё, что пожелает, то время, что останется до конца часа. — Всё-всё? — недоверчиво переспросил Икс. — И даже то, что со мной творил Хлопс позавчера? — Да, если вас это не напрягает. А если и напрягает — тем больший стимул к победе. Так как, принимаете ставку? — Принимаю! — решительно кивнул Икс. — Ну вы сами напросились, вас за язык никто не тянул. Если бы вы знали, как мне сейчас это надо. Но согласие на всё это безобразие вы мне напишите, чтобы потом не было ни жалоб, ни возмущений! Пишите, и к бою!