Два лика жестокости

Гарри жестоко терзался угрызениями совести. Сперва от того, что позволил себе некие слабость и неосторожность. Слабость пригреться у плеча Малфоя, слабость закрыть на всё глаза и отдаться неге, а неосторожность… Неосторожно, неосмотрительно затянул возвращение в свою комнату до глубокого утра. О, как бы он хотел так просыпаться каждое утро… А также засыпать в одной постели с милым Драко. Но нет, тот ясно дал понять, что милым в его глазах быть не желает, что не то что сближаться, но даже вежливо общаться не станет. Малфой… Он такой Малфой, гордый, дерзкий, неуловимо прекрасный и недосягаемый. Гарри иногда забывался и мечтал о совместном будущем. Он и Малфой… Но мечты — это только мечты, и им никогда не осуществиться. Если бы Гарри не оттолкнул от себя Драко при первых двух встречах ещё до Хогвартса, может, тогда и был у них шанс стать хотя бы друзьями. Но позже их надёжно разъединяли межфакультетская вражда и необъявленная война, бои и смерти друзей, суды и разделение на побеждённых и победителей. И ещё были внутренние барьеры… Гарри во всем винил себя, не оставлял ни шанса на счастье, упивался комплексом виновника многих смертей. Даже сейчас он почти обрадовался своему фиаско с артефакторикой — он недостоин подобного успеха, он неудачник, его этим наказывает сама Магия… Он сидел в тени террасы и планомерно наливался огневиски. Ему не нужна была компания ни чтобы заливать горечь поражения, ни чтобы послужить свободными ушами для излияния жалоб. Он прекрасно справлялся сам, найдя прекрасного собеседника — портрет мистера Огдена с этикетки огневиски. Тот только морщился и молчаливо выслушивал покаянные тирады. Наверное, незадачливый портрет с бутылки давно привык выслушивать излияния горьких пьяниц и жалобы на жизнь одиноких магов. Гарри выпил не так уж и много, но на голодный желудок виски лёг обжигающим пьянящим водоворотом, он бурлил в крови, шумел в голове, искрил в глазах яркими солнечными бликами сквозь листву. В непонятном пьяном угаре день пролетел слишком быстро, уже надвигался вечер, когда Гарри вспомнил, что ему предстоит тренировка… Он смутно помнил о времени, месте и сопернике, понимал, что надо собраться, привести себя в порядок, но… ни желания покидать уютную террасу, ни сил подняться не было совсем. Надо бы антипохмельное найти или в аптеку кого-нибудь послать… Только кого? В эту минуту за тонкой живой изгородью на второй половине террасы послышались шаги и голос Малфоя, пробормотавший какое-то заклинание вроде «Темпуса». Гарри насторожился, а потом позвал: — Эй, Малфой, ты здесь? — Чего тебе, Поттер? — Время сколько? — Я тебе что, часы? Сам «Темпус» не можешь наколдовать? — Могу… Только палочка где-то завалилась… Акцио палочка! — попробовал он позвать непослушный инструмент. — Ой! Ой! — тут же получил два удара искомым в лоб, от своей палочки и от малфоевской. — Ой, прости… А что это она у тебя такая?.. — Поттер, ты охамел вконец! — Ни-ни-ни… Ни капли не охамел… Просто я удивился, что у тебя палочка не чищенная, не отполированная, вся в щербинках и заусеницах. Грязная… А я помню… Раньше ты её полировал до зеркального блеска… — Поттер, ты пьян! — А я и не отрицаю этого, Дра-а-ако! — протяжно, на распев, словно упиваясь звуками имени, произнёс Гарри. — Да, я пьян немного, но это чепуха. Я тебя спросить хотел, у тебя антипохмельного нет? — Нет! Верни палочку! — А, щас… Только почищу… — Поттер, не смей! — Нет, я не смеюсь… Я просто помочь хочу… Я — тебе, ты — мне… Малфой, найди мне антипохмельное, а то у меня скоро встреча, а я не могу, ноги не идут… — Поттер, ты идиот! — возопил Драко, получив в руки абсолютно чистую палочку без всяких следов магических ограничителей и печатей министерства. — Ты пустил насмарку все мои труды! Она же теперь во всю силу работает! — Да, а чем ты недоволен? — Да тем, что как только я колдану ею хоть один «Люмос», то сразу здесь появятся авроры, меня арестуют за нарушение Контракта и выдворят из страны. Навсегда и без права возвращения. Эх, Поттер… Дать бы тебе по твоей пустой башке! — Малфой, ты только обещаешь… — пьяненько схохмил Гарри, проламываясь сквозь изгородь на соседскую территорию. — Дай сюда! — опять невербальными чарами он выхватил незадачливую малфоевскую деревяшку. — Щас поправлю… — Отдай! — взревел Драко, бросаясь за инструментом, готовый врукопашную отстаивать своё. — Как же ты меня достал, герой хренов! — он прицельно молотил по торсу Поттера, а тот только уворачивался, закрываясь предплечьями, и хохотал… Ещё несколько минут прошло в подобном непотребстве — взбешённый Малфой лупил по Поттеру везде, куда только мог дотянуться, а тот старательно ускользал, уворачивался и почти вальсировал вокруг разъярённого Драко. Поттер даже не пытался отбиваться, зажав в ладонях обе палочки, и только следил, чтобы они не попали под удар, не сломались. Наградив Поттера не менее полусотни ударов по плечам, украсив скулы и подбородок синяками, Драко немного успокоился и выхватил из расслабленных рук Поттера одну из палочек. — Ох-хи-хих, это не твоя, — сквозь смех выдохнул Гарри. — Прекрасно, что это твоя! Ты всё заварил, значит, ты и исправишь! Завтра в Министерстве будешь сам объяснять, что с моей палочкой… — А что с твоей палочкой?.. Всё в порядке, я вернул как было, — и он протянул Драко его палочку, сияющую двумя ограничителями-печатями. Тот ошалело принял палочку, осмотрел и неверяще глянул на собеседника: — Но… но как?.. Печати есть, а силу они не уменьшают? — Цени, Малфой, это мой капризный дар артефактора опять проснулся. Всё как мы и договаривались… Я — тебе, а ты — мне… Найди мне антипохмельное, а то меня ждут… — По-о-оттер, а ты не думал, что шляпа ошиблась, направляя тебя на Гриффиндор? Ты же истинный слизеринец! — А она мне настойчиво Слизерин предлагала… — Поттер!.. Поттер, боюсь даже представить, что бы было, попади ты к нам… — Может, ничего бы этого и не было, — горько усмехнулся Поттер. — А может, было бы то же самое… — Поттер, ты сам себе цены не знаешь, только… — Вот только никому не нужен, — перебил его Гарри. — Поищи мне антипохмельное или закажи в аптеке… — Поттер, ты идиот? Пить непроверенные зелья с аптек? — Но ты же пил восстанавливающее? — Гарри кивнул на пару пустых флакончиков на столе с этикетками дешёвой аптеки. — А чем антипохмельное хуже? — Это была вынужденная мера в первые пару дней после тюрьмы. Как только у меня появились деньги на котёл, магическую горелку и ингредиенты, я стал немедленно всё варить себе сам. Получается и дешевле, и качественнее. — Но что мне делать? Мне нужно прийти в норму. Эх, жаль, что здесь нет приличных проверенных аптекарей… Малфо-о-ой, ну поищи что-нибудь от отравления алкоголем, может, беозар какой… Меня же ждут, мне бы не хотелось пропускать эту встречу… — Свидание? Поттер, у тебя свидание! Тогда, конечно, не надо заставлять ведьму ждать… — с ехидцей в голосе проворчал Малфой. — Но сначала синяки с лица убери, а я поищу что-то подходящее, — он передал ему склянку с мазью от ушибов, которую Поттер всегда и с закрытыми глазами по запаху прекрасно узнавал, так часто ею пользовался. Малфой прошёл в комнату и принялся рыться среди флакончиков и склянок в шкафу, а Поттер поискал зеркало и направился в ванную смазывать ушибы. — Вот, — через пару минут Малфой протянул ему тёмный большой флакон. — Только не больше одного глотка на сто грамм выпитого алкоголя. Сколько ты виски употребил? — Не помню… А что это? — проявил разумную осторожность Поттер. — Как я могу быть уверен, что ты меня не отравишь? Разве что после Обета… — Поттер! Да иди ты к Модреду! Ты мне весь вечер мозг выносишь, требуя антипохмельное зелье, а когда получаешь искомое, вынуждаешь дать обет? Тебе это надо? Ты и давай! А мне некогда, у меня ещё дела на вечер есть! — Но ты же сам говорил, что у тебя нет антипохмельного! Тогда это что? — Растёшь, Поттер, на глазах умнеешь! Я тебя даже после этого зауважал… Хм-м, хватило ума не хватать с чужих рук неизвестно что… Да, это не антипохмельное, а лекарство, выводящее из организма все лишние вещества. Его принимают гораздо позже основных зелий, чтобы очистить организм и снизить нагрузку почек от токсичных побочных веществ. Ты ведь знаешь, что самые действенные зелья готовятся из совершенно ядовитых компонентов? И самое трудное в искусстве целителя не правильно назначить лечение, а точно рассчитать дозу и убрать последствия. В нашей колдомедицине достигли невероятных высот, целители лечат почти всё, только умирают пациенты чаще от интоксикации лекарствами и передозировок сильнодействующими препаратами, чем от болезней. Вот я и сварил для себя это зелье, а то, что ты сомневаешься… Это хорошо. Смотри! — Драко налил в мерную пробирку немного зелья и решительно выпил. — А теперь сам решай, надо тебе это или нет. — Давай! — сделал он из той же мензурки пару глотков. — Спасибо, что не дал помереть от похмелья! Сам такие зелья варишь… Я так не умею… — Поттер! Вот что ты за маг такой? Если бы я так свою жизнь коверкал, меня бы отец хлыстом бы так отходил! — Отец… Хлыстом… — затуманился взором Поттер. — Ох, прости, — Малфой неожиданно вспомнил о погибших родителях Поттера и о том, что тот всегда остро реагировал на такие темы. — Прости, уже поздно, и мне тоже надо спешить на встречу. — О, Малфой, у тебя тоже свидание? Негоже заставлять леди ждать! — Поттер вернул ему шпильку. — Да и мне пора. Темпус! О, ещё немного, и опоздал бы…