Два лика жестокости

Тёмный коридор вёл в глубину подземелья, редкие факелы вспыхивали по каменным стенам, когда под этими сводами звучали шаги двух магов, направляющихся в самое сердце Блэк-Холла. Гарри шёл, тяжело опираясь на локоть Драко, а тот, полный сомнений и нерешительных мыслей, влёк Поттера словно на заклание. Полчаса назад он энергично встряхнул скукожившегося Поттера, предложил ему отдаться на суд Магии, взвалив все свои истинные и мнимые вины на рассмотрение её справедливого правосудия. Он рассказал про давно известный чистокровным ритуал воззвания на алтарном камне, когда зачарованный нож и плётка сами наносят удары, ровно столько, сколько виновный заслужил. Пролитая кровь впитывается в камень и усиливает род, а взывающий получает искупление и прощение. Если выживет… Поттер сразу согласился, печально улыбнувшись и потребовав: — Хорошо, только ты идёшь со мной. А позже, если я погибну… — Да что ты говоришь?.. — Погибну, погибну… Даже не сомневайся, на мне сколько грехов… я так виноват… Вот после того, как я уйду… не оставляй без присмотра Критчера и этот дом, хоть в память обо мне, хоть в память о родственниках твоих, Блэках… Я не хочу, чтобы здесь копались министерские чинуши, чтобы всякие проходимцы Флетчеры растаскивали реликвии и тёмные гримуары. Если сберечь для своих потомков не сможешь, тогда спрячь в сейфы Гринготтса или просто сожги в Адском огне. — Поттер, и не надейся спихнуть на меня свои обязанности! — зло зашипел Малфой на спутника, приближаясь к величественным чёрным дверям в конце коридора, за которыми сегодня всё решится, закончится эта неопределённость или, может быть, начнётся что-то новое в их запутанных отношениях. — Даже не надейся так просто сбежать, самоустраниться! Запомни, ты мой! Ты мне нужен, здесь и сейчас! Я никуда тебя не отпущу, не позволю так бездарно просрать свою жизнь. Ну же, Поттер, встряхнись! Ты же боец, а не тряпка! Сейчас мы войдём вместе в ритуальный зал, вместе произнесём воззвание и вдвоём примем наказание от магии. — Зачем тебе это? — с каждым шагом приближаясь к цели, Гарри, казалось бы, обретал новые силы и цели, а яростные слова Малфоя, похоже, упали на благодатную почву и проросли энергичными волевыми усилиями, которые применил Гарри, чтобы сдвинуть с места тяжеленную дверь. За ней их встретил небольшой холл с парой дубовых мрачных шкафов, в которых хранились льняные ритуальные рубахи, расшитые рунами и схематическими образами чёрных псов — гриммов. В левом отделении шкафа висело полдюжины абсолютно одинаковых новых рубах, запакованных в чехлы. В правом — абсолютно разные по длине, ширине и рисункам обережных вышивок рубахи в чехлах, но с именными бирками, по-видимому, принадлежавшие давно почившим Блэкам. Второй шкаф поражал разнообразием инструментов и необычных сосудов на полках. Всевозможные ритуальные ножи, кинжалы, жезлы и совсем непонятные железки перемежались флаконами, чашами и портирами. На самом верху примостилась пара семирожковых подсвечников из потемневшего от времени металла. Нижнюю полку оккупировали старые книги в мрачных чёрных переплётах с металлическими накладками и уголками. — О, как хорошо, всё нашлось на месте, — удовлетворённо кивнул Малфой. — Я-то помню наизусть формулы принятия и наследования рода Малфой, но не факт, что они годятся и для Блэков. Каждый род хранит свои тайны и изобретает свои ритуалы. — Зачем? — Чтобы наследники с каждым поколением усиливались, а враги не смогли проникнуть в тайны рода. — Хм-м-м, не понимаю, зачем такие сложности, — вздохнул Гарри. — И бросать книги с тайными заклятиями в коридоре перед алтарным залом… где их может найти кто угодно? Не понимаю! — Да нет же, никто чужой сюда проникнуть не может. Даже я, без твоего позволения ни шага, ни полшага в сторону сакральных магических центров рода Блэк не смог бы сделать. Доступ к алтарю бережёт сама магия рода. Но если ты три года будешь пренебрегать ею, не станешь подпитывать жертвами камень рода, не будешь проводить нужные ритуалы, то твоя связь ослабеет, разорвётся, исчезнет. И родовой камень, и источник Блэков станут бесхозными. Их приберут к рукам другие маги, более активные и беспринципные. Ты просто подаришь своё наследство ворюгам вроде Флэтчера. Поэтому возьми себя в руки и, ради памяти Сириуса, не смей отступать! — Ты прав, я смогу… — Переодеваемся! — приказал Драко, подавая Гарри одну из новых рубах и беря себе вторую. — Зачем? А в своей одежде никак?.. Мне кажется, что все эти условности и внешние атрибуты в ритуалах — не главное, искусственное и наносное. Для Магии важно только то, что хранится в душе вызывающего мага, а не то, во что облачено его тело… — По сути, ты прав, но традиции опять же, — ухмыльнулся Драко. — Я так даже был бы совсем не прочь увидеть тебя обнажённым и распластанным на алтаре. — Да кто говорит о полной наготе?! Я согласен остаться в мантии, а не в этом… — Гарри с удивлением рассматривал серый балахон, разукрашенный вышитыми рунами и странными рисунками по вороту, подолу и рукавам. — Думаешь, ты первый задавался этим вопросом? Нет, время от времени возникали такие мысли у многих, они пытались что-то доказать, проверить опытным путём этот постулат — нужны ли для воззвания к Матери-Магии специальная подготовка, необычные одежды и другие ритуальные предметы… — И что выяснили?.. — не скрывал нетерпения Гарри. — Однозначно не известно, надо ли это Магии, но точно известно, что для самого мага это необходимо. Ибо проводящие ритуалы на родовых алтарях в пентаграммах призыва и в воззваниях к предкам теряют все материальные привязки. Они словно отдаются на суд магии, уходя за грань. А затем, если ритуал проведён правильно и маг признан достойным, тогда он возвращается в этот мир обновлённым, словно рождается заново. И, как истинный новорождённый, он оказывается совершенно обнажённым на алтаре или в пентаграмме. Исчезает всё, одежда, обувь, украшения, за исключением палочки, перстня рода и специально расшитых обережными знаками льняных рубах. — О-о-о, так это лён? Я почему-то думал, что он должен быть белым… — Это натуральный неотбеленый лен, выращенный вассалами рода, обработанный женщинами семьи Блэк. Мне мама рассказывала, что они с сестрами с самого детства в определённый день выходили на поля, срезали растения, связывали в пучки, затем замачивали в пруду на долгое время. Позже уже старшие женщины трепали волокна, сушили, вычесывали, пряли и ткали полотно, а потом долгими зимними вечерами они шили и вышивали обереги, готовили для всей семьи и для будущих поколений Блэков защиту. Драко заметил, что его пространная лекция по традициям и ритуальным одеждам немного отвлекла Гарри от мелкого самоедства и треволнений перед ритуалом, он перестал мандражировать и внимательно слушал, а главное, перестал твердить о своей огромной вине и неминуемой гибели. Драко был готов заговаривать зубы и отвлекать внимание и дальше, но по факту это уже не требовалось — они уже пришли к входу в святая святых Блэк-Хауса. Если в самом начале пути они шагали по мрачным коридорам городского дома, потом их путь продолжался анфиладой подвальных помещений с низкими арочными перекрытиями, только закончилось их путешествие в скалистых мрачных пещерах в тёмном тупике перед позеленевшими от времени медными дверями. — Вот, пришли, — Драко подтолкнул Гарри к входу. — Ты должен ясно представлять, чего ты хочешь добиться, правильно формулировать своё воззвание и грамотно дозировать свою силу, которую готов отдать через кровь на алтарь рода. — Малопонятно, не уверен, что справлюсь… Я не знаю, чего просить… Что я хочу?.. То, на что я могу претендовать, я не хочу, а то, что желаю… Оно мне не даётся, наверное, не заслуживаю. — И всё же соберись, возьми себя в руки и не смей раскисать! От тебя ещё многие зависят! Если ты окончательно самоустранишься, то кто будет помогать тётке Андромеде в воспитании внука? А мне как выкручиваться с магическим контрактом весь следующий год? Да и Невиллу ты обещал помочь с портключом, поэтому не смей даже думать про смерть, ты ещё не все свои обязательства выполнил! — У-у-у, — взвыл Гарри, немного ободрившись от мысли, что он ещё кому-то нужен. — Опять я всем должен! Когда же это закончится?.. — Не о том думаешь перед ритуалом, — осадил его Драко. — Соберись, повтори необходимые для первой части катрены, сосредоточься и настройся на серьёзный лад. И не бойся ничего, помни, что через это проходили все главы родов, сотни и тысячи волшебников. Просто соберись и сделай это! — Чепуха! — перебил его Гарри. — Это уже несущественно. — Помни, что от этого зависит твоя дальнейшая жизнь… — Это не то, что меня волнует. — …И моя жизнь, как отворяющего, — невозмутимо продолжил Драко. — Я же говорил, что не готов к подобному. У меня нет ни сил, ни желания, ни возможности… Давай, пока не поздно, ты примешь всё на свои плечи… — Поттер! Слабак! — зашипел не хуже Нагайны Драко. — Даже не надейся, я не подставлю так род Малфоев! Если я приму чужой род, то для нас через три года всё будет кончено, другого наследника у моих родителей не может быть, магический источник в Малфой-Мэноре угаснет, родовой камень умрёт, земли семьи конфискуют и поделят министерские пиявки. — Но ты же наполовину Блэк! — Но Малфой — на сто процентов! Если я допущу погибель фамильного имени в Англии, то чем я лучше Уизли? Стану таким же предателем крови… Поэтому, Поттер, успокойся и прими свою карму — тебе нести этот груз и ответственность за продолжение поколений Блэков, так как больше некому. Ты должен выстоять, собраться и решить эту проблему, неужели это страшнее, чем выйти почти с голыми руками перед Волан-де-Мортом? Я знаю, что ты всё можешь… — Ты думаешь?.. — для Гарри эти четверть часа вылились в очередную затяжную рефлексию. — Я в этом просто уверен! — Драко продолжал ободрять и морально поддерживать боевой дух Поттера на высоте. — Всё, время! Вперёд! Сомнения прочь! Ты справишься! Гарри толкнул массивную дверь, она сперва даже не шелохнулась, но после того, как он провёл ладонью по всем выпуклостям, заклёпками и острым накладками, щедро орошая кровью из многочисленных царапин, та неожиданно легко поддалась и беззвучно распахнулась, открывая путь во тьму. Гарри тут же вытащил из рукава палочку, приготовившись освещать всё простейшим Люмосом, но Драко его остановил: — Никакой магии, только свечи или факелы, самые простейшие, со стен, — и тут же подал пример, снимая со стены чадящий смолой светильник, а второй подавая напарнику.