Тени - вот мое призвание

Мы находились в какой-то пещерке. Судя по сухим и каменистым стенам, водоем был не так уж и близко отсюда. Зато всякие твари типа гусениц или змей тут не было. Это меня несомненно радовало. Хотя я была бы не против взять себе сколопендрочку. Но тут подобного не наблюдалось тоже, что очень печально. Рядом со мной хрустел дровишками огонь. Итачи сидел справа от меня, а Кисаме слева, считай спиной к выходу. «А не опасно?» — пронеслось у меня в голове. Не то чтобы я была шибко рада попасть в лапки компании Шаринганистого гения и Синекожего акуламена. Было как-то средне. Хотя в Конохе я чувствовала себя в большей безопасности. Интересно, меня будут искать? Фудоко-сан… Анеко-сенсей… Волнуются ли за меня? С одной стороны хотелось бы чтобы да. Но с другой. Лучше бы они не преследовали их и не волновались. Это опасно. И многое могло случиться, если бы они все-таки погнались бы за нами. Но по лицам нукенинов я поняла, что никуда мы не спешим. А значит нас никто не ищет и не преследует. Честно сказать, это меня слегка опечалило. Но, возможно, это к лучшему. Пока я думала, мой взгляд был устремлен на огонь. Ровно до тех пор, пока рука мечника с кунаем в ладони не пронеслась чуть ли ни у моего носа. Я чуть не осталась без него! Я едва успела дернутся и избежать ранения. — Ты ебнулся?! — пискнула я, со страху забыв, что не стоит его злить. — Что-что ты говоришь? — ухмыльнулся носитель Самехады, показывая свои акульи зубы, выстроенные в красивый рядок, который при укусе не сулил ничего хорошего. Видимо, он по другому не умел вытаскивать окружающих его людей из задумчивости. Интересно, с Итачи он так же? — Ебантяй, — буркнула я. — Ты кого ебантяем назвала? Следи за языком, девчонка, — отозвался Кисаме, начиная чуточку злиться. — А ты следи за своими руками. Иначе рискуешь остаться без них, — парировала я. Хотя это мой язычок «слегка» преувеличил эту возможность. Кто-кто, а без рук тут рискую остаться только я. Ну и скорее всего без языка тоже. Кому оно надо, чтобы я болтала лишнего? — Уверена? — хохотнул Хошигаке, теперь уже веселясь. — Как твое имя? — прервал нашу недоперепалку Итачи, внимательно смотря на меня. Этот внимательный взгляд черных, будто тьма ночная, глаз заставил меня чуть покраснеть и смутиться. — Касуми, — тихо отозвалась я, потупив взгляд и вглядываясь в свои ладони, что покоились на ногах. — Громче, пупсик, — ухмыльнулся синекожий. — Касуми, дебил глухой! — психанула я и тут же пожалела о том, что ляпнула. В мое плечо тут же вонзился кунай и я снова свалилась на землю, вскрикнув. Я была связана, до этого сидя на земле. Теперь же чуть ли землю не жрала от жгучей и мучительной боли в плече. — Следи за языком, мелкота беспомощная, — прошипел Кисаме. Кажется, он собирался еще что-то сделать или сказать, но вмешался Итачи. — Кисаме, хватит, — отозвался он спокойно, в своей обычной манере. Хошигаке сплюнул. — Пойду найду еще хвороста для костра, — сказал он будто сам для себя и вышел за пределы чьей-либо видимости. Хотя я его и так не видела из-за зажмуренных глазенок. Следующий мой вскрик был вызван выдергиванием из моей несчастной и кровоточащей руки этого орудия труда для среднестатического шиноби и не только. — Находишь же ты себе проблемы, — отозвался Учиха спокойно. Его вообще что-нибудь волнует или те мои сны были лишь снами? Я кусала губы до крови, боль была сильной, но мысли были на удивление четкими и понятными. Отличный способ отбросить все лишнее. Я издала истерический смешок, чуть прерванный болезненными выдохами и поскуливанием. Тем временем Итачи обеззаразил рану уколом в плечо. Интересно, сколько такого вещества у него с собой? Учиха оторвал края своего плаща и перевязал мою рану настолько аккуратно, насколько было вообще возможно в такой ситуации и при подобных обстоятельствах. Теперь веревки связывали только мою левую руку и тело. Правая была свободна, но двигать ей было уже невозможно. Ненавижу Кисаме. Чтобы ему кто-нибудь что-нибудь отрезал. Желательно что-нибудь очень чувствительное. Итачи снова посадил меня ровно. Лицо теперь было таким, будто я работала в шахтах и не умывалась как минимум пару месяцев. Я его не видела, но чувствовала на коже землю и размазанную грязь. Неприятное ощущеньице. Черноглазый закатил глаза и оставил как есть. Мол сама виновата. Я чуть скривилась и собиралась сказать ему пару ласковых и попросить умыть меня, но как ни кстати появился мечник, чтоб ему Самехаду в жопу засунуть. Синекожий закинул пару дровишек в костерок, снова усаживая свою задницу на землю. — Сколько я проспала? — спросила я сипло и тихо. При появлении Кисаме мое сердечко забилось быстрее. И не от симпатии. Тут ею теперь даже и не пахло. Это был страх. Страх, что меня опять протаранит какая-нибудь железяка, сделав в моем натренированном, но все еще беспомощном против многих шиноби, теле пару лишних дырок. — Около полутора суток, — отозвался Итачи, так как Кисаме делал вид, будто меня вообще не существует. Тем и лучше для меня. Я осторожно кивнула на его слова, чуть поморщившись. Теперь я заметила, что болит еще и затылок. Прекрасно. — Значит уже вечер? — спросила я чуть хрипло и тихо прокашлялась. Я чутка боялась, что этот синий психованный пидр обратит на меня внимание. Хотя… если он тут такой слегка того, сумасшедший…то… Какой же тогда Хидан? Это же будет просто кошмар. Извращенец да еще и «слегка» психанутый, готовый оторвать тебе любую конечность за неповиновение. Надеюсь, что я просто преувеличила его «достоинства» в реальном мире. Итачи же на мои слова просто и коротко кивнул. Хотя я и не заметила. Да и не нужно было мне подтверждения. Я и сама прекрасно поняла, что вечер. — Куда меня ведут и зачем? — задала я следующий вопрос. — Слишком много вопросов и слишком мало желания отвечать на них, — отозвался Итачи, вороша палочкой угли и дровишки в костре. Я поджала губы. Ну, а чего еще ожидала? Никто мне тут не собирается ничего приносить на подносе в рюмочке с голубой каемочкой. Мой живот громко проурчал. Кисаме не удержался и фыркнул. — И как тебе не стыдно, вроде бы дама, — хохотнул он. Я собиралась было сказать ему как «люблю» его, но вовремя прикусила язык, вспомнив, как больно моему плечу и телу в целом. Учиха молча протянул мне какой-то сверток. Я скептически посмотрела на него. Я тут вообще то связана, гений. Тот вздохнул и развернул его. Сухой паек. Замечательно. Еще только этой отвратительной еды мне не хватало. Видимо, среди всех шиноби в этом мире, я могу по праву называться шиноби-гурманом. — Смотри-ка, какая привередливая, — хмыкнул Хошигаке, смотря на мое чуть поморщившиеся на рефлексах лицо, — Тут тебе не дом обеспеченных людишек. Капитан Очевидность, сука. Хочу придушить его. Итачи без лишних слов, пока я втыкала в синекожего и желала испепелить его взглядом, засунул мне сухпаек в рот и не давал раскрыть рта. А когда не стала жевать, зажал мне нос, чтобы я не смогла дышать. Вкус у этой шоколадки или батончика был противный. Очень противный. — Там витамины и минералы, а еще белки, углеводы и жиры. Тебе их хватит до завтрашнего утра, — объяснил мне черноглазый, пока я пережевывала это, чтобы не задохнуться. А потом он все-таки отпустил меня и я сразу же высунула язык. — Тьфу тьфу, — начала плеваться я выдуманными слюнками и показательно морщиться. — Ничего, привыкнешь, принцесска, — отозвался мечник, хмыкнув. — А теперь спать, — отозвался Итачи. — Я первый сторожу, — кивнул Кисаме и тут по его взгляду я поняла, что если не усну, то до самого пробуждения Учихи и смены так называемого караула меня ждут самые своеобразные «игры» в стиле Хошигаке. Которые, я уверена, радости мне не принесут. Совершенно. Я завалилась на бок, больно стукнувшись головой и прошипев что-то нечленораздельное и некультурное. Кисаме ухмыльнулся, а Итачи снял свой плащ и подложил мне под голову. Этакий заботливый тут нашелся. Почему-то меня мгновенно вырубило как только голова коснулась «подушки». Стресс, наверное, сказался… POV Итачи. Я уже сомневаюсь, что было правильным решением забирать ее из Конохи. Она же совершенно безрассудна. Так нагрубить Кисаме. Тем более сейчас он был более раздражен чем обычно, хоть и старался не показывать этого, по привычному ухмыляясь. Поэтому я не сильно удивился кунаю, всаженному ей в плечо. Я не стал Катю защищать от его куная. Или правильнее наверное будет сказать Касуми. Потом стоит спросить, какое имя из них ее настоящее. Защищать же ее не стал только лишь потому, что она должна понять когда нужно держать язык за зубами. Это будет хорошим уроком. Я не всегда буду рядом, хотя на ее мучения было неприятно смотреть. Было слегка стыдно, когда Катя-Касуми смотрела на меня с обидой. По ее мнению я, очевидно, не помню ее и не помогаю по той же причине. Ничего уж не попишешь, пусть пока думает так. Это безопаснее. И для нее и для меня. Побуду для нее безразличным дяденькой. Заставлять ее кушать сухпаек тоже было обязательным занятием. Она должна привыкнуть, что не весь мир подчиняется ее законам комфорта. Должна уметь прогибаться под обстоятельства. Видимо, как раз этот урок она пропустила в обучении. Но такого отвращения я не ожидал увидеть. Чем ее вообще кормили в Конохе? Она повернулась к костру спиной, а я некоторое время смотрел на нее, изучая. Тело Касуми было неплохо развито для шиноби. Но отсутствие чакры все равно ставило ее в трудное положение даже при бое с обычными генинами. Но те физические показатели, что она имела сейчас, не были ее пределом. И есть ли у нее он вообще? Это мне и предстоит узнать. Она помогла мне облегчить мою ношу на душе. А я помогу ей выжить… Обязательно. Конец POV Итачи. Шиноби закрыл глаза и задремал, подложив под себя руку с зажатым в ладони кунаем. Кисаме же сонно втыкал в костер и ухмылялся. Видимо, рассказывал сам себе в голове анекдоты. Сонная атмосфера накрыла эту небольшую пещерку и всех ее обитателей, заставляя как можно чаще зевать единственного не спящего субъекта.