***
Шикамару не собирался оставлять смерть Асумы вот так. Ему не давали покоя кошмары и ужасные, гнетущие мысли. Именно с того момента на болотах. А ведь прошла пара недель уже. А его разум все никак не мог успокоиться. Ему мерещился Асума. Каждый день. Его голос в прихожей, зовущий его поиграть в шоги, силуэт на террасе, где они обычно сидели, запах табака. Кажется, Шикамару медленно сходил с ума. Flashback Они бежали через лес. Чоджи нес Ино на руках, ибо девушка была не в состоянии бежать сама. Команда генинов бежала. Как трусы. Как стадо диких ланей, что бежит, спасаясь от охотников. Шикамару ненавидел себя, за то что сбежал. За то что оставил учителя умирать там… оставил его тело. Он понимал, что ничего исправить нельзя. Да и взяв тело, он мог подвергнуть угрозе всех остальных. Но ноющая боль в сердце не давала покоя, вызывая слезы на глазах, которые, в свою очередь, мешали нормально бежать. Благо, их не догнали, наверное, потому что и не собирались пускаться в погоню. И поэтому спустя километр пути они, потрепанные и грязные, выбрались из жутких дремучих лесов на опушку. Где и рухнули на землю без сил. Не только физических, но и моральных. Все, как по команде, не сдержались… Шикамару не почувствовал, как слезы потекли по его щекам, размазывая грязь. Он сжал зубы до боли и скрежета, лишь бы не выдать ни звука. Но всхлип и тихий скулеж все равно не сдержал. Чоджи закрыл лицо руками. У него не было сил даже на скулеж. Он тихо плакал, содрогаясь от боли. Ино была единственной, кто плакал дольше и громче остальных. В отличии от других ей не было стыдно за свой плач. Она была сильной куноичи, но не видела смысла скрывать свою боль, когда ей по-настоящему больно. Не видела смысла казаться якобы сильной и холодной. По крайней мере в данной ситуации… Ведь это совсем не так.***
— Мне очень жаль. Правда жаль. Но такова судьба, — прошептал голос Хидана. Голос его был…как будто растроенным… или раздвоенным. Будто кассета полетела и давала двойной эффект с замедлением. Или это просто Нара сейчас был под наркотой? Или под чем еще можно быть? Сталь разрезала воздух, будто масло. — Что? Сенсей? — Шикамару стоял над телом мертвого Асумы, которому только что перерезал горло. Но ведь только пару секунд назад это был Хидан. Комок подошел к горлу, перехватывая воздух и не давая брюнету дышать. — Шикамару… — едва сдерживая слезы, прошептала Ино за его спиной, — Зачем? Зачем тебе это нужно?! Почему ты убил его?! Что он тебе сделал?! Зачем?! Зачем ты ведешь и нас на смерть?! — срываясь на крик заистерила девушка, заливаясь слезами боли и отчаяния. Парень повернулся к ней, смотря на нее напуганным взглядом. Он начал подходить к девушке, чтобы успокоить подругу. — Не подходи ко мне! Убийца!— крикнула она, отшатываясь от него и размахивая при этом руками. — Шикамару, остановись, — отозвался Чоджи, — Мы не хотим умирать… Зачем ты делаешь это? Шикамару вздрогнул, когда его лучший друг подошел к Ино и обнял ее, успокаивая плачущую блондинку. — Да ты серийным маньяком решил заделаться? — послышался будничный голос Какаши справа от Нары. Даже сейчас пепельноволосый сенсей не отрывался от своей любимой книги. — Могу дать пару уроков. Опыт с войны не пропьешь. Знаешь, если хочешь помучить их, то могу рассказать тебе про особо чувствительные точки на теле. А еще у меня есть пара собственных способов… — голос Хатаке внезапно оборвался.***
Шикамару проснулся, резко открыв глаза. Он весь был в холодном поту. Снова кошмар. Один не похожий на другой, но они несли один и тот же смысл. Шикамару — убийца Асумы, ведущий на смерть своих друзей. Хоть Нара и пытался ограничить влияние этих снов на свой разум. Но постепенно начинал верить в то, что говорили ему эти сны… Может все же и правда, оставить эту затею и вернуться в Коноху? От печальных мыслей его отвлекло движение под боком. Это Ино примостилась рядом, утыкаясь носом в его руку. Так еще и обняла ее, а ногу на Нару закинула. Бесстыдница. Однако вид безмятежно спящей Яманаки заставил Шикамару улыбнуться. — Я не дам вас убить. Больше никто из дорогих мне людей не умрет, — прошептал он тихо. А потом прикрыл глаза, засыпая.***
Прошли еще несколько недель с тех пор, как они начали охоту на бессмертную команду. ИноШикаЧо открыли охоту, да и не одни. К ним присоединился Какаши-сенсей, а за ним хвостиком побежала и Сакура. Они впятером очень тщательно и осторожно выслеживали своих жертв. Им бы это не удалось, если бы не вечно невнимательный и похуистичный Хидан, который в пизду посылал все требования Какузу. Точнее, почти все. Следующей их целью был Черный рынок на востоке страны Водопадов. Именно сюда направлялись нукенины по полученной недавно информации. Источники были не достоверны, но все же это хоть что-то. Сакура под прикрытием, а именно, под плащиком с капюшоном, да и с поддержкой такого же скрытного Хатаке, вошла на территорию Черного рынка, который представлял собой подземное сборище торговцев нелегальщиной и заказами на чужие головы. В помещении стоял стойкий запах мочи, крови и каких-то непонятных специй. Те, кто обычно ошиваются тут, уже привыкли к такому аромату. А вот Сакуре хотелось блевануть. Благо, блевать ей было нечем. Она предусмотрительно не поела с утра перед этим визитом. Пара в плащах двигалась сквозь торговые, неровные и беспорядочно разбросанные, ряды. Гул от торговцев звенел в ушах. Удивительно, что снаружи этого не слышно. Спустя минут десять они заметили нужных людей. Какузу отдавал очередное тело торговцу, а потом получил свои «честно» заработанные деньги. — Вот она, работа моей мечты, — хохотнул Хидан, облизнувшись. — Было бы денег побольше, то я тоже был бы доволен, — ответил ему Какузу, пересчитывая деньги в мешочке. — Не смотри на них слишком долго, они могут почувствовать взгляд, — шепнул Какаши на ухо Сакуре. Та лишь послушно кивнула. Харуно отправилась обратно на свежий воздух, сообщать о том, что цели найдены. А Хатаке «сопроводил» нукенинов до выхода с Черного рынка. А потом затаился в толпе, чтобы его не заметили. Мстительная команда не собиралась устраивать бойню прямо на рынке. Лишние жертвы ни к чему. Все должно быть максимально далеко от людей и максимально чистенько. Последнего желал, по крайней мере, хотя бы Хатаке.***
В этом бою сражались не Хидан и Шикамару. Скорее Шикамару боролся сам с собой. Со своей болью. Виной. Смерть Хидана была важна для него. Она как отпущение грехов. Как скидывание камня с души. Ну… Что-то внутри подсказывало ему, что убив Хидана, он докажет Асуме свою невиновность в его смерти. Удар. Удар. Еще удар. Шикамару был с Хиданом практически один на один. Все было подготовлено заранее. Ловушки для бессмертного. Его собственная маленькая гробница, которую никто не найдет. Так же, как и тело Асумы, которое теперь в болотах тоже никто не найдет. У него даже не будет могилы. — Тварь, — прошипел Хидан, когда раз за разом он попадал во, все новые и новые, ловушки, которые наносили ему раны и уменьшали его интенсивность и скорость передвижения. Нара ничего не отвечал. С ледяной холодностью арктического бурана он вел этот бой. О пощаде речи и не шло.***
Какузу повезло не больше, чем его напарнику. Определенно, он дал жару всем четверым шиноби, что ебали ему мозг последние два часа тем, что не давали ему покоя и все время норовили напасть. — Ты хочешь остаться без внутренностей или тебя просто раздавить? — прошипела Сакура, гневно глядя на Какузу и снова бросаясь в бой. Она была зла. Разозлилась не из-за Асумы. А из-за того, что Какузу полчасика назад сломал ее подруге детства обе руки. Злость затмила разум розовласки и не давала ей спокойно и трезво оценивать ситуацию. А следовало бы. Чакра всех трех боеспособных шиноби была на пределе, в то время как чакра Какузу, казалось, не имела конца. По крайней мере, нукенин вообще не выражал никакого беспокойства по этому поводу. Хотя на самом деле и его чакра уже готова была жалобно пискнуть и отбыть в отпуск, написав при этом жалобу в суд за нарушение трудового кодекса. Тем не менее, Какузу вполне спокойно сражался, лишь изредка раздражаясь от эпичных и душевных речей своих противников. Уж очень льстиво и противно они звучали.