Время всё расставит по своим местам

Глава четвёртая: Словом можно убить… — Нет! — Не обращая внимания ни на что, влетаю в комнату, замерев в немом ужасе, стоило лишь услышать её голос. — Йо? — Как? Он выдавил из себя пару звуков, да ещё и не вживую, а она его узнала?! Да что твориться-то! — Да, а можно узнать с кем я говорю? — Так, этого мне ещё не хватало. Поумерь своё любопытство, про маму ты уж тем более знать ничего не должен. Пока что. — А-а-а… — Только и смогла выдавить она в ответ, чем я собственно и воспользовалась, быстро перехватив у папаши трубку. — Я перезвоню, пока! — Тараторю на одном дыхании, сбросив звонок. — Фух… — Устало потираю лицо ладошками, и думать забыв про отца. Ну и про это тётку. Ах да, ещё один немаловажный вопрос. Это кто?! Только вот сейчас меня волнует совершенно другое. — Кто тебя просил трубку брать?! — Возмущённо кричу на папашу, уже с самого утра просто закипая от злости. — Не переводи тему. Кто это был?! — Да он-то чему возмущается? Разве его нервы и психика висели на волоске? Хотя о чём я, у него уже давно нет ни того, ни другого. — Да не твоего ума это дело! Тебя кто просил с ней разговаривать! — Я потихоньку становлюсь истеричкой. Эх, это видимо наследственное. — Какого чёрта она меня знает?! Я тебя спрашиваю — кто это?! — Так, вот не хватало что бы он на меня ещё орал. Вчера хватило. Да что же это такое, ссора на ссоре, ни минуты покоя. — А я тебе сказала заткнуться, и так дров наломал! — Кажется, такой ответ задел его до глубины души. — За языком следи, и вообще, ты кто такая, что бы так со мной разговаривать?! — И только я хотела ответить, как всплыла ещё одна немало важная деталь. — Вот и я не пойму, ты кто такая? — Прозвучал недовольный, писклявый голос, а кровь по венам побежала раза в два быстрее. Да что там, она просто закипала. — Тот же вопрос к тебе, — Уже более спокойно произношу, пристально осматривая незнакомку, и уже машинально скрещивая руки под грудью. Я, конечно, всё понимаю, в разводе, никому ничего не обязан, и всё же!       Кошмар, одним словом. Что у него со вкусом? Крашеная блондинка, с огромным бюстом, который вот-вот и перевесит её саму, худощавым телом, и размалёванным лицом. Отсюда вопрос. Сколько раз она делала пластику? Сколько ботекса себе закачала? И какого чёрта она с макияжем утром? Причём свежим. Пап, ты куда смотришь?! Проснись я утром с этим чучелом в постели, на всю жизнь заикой бы осталась. Да у неё же своей красоты ноль! Как ты умудрился на маме жениться, если спишь с такой мымрой? Ну, в прочем ничего страшного, пару деньков погнобить, сама съедет. Что греха таить, я любого человека до белого каления доведу. — Йо, это что за малявка? — Произносит она так брезгливо, что я уже потихоньку начинала скрипеть зубами. — Это Ханна, моя секретарша, — Отвечает с таким лицом мол «Уже задолбало одно и то же всем повторять». — И что она тут делает? — Вот-вот и эта дамочка потеряет терпение. Что же, интересно посмотреть. — Живу — Самодовольно отвечаю, с вызовом на неё посмотрев. А она словно маленькая, растерянно смотрит на отца. — Слушай, она работает на меня, ей нет восемнадцати, я несу ответственность за её жизнь, — Уже немного замученным, но более мягким голосом, нежели минуту назад отвечает. Ну конечно, на дочку поорал, а своей шлюхе вон как ласково. Кхкхк, извиняюсь, девушке лёгкого поведения. Я же приличный ребёнок. — Ну так уволь её! — Истерично вскрикивает, размахивая руками в стороны. — А ничего, что я всё слышу?! — Возмущённо кричу ей в ответ, уже порядком задолбавшись надрывать голос. — Помолчала бы! — Прошипела она на меня в ответ, вновь переведя грозный взгляд на отца. — Мил, успокойся, ты пойми, я не могу её уволить… — Нежно приобнимая её за талию, горячо шепчет на ушко. Ну, а потом он ещё что-то ей сказал, но этого я не слышала. Но учитывая то, как она залыбилась, даже знать не хочу, что.       Всю эту идиллию нарушил громкий хлопок дверью. Не хочу на это смотреть. Гадость! Меня сейчас стошнит, причём на полном серьёзе!       Внутри словно что-то щёлкнуло. Всё вокруг просто нереально бесило, а отца хотелось в клочья порвать! Потому, не выдержав, хватаю первую попавшуюся подушку, запульнув её в стену что есть силы. И, кажется, я что-то разбила. В прочем, мне всё равно. Это меня не остановило, и я отправилась вымещать свой гнев на всём остальном.       Бегать я сегодня с ним точно не хочу, и не буду. Потому, быстро собравшись, и врубив в наушниках рок на полную катушку, я уже собиралась уходить, но и тут он поспел… — Ханна, погоди! — Кричит мне уже на пороге, но за громкой мелодией его почти не слышно — Живо вернись, кому сказал! — Мне было всё равно, что он говорит. Сейчас он просто меня бесит, а ещё, я слышу, что он орёт. Пошёл он лесом, пока я не успокоюсь и не развеюсь, говорить о чём либо бесполезно, да и ему нервишки привести в порядок не помешало бы.       Пожалуй, с этим я явно переборщила, и всё же, в порыве гнева, я лишь показала ему фак напоследок. Добавить мне больше нечего. Заслужил.       Только вот мой папа был бы не папой, если бы не сдался без боя. Да что там, он вообще не сдаётся. Только я об этом пока что не знала. Ну да ладно, всё по порядку.       Как обычно, пробегая по уже знакомой дорожке, я всё никак не могла привести мысли в порядок. Сразу вспомнился случай, когда будучи маленькой, я их с мамой застукала в постели поздно вечером. Ну, просто не спалось, папа поздно с работы вернулся, да ещё ко всему прочему из длительной командировки. Не хватило мне его внимания, даже не смотря на то, что мы вместе, наверное, часа три просидели. Вот и решила я, надо их разбудить. Только как оказалось, они не спали, и как ни странно, оба отреагировали абсолютно спокойно, завидев меня вошедшей в комнату. Просто тут же перестали целоваться, ну и ещё кое-что делать… Хоть я ничего толком не понимала, но я была счастлива. Ведь, если они целовались, значит всё хорошо, а остальное и неважно. Только вот мне это не помешало спросить мол «Пап, а что ты с мамой делаешь?» На что он мне ответил «Как что, отжимаюсь», А она начала заливисто хохотать. Эх, были времена. И не смотря ни на что, они положили меня посрединке, и мы уснули втроём в обнимку. Да, признаться честно, подсознательно, я прекрасно понимала, что вовсе он не отжимался, но почему-то было так спокойно от того, что они вместе, было просто хорошо. А сейчас… Да меня тошнило только от того, что он эту мымру обнял, что уж говорить про то, что я увидела раньше. И прошу заметить, она тоже блондинка. Совпадение? Ну не знаю, может быть. Вот же, совсем забыла, что мне надо маме перезвонить. А телефон я, конечно же, отключила. Боже мой, она, наверное, с ума сходит. Только вот за всеми этими далёкими, но столь родными воспоминаниями, я совсем не заметила, как начала улыбаться. Глупо, наверное. Просто бегу, и улыбаюсь. И всё бы ничего, но… — И чего это ты такая довольная? — Послышалось откуда-то сбоку, а стоило мне развернуть голову, чуть сердце не остановилось. Так пугать нельзя! Резко остановившись посреди дороги, недовольно сверлю отца взглядом, явно не желая сейчас ни о чём разговаривать. — Что тебе надо? — Уныло протягиваю, вытаскивая из ушей наушники. — Поговорить… — Как-то странно произносит, да и взгляд немного потерянный. -Ну, так говори, — И всё же, осадок остался. Да, они уже не вместе, он волен спать с кем хочет, но, чёрт возьми.! — Слушай, насчёт того, что ты сегодня утром увидела… — Неуверенно начинает, почёсывая затылок, но я тут же не упускаю шанс съязвить. — Ты про наготу той блондинки, или про свою? Или про то, что подлетел к моему телефону, когда не просили, или про то, как она закатила скандал, или про то, как ты её ещё раз чуть не потрахал при мне? — Невозмутимо переспрашиваю, прожигая в его лбу дырку. Впервые вижу его таким. Да только слепой не заметит, насколько он смутился. — Про всё это. А насчёт последнего… — Немного отводишь взгляд, растерянно смотря по сторонам. Я же довольно ухмыляюсь, наконец, вытянув из него новые эмоции. Не будь меня, твоя жизнь лишилась бы многих ярких красок, да и нервотрёпок тоже. Но с другой стороны, без всего этого тоже не интересно — Ладно, пропустим… — Ты не обязан передо мной отчитываться, живи, как знаешь, — Неторопливо следуя вперёд, безразлично выкидываю. Но признаться честно, на самом деле я так не считаю. Пф, я ему дам «как знаешь» всё будет по-моему, ведь я знаю точно — их расставание самая большая ошибка, которую мне предстоит исправить. — И почему я тогда чувствую себя перед тобой виноватым? — Спросил он скорей у себя, нежели у меня, но я, само собой не удержалась. — Потому что ты козёл, — Безразлично констатирую в ответ. Ну, а что? Пока есть возможность, и он ничего не знает, могу высказать всё то, что думаю на самом деле. — Я тебя не понимаю, ты говоришь, что не обижаешься и всё нормально, но на самом деле это не так. Я вообще не пойму, зачем тебе сдалась моя жизнь, почему ты докапываешься до всех мелочей, расспрашиваешь о прошлом, и хочешь как можно больше узнать о настоящем… — С некими нотками возмущения в голосе продолжает, следуя со мной по продолговатой дорожке парка.       И вот что мне ему ответить? Потому, что я не допущу, что бы он был с какой-то тёткой, а не с мамой? Потому, что я его дочь, и тоже имею права голоса, просто он об этом не знает? Я вообще не пойму, из-за чего можно было так сильно поссориться, что бы все эти десять лет и словом не обмолвится. Ну да, не любите вы больше друг друга, ну пускай, но почему нельзя сохранить нормальные отношения? Их связывали целых десять лет как-никак. А самое обидное, что никто из них не рассказывает что-либо про своё прошлое. — Слушай, я не то что бы обижаюсь, просто ты сам себе противоречишь. Только вчера ты мне говорил, что любил свою бывшую жену больше всего на свете, а сегодня просыпаешься с какой-то шлюхой! — Выкрикиваю на эмоциях, в очередной раз, выводя его из себя. — Значит так, послушай меня внимательно. Ты больше никогда её так не назовёшь, она не какая-то там баба с улицы, а моя невеста, и в ближайшее время я на ней женюсь! — Эти слова мне как снег на голову свалились… Да нет, не снег, а огромная лавина. Что он там делать собрался?! Совсем с ума сходит! Я тебе женюсь! Свадьба эта состоится только через мой труп. Хотя, что уж там, он и так считает, что я мертва. Ну и пусть считает. — Ты же сейчас пошутил? — С надеждой переспрашиваю, уже прокручивая в мыслях наихудший вариант. — Нет. И, знаешь, такими вещами не шутят — Всё так же невозмутимо отвечает, явно озадаченный моей реакцией — Что, даже не поздравишь? — Ага, аж семь раз! Идиот… Не выдержав, просто разворачиваясь в другую сторону и ухожу, только и выкинув напоследок: — Не иди за мной!       Да что же он творит?! Как так можно? Нет, быть того не может, я этого не допущу. Надо срочно вводить во всё это действо маму, но как? — Ой! — И тут меня осенило, что я уже давно должна ей позвонить. И стоило мне включить телефон, и увидеть двадцать семь пропущенных, сердце начало пропускать несколько ударов.       Казалось, эти монотонные гудки будут длиться вечность. Страшно было представить, что она мне скажет… Ох, чую дело пахнет жаренным. Сказать честно, я ожидала истерики, ора, паники, да чего угодно. Но точно не такого спокойного голоса. И должна признать, это пугает ещё больше… — Тебя сразу убить, или как? — Мамусь, не надо меня никак убивать, это случайно вышло… — Немного зажмуриваюсь, искренне надеясь, что это не перерастёт в ссору. Мне с отцом нервотрёпки хватает. — Кто это был? — Её голос острее стали резал. Вроде на расстоянии, а чувствую, как она пожирает изнутри, заставляя всё органы и внутренности сворачиваться в один большой узел. — Да так, одногруппник мой… — Ну не говорить же ей правду? Боюсь, этого она уже не переживёт. — Ммм… И его Йо зовут, верно? — Ну вот, начинается… А вся соль в том, что я не должна знать, как отца зовут. — Нет, что ты. Вообще-то мы все зовём его Йокитеро-сан… — Что за фигню несу, сама не знаю. Ох, только бы поверила. — Но отзывается он на Йо, — Надо просто слышать, насколько у неё возмущённый голос. Что же, пора всё поворачивать в свою пользу. — Скорее всего, просто не расслышал. Кстати, мам, а что за Йо? У тебя вроде знакомых с таким именем не было — Хах, и что же она на это ответит? Да уж, я просто мастер переводить темы. — Это… Ну, этот… С работы — Врёт и не краснеет, ладно, мне сейчас не до очередного скандала. — Ясно, — Спокойно протягиваю, чуть подумав и продолжив — Ладно, ещё вечером позвоню, Аки привет, люблю вас, — А она, похоже, только и рада такому исходу. Всё просто, я не докапываюсь до неё, она до меня. — Я тебя тоже, Йокитеру-сану привет, — Лукаво произносит, а я лишь довольно улыбаюсь. Она всё поняла, можно не сомневаться.       И вот, опять эти короткие гудки. Одно я знаю точно, мама знает, что никакого Йокитеру не существует, но поняла ли она, что это папа? Вряд ли, тогда бы она так спокойно не реагировала. Вот же, что один, что другой, реагируют друг на друга как на нечто из разряда вон. Но что между ними могло такого произойти? А всё моё врождённое любопытство покоя не даёт… Ну почему вы такие упрямые? Вы ведь не только себе жизнь портите. А насчёт папы… Знаете, сложно объяснить, но какая-то детская обида засела внутри. Да, я понимаю, что это лишь из-за того, что я не могу видеть его с другой женщиной, и желай я ему счастья, не стала бы мешать, и всё же. Я не могу смириться с этим, и не собираюсь. Уж лучше быть одному, чем с подобной курицей. Только вот как мне ему об этом сказать? Что сделать, что бы он меня послушал, как мне до тебя достучаться?       Папа, прошу, хватит, я и так слишком много пережила ради того, что бы быть рядом, я не могу всё тащить на себе. Подыграй мне хотя бы минуту, я ведь задыхаюсь в собственной лжи, и долго не продержусь.       Я точно знаю, подсознательно, ты хоть чуть-чуть, но узнаёшь меня, так почему ты не прислушиваешься к собственному сердцу? Оно ведь не обманет. Прошу, давай хоть на минуту снимем маски, хоть на минуту побудем теми, что были когда-то. Хотя кого я обманываю, ты никогда сам меня не узнаешь, наша связь давно потеряна, сейчас я для тебя совершенно незнакомый человек… И не успела я об этом подумать, как ты прямо перед моим носом открыл входную дверь. — Вернулась наконец-то… — Облегчённо шепчешь, а я просто в упор смотрю на тебя, разглядываю, словно в первый раз.       И как бы то ни было, разговаривать я сейчас с ним не готова, морально. Потому, ничего не добавив прохожу внутрь, нутром чувствуя его пронзительный взгляд у себя на спине. А вот в гостиной, по-хозяйски расположилась эта дамочка. И видимо, мне придётся наладить с ней отношения. Хотя бы на первое время, что бы хоть как-то ужиться можно было. Но это далеко не значит, что я не буду её гнобить. Она у меня только так съедет. Присаживаюсь рядом с ней, в сопровождении непонимающего взгляда отца, и её, такого надменного, властного, злого… — В общем, — Нехотя начинаю, тяжело вздохнув, и крепко сжав кулачки. — Я хотела бы извиниться за сегодня, и предлагаю начать заново, — Каждое слово резало изнутри, заставляя всё сжиматься, а мозг в конец отключаться. Сама не верю, что говорю это. — Окада Ханна, — Протягиваю ей немного подрагивающую руку, а она словно через силу, не отрывая взгляд от отца, несколько брезгливо пожимает её. — Мелиса Мурасами, — Неохотно отвечает, продолжая пялиться в телевизор и пожёвывать жвачку. Фу, аж противно. Посчитав говорить ещё что-то излишним, всё так же молча приподнимаюсь с дивана, направляясь к себе. Надеюсь, папаша доволен, хотя я уверенна, он прекрасно видел, с каким трудом мне удалось это «примирение» Облегчённо плюхнувшись на кровать, устало прикрываю глаза. В голове вертелось множество мыслей, воспоминаний, предположений… Как же порой хочется подойти к нему, и просто обнять. И стоять вот так вот не отрываясь, вновь почувствовать ту любовь и заботу, даримую лишь родителями. Ты бы только знал, как по тебе душа тоскует, как хочется вернуть счастливое детство хоть ненадолго. Крепко вцепившись в края подушки, сильно зажмуриваю глаза, в который раз пытаясь вспомнить хоть что-нибудь с момента их ссоры. Но не удаётся ничего, в голове пустота… Тьма потихоньку заполняет всё вокруг, тело пронзает колкий холод, где-то вдалеке слышится её голос… Flashback. — Сколько раз тебе повторять, уходи! — Всё такое размытое, яркие блики, приглушённый шёпот, мутные силуэты. — Ты не можешь, Анна, прошу! — Он крепко хватал её за плечи, выразительно заглядывая в глаза. — Асакура, немедленно уходи! Я не хочу, что бы ты даже приближался к ней! — Зло шипит в ответ, выталкивая его с порога. — Прошу тебя, дай увидеть её всего на секунду, Анна, умоляю! — Тихий скрип двери, топот маленьких шажков. Два каштановых хвостика, маленькие, дрожащие ручки. — Быть не может, это же… Я… — Шепчу сама себе, наблюдая за тем, малышка тянется к дверной ручке… — Ты больше к моей дочери и на шаг не подойдёшь, проваливай! — Громкий крик эхом разносился по прихожей, из её глаз брызнули слёзы. — Наша дочь. Анна, она и моя тоже! Пожалуйста, дай лишь обнять её, сказать, что люблю… — Сколько же боли в его глазах, даже голос немного дрожал, и казалось, она вот-вот, и кинется на него, обнимет, но всё вышло иначе. — Папочка! — Нежный детский голосок, она несётся ему навстречу. — Ханна… — Чуть ли не со слезами на глазах произносишь, и чуть оттолкнув маму, кидаешься ко мне, присев на коленки и обнимая крепко-крепко. — Пап… — И я тоже плакала, теребила его за волосы, целовала в нос, лоб, щёки, куда только попадала… — Котёнок мой… Солнышко, как же я люблю тебя, — Он прижимал меня так крепко, рядом с ним было так тепло, так уютно. Я прислонялась ушком к его груди, слыша бешеный стук сердца. А ещё, совершенно не понимала, почему в уголках его глаз наворачивались слёзы. — Папуль, ты чего? — Нежно шепчу, запрыгивая ему на руки, и поглаживая миниатюрными пальчиками по каштановой макушке. — Ничего, просто соскучился по тебе, — Горячо шепчешь на ушко, плавно очерчивая подушечками пальцев контур моего лица. — Я по тебе тоже скучала, — ласково отвечаю, лучезарно улыбаясь. — На каком пальчике? — На его губах расплывается любящая улыбка. — На мизинце, — Отвечаешь бархатным шёпотом, а я счастливо и довольно протягиваю ему ручку, тем самым показывая, что он угадал. Господи… У нас и впрямь была такая традиция, перед сном я повязывала синюю ленточку себе на любой пальчик, а на утро просила его угадать. А даже если он не угадывал, я ждала, пока он перечислит каждый пальчик, а после завязывала ленту ему на мизинец, а он говорил, что это приносит ему удачу. Спустя пару дней, он привык, что я всегда повязывала её именно на этот пальчик, так как любила его больше всего. Уж не знаю почему. Я со счастливой улыбкой повязываю ему голубую ленточку, а он поправляет мне растрёпанные хвостики, нежно целуя в макушку. — Папуль ты же сегодня с нами останешься? Ты и с мамой давно не виделся… — Задумчиво протягиваю, уткнувшись носиком в его шею. — Зайка, папа сегодня не может, ему надо уехать… — Ко мне подошла мама, отстраняя от отца. — А когда сможет? — В надежде смотрю на родителей, а они как-то грустно и немного безразлично переглядываются. — Не знаю… — Уныло протягиваешь, уводя меня за руку в другую комнату. Последнее мгновение, я заглядываю ему прямо в глаза, словно чувствуя, что здесь что-то не так… — Почему… — Непонимающе смотрю на то, как мама выходит из комнаты, закрывая меня. — Спасибо… — Невесомо шепчешь ей, чуть позже добавив — Прошу, можно я хоть иногда буду видеться с ней? — Прощай, Йо — И ты захлопываешь перед ним дверь, крепко сжав губы, и рвано вздыхая. — Анна! — Слышится из-за двери, и спустя несколько ударов опять его приглушённый голос — Я ведь, всё так же люблю тебя… Больше жизни. Ты еле слышно всхлипываешь, скатываясь по двери на пол, и крепко зажмуривая глаза, роняя со щёк несколько слезинок. — Я тебя тоже… — Шепчешь себе под нос, но он этого уже не слышит. ***        Всё вокруг мутнеет, перед глазами уже другая картина. Все те же очертания, ты опять плачешь, ты опять с ним ссоришься… Он громко на тебя кричит, ты отталкиваешь его от себя. Я ничего не понимаю, лишь вижу, что ты его выгоняешь. — Мам! — Зло кричу, и собираюсь выбежать вслед за отцом, но ты крепко обхватываешь меня, никуда не отпуская — Ты прогнала его! Это всё из-за тебя! — В порыве злости кричу на неё, горько плача, и пытаясь вырваться из её объятий. — Ханна, немедленно прекрати! Он больше не придёт, его больше не будет с нами, поняла?! — Обхватив ладошками моё лицо, в упор говоришь, с ещё большей болью смотря на то, как я начинаю рыдать. — Нет! Я хочу его увидеть, я люблю его! Почему?! Мам, за что?! — Прошу, детка, постарайся меня понять… — Нежно начинаешь, но я быстро вырываюсь, убегая прочь. А дальше всё обрывками, я бегу по улице, ты за мной, я вижу силуэт отца, ничего не замечаю, несусь на красный, перед глазами яркая вспышка, и последнее что я слышу… — Ханна! End of flashback. — Ханна! Ханна! — Резко подскакиваю с постели, всё ещё не отойдя ото сна. Дыхание было сбитым, всё вокруг ещё мутным, в ушах противный писк. Знакомое очертание комнаты, и постепенно взгляд фокусируется на рядом сидящем, взволнованном отце. — С тобой всё нормально? — Обеспокоенно спрашиваешь, щупая мне лоб ладошкой. Не знаю, как объяснить, но сейчас было так странно его видеть. Абсолютно такой же, что и во сне, что и пару минут назад. Он почти ни капельки не изменился, так, повзрослел чуть-чуть. Всё те же глаза, черты лица, каштановые волосы, разбросанные по макушке в творческом беспорядке. Он всё тот же, он каким был, так и остался моим папой, что горячо любил свою дочурку. Тем, кто обнимал меня по поводу и без, будил каждое утро, таскал у мамы блинчики, пока она готовила, покупал много шоколадок, целовал меня перед сном, тем, кто всегда мог защитить, от всего на свете, будь это даже воображаемый монстр, что чудился мне в темноте. И даже тогда, он положил меня вместе с собой и мамой, сказав, что защитит от любого чудища, ведь мы вместе. — Эй, ты чего? — Непонимающе спрашиваешь, а я и сама не заметила, как придвинувшись к нему, положила ручки на шею, внимательно всматриваясь в глаза. Я вот-вот и расплакалась бы при нём, ведь сама не знаю, счастлива ли сейчас, или напротив, несчастна, но одно я знаю точно — я люблю его. Таким как раньше, прежним, не важно. Невесомо касаюсь губами его лба, затаив дыхание в ожидании дальнейшей реакции. И как ни странно, его руки плавно легли мне на лопатки, крепче прижимая к себе. Ты трепетно зарываешься носом в моих волосах, медленно прикрывая глаза. Я же, обнимаю тебя за шею, из глаз, как назло брызнули слёзы. Быть может, от переизбытка чувств? Возможно. Но сейчас не это главное. Большие капли слёз, падали тебе на шею, плавно скатываясь по ней. Ты крепче прижимаешь к себе, поглаживая по спине. А я всё никак не могу успокоиться. Вроде бы и счастлива, но всё равно плачу. Глупо, наверное. Слегка отстраняешь от себя, выразительно заглядывая в глаза. — Что ж с тобой твориться? — Тихо шепчешь, аккуратно вытирая с моих щёк слёзы. Я даже ответить ему не могла. Вроде всего лишь сон, но такой реальный. А быть может, это просто плод моего воображения? Не знаю, но всё кажется таким знакомым… А вдруг, это действительно правда? Ведь не раз бывало, что мне снилось то, что происходило в прошлом. Как бы то ни было, точно ответ на этот вопрос знают лишь два человека. И один из них сейчас сидит передо мной. — Ханна… — Выжидающе смотришь на меня, а мой взгляд устремлён куда-то в пол, ведь я просто не могу смотреть на тебя, так и вертятся в голове моменты из того сна. — Просто страшный сон. Я увидела человека, по которому очень скучаю… — Шепчу в ответ, всё же сталкиваясь с ним взглядом. Он смотрит так… Так нежно, заботливо, как раньше… — Этот человек, он далеко? — Опять на минуту задумавшись, опракидываюсь на мягкие подушки, чуть прикрыв глаза рукой. — Нет, очень даже близко… — Задумчиво шепчу, мазнув по нему взглядом. Красивый… Каким и был. — Ну так, что мешает увидеться? — Заинтересованно переспрашиваешь, и плюхаешься рядом. — Не знаю. Думаю, он не захочет снова меня видеть, — Внимательно наблюдаю за его реакцией. Такое ощущение, будто всё понимает, только не говорит. — Если этот человек тебе дорог, как он может не захотеть хотя бы встретиться с тобой? — В этих карих глазах так и плескалось непонимание. Ну да, загадками я говорить умею. — Поверь, я знаю, — Знал бы ты только, о ком я говорю на самом деле… — А кто это, если не секрет? — Ну и что мне тебе ответить? По крайней мере, врать я не собираюсь, и так в этой лжи погрязла. — Мой отец, — Неуверенно отвечаю, а он даже с места приподнялся, недовольно на меня посмотрев — Что? — Что ж это за отец такой, что родной дочери увидеть не захочет?! Слушай, не пойми меня неправильно, но по мне так, ты утрируешь, каким бы козлом он ни был, он тебя любит, — Хорошо сказано, только вот думаешь ли ты так же на самом деле? — Тебе легко говорить, у тебя ведь нет дочери, — И тут я поняла, что ляпнула лишнего. Да, для меня это нормально, ведь я знаю, что это не так. А его я задела за живое. — Да, нету, теперь… Но знаешь, в этом только моя вина. И я бы отдал всё на свете, всё, что у меня есть, лишь бы увидеть её ещё разок. Она для меня была дороже всего на свете. И ты представить не можешь, как бы я хотел увидеть её взрослой, проводить в школу, или ещё раз обнять. А она ведь, примерно твоя ровесница… — Внимательно всматриваешься в черты моего лица. Да ради таких слов я б не то, что в Нью-Йорк, я б на другой конец земли полетела.       В прочем, ты можешь увидеть свою дочь взрослой, ты можешь её обнять, да ты с ней живёшь, хоть и не знаешь об этом. А вот я не могу вернуть отца, не могу рассказать тебе, смелости не хватит. Да и тем более, понятия не имею, как ты отреагируешь, ведь говорить можно что угодно, но это всё на словах. А что ещё важнее, ты мне просто не поверишь, ведь считаешь, что твоя дочь мертва. Что же, пускай. Мне достаточно просто быть рядом, а узнаешь ты тогда, когда придёт время. — Прости, я не хотела… — Виновато на него смотрю, точно так же, привставая с налёжанного места. — Ничего, рано или поздно эта тема всё равно бы всплыла… — Спокойно отвечаешь, а мне на ум пришла гениальная идея. Раз уж ситуация позволяет, можно и поиздеваться. Хи-хи. — А тебе сколько лет? — Застав его врасплох, неожиданно и немного резко перевожу тему. — А тебе зачем? — Недоверчиво переспрашиваешь, подозрительно на меня покосившись. — Просто интересно, — Мне уже не терпится. Главное, что б ни соврал. — Тридцать три — непонимающе отвечаешь, а я победно ухмыляюсь. — А в семнадцать не рановато детей заводить? — С усмешкой продолжаю, словив на себе обалдевший взгляд. — А с чего ты взяла? Я такого не говорил… — Вот и попался. Раз уж не хочешь о себе много рассказывать, языком чесать надо меньше. — Ты сказал, что твоя дочь моя ровесница, а раз мне шестнадцать, а тебе тридцать три… — Начинаю рассуждать вслух, довольно улыбаясь, завидев его удивлённую мордашку — В общем, думаю с математикой у тебя нормально. — Вот хитрюга! — Недовольно вскрикиваешь, ударив меня подушкой. — Эй, так не честно! — Наигранно надувшись, обиженно отвечаю. А ты щёлкаешь меня по носу, счастливо улыбаясь, и трепля макушку. — А кого это волнует? — Подмигнув правым глазом, уже собираешься вставать. Но не папина я дочка, если так просто тебя отпущу. Резко хватаю тебя со спины, поваливая обратно, только вот упал ты прямо на меня. — АЙ! Тяжело!!! — Жалобно верещу, но спихнуть с себя не могу. — Хах, сама виновата, — Он резко переворачивается со мной, и я оказываюсь сверху, воспользовавшись моментом и начиная колотить папашу подушкой. — Так, слышь, жучила, а ну прекращай! — И не смотря на то, что он сам же сказал, отец схватил подушку, начиная бить меня в ответ.        А пока всё шло в мою пользу, он прибегнул к хитрости, схватив одеяло, подхватив меня на руки, и опрокинув прямо на него. После чего, он начал меня заворачивать словно блин, не давая возможности двигаться. Всю комнату наполнял заливистый смех, везде летал пух, а я подобно гусенице, ворочалась на постели. Вроде такая мелочь, обыкновенное баловство, а столько счастья… В груди такое тёплое чувство разливалось, что можно было подумать, всё удалось вернуть. Хоть на мгновение, но удалось. Только вот за всеми этими хохотаньями, я сама не заметила, как наглоталась пуха. — Кхкхкхкхк! — Раздалось эхом по всей комнате, а он тут же опешил, переворачивая меня с живота, и долбя по спине. Как бы комично это со стороны не выглядело, но изо рта у меня вылетало множество пуха и перьев, из-за чего хотелось смеяться только больше, но кашель мешал. — Ты как, нормально? — Взволнованно произносишь, распутывая меня из одеяла. — Да, всё хорошо, — Устало отвечаю, доставая из его волос несколько пушинок. — Правильно говорят, баловство до добра не доводит… — Не уж-то думает так просто увильнуть от темы? Нет уж, не в мою смену. — Мы вообще-то говорили о том, что своей бывшей жене ты ребёнка в семнадцать заделал, — Беспристрастно продолжаю, вызвав у папани тем самым тяжёлый вздох вперемешку с жуткой отдышкой. — И вовсе мы об этом не говорили… Ты начала, а я ничего не ответил, — Продолжая невинно хлопать ресницами, укладываю головушку ему на плечо, придвигаясь ближе, и приобнимая сзади. — Ну расскажи, — Умоляюще смотрю ему в глаза, и уже не сомневаюсь в том, что он согласиться. — Ладно, слушай. Это очень короткая история, которую тебе и вовсе знать не обязательно. Была девушка, я её очень любил, а она меня, — Он слегка поёжился и продолжил — Ну и вот, как-то вечером, сидели мы такие, а потом раз, и оказались в постели, раздели друг друга, она раздвинула ноги и я раз и… — Пожалуй, с каждой секундой я только лучше чувствовала, как моё лицо покрывается красными пятнами. Хотела его подколоть и заставить смутиться, а в итоге сижу, и сама краснею. — Хватит-хватит! Я поняла, не обязательно было описывать все подробности своей половой жизни! — Заткнув ему ладошкой рот, и обильно краснея, быстро тараторю себе под нос. — Дорогая, ты ещё и половины не знаешь, — Мне просто было интересно увидеть своё лицо в тот момент. Наверное, тот ещё кадр. Не зря же он начал так заливисто хохотать. — Спасибо, но знать я этого и не желаю… — Смущённо отводя взгляд в сторону и нервно сглотнув, прячу от него взгляд. — Сама ведь спросила. Ну, а мне-то что, рассказать не трудно, — Беззаботно пожимая плечами, продолжает, повернув моё личико к себе за подбородок. — Я ведь не всерьёз, просто шутка! — Обиженно выкрикиваю, по привычке закатив глаза. — А знаешь, в каждой шутке есть только доля шутки, — около минуты мы просто сверлили друг друга взглядами, что в последнее время происходит уж слишком часто. — Так вот, я продолжу. — Нет! — Вот что-то, а слушать, как они в постели кувыркались, а тем более от родного отца, который, очевидно, вообще без комплексов, мне хочется меньше всего. — Ладно-ладно, молчу, — Немного посмеиваясь, похлопывает меня по плечу, и, судя по всему, только больше угорает над моей красной мордашкой. — Ах да, ещё кое-что… — Задумчиво протягиваю, приложив указательный пальчик к нижней губе, и укладывая головушку ему на коленки. — М? — Вопросительно на меня смотрит, убирая с моего лба небольшую прядь волос и заправляя её за ухо. — Ты ведь меня совсем не знаешь, так почему взял к себе, возишься со мной, балуешься, разговариваешь о чём-то более откровенном, нежели обычная повседневная суета? — А этот вопрос и впрямь долго меня мучал, что же, самое время получить на него ответ. Примерно с минуту он просто молчал. Задумался. А вот потом, ласково на меня посмотрев, продолжил: — Ты ведь совсем ещё ребёнок, нельзя же тебя просто бросить… Да и тем более, все эти скандалы, истерики, дерзость, исходят лишь из того, что тебе не хватает родительского тепла… Ну, ещё из того, что натура у тебя такая, видимо в родителей — Обалдеть. Вот просто в самую точку попал. Это ж надо так! — И как ты мог столько узнать за такое короткое время? — Ошарашенно переспрашиваю, чуть приподнимаясь на локтях. — Не смеши, я как-никак шесть лет ребёнка растил, и уж дочу свою вдоль и поперёк изучил. Её жесты, повадки, намёки, взгляды и движения. А у всех детей приблизительно одна логика, — Тепло произносишь, а я невольно начиная улыбаться. Теперь понятно… — Ты, наверное, очень хороший отец. Уверенна, она тебя сильно любила. Поверь, я-то знаю… — И всё же, больно такое говорить. Ну вот что мешает признаться ему здесь и сейчас? Сколько можно играть эту бестолковую роль? — А вообще, знаешь, есть ещё одна причина, — Задумчиво продолжаешь, неуверенно посмотрев на меня. — Ты не пойми не правильно, но ты очень напоминаешь мне мою бывшую жену, Анну. Ты просто нереально на неё похожа. Хотя, это, наверное, уже чисто моя фантазия… — А она говорит, что на тебя… — Ну вот, совсем забылась, и как обычно ерунду сказала, что от него, само собой не утаилось. Да и по лицу видно, что он вообще не понял смысл этой фразы. — Ну, в смысле, все говорят, что я на тебя похожа. Тот же Окамода, или тот дедушка… — Выкрутилась-таки, хах, мастерски. — А знаешь, и впрямь что-то есть… — Близко придвигаешься, а между нашими лицами буквально пара миллиметров, от чего я нервно, и очень шумно сглотнула, разглядывая каждую крупинку твоих бездонных глаз. «Да, глазки точь в точь как у моей Ханны… И улыбка такая же. Заплети два хвостика, и копия будет. А вдруг? Нет, что за бред, она бы сразу сказала. Она же не глупая что бы о таком молчать. Да и быть того не может, это лишь мечты, моя дочь погибла десять лет назад…» — Эй, ты это чего? — Непонимающе, в какой-то мере испуганно подобной реакции спрашиваю, после чего, он будто очнувшись, отодвигается. Ну и, как обычно, эта неловкая пауза. — Половина одиннадцатого, ты бы спать ложилась завтра на работу… — Нет! Нет! Нет! Только не это! — В панике кричу, в который раз за вечер его повеселив. — Да, у меня обычная такая же реакция по понедельникам. Но, пожалуй, проявляется это не столь эмоционально, как у тебя. — И вот он уже собирается уходить, немного покачав головой. Но нет, так просто ты от меня не отвяжешься. — Погоди! Я не хочу спать, да и ты, судя по всему тоже, так что давай лучше фильм какой-нибудь посмотрим! — Выпалила я на одном дыхании, уже ожидая, что он откажет. — Ну не знаю… — Немного помаявшись, он таки не нашёл причин мне отказать.       Ну, я же знаю, что ему понравится. И как оказалось, не ошиблась. Разница лишь в том, что раньше фильмы мы смотрели всей семьёй. И вот так вот, уютно сидя под пледом, с огромным ведром поп корна на коленках, в полной темноте, мы внимательно всматривались в экран, нервно пожёвывая кукурузу. — Я не пойму, она что, дура что ли? — Почему сразу дура? Она его любит, а Бред козёл! — Они оба козлы, вот увидишь, этот идиот, уже через пару минут её бросит. — Не бросит, он её любит! — Ну, или папаша с ним встречаться запретит. Ну вот, что и требовалось доказать. — Пф, зато со вторым не запретил. Я бы обоих послал куда подальше. — Ничего ты не понимаешь, это же любовь! — Ну дааа, я совсем ничего не понимаю, ты что, я же с девушкой никогда не встречался, ничего про отношения не знаю. Зато ты в свои шестнадцать больно умная! — Тшшш! — Выставив указательный палец, заворожённо наблюдаю за развитием событий. Да и папка, судя по всему втянулся.       И вот, в самый напряжённый момент, я, уже начинаю кусать ногти, он смотрит, чуть приоткрыв рот, ещё секунда и… — Что?! — Хором выкрикиваем, в ужасе смотря на мелькающие титры. — Большей херни я ещё не смотрел. Два парня, ссорившись из-за одной девушки оказались геями, а эту бабу несчастную убили. — Не могу не согласиться… — На выдохе произношу, тут же добавив. — Зато хорошо провели время. — Не поспоришь, — Он нежно улыбается в ответ, протягивая мне рядом стоящую колу. И всё бы ничего, как тут… — Кхем кхем, я вам не мешаю? — Послышался до боли знакомый, писклявый голос. К несчастью знакомый. — Мил, ты чего не спишь? — Устало спрашивает у неё отец, и вот, по её лицу видно, что она готова целую страдальческую песнь излагать, но дабы этого избежать, он тут же её перебил. — Иду. Ханна, подожди немного, — Ну, а дальше он пошёл к себе в комнату со столь замученным лицом, будто его насильно заставляют.       Буквально пару минут я смирно просидела, ожидая его. Но я буду не Асакурой, если буду просто так просиживать, не подслушав их разговор. — Меня уже задолбало, что ты возишься с этой девчонкой! — Мил, я же тебе уже говорил… — Нет! Хватит с меня, сними ей какой-нибудь номер в отеле, нечего ей тут прохлаждаться! — Ну ладно тебе, не заводись, я же тебе говорил, она просто очередная секретарша, с которой я позабавлюсь и через пару недель уволю. Она для меня никто, а вот ты моя любимая невеста, не забывай… — Ну, а дальше они целовались.       Только вот на это мне смотреть не хотелось совершенно. Мне просто хотелось зарыдать, что есть силы. Тело пробирало мелкой дрожью, я крепко зажимала рот ладошкой, что бы не закричать. Ноги не держали, я обессиленно упала на диван, всячески отказываясь воспринимать только что сказанные им слова. Я ведь думала, что он остался тем же, тем же любящим и заботливым отцом. Видимо, ошиблась. Мама была права, с ним не стоит связываться. Уже через пару минут он вышел, присаживаясь обратно рядышком со мной. Было противно просто смотреть на него. — Ну так, что дальше смотреть будем? — Как же сейчас хотелось ему вмазать… — Эй, ты чего? И всё же, для меня остался загадкой его испуганный взгляд, при виде моих слёз. — Ханна? — И только он дотронулся до моего плеча, как газировке в руках тут же нашлось применение.       Быстро выплеснув её в лицо отцу, резко подскакиваю с дивана, закрывшись в комнате. — Ненавижу… А стоит ли всё это продолжать? Все его слова, да это просто набор звуков, он самая что ни наесть настоящая бесчувственная тварь. Может и вправду стоит вернуться домой, к маме и Аки? Я так не могу. Любовь к нему приносит лишь боль.