Вокруг леса, под ногами вновь влажная трава. Он был рад каждую ночь засыпать под сиянием ночного неба. Однако который раз он заканчивает день не в тёплой кровати, а на ровной холодной земле.
Иногда он чувствовал провалы. Зачастую, перед пробуждением, он словно прорастал корнями внутрь грунта, на котором спал. Иногда его кто-то ловил и тянул ещё глубже. Неведомо какой час он сражался с тайным противником и только после лёгкого прикосновения Надженды он приходил в себя. Она будила его каждый день нежным касанием ладони.
Легко приоткрыв глаза, Лаббок принялся разглядывать лицо Надженды. Она замерла в тихой улыбке. Её волосы отросли ниже плеч, чему он был несказанно рад. Она нравилась ему в любом облике, но теперь её внешность стала ещё более притягательной. Лаббок мягко коснулся её тонких пальцев.
— Ты возвращаешь меня обратно всегда, когда это необходимо.
Она ответила тем, что сжала его руку сильнее. Ему стало тепло. Каждый день он думал о том, каким будет его будущее, а также её, всех напарников, да и мира в целом. Он вернулся
оттуда. Какими-то органами чувств он прекрасно осознавал, что это знают уже многие. Лаббок чувствовал давление на себя. Но он не собирался с этим мириться. Его ждали здесь, а значит он обязан быть рядом.
— Мы пойдём вместе, — Надженда вернула его из размышлений.
Лаббок с вопросом посмотрел на неё.
— Эйн отпускает нас вдвоём. Ей кажется, я достаточно наработала контроль Хоши.
— Решила отправить от них с Вэйвом куда подальше. Хорошая затея.
Здесь Надженда не сдержалась, и издала глухой смешок. Переглянувшись, они засмеялись.
Часами позже они действительно разъединились. Акаме осталась с Эйн и Вэйвом, от чего была в невероятной досаде. Но и за Наджендой она следовать не хотела. Будь её решение единственным верным, она бы вновь исчезла в листьях деревьев, скитаясь по миру дальше. Но этого допустить она уже не могла. Её часто посещала мысль о том, как те люди, которых она лишила жизни, предстанут перед ней. А также она не переставала думать о сестре. Убийство перестало иметь для неё смысл, ведь они всё равно
вернутся. Она почти не слушала Эйн, но короткие фразы не выходили из её восприятия. Ей не верилось в это с одной стороны, но в глубине её одолевал страх. Все её приятели снова будут рядом с ней. Но кем они будут тогда?
Она бросила взгляд на Эйн и Вэйва. Между ними явно бушевал шторм, однако парень явно не подавал виду. Он был где-то далеко. В его облике она узнала Тацуми. Её сердце невольно сжалось. Перемену настроения словила Эйн, и она ощутила на себе взгляд этих глубоких синих глаз.
Всё дальнейшее время они совещались. По просьбе Эйн, она рассказала всё, что знает о текущей власти, законах, объяснила причину своего бегства. Она говорила о Ночном Рейде с самых первых дней его создания. Храня обычно все тайны внутри, в этот раз она выложила всё, даже самое сокровенное.
«Гипноз?» — думалось ей, но она не сумела остановиться.
По окончанию разговора Вэйв резко поднялся. Ей показалось его поведение необычным. Он объявил, что скоро вернётся, и что нужно подготовиться к очередной ночи. Та не издала ни звука, и лишь холодно кивнула.
— Нам надо поговорить с тобой, Акаме, — обратилась к ней Эйн, когда они остались одни.
— Мы ведь и так разговариваем целый день, — отрезала Акаме.
— Я не об этом, — она привстала и поправила подол платья. — Ты, вероятно, хочешь узнать, куда он пошёл?
— Нет, — выдохнула она.
Эйн подобрала какой-то предмет с земли, и обратилась к ней снова.
— Тогда, вероятно, тебе захочется знать, где твоя сестра.
Внутри Акаме похолодело. Ей было неясно, как связано одно с другим. Она вновь обросла недоверием к этой женщине. Акаме смотрела на неё твёрдо, чуть ли не с презрением.
— Убери своё негодование. Я знаю, чего хочешь ты.
— И ты хочешь сказать, что знаешь, как это исполнить? — в том же скептическом тоне произнесла Акаме.
После паузы Эйн посмотрела на неё в упор.
— Ты не веришь мне. Из-за чего? Недостаточно тебе было находиться рядом с Лаббоком?
— Неужели такие существа, как Эсдэс тоже вернуться
сюда?
— Конечно. Разумеется. — Она вновь присела напротив неё. — Но им неподвластно будет разрушение.
«Опять ты говоришь поэзией», — Акаме неистово раздражалась от того, что не понимает её.
— Даже твоя сестра вернётся, унёсшая на тот свет сотни людей. Но это будет сделать тяжелее, чем тому, кого ты любишь.
У Акаме захватило дыхание. Негодование на мгновения поутихло. Она замолчала, не проронив ни слова. Эйн открыла ладонь, в которой держала поднятый камешек. Светлый, переливающийся на свету. Акаме накрыло раздражение. Задней мыслью она подумала, что Эйн в следующее мгновение швырнёт в неё этот камень.
Рука императрицы действительно слегка замахнулась. Девушка сжалась, готовясь отскочить от текущего положения. Но удара не произошло.
Эйн подняла камень к небу так, что в восприятии Акаме Солнце полностью закрылось горной породой. Так они простояли в немой сцене около минуты.
— Дальше?
Эйн в ответ насупила брови.
— Потренируйся на нём. Найдёшь выход к столице. А дальше мы встретимся.
Эйн больно швырнула камень прямо в грудь Акаме. Глаза округлились вначале от неожиданности, потом от боли. Спустя секунды до неё дошла последняя фраза. Она спохватилась и чуть ли не вцепилась в Эйн.
— Объясняй.
Только сейчас она заглянула в её глаза. Они выражали пустоту и досаду. Эйн спросила, действительно ли она хочет это слышать.
— Я научилась читать мысли людей. Но как способствовать их изменению — до сих пор нет. Вэйв так сильно желал увидеть вновь твою сестру, а присутствие Хоши рядом только способствовало этому. И сейчас он ушёл за ней.
Каждое слово звучало как скрежет холодного металла. Мир вокруг неё тускнел.
— Но тебя она видеть не хочет. А его да.
Акаме горько улыбнулась, добавив, что не удивлена. Но через время она невольно примерила состояние Эйн на себя. Она призналась, что находясь рядом с Вэйвом, та действительно выглядела
радостной, и подмена настроения выдалась совершенно недавно. Она ощутила в себе чувство, название которого она не знала прежде. Это
сочувствие.
— Ты говоришь, что умеешь читать мысли. Ты предсказываешь будущее. Так скажи, что будет?
— Я не знаю, — сухо ответила Эйн.
Та покосилась на неё, но выражение лица императрицы оставалось неизменным.
— Будущее создаём мы, ты знаешь. Я создавала своё с ним. Но он считает Лаббока нечто вроде голографии, не верил ни единому слову Надженды, а глядя на тебя, лишь сильнее думал о Куроме. До вашего появления ему не приходило в голову кто я. И сейчас он не верит. Вероятно, из-за таких скептиков
мы не сумели построить мирное государство. В
нас не верили. Но в неё он поверил, а не мне.
«Ты мне казалась всемогущей», — Акаме действительно расстроилась от услышанных слов.
Она спросила, чего же хотят от неё, если её учитель сама не оказалась в состоянии удержать Вэйва. Эйн слегка ухмыльнулась и ответила, что не это является целью.
— Мне важно вернуть правление. Я ожидала, что он подходящий мне человек. Но этого не оказалось, вот тот и отошёл.
Некогда любящие глаза испепелились под властью внутреннего пожара, и теперь она говорила о нём как о совершенно посторонней личности. Эйн вспомнила о камне и указала пальцем на лежащее в руках Акаме сотворение Природы.
— Смотри на него и взлети. Ты найдёшь его. А он подходящий. Поэтому отзовётся скоро.
***
Они договорились с Эйн не беспокоить друг друга сутки. Акаме сидела на высокой ветке дерева и прокручивала мысленно все подслушанные тренировки Эйн и Надженды. Это всегда казалось ей набором несвязных слов. И всё же она запоминала их. Размышления перемешивались с воспоминанием о предательстве Вэйва. Какой тонкой нитью они оказались завязаны с Эйн. Она даже чувствовала себя виноватой перед ней.
Проанализировав свой внутренний настрой, она осознала, что действительно
не желает видеть свою сестру. Но она не сумела ответить себе на вопрос «почему?».
Усилием воли она остановила внутренний диалог. Перед ней предстало ясное безоблачное небо. Мир показался необъятным. Она держала в руках камень и усиленно концентрировалась на нём. Но через пару минут её сосредоточенность пропала, и Акаме перелетала от одной мысли к другой. Ей вспомнилась первая встреча с Тацуми, его период обучения. Она вспомнила свои эмоции и чувства, словно заново пережив все те дни. Ей стало грустно. Тут же ей припомнились указания Эйн Надженде, когда та переставала напрягаться.
«Вернись в себя», и эти слова действительно возвращали её обратно.
Камень в руке начал гореть. Рука оцепенела, и Акаме не могла выпустить его. Схватив другой рукой пальцы, она усердно пыталась вытащить минерал. Ладонь к тому моменту пульсировала от острой боли. Наконец камень стремительно полетел вниз. Девушка прицелилась взглядом на падающий предмет. Подул лёгкий ветер, её качнуло, и Акаме полетела вниз следом.
Цепляясь за каждую ветку, её оттягивало обратно, не давая возможность остановить падение. До земли оставалось несколько секунд. Единственное, что оставалось в её голове — этот маленький камень, поблескивающий в лучах Солнца.
Она очнулась на холме, а пространство вокруг было очень ей знакомым. Акаме оказалась на окраине столицы, где некогда проходила миссия Ночного Рейда, и Тацуми тогда уже был с ними. Она мысленно осмотрела своё тело в поисках ударов, но она была цела. Кто-то смотрел на неё, она чувствовала чей-то взгляд. Но головой повернуть ей не удалось. Её прожжённую руку накрыла чья-то другая. Прохладная, но такая приятная. Сердце Акаме сжалось, она узнала этого человека.
Она столкнулась с изумрудными глазами, которые нарекла навеки потерянными. Тацуми улыбнулся ей.
— Встать можешь? Я помогу.
Её онемевшее тело воспарило над землей. Это не было сном, не было видением, которые так часто видела рассказывала Надженда. Эта реальность была настоящей, и больше всего она боялась вновь очутиться где-то на кроне дерева.
Тацуми нёс её на руках, поглядывая на неё периодически. Встретившись с её потрясённым взглядом, он снова улыбнулся и ответил:
— Да, это я.
Они отошли подальше от холма, спрятавшись в чащу леса. Первые несколько минут они смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Наконец, словно очнувшись, Акаме бросилась в объятья к Тацуми, крепко сжимая его. Она уткнулась в его каштановые мягкие волосы, локоны щекотали её щёки.
— И давно ты здесь? — голос Акаме прозвучал из глубин тела.
— С самого начала за тобой слежу.
Они разговаривали несколько часов. Всё прежнее в душе Акаме осталось позади. Она вглядывалась в лицо Тацуми, немного бледноватое. Никогда раньше она не рассматривала его черты лица в такой близи. Изредка она замечала за ним отблески слабости, но Тацуми держался.
Многое из слов парня она уже слышала от Эйн и Лаббока. Они говорили об одном и том же. Акаме не стремилась задавать вопросы. Она не признавалась самой себе в том, что ею попросту овладевал страх от подробностей, что происходит
там.
***
Запах сырости не покидал её ни на мгновение. Вокруг была мгла. Дыхание было редким, она напрягала каждую свою мышцу, чтобы начать шевелить конечностями. Звук ударов сердца разносился по всему замкнутому пространству, где она находилась. Сила начала возвращаться к ней, она чувствовала прилив энергии в руки. Сосредоточившись, она нацелилась и резво ударила в доску, укрывающую её. О пол ударялись щепки и крепление, создавая шумное эхо. Она опёрлась о дно и вытолкнула себя из места её хранения. Силы покинули её от таких усердий. Теперь она лежала на ледяном полу, но для неё главным было выбраться.
Глаза привыкли к темноте, и она сумела найти маленький просвет в кромешной тьме. В каждое своё движение она закладывала непомерную волю и силу. Она медленно, но приближалась к своей цели. Свет с каждым разом становится всё ближе.
Она нащупала перед собой стену. Оперевшись левой рукой о пол, она подняла правую руку вверху по стене. Определив чуть дальше дверную ручку, она слегка улыбнулась. Однако дёрнув её вниз, дверь не открылась.
Прижавшись телом к вертикальному основанию, она долго собиралась с мыслями. Наконец в её теле появилось тепло. Молниеносно она вцепилась в засов, подобно зверю. Дверь была закрыта снаружи на замок, который теперь валялся перед ней. Дышать стало легче, здесь явно была вентиляция.
Она уселась перед местом её заключения. Её сильно тянуло в дрём, но она не разрешала себе заснуть. Она по-прежнему ничего не помнила, кроме своего имени. Но знала она лишь одно —
нужно спастись.
