***
Они шли вместе, не говоря ничего, но слыша каждую мысль друг друга. Когда кто-то из них сбивался с пути, один из них направлял другого. Лица то и дело замирали в простой улыбке. Он и не припоминал того момента, когда их отношения из одностороннего противоборства перешли в полное взаимопонимание. Он часто ловит её взгляд, когда красивые глаза этой девушки округлялись. Такое он видел лишь во снах о ней. Надженда ощущала себя заново родившейся. Она объясняла это тем, что наконец начала контролировать поведение Хоши. Либо боль ушла, либо она перестала её чувствовать — неважно. Ей было хорошо. Когда-то очень давно, будучи лишь в начале своего пути, у неё были друзья. Их компания делала всё вместе, начиная от пробуждения до рассвета и неспокойным сном рука об руку на твёрдых кроватях казармы академии. Их мнение было её мнением, их действия были её действиями. Между ними никогда не возникало споров, за исключением одного дня. Из всех её соратников в звании повысили лишь Надженду. И они начали обходить её стороной. Игнорирование было подобно ледяному мечу, отсекающего любые возникающие чувства живого в ней. На смену старых установок пришли новые. Теперь она начала мыслить как офицеры её следующего окружения, скоро позабыв о предателях. И так длилось вплоть до революционеров, и их установки она передавала Ночному Рейду. Во многих разговорах Эйн жаловалась на её сухость, утверждала, что дерево более гибкое, чем она. У Надженды тогда не возникло даже желания ответить какой-то грубой шуткой. А зря, думала она теперь, ведь сейчас она придумывала не один вариант ответа. Постепенно она пришла к тому, что хотела донести ей Эйн. Она действительно была как картонный персонаж в чужих жизнях, но только не в своей. Они шли долго, но наконец место их прежней жизни предстало перед ними. Сумерки переходили в ночь, но ещё можно было различить очертания уцелевшего с того времени здания. Переступив через порог, Надежда погрузилась в атмосферу войны. Она еле улавливала очертания всех людей, живущих здесь однажды, она могла увидеть контур каждого человека. Они все смотрели на неё, ожидая их прихода. Лаббок переключал выключатель позади, но света не было. Мгла надвигалась на них постепенно. Он громко вздохнул, но Надженда стояла неподвижно. Вновь он поймал её в этом новом, необычном состоянии, когда она проникалась в окружающий мир и растворялась в нём. Она улетела далеко, и пред ним стояло лишь её красивое стройное тело. Лаббок неустанно наблюдал за изменениями в её внешности. Талия приобрела более тонкие очертания, вызывая желание обхватить себя, что он и сделал. Надженда легко вздрогнула. Его руки крепко сжимали её. Она казалось ему воздушной. Бережно накрыв его руки своими, Надженда глубже прониклась его объятиями. — Тебе тоже непросто здесь находится, — утвердительным тоном сказал Лаббок. — Ненадолго, — двусмысленно ответила она. На самом деле она размышляла о предстоящих делах в этом месте, о поисках нужных вещей и исполнении предназначенного, после чего бы очередные частицы грусти испарились. Но почувствовав его расплывшуюся улыбку позади плечей, жар разгорелся в её животе. Её всё ещё держало сопротивление, но теперь она позволяла это отпустить. К её лицу приблизилась приятная прохлада другого человека. На таком коротком расстоянии она улавливала его запах. В полной темноте она видела блеск его глаз. Он полностью проникся ею. Она ответила взаимностью и постепенно растворялась в нём. Он развернул её к себе, мягко поглаживая сзади. Её руки оказались у него на плечах. Большие пальцы нежно изучали каждый выступ, каждый участок без одежды. Прочитав последнюю мысль, он ненадолго разорвал объятия и оголил верх, тем самым исполнив её просьбу. Она прижалась к нему, тепло его тела грело и проникало внутрь всё глубже и глубже. Словно во сне они перемещались по пустынным комнатам, зажигая всё вокруг своей страстью. Она не запомнила, как оказалась на мягких одеялах совершенно нагой. Он опустился к её груди и увлечённо изучал насколько мягкая и нежная кожа в этой части тела. Их близость, подобная огненному шару, поглотила их обоих. Лаббок не отпускал её из рук ни на секунду. Настолько долго он этого ждал и не собирался выпускать свою мечту. Она очнулась первой, когда лучи Солнца ярко освещали комнату Лаббока. Никогда она не наблюдала за этим местом с этой стороны. Он по-прежнему крепко держал её за талию даже спящим. Она ласково оглядела его. Проснулся он от нежных поглаживаний. Сладкий запах вновь погрузил его в дрём и Лаббок снова уснул. Надженда в ответ издала мягкий смешок, но умостилась рядом и обняла его за плечо. Но в этот раз Хоши разбудил их обоих. Острая боль полоснула внутри живота Надженды, и чуть менее болезненная в паху Лаббока. Научившись контролировать свою мимику в таких ситуациях, она оценила глубину удивления и чувствительности Лаббока. — Он говорит «подъём», — равнодушно произнесла она. Глаза Лаббока округлились. Вероятнее, от очередного толчка. Повиноваться Хоши пришлось теперь и ему. Они поцеловались, каждый про себя рассчитывая, что за это наказаны не будут. Лаббок одевался с мыслями о том, как это не произошло ночью, и что бы можно было бы предпринять тогда. Осадок от боли до сих пор остался. Он насильно взял себя в руки и пытался не подавать виду от собственного поражения Хоши. Он нашёл Надженду, погружённую в свои мысли. Она даже не заметила, как он вошёл в комнату — настолько она поглощена делом. — Помощь нужна? Надженда окинула его взглядом и улыбнулась, но быстро развернулась назад. На самом деле она прятала возникший румянец. — Нужна. Она объяснила, что ищет вещи Леонэ. И в следующую секунду замерла, словно осознав, что их здесь нет. Она прислушалась к себе, словно внутри кто-то хочет ей что-то шепнуть. Но ничего не произошло. Надженда объясняла Лаббоку, что временами Хоши поглощает её всю и она начинает действовать неосознанно, хотя это длится пару минут. Но теперь он попросту разучился разговаривать с ней, более того, направлять её. Она почувствовала себя потерянной, ведь уверенность в своих действиях придавал ей только Хоши. — Возможно, пора положиться на себя, — предположил Лаббок. — Ты слушала только его, теперь попробуй себя. В последней фразе Надженда расслышала нотки ревности и еле сдержала улыбку. Но с его мыслью она согласилась.***
На третий день к ним пришло озарение. Они долго ходили по окрестностям, оценивая обстановку. После Ночного Рейда здесь действительно никто не жил. Более того, место оказалось нетронутым, словно было скрыто от посторонних глаз. Внезапно Лаббок попросил её вновь рассказать, как вернулся он. — Ты начал вырастать словно из своей повязки. Но было настолько много света, что я не сумела различить всё, что делал Хоши. Я пробовала на многих вещах, — слегка разочарованно продолжила она, — думая, что запустится тот же самый процесс. Но ничего не происходило. Она достала из кармана браслет Шелли, вспоминая, как это происходило с Лаббоком. Они сели у дерева друг напротив друга. Надженда ни на мгновения не спускала глаз с предмета в руке. Лаббок не мешал ей и молча наблюдал, рассматривая её. У него родилось множество приятных для неё слов. Но тут он заметил, что украшение стало сверкать. — Надженда? — Я тоже вижу, — она не отрывалась от наблюдения. Он спросил, что она делает такого. Её взгляд сменился удивлённым, только теперь она перевела взгляд на Лаббока. — Ничего... точнее, просто вспоминаю. Теперь же в изумлении были они оба. Они вновь оказались в том самом лесу, где проводили тренировки с Эйн. Вдалеке шумело море, волны громко ударялись о скалы. Только пространство вокруг казалось непривычно светлым. Они приподнялись и начали осматриваться. В мыслях Лаббока что-то вспыхнуло. В это же мгновение внутри Надженды всё сжалось. Когда она ощущает подобное, незамедлительно должно произойти что-то значимое. И этим значимым были они. Линия горизонта с поляной вдалеке горело серебристо-белым светом. И через какое-то время увеличивающиеся человеческие силуэты начали приближаться к ним. Надженда стояла неподвижно, оцепенев. Но не Лаббок. Он узнал это состояние. Эта местность была ему знакома. Он двинулся вперёд. «Не бойся, Наджи», — сказал он мысленно ей. Вдалеке проявилась фигура Шелли. Она шла мягко, еле касаясь травы. Вслед за ней они увидели Булата, Челси и многих других бывших участников Ночного Рейда. Надженде стало тяжелее дышать. Она обратилась к Хоши. «Почему ты молчишь?!» «Ступай».