Лето в одно мгновение

Просто это очень опасно — говорить кому-то о своих самых сокровенных мечтах. Когда просыпаешься на операционном столе и мысли ходят по кругу, хочется чтобы все это поскорее закончилось. Нет, ни боль в ногах, спине и в шее. И даже не больная голова, которая вот-вот разлетится в дребезги. Хочется, чтобы закончилась сама жизнь. Все мои взлеты и падения были такими неоправданными. В детстве, когда все мечтали быть кем-то и зарабатывать по миллиону в день, я мечтала лишь о семье. Счастливой, не такой как моя. Если вспомнить мое шестнадцатилетие, то можно понять о чем я говорю. В тот день никто даже и не зарикнулся о празднике. Мать была в депрессии, Отец ушел и не звонил, Джаспер - агрессивный подросток, а Белла... Белла как всегда была Беллой. В тот день я все сидела в гостинной, попивая чай. В доме было тихо, а рядом лежал такой же немой телефон, на который никто не звонил. Я никогда не была замкнутой социопаткой, и до того момента могла хвастаться своими друзьями направо и налево. Зачастую, мы сами создаем в голове образы людей, с которыми имеем дело. Страшную и омерзительную Кейт мы принимаем за веселю и отзывчивую, жестокого и эгоистичного Эммета мы создаем как самого любимого и теплого. Никто не знает, чем этот человек будет завтра и никто не знает, что он есть сегодня. Могу с уверенностью сказать, что в моей семье нет открытых людей. Мама не знает, что мы за люди. Мы не знаем кто она. Мы не знаем кто наш брат и наша сестра. Мы не знаем кто мы сами. Я слышала как датчики пищат с двойной скоростью, это свидетельствует, о том, что я живу. Да, я живу, но именно в это момент и умираю. Странное ощущение. В углу комнаты что-то заскрипело. Так открывалась дверь. В помещении раздался гул запаха бергамота с лимоном и звонкое цоканье каблуков. Знакомые с детства руки коснулись моих горячих щек, а затем погладили по волосам. - Мам, - прохрипела я и улыбнулась. Мои воспоминания не покидали меня. Я помню как видела пустоту со вчерашнего дня, после того, как упала на сына доктора. Я слышала все, о чем говорили вокруг, но не могла пошевелится и сказать что-нибудь. Мое первое слово "Мама"... -Розали... - Она тоже улыбалась мне с ласковым взглядом. В глазах блестели нотки грусти. *** Через два дня я четко знала, что происходит со мной. Беременность. Когда меня спрашивали о чем-то, я лишь качала головой, мол, не знаю кто отец. На самом деле это ложь. Я знаю кто он. Из нашей "семьи" ко мне приходили лишь двое. Карлайл и Эсми. Безразличие остальных вызывало сильную грусть, но и к этому я могла привыкнуть. Не хочу чтобы они знали правду и интересовались ей. - Девочка моя, - Говорил Карлайл. - скажи нам, если захочешь видеть нас рядом с собой. Скажи и мы будем жить в этой больнице под твоей дверью. Я знала, что он говорит искренне. Мы много времени проводили здесь вместе. Он читал мне и включал музыку, когда я просила. Карлайл был хорошим отцом и я не могла позволить ему проводить со мной все время на отдыхе. Из-за этого говорила: -Нет, нет, идите. Я уверенна дома уже скучают по вам. В ответ его зеленые глаза наполнялись любовью и он целовал меня в лоб. Впервые я чувствовала себя как ребенок. Но теперь уже не беззащитный и слабый. А такой ребенок, который точно знал, что за него встанет весь мир. Пусть этим миром и были только два человека...