***
Я открываю свои глаза и не понимаю, где сейчас нахожусь. Судя по болезненным ощущениям, я связан по рукам и ногам. Тошнота и бессилие подступают к горлу, и я чувствую, как ко мне кто-то прикасается. Кто именно — догадаться не составляет труда. ВонИль ведёт своими шершавыми ладонями по моему оголённому телу, а мне до ужаса противно, страх подступает, и хочется, чтобы эти мучения скорее закончились. Мужчина же тем временем старается быть мягче после предыдущего раза, но я знаю, что он скоро сорвётся с тормозов. Стоит только мне всхлипнуть, как у ВонИля срывает крышу, и он превращается в озверевшее нечто. Поэтому я решаю держать всё в себе и вообще не подавать голоса. Старший же развязывает мои ноги и раздвигает их в стороны, похотливо облизывается, а я жмурю глаза и готовлюсь к очередной порции боли. Я даже точно не знаю, что такое нежность, ласка, любовь. Настоящая, искренняя и взаимная. Как же сейчас хочется ощутить прикосновения другого человека, в чьих чёрных глазах я видел столько чувств, что в них можно утонуть. Но я понимаю, что теперь я пожизненная игрушка этого извращенца. Слёзы сами скатываются по щекам, хочется разреветься как маленькая девчонка, хочется закатить истерику и истошно кричать от своей беспомощности, но на деле я лишь сильнее закусываю губу и молю Бога, чтобы я быстрее потерял сознание. ВонИль же вовсю развлекается: судя по ощущениям проталкивает в меня какой-то непонятный фаллической формы предмет, а затем начинает им активно двигать во мне. Чёрт, как и в прошлый раз, без подготовки. Я чувствую, как всё внутри разрывает от быстрых толчков, как болезненно всё сжимается, а потом шлепок по заднице и ещё, ещё… ВонИль нависает надо мной, что-то мне говорит, но я не слышу, потому что в ушах звенит, а в голове полный кавардак. Мужчина сильнее проталкивает игрушку в меня, а затем ещё и свой член. Меня перекашивает от резкой боли, всё тело охватывает спазм, и я против своей воли начинаю всхлипывать. А это именно то, чего добивался этот извращенец. Он переворачивает меня на спину, вытаскивает из меня игрушку, а затем срывается на бешеный темп, втрахивая меня в кровать. Он смотрит мне прямо в глаза, а я — сквозь него. На лице уже никаких эмоций, я не замечаю, сколько слёз уже пролил и как сильно прокусил свои губы, не обращаю внимания на ноющие руки, хорошо, что хоть ноги этот мужлан додумался развязать. — Эй, блядь, поскули для меня, — произносит ВонИль. Я не слышу его просьбы, ощущаю себя тряпичной куклой в руках этого мужчины. Я продолжаю тихо всхлипывать, пока не чувствую резкую пощёчину. Щека горит от удара, а я болезненно всхлипываю, потому что старший резко толкается в меня до основания, мне даже кажется, что он там окончательно всё порвал. — Сука, я сказал тебе подать голос, — рявкает мужчина и теперь бьёт меня кулаком по лицу, рассекая мне бровь, а затем удары приходятся по рёбрам, в солнечное сплетение. ВонИль разбивает мне губы, лупит по лицу, отстраняется от меня, а затем бьёт в живот, расплываясь после этого в довольной улыбке, потому что я проскулил от сильной боли. Но на этом избиение не заканчивается: он продолжает наносить удары по всему телу, а я окончательно не чувствую себя, лишь прикрываю глаза и куда-то проваливаюсь, теряя сознание. Чуть позже я вроде как прихожу в сознание. Сложно понять, потому что я чувствую, как меня кто-то берёт на руки, прижимая крепко к себе, я слышу голоса, и довольно знакомые для себя, но это точно не ВонИль. Обладатель голоса, что сейчас несёт меня на руках, явно приятной внешности, а тембр его мягкого голоса успокаивает меня и убаюкивает. Я хочу пошевелиться, подать признаки жизни, но на деле у меня даже промычать не получается. Я только и делаю, что пытаюсь оставаться в сознании, но голова ужасно кружится, и я снова проваливаюсь, обмякая на руках (не)знакомого мне мужчины. Когда я прихожу в себя, приоткрыв глаза, я понимаю, что нахожусь в совершенно незнакомом месте. Окидывать взглядом могу только потолок, двигать всеми частями тела мне сейчас сложно. Становится страшно, потому что я совершенно не осознаю, где нахожусь, и, самое главное, у кого. Паника выходит на передний план, и я начинаю мычать, потому что сказать не получается — больно открыть рот и пошевелить губами. Паника усиливается, когда я слышу, как кто-то подходит ко мне, мычание и полустоны становятся громче с каждым шагом. — Ви, успокойся, это же я. Я вижу перед собой чёрные бездонные глаза, в которых всегда тону. Просто не верю самому себе. Передо мной стоит Чонгук. Живой, реальный, но вот только взгляд у него печальный и жалостливый. Чонгук продолжает смотреть на меня, протягивает ладонь и гладит меня по волосам. Нежно, стараясь не причинить боль. — Его Тэхёном зовут, — произносят совсем рядом, а я стараюсь взглядом найти обладателя хрипловатого голоса. Чонгук осторожно обхватывает меня за плечи, притягивает к себе, приподнимает подушку выше, а затем снова укладывает меня на неё, и теперь я отчётливо вижу Юнги, который сидит за столом и курит сигару. Чонгук же присаживается на край кровати, берёт в руки тарелку с каким-то бульоном и подносит ложку к моему рту, чтобы я смог поесть. — Х-хён, ну я же не маленький, сам смогу, — пытаюсь выхватить ложку из рук Чонгука, но, естественно, у меня ничего не получается. Тело снова отзывается на все мои движения сильной болью, и мне приходится смириться со своим положением, послушно приоткрыть рот и проглотить довольно-таки вкусный, стоит заметить, бульон. Чонгук заботливо вытирает мне губы после еды, тепло улыбается, придвигается ближе и внимательно смотрит в мои глаза. А у меня кислорода не хватает в лёгких. Этот взгляд, забота, опека и чувство защищенности, когда Чонгук рядом со мной, убивают меня. Мне хочется провалиться сквозь землю, потому что сердце щемит от этих чувств. Оно ходуном ходит, будто грудная клетка не способна вместить в себя моё огромное сердце, которое каждый раз сбивается с ритма, когда я вижу Чонгука. Старший улыбается, наклоняется и целует в кончик носа, в то самое место, где у меня маленькая родинка. Всё, я не выдерживаю. Слёзы скатываются по щекам сами, а Чонгук что-то причитает, осторожно притягивает меня к себе и заключает в объятия. Такой тёплый, от Чонгука пахнет чем-то пряным, древесным, и я почти теряю сознание от этой близости. Чонгук неожиданно отстраняется от меня, вытирает большими пальцами слёзы с щёк, вновь присаживается на край кровати и внимательно смотрит на меня. — Чонгук-хён… — я подаю голос, сам тоже смотрю прямо в глаза брюнету, — скажи, а как так получилось, что вы с Юнги-хёном нашли меня и… спасли? Я выжидающе смотрел на Чонгука, а он снова улыбнулся мне и тяжело вздохнул. — Тогда мне следует начать свой рассказ издалека, — слегка смеётся Чон и продолжает. — В тот самый день, когда я пришёл в ресторан с Алисой, своей партнёршей, было твоё выступление. Скажу честно, я сначала не обратил внимания, да и тем более мы с Алисой пошли потанцевать, решили немного расслабиться после разговора. Но с каждым аккордом твоей песни и твоего голоса я понимал, что со мной происходит что-то не то. Мне хватило одного твоего взгляда, чтобы понять, насколько ты мне будешь дорог, Тэхён-а. Ты запал мне в душу. После твоего выступления я не мог тебя так просто отпустить, да и потом я приходил только ради твоих выходов. Когда же я пришёл на твоё очередное выступление в ресторан, я тебя не застал. Скажу честно, я очень волновался. Юнги я нашёл быстро, а он уже рассказал, что тебя выкупил какой-то старый извращенец. Я сначала не понял, как такое вообще возможно, но Юнги мне рассказал про твою вторую работу и про то, что тебе пришлось заниматься таким делом. Я не осуждаю тебя, Тэхён-а, я просто не могу понять, как ты всё это терпел. У меня тогда злоба по всему телу распространилась, я даже не заметил, как забежал в тот самый бордель, вытряс адрес этого ВонИля, что тебя купил, и мы с Юнги быстро отправились к нему. Когда я посетил дом в первый раз и потом увидел тебя в таком состоянии, моё сердце болезненно сжалось, и я кинулся к тебе на помощь, но дорогу мне преградили мудаки этого извращенца. Они выпроводили нас с Юнги, а я пообещал себе, что обязательно тебя оттуда вызволю. Так и получилось — мы пришли с Юнги во второй раз, именно в тот момент, когда в доме помимо прислуги никого не было. Мы оставили в гостиной чемодан с деньгами, Юнги остался снаружи, а я пошёл искать тебя. Ну, а дальше, понятное дело, я схватил тебя и забрал с собой. И да, Тэхён-и, ты теперь свободен. Я выкупил тебя у этого старого извращенца. Я внимательно слушал рассказ Чонгука с открытым ртом и не мог поверить его словам. Он что, правда меня выкупил, и я теперь свободен? Боже, ведь это… Это так… Я так люблю Чонгука. Невозможно передать словами все те чувства, что я испытываю к этому человеку. Он такой невероятный, добрый сердцем и душой, а у меня даже души нет — я прогнил полностью, я определённо не заслуживаю такого человека. — Спасибо, Чонгук-хён, но это того не стоило, — произношу я и отворачиваюсь к стене, потому что не хочу видеть печальный взгляд Чонгука. Это делает мне больно. Когда он грустит — мне не лучше. Я слышу, как Чонгук тяжело вздыхает, но ничего не произносит. Он о чём-то начинает говорить с Юнги, но я не улавливаю, потому что слёзы снова предательски катятся из глаз, отчаяние нагоняет меня, а я понимаю, что я такой никчемный, что сдохнуть хочется. — …Юнги, сколько ему лет? Я слышу отрывок разговора мужчин, но уже давно не вникаю в его суть. Меня просто успокаивает приятный голос Чонгука, и я обо всём на свете забываю. Хочу слушать его вечно. — Только недавно восемнадцать исполнилось. Юнги отвечает ему, а я почему-то усмехаюсь. Действительно, только недавно было восемнадцать, а кажется, будто уже полвека прожил — столько всего произошло в моей жизни. — Ох… маленький мой, намучился, — произносит Чонгук. И хорошо, что я упустил эту реплику, иначе я бы в очередной раз зашёлся в истерике. Чонгук для меня всё, и меньше всего я бы хотел разочаровывать его или доставлять неудобства. Меня тянуло к Чонгуку, но я понимал, что постоянно быть с ним я не смогу. Мы ведь совершенно разные, и я сейчас говорю про социальную иерархию. Я просто не достоин такого человека, как Чонгук. Нужно прийти в себя и скорее покинуть этот дом, чтобы такой, как я, гнилой и падший, не смог причинить боль такому светлому человеку.***
***
***
День начался очень лениво. Постепенно мне становилось лучше. Чон каждый день обрабатывал мои раны, что-то забинтовывал и наносил на кожу, вечно приходил с тем бульоном в тарелке и пытался кормить меня с ложечки. Но сегодня Чонгука дома не оказалось — срочные дела на работе. В моём распоряжении был двухэтажный особняк и куча интересных вещей на моём пути. Недолго думая, я встал с кровати, накинул на себя первые попавшиеся вещи и отправился исследовать дом. Пока я шёл по коридору на втором этаже и разглядывал комнаты, в голове возник разговор с Чонгуком о том, что я теперь под его покровительством. Чонгук дал мне понять, что я никуда от него не денусь. И также был повод для радости — хён сказал мне, что я снова буду выступать в ресторане. Тогда мне нужно срочно сочинить песню, чтобы она звучала не хуже, чем предыдущие. Тем временем я спускаюсь на первый этаж, здороваюсь с прислугой и направляюсь в просторную гостиную комнату. У Чонгука нереально красивый дом, напоминает чем-то особняки королей XVII века. Да и сам Чонгук походил на прекрасного принца из сказок для девочек. Красивые и мужественные черты лица, бесподобный голос, глубоко-чёрные бездонные глаза и потрясающее тело. Да, не скрою, я засматривался на Чонгука, даже фантазировал о том, как я смогу коснуться своими губами его тела, но потом понимал, что такое навряд ли случится. Я чувствовал тягу к нему и понимал, что я тоже симпатичен Чонгуку, но мысль о том, что я дешёвая проститутка, которая к тому же ещё и неплохо поет, заставляла меня забыть о Чонгуке и о будущем с ним. Я ещё раз сам себе скажу о том, что я не достоин такого мужчины, как хён. Он для меня предел мечтаний. Обследовав дом Чонгука, я снова вернулся к себе в комнату и прилёг на кровать. Сон быстро нашёл меня, и я не сразу понял, что встретился с Морфеем, который с радостью принял меня в свои объятия и убаюкал приятными поглаживаниями по голове. Я не знаю, сколько я проспал, поэтому, когда открыл глаза, очень сильно удивился, ведь передо мной лежал Чонгук и внимательно следил за каждым моим движением. Он смотрел на меня с такой лаской и нежностью, что я даже потерялся на какой-то промежуток времени и не сразу заметил, как старший придвинулся ко мне, а потом чмокнул в кончик носа, спешно прижимая меня к себе. От его прикосновений к моей спине у меня по всему телу побежали мурашки, да и сам я походил на одну большую мурашку. Сердце будто в клетке находилось — постоянно глухо стучало и заставляло меня тяжело вдыхать воздух, ведь меня просто распирало от этой нежности, что исходит от Чонгука. Он такой, что словами не описать, такой, что хочется всегда находиться только в его объятиях и чувствовать прикосновения. Он тот, кому не задумываясь можно отдать своё сердце. Тот, кого приятно любить.***
На следующее утро Чонгук остался дома, чем порадовал меня. Я был счастлив, что этот выходной старшего мы проведём вместе. С каждым днём я всё сильнее привязываюсь к Чонгуку и ловлю себя на мысли, что потом будет очень больно расставаться с ним. Но, увы, я же не могу вечно жить с Чонгуком, пусть и хочу этого. Я понимаю, что ему нужна семья, настоящая, с детьми и умницей женой, а не какой-то там мальчишка, который толком даже за себя постоять не может, а про готовку лучше промолчать. Чонгук заходит ко мне в комнату ближе к вечеру, ложится на кровать, распластываясь на ней звездой, а я хихикаю и пристраиваюсь рядом. Чонгук прижимает меня к себе, и мне приходится умостить свою голову у него на груди, чтобы было удобно валяться на кровати. Он рассказывает о каких-то интересных фактах, а я его даже не слушаю — просто наслаждаюсь голосом, лежу с прикрытыми глазами и обдумываю что-то своё в голове. — Тэхён-а, — зовёт меня Чонгук. Я разлепляю глаза и вопросительно смотрю на протянутую к себе руку. Чонгук зачарованно улыбается, а я пытаюсь угадать, что же там такое. Чонгук раскрывает ладонь, и я вижу маленького размера коробочку, а уже потом, когда старший её открывает, — миниатюрную фигурку лисы с саксофоном. В моих глазах можно отчётливо заметить сердечки, и Чонгук смеётся, убирая руку от меня, когда я хочу дотянуться до коробочки. Я даже не замечаю, как почти ложусь на Чонгука, как ёрзаю на нём и пытаюсь достать до его ладони, и как сам Чонгук обнимает меня за талию второй рукой. — Как ты узнал, что мне такое понравится? Хён, ну не дразни меня. Чонгук не отвечает на мой вопрос, лишь заливается смехом, когда я недовольно оглядываю его лицо и пытаюсь заглянуть ему в глаза. — Поцелуешь меня в щёчку, тогда получишь свой подарок, Тэхён-и. Ах вот оно как! Ну что же, Чонгук-и, ты сам попросил тебя поцеловать в щёчку. Я не заметил, как стал заливисто смеяться, пытаясь скрыть своё смущение, затем вытянул губы, чтобы чмокнуть старшего, и стал приближаться к его лицу. Чонгук резко поворачивает голову, и я промахиваюсь, приземляясь своими губами на губы старшего. Чмокнув его, я быстро отстраняюсь и удивлённо смотрю на Чонгука. Щёки предательски краснеют. — Х… Хён? Я не успеваю спросить, что это сейчас было, и чувствую, как мои губы накрывают чонгуковы. Господи, как же долго я ждал этого поцелуя! Чонгук нежен со мной, прижимает к себе и осторожно, будто смакуя, сминает своими губами мои, слегка ведёт по ним кончиком языка, а я не в силах сдержать свои эмоции. Нежность и ласка убивают меня. Чонгук же углубляет поцелуй, прижимает меня к себе очень крепко, хотя я не знаю, куда еще ближе и крепче. Я плавлюсь от эмоций, такое ощущение, что я попал в рай. Чонгук чуткий, реагирует на каждый мой вздох и полустон. Ах да, он целует меня так, что я даже не в силах совладать со своими эмоциями и бесстыдно постанываю и мычу ему в поцелуй. Чонгук отрывается от моих губ, я чувствую, что они опухли от таких поцелуев, а Чон губами спускается к моей шее и начинает зацеловывать на ней каждый миллиметр. Всё, это сумасшествие. Я откидываю голову, как в бреду выстанываю имя хёна и закатываю глаза. Мне ещё никогда не было так хорошо. А это всего лишь поцелуи! Чонгук — волшебник, не иначе. Он продолжает меня целовать, сначала невесомо касаясь губами, а затем засасывает нежную кожицу, и я чувствую, как всё мое тело начинает гореть. Чонгук разжигает во мне что-то такое необъяснимое для меня. Я сгораю, распадаюсь на атомы и схожу с ума. Чонгук отстраняется от меня, смотрит слегка возбуждённым взглядом и произносит то, что окончательно выбивает из моей груди воздух. — Разреши мне показать тебе настоящие чувства, Тэхён-а, разреши полюбить тебя сегодня. Я закусываю губу, тяжело дышу и понимаю, что обратной дороги нет. Да и кого я буду обманывать — я сам до ужаса хочу этого. Я хочу наконец почувствовать искренние чувства по отношению к себе. Хочу любить и быть любимым. И пусть всего на одну ночь, но зато с кем. С Чонгуком. Я сам притягиваю Чонгука за шею и вовлекаю в поцелуй, потому что сил больше нет, а старший подхватывает меня под попу и усаживает на свои колени. Давно бы так — гораздо удобнее. — Я буду любить тебя сегодня ночью. Чёрт, кому я вру, я буду любить тебя каждый день, Тэхён-и, каждую секунду. Произносит Чонгук и снова покрывает мучительными поцелуями мою шею. Я поднимаю белый флаг. Я сдаюсь, Чонгук-а. Я в твоём полном распоряжении. Я добровольно согласился на это, и я верю, что Чони-хён подарит мне всю нежность и мягкость настоящей ночи любви.***