***
— Тэ, открой. Я быстро подлетаю к двери, натягиваю на лицо приветливую улыбочку, а затем открываю нашему гостю. — Намджун-хён, я так рад тебя ви… Мужчина тараторит, а затем поднимает на меня свой взгляд, застывает в проходе и не может толком договорить последний слог. — …деть, — заканчивает он всё-таки. Я сам, взглянув на гостя, сильно удивляюсь, смотрю на мужчину и теряюсь. Потому что прямо на меня смотрят до боли знакомые чёрные глаза, смотрят, а в их уголках собираются слезинки. Я пропускаю гостя в дом и приглашаю в гостиную. Намджун подоспевает к нам, здоровается со своим старым другом и проговаривает с радостной интонацией: — Чонгук-ши, сколько лет, сколько зим! На моём лице до сих пор удивление, я просто не могу поверить своим глазам. Тот, кого я боялся встретить на протяжении прошедшего года, сейчас стоит передо мной, а в его глазах читается боль и сожаление. Но даже несмотря на это, я делаю вид, что не узнаю Чонгука, присаживаюсь в кресло и стараюсь спрятать свой взгляд, устремляя его в пол. Намджун с Чонгуком присаживаются напротив меня на кожаный диван и начинают о чём-то разговаривать, параллельно попивая кофе. Я не в состоянии сейчас уловить суть их разговора, потому что присутствие Чонгука ужасно волнует меня. И я всеми способами стараюсь это скрыть. — …да, ты прав, не так давно мои дела пошли в гору, но это все заслуги Тэхён-ши, — доносится до моих ушей часть реплики Намджуна. Блондин тепло смотрит на меня, когда я поднимаю свои глаза и устремляю взгляд прямо на него. Сложно было не заметить, как меня в это время оглядывал Чонгук. Кажется, он был готов в ту же минуту броситься к моим ногам или даже больше — просто кинуться ко мне и передать все те чувства, что накопились у него за год моего отсутствия. — А можно поинтересоваться, хён, что же особенного в этом мальчишке? Хм, интересно… Чонгук принимает мои правила игры и тоже делает вид, что мы с ним незнакомы, упрощая этим всю сложившуюся ситуацию. Намджун снова переводит свой взгляд на меня, а затем поглядывает на Гука. — А ты не видишь? Этот мальчишка, как ты выразился, талантлив с ног до головы. Люди готовы заплатить кучу денег, чтобы услышать его чарующий и волшебный тембр голоса. Чонгук незаметно для Намджуна кивнул. Он-то действительно знает. А дальше начинается, кажется, самое ужасное. Потому что Намджун — любитель поговорить под воздействием спиртных напитков. И вот теперь его язык безбожно развязывается. Когда в его руки попадает коньяк, Джун приближается к Гуку и начинает делиться самой интимной информацией. — Знаешь, этот малец сбежал от своего прошлого спонсора, — начинает Намджун, а я сглатываю слюну и стараюсь не смотреть на Чонгука, который теперь почему-то глаз с меня не сводит, продолжая слушать речи блондина. — Просто тот — полный идиот, я даже не знаю, как он мог повестись. Представляешь, Чонгук-ши, Тэхён-а влюбился по уши в этого человека, доверился ему, доверил всё самое сокровенное, а тот, не разобравшись в ситуации, оскорбил и плюнул ему в душу. Там какая-то сложная ситуация, но суть в том, что Тэхёна изнасиловал какой-то там… Этот, как там его… — Намджун обратился ко мне, пытаясь вспомнить имя, но потом отвернулся, давая понять, что память к нему вернулась. — Юнги, точно, да, этот козёл воспользовался его состоянием, а Тэхён-а ничего не смог сделать. Чонгук, кажется, вздрогнул, услышав эту информацию. Я буквально чувствую, как жалобный и полный боли взгляд скользит по моему телу, а затем я слышу тяжёлый вздох Чонгука. Теперь всё ясно — до него дошло, он осознал, что произошло на самом деле. Нам же не успокоился и продолжил говорить дальше. — Так этот Юнги ещё ему пригрозил, представляешь? Тэхёну некуда было деваться, поэтому он не смог рассказать, как всё было на самом деле. Так жаль его. Хорошо, что я нашёл его тогда и приютил. Теперь я его спонсор и буду продвигать дальше. И в обиду тебя не дам, Тэхён-и. Нам улыбнулся мне, показывая свои очаровательные ямочки на щеках. Чонгук молчал, будто воды в рот набрал, до конца вечера кинул только пару коротких фраз и всё время не сводил с меня глаз. Мне было неуютно из-за всего этого и из-за того, что Чонгук теперь знает всю ситуацию. И я совру, если скажу, что я не скучал по Чонгуку, совру, если скажу, что не хочу сейчас очутиться в его крепких объятиях и почувствовать его такие сладкие губы на своих. Чонгук такой родной находится сейчас в двух шагах от меня, но такой далёкий, потому что я не могу сейчас кинуться к нему в объятия и уткнуться в шею своим носом. Я так хочу сейчас успокоиться и вдыхать родной запах, но не имею на это права. Думаю, Чонгук сейчас тоже размышляет об этом. — Я, пожалуй, отнесу всё на кухню, — проговариваю я и, встав на ноги, хватаю бутылку коньяка вместе с рюмками, направляюсь на кухню и слышу за своей спиной голос Чонгука: — Я помогу тебе, Тэхён-ши. Ох, думаю я, поможешь ли, Чонгук-хён. Кажется, я уже сам себе не помощник. Я осторожно опускаю бутылку на кухонный стол, а затем ставлю рюмки в раковину, пока не чувствую ладони на своей талии и обжигающее дыхание на шее. Мягкие прикосновения губ вызывают табун мурашек, и я не в силах сдерживать себя. Прикрываю глаза и сгораю от внезапной близости. — Прости меня, прости-прости, — шепчет Чонгук и сильнее прижимается ко мне. Дыхание сбивается у обоих, а я всё никак не могу дать отпор: тело хочет родной ласки, а мозги совершенно отключились, уступая место слипшейся каше из моих прежних чувств и давних желаний. Чонгук дурманит хуже любого дорогого спиртного и самого лучшего наркотического средства, но я всё-таки нахожу в себе силы и нехотя вырываюсь из таких жарких объятий старшего. Я поворачиваюсь лицом к брюнету, стараясь держать между нами дистанцию, кидаю быстрый взгляд на Чонгука и покидаю кухню, шепча напоследок тихое: «Время поможет мне простить тебя, хён».***
***
***
Знаете, о чём я думал спустя неделю после того, как Чонгук покинул дом Намджуна? Что Чон обязательно придёт сюда снова, и не один раз. Моя интуиция меня ещё не подводила, и когда в один из вечеров я спустился на первый этаж и обнаружил в гостиной Чонгука, я ни капли не удивился. Всё было слишком ожидаемо. На старшем, как всегда, строгий чёрный классический костюм, белая рубашка и чёрный галстук, слишком серьёзное лицо и задумчивый вид. Он держит в руках папку с документами, а еще несколько лежит на журнальном столике перед Намджуном. Блондин что-то внимательно читает, а затем начинает переговоры с Чонгуком. Видимо, у них достаточно важная беседа. Я решаю им не мешать, поэтому стараюсь пройти на кухню незамеченным, но, увы, слышу слишком радостный голос. — Тэхён-ши, не желаешь посидеть с нами? Мы давно не виделись. Чонгук. Боже, его голос снова действует на меня как яд, распространяясь по всему телу. Эта живая и искренняя интонация подкупает, и я, развернувшись на 180 градусов, приветливо улыбаюсь и направляюсь к мужчинам. Вариантов, куда присесть, у меня особо не было: одно единственное место, и то рядом с Чонгуком на кожаном диване. Сидеть рядом со старшим — очередное мучение, потому что до боли по всему телу хочется прикоснуться к нему и ощутить в ответ его нежные прикосновения. Я всё больше думаю о том, что хочу сейчас находиться рядом с Чонгуком, а не с Намджуном. Нам ведь для меня близкий друг, а Чонгук… А Чонгук всё для меня. Прошёл целый год с нашей разлуки, а я лишь сильнее убедился в том, что без Гука жизнь не жизнь, и дышать сложнее, и передвигаться. Эта слепая влюблённость сделала меня ещё более уязвимым и беспомощным. В тот самый момент, когда случилось то, о чём не хочется вспоминать, мне было до глубины души обидно, что Чонгук всему поверил, что не замечал моего болезненного взгляда и тихого поведения. Чонгук — собственник, из-за ревности он был не в состоянии трезво мыслить и пошёл на поводу у своих чувств. Мы всё так же продолжаем сидеть рядом, находясь примерно в десяти сантиметрах друг от друга, но это расстояние так сильно давит мне на мозги, что, когда Чонгук случайно касается моей руки, моё тело будто пронзает током. Я нервно кашляю, извиняюсь и спешно покидаю гостиную, позорно сбегая к себе в комнату. Потому что обжигает. Одно прикосновение Чонгука, и я сам не свой. Ужасно сложно было сдержаться. И если в следующий раз произойдёт что-то подобное, то я попросту не сдержусь и кинусь к нему сам целоваться, наплевав на свою гордость.***
***
***
Чонгук приходил к нам каждую неделю на протяжении почти двух месяцев, тем самым с каждым разом выбивая меня из колеи всё сильнее и сильнее. Окончательно сломить меня ему удалось тогда, когда Намджун по неизвестной мне причине уехал в Лондон и не предупредил об этом Чонгука. Неожиданный звонок в дверь застал меня врасплох, так как я отпустил на выходные всю прислугу и никому сегодня встреч не назначал. Поспешив спуститься со второго этажа, я тут же побежал к входной двери и, открыв её, застыл на пороге. Чонгук стоял напротив меня, явно ожидавший, что дверь ему откроет либо прислуга, либо Намджун, но, увидев меня, он тяжело вздыхает, а я приглашаю его войти. — Ты, должно быть, хён, не знаешь, — начинаю диалог я и вновь опускаю взгляд вниз, стараясь не смотреть Чонгуку в глаза, — но Намджун-хён сегодня улетел в Лондон. — Правда? — перебивает меня Чонгук и, подавшись вперёд, касается моей щеки своими холодными пальцами. Всё… Пропасть, я чувствую, что не могу больше контролировать свои желания, поэтому накрываю ладонь Чона своей, поднимаю взгляд, и сердце пропускает удар. Чонгук слишком близко, выдыхает в мои губы поток своего обжигающего дыхания, смотрит в мои глаза не отрываясь, а затем, наконец-таки, касается своими губами моих. Прижимает меня крепче к себе, целует так, что я чувствую, как он изголодался по моим губам, как тосковал по мне. Сминает мои губы своими, постоянно чмокает, пускает в ход язык. Чонгук делает всё, чтобы я ощутил, как он во мне нуждался всё это время, как хотел и как дорожил. Старший углубляет поцелуй, подхватывает меня под ягодицы, заставляя обвить ногами свою поясницу, а затем поднимается на второй этаж по лестнице, продолжая целовать меня и прижимать к себе, чтобы я ненароком не соскользнул. Я не помню, как мы добираемся до моей комнаты и как оказываемся на кровати, зато отчётливо ощущаю, как Чонгук сейчас нависает надо мной и покрывает шею поцелуями-бабочками. Каждое его прикосновение дурманит моё сознание ещё сильнее, а когда старший проводит пальцами по моим выпирающим рёбрам, полустон из моего рта вырывается сам. Чонгук высвобождает меня из ненужных сейчас нам обоим вещей, стягивает всё с себя и затем вновь припадает к моим губам, терзая своими. Сумасшествие, но такое долгожданное. Чонгук укладывается рядом на бок, прижимает меня к себе и продолжает целовать, параллельно ведя ладонями по моему нагому телу. Он нежными движениями спускается ниже, оглаживая ямочки на пояснице, а затем ладонью ведёт по ягодицам. Моё тело само отдается этим ласкам, и я не могу контролировать его, постоянно мычу и постанываю в поцелуй, прогибаясь в спине. Чонгук же пальцами спускается к промежности и нежными движениями проводит вверх-вниз, иногда останавливаясь и лаская подушечкой пальца сфинктер. Меня всего потрясывает, я отстраняюсь от Чонгука, тяжело дышу и запрокидываю голову назад, подгибая пальцы на ногах от удовольствия. У меня целый год никого в сексуальном плане не было, да я и не планировал отдаваться кому-то, кроме Чонгука. Проще умереть от спермотоксикоза, чем позволить прикоснуться к себе кому-то другому. Старший умело обращается с моим телом, прислушиваясь к каждому моему звуку, а я не могу больше сдерживаться — глаза закатываются, а я понимаю, что бурный оргазм накроет меня с головой. Поскуливаю и весь извиваюсь, когда Чонгук снова пальцем проводит между половинками, слегка кончик пальца вводит в кольцо мышц, а я весь содрогаюсь от этого. Сильнее цепляюсь за плечи Чонгука и прикрываю глаза, наслаждаясь патокой блаженства. Чонгук улыбается — я чувствую это даже с закрытыми глазами – прижимает меня к себе, а затем целует в висок, ладонью убирая влажные волосы со лба. — Маленький мой, родной, — шепчет Чонгук, а я прикусываю губу и утыкаюсь лбом в широкую грудь, закидывая руки и ноги на старшего. Чонгук переворачивается на спину, и теперь я лежу на нём сверху. Чувствую, как старший возбуждён. Жидкая каша, что вместо мозгов, продолжает давить на возбуждённое сознание, и я начинаю елозить своим задом, обостряя ситуацию. Чонгук шипит сквозь зубы, шлёпает меня по ягодицам, а затем резким движением сбрасывает меня с себя и наваливается сверху, прижимая к кровати. Покрывает мою спину сладкими поцелуями, спускаясь ниже. Оглаживает ладонями мои бока, а потом заставляет оттопырить зад. Разводит ладонями половинки, наклоняется вперёд, а позже проводит кончиком языка по сфинктеру, водя сначала по кругу, а затем толкаясь языком глубже в нутро. Чонгук как следует растягивает меня, подготавливая для себя, трахает тремя пальцами, а у меня нет сил находиться в этой реальности. Поэтому я, почувствовав, как Чон начинает не спеша вводить в меня головку, прикусываю сильно губу, чтобы позорно не застонать в голос только от этих действий. Чонгук осторожничает, входит только на половину длины, а затем останавливается, давая мне время привыкнуть к ощущениям. Толчки медленные, неспешные, чувственные, будто Чон боится причинить мне боль, совсем бережёт. И лишь спустя некоторое время, хён начинает ускоряться, сильнее пальцами сжимает мои бока и проникает глубже. Пальцами цепляюсь за простыни, лицом утыкаюсь в мягкую подушку и совсем уплываю в сладкую негу чувств, когда ощущаю несколько резких и точных толчков по простате. Чонгук сам на пике, а у меня больше нет сил всё это терпеть, поэтому я, зажмурив глаза до цветной ряби, громко выстанываю имя Чонгука, а затем весь обмякаю и перевожу дыхание после оргазма. Чонгук толкается в меня ещё пару раз, а затем, выйдя из меня в самый последний момент, кончает мне прямо на спину. Нам лень идти сейчас в душ и смывать следы, гораздо приятней нежиться в объятиях друг друга. Я быстро засыпаю на груди Чонгука, прижимаясь к нему всем телом и чувствуя, как он обнимает меня в ответ. Это самое прекрасное, что случилось за этот год.***
Всё то время, что Намджун был в командировке, мы с Чонгуком без угрызения совести проводили в кровати, выбираясь из неё, только чтобы поесть и перевести дыхание после очередного раунда. Мы настолько изголодались друг по другу, что не могли утолить жажду, постоянно прося ещё и ещё. Но ведь всё хорошее когда-нибудь заканчивается, не так ли? Это ленивое утро в объятиях друг друга мы встретили вместе с неожиданным «гостем» в моей комнате. Намджун смотрел свирепым взглядом и не знал, с чего начать свою речь. — Да, Чонгук-ши, ты удивительный человек, — всё-таки начал он, смотря на брюнета. — Я целый год пытался завоевать Тэхёна, а ты за какие-то считанные дни сумел его соблазнить. Браво, мой друг, браво! — ядовито бросил Намджун. Нам стало не по себе, потому что так попасться мы явно не планировали. — Только нужно внести одну поправочку, — продолжил Намджун, я поднял на него свой взгляд и встретился с его агрессивным и решительно настроенным, — Тэхён — мой, понимаешь? Я его приютил, я его спонсор. От этих слов мне становится не по себе, поэтому я сильнее прижимаюсь к Чонгуку, а старший, тяжело дыша, — боится сорваться — лишь сильнее обнимает меня. — А кто тебе сказал, хён, что я тебе его отдам и что он твой? — отвечает Чонгук и ухмыляется. Намджун кривит лицо в поддельной улыбке, а затем резко становится серьёзным. — Хм, кажется, я всё понял. Чонгук-ши, ты ведь и был тем, от кого Тэхён сбежал, да? Ты был тем, кто использовал его как игрушку? Вот только теперь это моя игрушка, у нас с ним договор, который, кстати, Тэхён-а, тебе ещё отрабатывать. А вот тут застыл и я, с удивлением поглядывая на Намджуна. — Что значит «отрабатывать»? Ты же говорил, хён, чт… Договорить мне не дали, так как Намджун громко засмеялся, а Чонгук продолжал меня обнимать, всем своим видом показывая, что не собирается отступать и отдавать меня Наму. — А ты думал, что я просто так тебя содержу и проталкиваю везде и всюду, Тэхён? Серьёзно? Ты такой, оказывается, наивный малый, хах. Так что не дури и сейчас же подойди ко мне. — Он не обязан выполнять твои желания, Намджун-ши. Оставь его в покое, я заплачу тебе, сколько хочешь, только отдай его мне. Он не игрушка для меня, он — моя жизнь, её смысл, понимаешь? Намджун продолжает усмехаться, в то время как Чонгук закипает до предела — я ощущаю, как напрягается каждый его мускул, каждая мышца подкаченного тела. Чёрт, что здесь творится? Почему мне хочется прикрыть глаза и очутиться где-нибудь на ромашковом поле и спокойно вдыхать летний воздух? Но в реальности всё по-другому, потому что Намджун отодвигает край своего пиджака, показывая кобуру с пистолетом, что находится на поясе его классических брюк. — Либо ты отдаёшь его мне, либо он не достанется никому из нас. Намджун вытаскивает пистолет из кобуры и направляет прямо на меня. Страх. Чувствую стук собственного сердца где-то в районе горла. Хватка Чонгука почему-то ослабляется, сам он весь обмякает и больше не удерживает меня в своих объятиях. Смотрю вперёд и вижу, как Намджун приближается ко мне, тянет за руку, а затем из комнаты вообще. Не могу обернуться и посмотреть на Чонгука, не могу вообще понять, что впереди меня — предательские слёзы стекают ручьём из глаз, а хватка Намджуна становится сильнее. Меня силком сажают в машину и приказывают везти на вертолётную площадку. В дороге я более-менее успокаиваюсь, водитель, что едет достаточно быстро, на мои вопросы вообще не реагирует, и на крики, кстати, тоже. Он привозит меня к вертолёту, вытаскивает из автосалона и буквально волочит к посадочной полосе. Я вырываюсь и пытаюсь сбежать, но меня запихивают в вертолёт, а спустя минут пятнадцать подъезжает Намджун, и затем мы поднимаемся в воздух и никогда больше не приземлимся в этом городе. Я никогда больше не видел Чонгука, моя жизнь круто перевернулась после этого. Бесконечное количество раз я пытался сбежать от Намджуна и его охраны, но всё безрезультатно, поэтому я смирился и стал делать всё, что скажет мне старший. Он запихнул меня в бордель, имеющий совсем неподходящее ему название «Foxtrot». У меня это слово ассоциировалось с танцем, с чем-то прекрасным, с Чонгуком. Потому что именно он лисьими шагами завоевал моё сердце, хитро подкрался и всей этой лаской и нежностью привязал меня к себе. Но что ждало меня дальше — уже другая история. А эту пора заканчивать. Да и тем более на этом жизненном этапе можно поставить точку. Мечты всё равно сбудутся, и я обязательно вновь и вновь буду искать кого-нибудь такого же, как ты, Чон Чонгук.Тэхён Ким, «Фокстрот: история моей жизни. Начало».
Вот так заканчивает читать Чимин один из основных мини-рассказов, который им задали изучить по журналистике. Удивлённый Тэхён, что до этого прослушал всю эту историю, сидел, раскрыв рот, и переваривал только что услышанную информацию. Во-первых, героя этой истории звали в точности как Тэхёна, и от этого по коже бегали мурашки, потому что всё воспринималось слишком реалистично и на «своей шкуре». Тэ не мог оторваться от прослушивания этого рассказа, и иногда Чимин останавливался и в открытую смеялся над младшим. — Знаешь, Тэхён-и, — смотрит рыжий на Кима, — я когда начал читать, почему-то представил именно тебя. И это не только потому, что литературный герой — твой тёзка. Просто… не знаю, у вас даже тут характер совпадает. Не иначе как фантастика, да? Тэ продолжал молчать, а Пак посмеивался над другом. Было интересно наблюдать за такой разной реакцией русоволосого, и Пак не мог себе в этом отказать. Чимин присаживается рядом и тыкает друга в бок. — Отвисай, алло, приём, лунные кролики вызывают Тэ! — Чимин заливисто начал смеяться, когда младший резко подорвался, услышав о кроликах. Всегда найдётся способ привести Тэхёна в чувства. — Нам с тобой ещё анализировать эту историю. Но, знаешь что, ТэТэ? Тэхён поднял голову вверх и устремил взгляд на однокурсника. Пак улыбался заворожённо и как-то загадочно, а глаза его блестели каким-то хитрым огоньком. — Найди себе такого же Чон Чонгука, как у того главного героя, а то ходишь чернее тучи, честное слово. Ай! — резко запищал Чи. Тэхён ткнул его длинным указательным пальцем прямо в рёбра и, сложив руки на груди, всем своим видом показывал своё недовольство. Пак улыбнулся — Тэхён часто так делал, и это, правда, выглядело со стороны очаровательно. А сам Тэхён сидел и думал над этой историей, он никак не мог выкинуть одну вещь из головы: как выглядел этот самый Чон Чонгук из того рассказа. Пожалуй, это пока останется загадкой. Остаётся только включить своё воображение и продумать образ самостоятельно.***