***
После того вечера признаний проходит два дня, когда на телефон Тэхёна приходит сообщение от Чонгука. Тэхён, который был в это время на паре, чуть ли не взвизгивает, когда читает его содержимое. У него красные щёки и дыхание учащённое, а сидящий рядом Чимин лишь закатывает на это глаза и тяжело вздыхает — влюблённые, что сказать. На экране чёрным по белому «хён, я хочу тебя», и от этого ничуть не легче. Ким расстёгивает верхнюю пуговицу на своей белоснежной рубашке, рукой обмахивает себя и решает, что ответит на сообщение Чонгука чуть позже, но вдруг вдогонку приходит ещё одно.«чёрт, не дописал. я хочу тебя видеть, хён :)»
Тэхён вздыхает с облегчением, расслабляется моментально и, посмотрев внимательно на преподавателя, быстро набирает Гуку ответ. «пугаешь меня, Чонгук-и т.т во сколько и где встречаемся?» Педагог тем временем рассказывает о двенадцати лучших способах написания аннотации, а Тэхён, мечтательно разглядывая природу через стекло, подпирает свой подбородок рукой и не сразу замечает, что все на него косятся. — Тэхён-ши, Вы с нами? Ким быстро отвисает, виновато улыбается и просит прощения, говоря, что немного задумался о домашних проблемах. Пожилой мужчина лишь улыбается. Тэхён примерный и добросовестный студент; подумаешь, иногда такое со всеми случается и за каждым грешок невнимательности на парах есть. Вернувшись из глубоких дум, Тэхён вертит телефон в руке, а сам шепчется с Чимином; он не успевает записать последние слова преподавателя, а Пак мило диктует то, что было упущено его другом. Телефон коротко вибрирует, и Тэхён тут же снимает его с блокировки и читает сообщение.«сегодня жди меня после пар на крыльце. поедем ко мне домой»
«Хм, как-то волнительно и… интересно, да», — думает Тэхён и начинает представлять, как же выглядит мужское логово Чонгука. В его комнате в общежитии он бывал; впечатлён теперь на всю оставшуюся жизнь, что же касается дома… Наверняка там безумно красиво. Тэхён действительно считает, что обитель Чона — нечто невероятное. «Хорошо, малыш» Набирает Тэхён ответ и ухмыляется — Чонгук терпеть не может, когда Тэхён называет его так, но старшему сложно удержаться от того, чтобы немного не подразнить первокурсника.«ох, боже, называй меня уже по-другому. я тебе не маленький, хён»
Тэхён готов заулюлюкать, потому что перед глазами обиженное лицо младшего; и это правда так очаровательно, что невольный восторженный вздох всё-таки слетает с пухлых губ. Чимин поворачивается в сторону друга, бьёт себя ладонью по лицу, потому что Тэхён сейчас выглядит как обдолбанный — выражение лица слишком довольное, губа закушена, а зрачки расширены. Нет, ну чем тебе не наркоман, м? После всех пар Тэхён выходит из университета, оглядывает всё вокруг, стоя на крыльце, а после видит приближающуюся к себе фигуру — Чонгука он узнает издалека. Он, как всегда, выглядит обворожительно, во всём чёрном, весь такой дикий и сексуальный, а Тэхён не может на него наглядеться, улыбается шальной улыбочкой, скользит взглядом по накаченному телу и весь сжимается, когда заглядывает Чонгуку прямо в глаза. В них — целая бездна, океан непрочитанных эмоций; хотя явно ощущается нотка довольства и неприкрытая страсть. Тэхён сглатывает, когда младший оказывается слишком близко, упускает тот момент, когда Чонгук целует его в кончик носа, а после берёт за руку и тянет за собой. Ким плетётся за ним, прикусывая нижнюю губу. Холодная ладонь Чонгука так обжигает, что, кажется, после останется ожог. Это удивительно, но Чонгук — сплошной диссонанс, некий оксюморон — сочетает в себе несочетаемое; но это так безумно нравится Тэхёну.***
Они подъезжают к дому Чонгука на шикарном автомобиле. Чонгук делится информацией, что это личный транспорт его отца, и человек в нём — не просто водитель, а уже друг семьи. Тэхёну немного неловко, он чувствует себя сейчас некой золушкой: вот его жизнь была простой, размеренной и спокойной, потом в неё врывается сказочный принц Чон Чонгук и переворачивает всё с ног на голову. Хотя младший действительно выглядит как принц, только более современный, даже налёт его вечной старомодности куда-то исчезает. По правде говоря, Тэхён даже привыкнуть к этому успевает, а тут новый сюрприз. Нет, насчёт внешнего вида — всё как обычно, а вот поведение… Чонгук стал чаще использовать уже полюбившееся Тэхёну «детка», младший даже начинает отпускать пошлые шуточки. Тэхёну нравится, ему безумно нравится. Ему нравится любой Чонгук на самом деле. Не важно, во что он одет, как разговаривает и как ведёт себя, главное, что сердцем и душой он тот, с кем Тэхён хочет провести довольно большой отрезок собственной жизни. Остановившись около большого двухэтажного дома, Чонгук выскакивает из машины, чтобы обойти её и открыть дверь Тэхёну, галантно подать ему руку и повести за собой. «Нет, — всплывает тут же в сознании старшего, — Чонгук — старомодный». Теперь можно выдохнуть — Чонгук просто хочет понравиться Тэхёну, все отлично.***
Внутри дома невообразимо красиво: повсюду развешаны картины, и Тэхёну почти удается унять своего внутреннего почитателя таланта Ван Гога, потому что прямо перед ним «Звёздная ночь»; разные скульптуры и прочие элементы дизайна прошлых веков. Ким восторженно ахает, когда Чонгук ведёт его за собой к лестнице. На втором этаже предметов искусства не меньше. Чего только стоит комната самого Чонгука: интерьер будто бы какого-то средневекового замка, стены выкрашены в тёмные тона, и атмосфера поистине царская. Тэхён осторожно присаживается на широкую двуспальную кровать, в то время как Чонгук проходит к окну. С правой стороны маленький бар — Чонгук аккуратно достаёт оттуда бутылочку красного вина, а Тэхён внимательно наблюдает и в который раз убеждается в том, что младший — синтез двух эпох, ей-богу.#Taemin — Sayonara Hitori
В комнате плавно приглушается свет, а после эхом разносится приятная музыка. Чонгук присаживается рядом, в его правой руке бокал для Тэхёна, а в левой — для себя. Они практически молчат; каждый боится разрушить интимную атмосферу, но Чонгук слегка приближается, невесомо касается своим бокалом другого — как бы чокаясь — а после шепчет; голос тихий и плавный, как и музыкальная композиция. — Хочу выпить за нас с тобой, детка. «Чёрт, ну вот как он так делает?!» Тэхён не в силах противиться всему этому; очаровательно улыбается, отпивает немного, а после чуть смущённо поглядывает на младшего. — За нас, малыш. Чонгук недовольно шикает, а Тэхён усмехается: недовольное лицо младшего — сплошное очарование. Сознание немного плывёт. Тэхён вообще парень из разряда «не очень-то и умею пить», поэтому быстро пьянеет, в его глазах появляются непонятные искорки, да и сам Тэхён становится в разы раскрепощеннее. Хватает пары секунд, чтобы свет в комнате окончательно погас, а после — чтобы Чонгук прижал к себе Тэхёна. Они дышат в унисон, их дыхание смешивается в воздухе, тем самым накаляя атмосферу ещё сильнее. Чонгук тянет старшего полностью на себя, и вот КимТэ седлает чужие бёдра и ласкает собственными губами чонгуковы. Ладони младшего осторожно поглаживают стройную талию, лишь изредка спускаясь чуть ниже, а сам Тэхён позволяет себе большее — аккуратными длинными пальцами проскальзывает под чёрную рубашку, обводя каждый кубик пресса, и прогибается в спине, когда чувствует чужие губы на собственной шее. Чонгук целует нежно, слегка покусывая бархатистую кожу, руками пробирается под белоснежную рубашку выше, чтобы кончиками пальцев потеребить бусинку соска и выбить из уст Тэхёна нервный вздох. — Ах… чёрт… Гук-и… Подожди, — Тэхён отстраняется от покрывающего его шею поцелуями Чонгука, его щёки чуть красные, а дыхание сбитое. Чонгук смотрит непонимающе и как-то… слишком серьёзно. Светловолосый тушуется из-за этого взгляда, но после продолжает тихо говорить. — Мне нужно срочно в душ, я быстро. Тэхён чмокает Чонгука в губы, но младший вновь обнимает его за талию, углубляя поцелуй — совершенно не желает отпускать. Он тоже давно этого хотел, он в конце концов осмелился! А теперь Тэхён хочет улизнуть… Нет-нет, так дело не пойдёт. Тэ же противоречит своим словам — разрешает целовать себя, отвечает таким же страстным и чувственным поцелуем, играясь собственным языком с чонгуковым, но потом вспоминает и всё-таки отрывается от довольно приятного действа. — Малыш, я правда очень быстро. — Чёрт, детка, придумай мне прозвище получше и покруче. У Чонгука ураган внутри, вместо мозгов вообще непонятно что, а Тэхён всё-таки ускользает. Он быстро покидает спальню, а Чонгук кричит ему вслед: — Ванная комната прямо по коридору и налево. Тяжело вздохнув, он прикрывает глаза и укладывает ладонь на свой пах и ласкает возбуждённый орган через джинсы, потому что, чёрт, невозможно сдерживаться. Слишком хочется, слишком кружит голову и слишком… — Чёрт, Чонгук-и, это против правил! — Тэхён выглядывает из-за двери и смотрит хитрым взглядом, — я тебе отомщу, запомни это, — а затем снова покидает комнату. Младший вновь шипит, теперь от недовольства, и лежит с прикрытыми глазами, пытаясь прислушаться к посторонним шумам. Еле слышные звуки плещущейся воды долетают до уха Чонгука, и он фантазирует, как именно проводит сейчас время его хён. А что, если… Нет, думать о том, что Тэхён играется там с собой — покончить жизнь самоубийством. Только от одной фантазии, в которой длинные и музыкальные пальцы хёна будут проникать глубже, а Чонгук, несомненно, будет наблюдать за этим шоу со стороны, точно хочется откинуться или выйти в окно.***
Проходит не так много времени, когда Тэхён вновь оказывается в спальне; на его бёдрах белое махровое полотенце, которое держится на честном слове. Чонгук скользит по полуголому телу старшего, сглатывает вязкую слюну и готов хоть сейчас открыть окно и сделать желаемое. Но это не самое страшное. — Я тут подумал насчёт твоего предложения, — начинает Тэхён. Он подобно дикой кошке сейчас — осторожно крадётся, смотрит хитро-опасно, готовясь в любой момент атаковать, — а что, если я буду называть тебя, хм… Хозяином? Господином? Чонгуку трындец. Самый большой трындец. Нет, он думал о многом, у него, как и у любого нормального и не очень человека, есть личные предпочтения, так называемые кинки. Так вот сейчас Тэхён одним ударом попадает в соточку. Из уст старшего это так офигительно звучит, что Чонгук даже не замечает, как закусывает нижнюю губу и как его стояк становится явным — кажется, не заметить его просто нереально. — А что, если… — Тэхён, смотря при этом прямо в глаза младшему, резко стягивает своё полотенце, оставаясь совершенно голым, слегка смущается, но договаривает, — …что, если «папочка»? — Блять. Коротко и ясно, Чон Чонгук. Младший рычит, возбуждение буквально душит молодого человека, и он выдавливает из себя хриплое «иди ко мне, детка». А Тэхён идёт. Огоньки в глазах опасно поблёскивают, Тэхён будто бы готовится к прыжку: раз — в одно мгновение наброситься на жертву, два — растерзать, разорвать на миллионы маленьких кусочков, три — сделать полностью своей. Ким осторожно направляется к кровати, сразу же забираясь на неё, поворачивается спиной к младшему, а после, слегка повернув голову влево, произносит с хитрецой: — Только смотреть, папочка, руками не трогать. «Окей, — думает Чонгук, — это не так уж и сложно», — устраивается поудобней. Его чёрная рубашка распахнута, ширинка джинсов немного расстёгнута, а руки согнуты в локтях и находятся за головой. Тэхён расслабляется; он удобно располагается — сначала седлает чужие бёдра, а после приподнимается, чтобы предоставить младшему отличный обзор — заводит свою руку себе за спину, и начинается самый настоящий пиздец. Нет, серьёзно, Чонгук думает, что это несложно? Несложно не реагировать на то, как Тэхён медленно играется с собой прямо у тебя перед носом? (Чонгук, ты чем, собственно, думал?) Чёрт, запретите кто-нибудь Ким Тэхёна! Срочно! Как понимает Чонгук, старший в душ ходил не просто так; пальцы проникают в сфинктер без особых проблем. Тэхён делает это так завораживающе, что Чонгук не может отвести взгляд: смотрит прямо на то, как с каждым разом пальцы Тэхёна пропадают всё глубже и глубже, как вместо двух — уже три. Чёрт, это так дурманит рассудок, это так сводит с ума. Руки ноют не из-за неудобного положения, а от дикого желания прикоснуться. Чонгук убирает их из-под головы, кладёт вдоль туловища и старается держаться: сжимает зубы, дышит тяжело и время от времени разжимает кулаки, чтобы хоть немного да успокоиться. Тэхён прекрасно чувствует, как напряжён младший, как ему хочется тактильных ощущений. Светловолосый немного думает, а потом решает сжалиться над бедным Чоном. — Папочка, можешь немного потрогать меня. И не успевает Тэхён договорить, как тут же чувствует, как его ягодицы ощутимо сжимают, оглаживают, слегка шлёпают по ним. Чонгук увлекается, прикрывает глаза и сжимает с таким удовольствием, что готов тут же взорваться от собственных ощущений — кожа у Тэхёна гладкая, словно бархат приятная на ощупь, ширинка недвусмысленно топорщится ещё сильнее, потому что да — Чонгук возбуждён до предела. Ким решает, что герою-любовнику уже достаточно, поэтому убирает чонгуковы ладони с собственного тела, и дальше… Ох, дальше ещё хуже… Тэхён поворачивается лицом к младшему, усмехается, когда аккуратными движениями пальцев тянет за собачку на молнии, когда полностью стягивает чужие джинсы вместе с бельём и вовсю любуется возбуждённым членом. — Он у тебя такой крепкий, — блять, Чонгук сейчас точно выйдет в окно. Что стало с Тэхёном? С тем мальчишкой, который время от времени смущался, хоть и до этого проявлял инициативу перевести их отношения на новый уровень. Но сейчас — это же п и з д е ц! Чонгук готов головой об стену биться, улететь на другую планету, лишь бы не ощущать чужой язык на своём члене, лишь бы не открывать глаза и не смотреть на… — Блять, Тэ… Чонгук гортанно стонет, потому что как только открывает глаза, перед ним Тэхён, который лижет кончиком языка головку, а после вообще начинает заглатывать. Языком обводит каждую венку, каждый сантиметр чужой плоти, а Чонгуку жизненно необходимо запустить руку в светлые волосы и надавить на затылок — чтобы заглотнул больше, чтобы… — Ах… котёнок, — Чонгук сам не соображает, что делает. Он подмахивает бёдрами навстречу горячему рту, рвано выдыхает, а Тэхён — самый настоящий дьяволёнок — ускоряет темп, заглатывая больше и помогая себе рукой, чтобы после отстраниться и, усмехаясь, заглянуть в чужие умоляющие глаза и полностью прекратить своё шоу. Чонгук смотрит на старшего непонимающе; а тот вновь седлает чужие бёдра, одной ладонью опирается о накаченную грудь, а вторую заводит назад, чтобы не промахнуться и непременно точно насадиться на чонгуков орган. У Чонгука сводит челюсть — ему хочется кричать, выть, рычать, потому что Тэхён — чёртов мальчишка, прекрасный, обворожительный, но такой бесячий — сплошной и ходячий пиздец. Восседает сейчас сверху, выглядит просто бомбезно, постанывает и соблазняет по полной программе. Чонгуку хочется коснуться. Коснуться впалого животика, бусинок сосков, положить ладони на стройную талию, полапать аппетитную попку. Чёрт, Чонгуку хочется Тэхёна, но по-своему; так, чтобы медленно, чтобы Тэхён скулил, выстанывал его имя и просил быть быстрее; так, чтобы заходился в агонии от быстрой смены темпа, чтобы закатывал глаза, жадно вдыхал воздух через рот, чтобы умолял, чтобы… Блять-блять-блять… Надоедает! Брюнет поворачивает голову вправо и натыкается взглядом на рядом лежащий тэхёнов галстук — видимо, оставил его здесь, когда они целовались в темноте. — Котёнок, прикрой глаза, не бойся, — старший послушно опускает веки, а Чонгук рукой дотягивается до заветного куска ткани; осторожно приподнимается и обматывает галстук вокруг шеи Тэхёна, имитируя поводок. Завязывает не туго, но ощутимо. Чонгук будит своего внутреннего зверя, и уже через секунду ошарашенный Тэхён лежит на спине, притянутый за этот самый галстук, а Чонгук нависает над ним и медленно, будто бы специально (а так и есть) входит, даже не на всю длину — дразнится, мстит и получает кайф от того, как Тэхён смотрит умоляюще и скулит. Такой обворожительный, такой беспомощный котёнок. Чонгук прикусывает губу, а после наклоняется вперёд и наконец зацеловывает длинную шею, продолжая ленивые фрикции, полностью выбешивая КимТэ. Тот почти хнычет, выстанывает «пож-жалуйст-та… п-папочк-ка… быстр-рее…», но Гуку не хочется — сейчас он устанавливает правила игры, он тут хозяин положения. Поцелуи спускаются ниже. Кончик шаловливого языка обводит каждую бусинку соска, а Тэхён выгибается, просит большего, продолжая хныкать и поскуливать. Чонгук гладит его по взмокшему лбу, откидывая влажные волосы наверх, целует в уголок губ, а после неожиданно отстраняется, разворачивает старшего к себе спиной и придерживает одной рукой за галстук, тут же входя на всю длину. Тэхён громко стонет, буквально захлебывается, потому что младший срывается на быстрый темп, пальцами сильно впивается в бока старшекурсника и продолжает натягивать на свой член — немного грубовато, резко, но в то же время чувственно. Ким теряет грань с реальностью — Чонгук, оказывается, такой демон; буквально душу из него вытрахивает, каждый толчок точно по простате, и Тэхён готов расщепиться на атомы, лишь бы скорее этот марафон закончился. Но Чонгук снова резко меняет позу. Тэхён опять на спине, Чонгук закидывает его ноги к себе на плечи, полностью наваливается на старшего и буквально вдалбливает его в кровать. Та противно поскрипывает, Тэхён закатывает глаза, у него даже нет сил дотянуться до собственного возбуждения и хоть как-то помочь себе. Чонгук на мгновение замедляется, смотрит в глаза напротив, а после вовлекает в слишком влажный и глубокий поцелуй, параллельно поднимаясь с кровати и удерживая Тэхёна на весу. Старший обвивает его поясницу своими ногами, а Чонгук подходит к большому окну и прислоняет старшего спиной, вновь толкаясь глубоко внутрь и сладко постанывая на ушко. — В тебе так узко… Господи… Детка, ты такой нереальный. Этого достаточно, чтобы Тэхён откинул голову и больно ударился о стекло, потому что сказанное — добивает. Чонгук двигается в прежнем — быстром — темпе, целует куда в состоянии дотянуться и крепко придерживает под попку. Тэхён уже уставший, но всё ещё ненасытный. Чонгук в полном расцвете сил и тоже ещё не утолил свою жажду. Толчки становятся быстрее, резче, глубже. Чонгук удерживает его одной рукой, пока второй обхватывает чужой член у основания и быстро надрачивает. У КимТэ перед глазами звёздочки маячат, всё плывёт, в ушах стоит непонятный шум, а он весь обмякает. Рядом, буквально около самого ушка, Чонгук стонет его имя и, успевая выйти, кончает прямо старшему на живот. Всё так же находясь на Чоне, Тэхён продолжает его обнимать и прижимается взмокшим лбом к грудной клетке. Чонгук укладывает его на кровать, берёт с журнального столика салфетки, стирая свои следы с тела Тэхёна. Сам укладывается и прижимает к себе ТэТэ, мягкими движениями поглаживая по влажной спине. — Капец ты зверь в постели, Чонгук, — хрипит сорванным голосом Тэхён, а Чонгук лишь улыбается, чмокает Тэхёна в висок, а после прикрывает глаза, крепче прижимает светловолосого к себе. — Ты сам нарвался, котёнок.***