Sic transit gloria

Стая. Так называет их 76 – всех агентов «Когтя» нижнего порядка. Безмолвное зверье, которое отдали ему на повышение навыков. Натаскать. /подчинить/ Как Жнец – его. Ни имен, ни досье. Простой материал – работай. Они станут лучше – Солдату станет лучше, проще выполнять затянувшиеся миссии. Чертова стая. Самоутверждаются за счет других, грызутся. Хорошо, что тихо. Про себя. Калеки – наемники, подранки с заданий, которым промыли мозги подчистую. Оставили лишь полезные инстинкты. Отточенные работой рефлексы. И их немота только больше приравнивает стаю к животным. Установили модификации под кожу. Он гоняет их – выполнять приказы быстро, бездумно, добровольно. Работает с их страхами. Когда-то было не так – когда ему доверяли, любили. А теперь он превратился в палку для наказаний, шокер в имплантат. 76 кривится от фантомной боли. И точно таких же воспоминаний. Совершенно чужие. Не его – Солдата-76. /забыть…/ Нельзя давать слабину при стае. /…навсегда/ Таких они припирали к стенке – чаще это новички или те, кого развезло. Естественный отбор. Закон стаи. *** Штекер кабеля в разъем спинного имплантата – откат памяти. После которого Солдату кажется, что он забывает что-то важное. Хоть и узнает многое вокруг. /восстановление систем/ Всё лишнее – убрать. Всё нужное – оставить. *** – Соберись. Жнец редко к нему обращается – потому что его Солдат понимает с полувзгляда, полурыка. Или потому что они напарники. Но теперь он тонет в бесконечном шуме. Переключенный на общую волну. Стаи. «Группа А на позиции». /направить/ Они не говорят ни с кем вслух. Не могут. Говорят ему глядя молча в глаза. И иногда 76 кажется, что он сходит с ума. Он готов отдать все, чтобы побыть пару минут в тишине. – Солдат. /убить/ «Центр зачищен». Стая его изводит, как он изводит её. В океане слов и эмоций. Бьешь – подчиняются. Через страх. Через боль. Чтобы стояли на плацу безмолвно даже в мозгах. – Вольно. Снимает маску. 3-06 и 5-12 по обе стороны от него – они не знают своих имен. И Солдат бы забыл, если не напоминание. Зато он часто вспоминает мутными очертаниями другие времена. Когда над потерями скорбели, а не записывали цифры со снятых жетонов в список. Пометка: «На переработку». Читать: «Добавление рекрутов». И отчеты. Жнец хищно ходит вокруг да около. Присматривается. Теперь 76 знает, почему он так ненавидит агентов – заносит в список еще одного. «2-04: погиб при исполнении». Животных иногда забивают – он лишь может выбрать менее перспективного. И указать на него. Палачу. Сегодня можно выспаться, если не вернется прошлое. /отрицать/ Этой ночью в эфире будет тихо. Кроме смеха и слез его минувших – живых – агентов. *** Иногда Солдат отказывается от еды. Когда голоса душат особенно сильно, а память восстанавливается по фрагментам. /забыть/ Он кричит. Держит себя, но кричит, вцепившись руками с катетерами – его все чаще переводили на внутривенное – в голову. Лекарства не помогают. От них он только больше спит, окунаясь в самую пучину. 76 медленно открывает глаза. Ловит пристальный взгляд. Не медиков. Его. /не показываться стае/ В когтях лежат штекеры свисающих с потолка проводов, переливающиеся в свете. Это можно назвать решением проблемы. И это происходит не в первый и не в последний раз. Сдергивает простыню с оголенного тела. Поднимает как удобнее. Жнец ощупывает коротко стриженный затылок, который чаще закрывает маска-намордник. Острые концы лезвий близко к сонной артерии – он не надавит. Осторожно подключает со специфичным щелчком защитной мембраны. Еще один – и голоса стихают. А Солдат сидит, практически лежит на нем, ослабевше сжимая его бока. Наслаждаясь долгожданной тишиной. Он не хочет снова. Он не хочет опять безвольно лежать, пока программа подчищает… корректирует его память. 76 знает, что происходит в это время – его оперируют наживую, добавляя модификаций, чтобы верный пес не развалился в срок. Или… Когда к нему приходит напарник. И на камерах висит сиреневатыми бликами блокировка. – Нет. Остается последний кабель, и мозг отправится в мясорубку, а тело – на его растерзание. – Я хочу управлять собой. Когти сжимаются на шкирке сильнее. Он сбрасывает Солдата на операционный стол – вновь смотрит. В глаза. На губы. Где должен быть дикий блеск и непокорная усмешка. А там только усталость и боль белой пленкой. – Я помню. 76 шепчет. Чуть отчаянно. Но не надрывно. Словно владеет ситуацией как когда-то. И в нем нет контроллера, имплантаты не отторгаются, память все еще прежняя. Не отрывистая и пугающая. Он знает, что ему это нравится. Давай же. Возьми. Его непривычно видеть без плаща, пусть его обмундирование остается прежним. Жнец отпускает провод. Берет со столика шприц-пистолет – быстрая инъекция в мышцу, и о боли на время можно забыть – ударом до упора. Теперь царапины и укусы превратятся в эйфорию. Раствор вводят перед боем, чтобы они могли вернуться даже с вспоротым брюхом и гирляндой из кишок – это излечимо. Или просто эвтаназия, чтобы не возиться, и снять ценный обвес. И занести номера с жетонов в списки. – Ты боишься меня? Голос Жнеца привычно стрекочет и хрипит. – Нет. Подминает его под себя. Солдат чувствует влажный язык на груди. Ниже. К животу. Натягивающуюся кожу под острыми зубами. Проклятье, он помнит. Жнец давно не снимает маску – у него длинная звериная морда, которую он скрывает. Но глаза – его. Нет, он путал. И их видно сквозь измененный цвет и структуру. Близко. /подчиниться…/ – Зря… Джек. Имя почти бархатное. /…всем телом/ У его слюны химический запах – он не целует, а кусает губы – жадно и собственнически. Когда разрабатывает. Звякает ширинка. Как всегда? Грубо? На четвереньках, придерживаемый руками с крючками когтей под кожей, чтобы контролировать? Как поверженную добычу, которой только остается засадить еще клыки в шею, прижимая голову к земле. Каждый раз как последний. Как звери. Как стая. – Я хочу видеть тебя. Солдат гладит его по голове, как делал очень давно. Жнец скалится, но не переворачивает. Покрывает его так, скребя когтями наполнитель стола. Наблюдает – плотно закрытые глаза, стиснутые зубы. Чтобы ни звука. 76 чувствует это. Он знает об этом. Вгоняет одним резким толчком. Тот терпит, обвив ногами его бедра. Жнец шипит на ограничения. Прихватывает зубами за глотку. Но Солдату давно на это плевать. На тяжесть. На резкие движения. Он тяжело, загнанно дышит. Через раз. 76 не помнит его имени – хочет вспомнить, но не может. Оно было мнимо-мягким, но на деле подстать ему. Эл. Давление на трахею ослабевает – делает глубокий вдох. …Эл. Нет, у зверья нет имен. Им раздали клички – цифры и слова. Чтобы они забыли. Солдат знает, что Жнец с этого дуреет – еще немного, и сорвет крышу. Тогда стоит надеяться лишь на инъекцию. Он захочет, чтобы Джек выл. Умолял. /подчиниться…/ Но Солдат не станет – сильнее притянет его к себе за ремешки на черной форме. Они на равных. 76 не из стаи. Напарники – держаться друг друга, пока стены вокруг рушатся. Пусть воспринимает, как хочет. Пусть пользуется. В спарринге они были равны. /…и подчинять/ Проводит пальцами по маске, когда тот отпускает. С зубов – неровного ряда игл – капает склизкая от слюны кровь. – Дже-е-ек. Ненавистное имя. Его опаляет ледяным дыханием. Чертов призрак, которого не заметишь даже с тепловизором. Солдат скалится в ответ. Если бы не мешали штекеры, он бы откинулся назад. Отдался жесткому удовольствию. Пока Жнец неуправляемо дерет его. Как раньше. Наверно. Во мгле бессознательного. *** Последний кабель занимает место в гнезде. Веки смыкаются. И пасть программных сетей захлопывается – захватывает свою добычу. Чей-то трофей. /восстановление систем…/ Солдат знает перезагрузки всех пакетов данных назубок. Когда он перестает существовать. /…99%/ И начинает по новой.