Город несбывшихся надежд

(Наконец я вернулась к тому, с чего начала...) Не было еще такого слова в родном языке мечника, чтобы выразить им состояние его души. Собственные мысли разрывали его пополам. Уолкер не помнил ни слова из того, во что Канда вложил все свои чувства и всего себя. Хорошо это или плохо? С недавних пор мир в его глазах перестал быть черно-белым: он пестрил множеством многогранных оттенков всех цветов радуги. С того же времени понятия «хорошо» и «плохо» слились в одно целое, являя собой недозволенные чувства, которые Канда испытывал к Аллену. Все, что он вчера сказал ему, оказалось пустым звуком. Все его чувства так и не достигли Уолкера в тот вечер, как бы старательно Канда ни подбирал слова. Он сам же был виноват в этом. Сам напоил Уолкера до зеленых чертей, и пенять было не на кого. Напоил потому, что струсил… Да, да! Первый раз он так боялся. Если бы Аллен помнил, то мог и должен был вправить Канде мозг: эти чувства – мужчины к мужчине – были просто неприемлемы! Этой реакции – резкой, гневной, бесповоротной – и страшился мечник. Ведь тогда все, чем он жил, просто стало бы настоящим адом для него. Видеть эту волшебную улыбку на его лице и знать, что он тебя презирает… Находиться рядом с ним и понимать, что он испытывает к тебе отвращение... Канда просто этого испугался и напоил не ладящего с алкоголем подростка. — Ай да я! – воскликнул мечник, поднимая тост за самого себя. – За бесстрашного Канду! – Экзорцист быстро осушил бутылку и с остервенением швырнул ее в сторону. Если Аллен не знал о низменных, отвратительных чувствах мечника к нему… значит, все могло быть по-старому. Канда мог продолжать любоваться его улыбкой. Мог вместе с ним отправляться на миссии. Мог сидеть рядом с ним за завтраком.* Мог в конце концов быть в глазах юноши экзорцистом, достойным восхищения, а не тем слабым существом, которого из него делали собственные противоречия. Но он все-таки сказал, сказал ему… Сказал, потому что не было больше сил держать все в себе. Со всем справляться в одиночку. В конце концов сердце мечника было не железным. И почему он сам вчера не напился так, чтобы ничего не вспомнить? — Так и знал, что снова найду тебя здесь… — раздался переливчатый как звучание колокольчиков голос, который в ближайшем будущем собирался стать нежным, но мужественным баритоном… Мечник блаженно закрыл глаза. Губы растянулись в печальной улыбке. Жаль ,что Канда не мог наслаждаться этими звуками вечно… Но другие, более реальные звуки вывели его из задумчивости. Канда открыл глаза и устремил холодный колючий взгляд в сторону, откуда раздавались тихие шаги. Аллен замер на месте в самой непосредственной позе: руки за спиной, голова немного набок, на лице улыбка. Всем своим видом Аллен Уолкер говорил — «я здесь ни при чем и к твоим мучениям отношения не имею…» Как он мог выглядеть так безмятежно, когда Канда чувствовал себя чудовищно… — Тч… Опять ты, мелкий стручок! – Канда откинул голову назад, стукнулся ею об стену и закатил глаза. Аллен теряться не стал. Он не для этого сюда пришел. Не для этого изображал безмятежность, хотя внутри бушевал ураган эмоций. Он приблизился к мечнику, чуть ли не подпрыгивая. Он и сам знал, что переигрывает. Да, актер из него… — Ты чего скачешь, мелкий придурок? – рассвирепел Канда, когда Аллен устраивался рядом с ним. На всякий случай – с противоположной стороны от Мугена. Маска на лице Аллена дрогнула, и он почувствовал себя крайне неловко. Канда с отвращением отвернулся в сторону и с хрустом сжал кулак. «Больно… Больно! Больно! Как же больно!» Сердце Аллена бешенно колотилось, в горле от обиды образовался комок.(Вот это флаф я накатала! Стыдно...) — Я не… — начал Аллен. — Знаю, ты Аллен, – перебил его Канда. – Не стручок, не дурак, не придурок и даже не Мелкий… В голосе мечника звучало раздражение, но серый экзорцист твердо решил, что будет держаться до конца. Он пришел сюда с определенной целью. И ни за что не лишится возможности сблизиться со строптивым японцем. — Прогресс… — усмехнулся Аллен и выхватил из рук мечника только что откупоренную бутылку. — Ты чего, Мелкий? – возмутился Канда. — Я – Аллен, забыл? — Пф… — Японец фыркнул и растянул губы в подобии усмешки. Аллен улыбнулся и отпил немного из бутылки. — Ой… — передернуло Уолкера. – Как это можно пить?— он резко вручил мечнику обратно его «эликсир». — Вчера ты так не думал… — пробубнил Канда и потянул бутылку ко рту. — Стой, Канда! – Аллен вцепился в бутылку. – Хватит пить! Не смей, поговори со мной! «А я разве не этим вчера занимался? Только ты нихрена не помнишь, глупый Мояши. Так что хоть пей, хоть не пей…»— подумал мечник, но таки послушался Аллена. На лице седовласого распустилась улыбка. Его слушался сам Канда, гроза всего Черного Ордена! Он вконец осмелел и, отобрав бутылку у удивленного мечника, поставил ее рядом с собой. — Знаешь, я тут сегодня пытался вспомнить… — Аллен замялся. — Вспомнил? – поинтересовался мечник, уверенный в отрицательном ответе. Глупый Мояши покачал головой и улыбнулся. — Но зато я кое-что понял. У тебя что-то случилось. А еще… — «Ты меня ненавидишь…» — Еще ты обратился за помощью ко мне. — И что собираешься делать? – иронично произнес Канда. Что за идиотский спектакль… — Попросить тебя повторить, — подыграл Уолкер. — Неееееет… — протянул раздосадовано японец. – Этого тебе я никогда не повторю. — Да, именно так. Он больше не собирался экспериментировать с признаниями. Только не с Уолкером. Канда повернулся и посмотрел на лицо Мелкого. «Трус! — вопил его внутренний голос. – Ты хоть что-то можешь сделать? Нет! Ты ничем не можешь себе помочь! Ты бесполезен!» Именно. Абсолютная солидарность. Канда ничем не мог себе помочь. Желаемое так близко, даже тянуться не придется. Лицо Аллена было всего в полуметре от него. Такое до боли знакомое, уже родное и теперь печальное… — Ну может, все-таки? – старался держаться Аллен. – На ушко… — Ален подставил ухо мечнику и тут же почувствовал тяжелое дыхание. У японца закружилась голова… Одна мысль, одна единственная мысль теснилась в его голове. Как же трудно держать себя в руках, когда перед глазами все плывет и единственный инстинкт подсказывает ему уткнуться в это маленькое лицо и наслаждаться его запахом и близостью. — Ты… — просипел Канда, даже не зная, что собирался говорить. Аллен резко повернулся и уставился своими серыми глазами в мутные глаза мечника. — За что ты меня ненавидишь? – неожиданно тихо для самого себя произнес сероглазый. Комок сдавил его горло, в глазах защипало. Канда собой больше не управлял. Что он творил? Он мучился сам, еще и мучил Аллена... Как этот дурачок мог подумать, что он его ненавидит? Маленькие капельки сверкнули в серебристых глазах, освещаемых лунным светом. Первая слеза побежала по щеке… Только один раз… Только одно прикосновение. Уж это он может себе позволить. Рука потянулась сама… *(Именно за завтраком потому что Аллен обычно опаздывал по утрам и сам выбирал себе место, а обеда и ужина – Аллен не мог дождаться, поэтому когда Канда спускался, он уже сидел за столом. И гордость Канды не могла ему позволить сделать шаг первому, разве что крайне редко…) Как же я рада, что остановилась на таком интересном месте. Интрига, интрига, дамы и господа!