Из жизни Поместья

      — Здорово, конечно, — динамика, напряжение! Но его очень мало…       — Да ничего не мало!       — Мало, говорю тебе! Вторая серия была как песня, а теперь — только в связке эпизодов…       — Так надо по сюжету.       — Да ты посмотри — сюжет в сторону сдвигается. Вдруг решили слить потихоньку?       — Главных героев потихоньку не сливают, как Вы изволили выразиться!       Славянка и Савка нехотя оторвались от экрана и ахнули.       В дверях стоял Торин.       Дамы смущённо переглянулись. Король под Горой был нечастым гостем в Поместье, предпочитая, чтобы навещали его.       — Откуда он здесь? Ты вызвала? — шепнула Славка.       — Да ты что! Как можно, он же король! Может, Ари?       — Это я, — из-за спины Торина показалась Троймер, — завтра же День Рождения ПиДжея. Вот я и пригласила Его Величество на праздник. А сюда привела, потому что он сказал — здесь есть нечто, имеющее к нему прямое отношение.       — Вообще-то мы смотрели совсем не «Хоббита», — прищурилась Славянка, но поглядела в серьёзное лицо Короля и не стала продолжать.       — Увы, здесь мы не вполне властны над тем, что слышим и видим, — со вздохом ответил Торин, вглядываясь в экран телевизора, — Каждый из нас просто чувствует, что должен быть в определённом месте, если это касается его.       На несколько минут воцарилась тишина. Дамы, предвкушая неожиданные откровения немногословного гнома, быстро расставляли на столике у камина кофейник и чашки, а Торин, подойдя к самому экрану, внимательно наблюдал за сюжетом.       Наконец все расселись, и Торин осторожно принял у Троймер маленькую чашку, которая немедленно исчезла в его больших ладонях. Король повёл носом.       — Странное питьё. В первый раз я было подумал, не перепутал ли мистер Бэггинс чай со своим любимым лонгботтомским табаком. Я даже стал как будто меньше курить… Так что же расстроило наших благородных дам? Этот храбрый лазутчик…       — …Слишком редко появляется на экране!       — И вы решили, что его место постепенно займут другие.       — А что ещё мы можем думать? — кажется, у Славянки в глазах появились слёзы, — Патрон сам говорил, что история очень современная, они идут не от фантазии, а прямо по жизни, даже опережают реальные события. Поэтому логично, что герои приходят и уходят.       — Верно. Но не раньше, чем их история закончится.       Девушки замолчали, и Торин с еле заметной улыбкой смотрел в их растерянные лица, ожидая, пока они осмыслят услышанное.       — Вы удивились, почему я здесь. Конечно, для того чтобы поприветствовать нашего создателя. Но ещё вдруг захотелось напомнить вам и себе, что каждый из нас — часть своего мира, поэтому мы не можем уходить и приходить, когда вздумается.       Торин пошевелил в камине кочергой и подлил себе кофе.       — Сейчас я здесь, потому что история этого шпиона чем-то напоминает мою. Мир не крутится вокруг него, и вокруг меня тоже. Мы оба с большим трудом добиваемся того, чтобы к нам прислушивались и с нами считались. Я, каким вы меня знаете, живу в мире под названием «История Хоббита», потому что мистер Бэггинс не просто сохранил свои воспоминания и передал вам. Именно он правильно понял и оценил, ради чего мы пустились в наше предприятие, — это то, что мне оказалось не под силу. А этот мистер…       — Миллер, — подсказала Савка.       —… Да, именно, — этот мистер Миллер живёт, очевидно, в совсем ином мире, историю которого тоже кто-то рассказывает. Но вы так увлечены его судьбой, что не замечаете этого.       — Но ведь так бывает далеко не всегда, — горячо возразила Славка, — Говоря словами Вашего Величества, есть же люди, рассказывающие свои собственные истории и вовлекающие в них других людей!       — Понимаю, — кивнул Торин. — Вы говорите о мистере Норте, мистере Портере и мистере Прокторе. Но мистер Миллер не из их числа. Он, как и я, живёт в постоянно меняющемся мире. Только судьба моего мира зависит от воли Валар, а его, как я понимаю, от воли таких же смертных.       — Но тогда он, действительно, один из многих, рядовой персонаж, который в любой момент может выполнить свою функцию и уйти, — упавшим голосом произнесла Славка.       — А вот тут вы ошибаетесь, моя госпожа, — с улыбкой ответил Торин. — Не тот главный герой, кто постоянно у вас перед глазами, а тот, чьи действия определяют судьбу других. Кто такой, в самом деле, этот ваш мистер Миллер?       Дамы переглянулись:       — В каком смысле — кто?? Вашему Величеству сразу стало понятно, что он шпион. Ну, то есть лазутчик… Разведчик!       — Если я что-нибудь понимаю, нигде, ни в каком мире разведчики не определяют его судьбы, — ответил Торин с лёгкой усмешкой. — Скажу вам больше: даже наследные принцы не всегда оказываются в них ключевыми фигурами, если им противостоят какие-то тёмные силы.       — Кто же тогда определяет?? — поразились дамы.       Гном молчал.       — Но ведь мистер Бэггинс… — осторожно начала Троймер.       — Прошу прощения, сударыня, — мягко возразил Торин, — но мистер Бэггинс всё-таки не лазутчик. Он — воплощение своего народа, лучшей его части. Именно поэтому он довёл до конца возложенную на него миссию, и это — его история.       — Ну… Дэн совсем другой, — задумчиво протянула Савка. — Для него шпионаж — повседневная работа, он делает именно то, к чему приучен. И его действия, конечно, могут влиять на судьбы других, но лишь в том смысле, что не мешают другим жить, предотвращая катастрофические последствия…       — Разве? — живо переспросила Славянка. — А что, по-твоему, он предотвратил, разоблачив Томаса Шо?       Дамы умоляюще уставились на Торина, но Король бесстрастно перемешивал кофейную гущу в чашке, как будто утратив интерес к беседе.       — Наверно, появление подобных ему? На какое-то время, — предположила Троймер.       — Да ладно, они же как гидра, — на место одного десяток других придёт!       — А может, он с таким расчётом, что его после удачного завершения так повысят, что он сможет усовершенствовать систему национальной безопасности…       — Наивная, ты, Савка, — во-первых, обещавшего уже отправили в отставку, во-вторых, Дэн не из тех, кто будет руководить из кабинета. В-третьих, мы уже знаем дальнейший сюжет.       — Тогда, может, не будем заниматься стенопробиванием, а спросим у самого Дэна? — вздохнула Троймер.       — А нет его в Поместье, искали уже.       — Значит, он решил предоставить вам возможность самим разобраться. — Торин перестал рассматривать свою чашку. — Наверно, этот мистер Миллер хочет, чтобы вы сами решили, насколько он вам интересен как герой. А для этого вам придётся разобраться, какое место он занимает во всей этой истории.       — Вообще-то мы не с этого начали, — упрямо пробурчала Славка, — Он нам интересен, и неважно, главный он или второстепенный. Нам хочется видеть его почаще, а не довольствоваться тем, что он существует где-то там!       — Но что от этого изменится? Вы узнаете его лучше? Чего вам не хватает в сюжете о мистере Миллере? — Торин, оказывается, мог быть удивительно терпелив. — Есть что-то такое, что, появившись, прояснит для вас его… его душу?       Он оставил чашку и начал выбивать свою трубку.       — Представьте себе, если бы мою историю рассказывали день за днём, со всеми подробностями. Она превратилась бы в однообразную летопись. Но она тем и хороша, что в ней осталось только самое главное.       Он взял пульт от телевизора, нерешительно повертел в руке и передал Троймер.       — Давайте немного вернём время назад. Мы часто возвращались, чтобы понять, куда идти дальше.       На экране замелькали знакомые силуэты улиц с раскрашенными стенами, знакомые фигуры быстро входили в особняк и рассаживались вокруг стола.       «Если Гектор — Томас Шо, кто же, чёрт возьми, ты? — Меня отправили сюда, чтобы найти его. Я тот, кто перевёл стрелки на Берлин. Я открыл двери всему этому. А теперь нам нужно их закрыть, раз и навсегда».       — Как видите, дамы, мистер Миллер определяет судьбу других не какими-то исключительными поступками, а потому что совершенно точно понимает, что происходит. Всегда понимал. И действует в соответствии с пониманием. Ваш мир устроен так, что людям только кажется, будто они что-то решают; на самом же деле всё происходит «где-то», по воле «кого-то». Но только мистер Миллер по-настоящему это понимает и не опускает рук. Для этого ему не нужно быть постоянно на виду, не нужно рассказывать свою историю. В тот момент, когда он решил вернуться, история этого странного города стала и его историей. А в тот момент, когда он перестал думать о собственной безопасности ради дела, он перестал быть частью этого мира. Поэтому его истории ещё далеко до завершения, хотя оно, конечно, когда-нибудь настанет. Он — он как… как Гэндальф, когда-то открывший мне глаза на самого себя, — лицо Торина вдруг озарилось необычайной, светлой улыбкой, — и вот почему, даже когда его не было, всё шло по плану.       — А по-моему, он — как Вы, — тихо сказала Троймер. — Неважно, кто Вы — король или просто гном Торин. Раз Вы есть, значит, всё идёт как надо.       Торин нисколько не смутился и неожиданно рассмеялся:       — Хотите сказать, — став королём, я так и остался кузнецом из Синих Гор? Пожалуй, Вы правы, — что толку сидеть на одном месте!       Его последние слова заглушил бой стенных часов.       Сосчитав удары, Троймер спохватилась:       — Мы, кажется, так просидим всю ночь! А ведь уже полночь, — наступил День Всех Святых и День Рождения ПиДжея. Идёмте праздновать!