Unmasked

      — Ты вообще питаешься, нет? — неприкрытое волнение в голосе от других бесит знатно, но Маркусу можно.       — Грибочками и пилюльками там всякими, — фыркает, расправляя антенны, скептически осматривая новое творение, призадумавшись после. — А нее, пизжу!       Поворачивается, чтобы поймать недоуменный взгляд его волнительного броши.       — Вчера бургер какой-то съел, — смайлами на маске Х__Х, — соус дрянь, котлета тоже!       — Из разряда тех, которыми Рэй закидывается? Так вкусняшка же! — почти возмущённо. Нет, ну сириосли, такой вкус!       — Я его ел когда, считай что, вот прям, стоны Рэя слышал, — кривится, но из-за маски этого не видно, и в такие моменты грусть-тоска от того, что нет блюющего цифро-смайла.       — Чё? Чел, ты о чём вообще? — у Маркуса выдающаяся мимика. Ренчу нравится этот скилл — показывать все чувства движениями лицевых мышц, у него самого-то рожа нескилованная и унылая, да и не видно её. К счастью.       — Не слышал, что ли? — крутя в руках отвёртку, примеряясь к пострадавшему техно-телу.       — Даа, не то чтобы я вообще хотел слышать его, — поёжившись. — Стоны, серьёзно?       — Удовольствие от еды там, прочая лабуда, — вдыхая запах подпалённых внутренностей. — Я вообще думал он там трахается с кем, потом, правда, слова Ситары вспомнил и…       — Уу, оно бы больно было, — невзначай так убеждаясь в сохранности своего достоинства. Прям жесть вообще.       — Сублимирует, — как о погоде говорят, ей проц.       — Чё? — потеряв мысль.       — Трахозамещение, — серьёзней некуда.       — Фу, чел, мы, о чём говорим с тобой вообще?       — О еде и бургерах, вроде? — вопросами на экране, после подмигнув Маркусу, сидевшему на диване, с перекошенным от яркости образов лицом.       — Кто-то сказал «бургеры»?       Помяни чёрта!       — А, Рэй, — улыбаясь во все свои белоснежные. — Я тут интересовался, хорошо ли питается Ренч в последнее время.        И как умеет сразу тему сменить, профи!       — Бургеры — это хорошо! — протягивает мечтательно и, будто чувствуя, что Маркусу лень вставать для приветственных спинопохлопываний, приземляется рядом с ним на диван, пожимая крепкую ладоху.       — Дерьмо твои бургеры! — с силой вгоняя отвёртку во блендеровы внутренности. И ведь, что за реакция такая, а? Говорить о нём — норм, но как появится в поле зрения — так прям бесит! Вспышка за вспышкой. Херов вэлдер! — Мы, знаешь ли, то, что мы едим!       — Воу, воу! Кто-то опять не в духе? Я могу узнать, у тебя там генератор недовольства к моей скромной персоне вообще выключается когда? — смотрит на Маркуса, пожимая плечами, мол: «Что опять не так-то?».       — Он при виде тебя ещё больше вырабатывает! — отпихивая отвёртку за тщетностью попыток выковырять нужную детальку.       — Малыш, нельзя так психовать! — как специально снисходительные нотки с псевдо заботой смешивает. — Нервные клетки, они, знаешь ли…       Рэй не успевает договорить, когда ему приходится увернуться от запущенного в его голову непонятного, но весьма крупного предмета.       — Ты прекратишь, когда вообще? — поворачивается, чтобы выхватить глазами то, что Ренч в него на этот раз пустил, а потом, когда замечает, смотрит даже с некой болью на покорёженное тельце. Эх, хороший был блендер. Бананово-травяные коктейли улётно так делал.        — С чего, вдруг, я вообще должен?       Нее. Вопрос тут в другом. С чего, вдруг, ты вообще начал всё это…       — Нормально бы общались, — откидываясь на спинку дивана, скользя по бороде пальцами, будто задумываясь. — Дружеские подколочки, междусобойчики, выпивка, грибочки и никаких тебе летающих предметов и шалящих нервишек. Прям, как у взрослых, смекаешь?       Рэй прищуривается, хитро смотрит на Ренча, прикусывает губу слегка, будто оценивая перспективы. Только для Ренча всё это выглядит, как насмешка, вызов, бросаемый ему в эту самую секунду, ёбанная провокация, на которую он, конечно же, поддаётся. Или нет?        — Пошёл ты! Рэймонд Кинни!       Ренч только раз пожалел, что носит на лице маску. Только раз, когда захотел губами выговорить, почти что выплюнуть каждое слово. Вот в этот самый раз, прямо сейчас и пожалел. Но маска всегда на лице. Была и будет. Поэтому он скрещивает руки и напряжённо-резко демонстрирует этому говнюку средние пальцы, скрывая при этом за маской до синевы сжатые губы.       — На. Большой. Толстый. Хер.       Это звучит слишком странно из-за войс чейнджера. Как робот послал.       — А если бы и пошёл? — даже не насмешливо, будто и правда обдумывает перспективы. — Показал бы дорогу?       Подмигивая Маркусу, когда тот, не удержавшись, издаёт какой-то странный фыркающий звук. И толи от смеха он, толи от негодования из-за подколок в адрес друга. В любом случае, Рэй — такой Рэй.       2:1 В пользу Рэя.       Нет. На самом деле у Ренча ни одного очка. Только его собственное.       — Но, давай, лучше пивка выпьем? Утопим топор войны, так сказать? — демонстрируя открытые ладони, как знак примирения, только вот вертел Ренч это примирение на том самом органе, на который Рэя посылал. Ну, не на свой собственный, конечно же.       — Да, чел! Отличная идея!       И ты, Брут?       — Без меня! — кивает лишь Маркусу, когда направляется на выход из гаража, не преминув при этом пнуть в сторону Рэя помятую банку Корса.       И Рэю бы уже разозлиться на всё это, но ведь Ренч, в действительности, такой ребёнок, а на детей не злятся. Поэтому…       — С подозрительными душанами не общайся! В рот каку не клади! Роботов не воруй! На пляжах не задерживайся! Чтоб в 11.00 p.m. был в гараже!        Рэй сдерживает улыбку, краем глаза замечая, как Маркус давится смехом. И Маркусу даже очень стрёмно от того, что он такой говно-друг — но если смешно, что подделать? Рэй же весь подбирается в ожидании уворота от очередного запущенного чего, только этого чего так и не следует, поэтому он пожимает плечами, встаёт с дивана с одним лишь намерением выловить из камеры пару тройку бутылок какого-нибудь пенного.        Когда он возвращается, то видит Маркуса сидящего с унылым выражением лица, верно, самокопанием занимающегося, поэтому Рэй протягивает ему баночку Корса (знатная гадость, как на его вкус, но сойдёт), хлопает по плечу, откидывается на спинку дивана и делает глубокий глоток. Потом ещё пару. И ещё.       Маркус первый нарушает тишину. И голос у него пытливый какой-то, поэтому больше как-то особо не до смеха. Но…       — Ты почему его подкалываешь всегда, Рэй? Чё нравится так, да, смотреть на то, как он бесится?       И Рэй бы мог и в этот раз свести всё к шутке, только он понимает, что Маркусу важно знать ответ, ведь как бы смешно иногда не было, за друга он беспокоится, поэтому…       — Да, знаешь, вот, — потягивая пиво. — Подумал как-то, что пусть уж лучше головёха его раздражающими образами меня нелюбимого забита будет, чем воспроизведениями тех способов, где он что с так ненавистым ему лицом делает.       Рэй смотрит после этого на Маркуса — серьёзно и как-то печально, что ли? А Маркус не знает даже, что сказать то на всё это. Это шок и расстройство, потому что не знал, не замечал даже.       — Так он.?       — Пытался пару раз, — выдыхая. — Не сейчас, но в прошлом.       И Маркус лишь издаёт какой-то болезненный стон, откидываясь на спинку дивана и прикрывая ладонями лицо, даже не спрашивая, откуда Рэю известно всё это. Да и глупо спрашивать. Этот человек может любую инфу достать. Информация для таких, как они ничего не стоит. Но только не тогда, когда она касается дорогих сердцу людей.       — Не загоняйся! — хлопает по коленке, обтянутой светлой тканью джинс. — Мы работаем над избавлением!       — Мы? — Маркус смотрит недоуменно. Блядь, он на самом деле, до хера чего не догонял ведь!       — Я и малыш Реджи, — салютует банкой, делая глоток. — Рэймонд и Реджинальд! Боже, звучит, как имена парочки старпёров из какого-то стрёмного ситкома.       С губ Маркуса срывается смех, и он позволяет себе лёгкую улыбку, думая о том, что им чертовски подфартило встретить тогда на пляже Рэймонда, мать его, Кинни. Всем им чертовски фартит. Осталось донести это до Ренча.       — Расслабься, ретр0! Letʼs get crunk!

***

      — Чел, чё случилось с тобой?        Маркус подлетает, как молнией ударенный, кидаясь к знатно так хромающему Ренчу, чтобы подхватить того под локоть и помочь устроиться на диване. Ренч при этом произносит что-то нечленораздельное, и Маркус про себя материт маску всеми известными матами, которым его тётушка в детстве ещё научила, и борется с желанием сорвать её нахрен, чтобы можно было по лицу Ренча оценить всю степень болезненности его состояния, потому как внешних повреждений нет, а одежду стянуть с себя Ренч точно не позволит.       — Ты же нормальный уходил? Сильно больно?       И да, Маркус становится той ещё наседкой, когда дело до такого доходит. Но лучше наседкой побыть, чем потом хлебать слёзы у больничной койки или того хуже.       — Да всё в порядке, — голос звучит как-то глухо, а потом и вовсе слова перебиваются стоном.       Маркус видит, как Ренч касается рукой колена и вообще старается перенести вес на одну сторону, чтобы правая нога на весу была, поэтому Маркус спешит подложить Ренчу подушку под ногу, надеясь, что это как-то поможет.       — Чел, но ты так хромаешь, что я не думаю, что всё в порядке!       — Хэй, остынь, ок? — взмахивая руками. — Я упал просто!       — На чей-то член упал, Ренчи?       Рэймонд Кинни собственной персоной, своими саркастичными подколками вновь заставляющий Маркуса, подавившегося очередным смешочком, почувствовать себя говно-другом.       — Напился и не устоял? — а вот и ехидная улыбочка на бесящем лице.       И Ренч уже собирается послать его съебаться отсюда на буйке каком покачаться, но передумывает, выдавая:       — А если и так, то тебя это заботит сильно? Блюсти мои тылы подписался? Или вообще что против такого имеешь? — Ренч резко как-то дёргается всем корпусом, от чего ногу простреливает болью и от этого он шипит помехами сквозь маску. И Маркус снова чувствует, что ему бы что в понятиях дружбы поменять, потому как, ну правда?       — Против? Я? — Рей указывает на себя пальцем, демонстрируя небывалое искреннее удивление и негодование такому предположению, будто его только что в ранги нубов каких записали. — А как же «crack a brew, marry a man»?!       — Чё?       — Чел, что?       Синхронно-непонимающе.       — Вы что не знаете гимн весенних каникул? — Рэй растягивает слово «что», старясь при этом сойти за репродукцию Мунка. Весьма притом успешно с этим справляясь. — Счас восполню пробелы в ваших знаниях, детки!       Рэй выуживает из заднего кармана своих дурацих шорт яблофон в цветастом чехольчике, плюхается на диван, совершенно точно не намереваясь при этом задеть пострадавшего Ренча, но с чем, конечно же, не справляется. Ренч на это шипит очень громко, но к удивлению Рэя, не покрывает его трёхэтажным матерным определением, при прохождении по его аккуратности в обращении с пострадавшим, но зато, смачно так вмазывает кулаком по бедру, а потом ещё раз по плечу, никак не реагируя на стонущее «Ай, больно же!» и негодующее «Чем я заслужил?». И Рэй бы ответил даже, но детей не бьют, пусть и таких жопошных. К тому же, Ренч, вроде как, пострадал сегодня.       — Узрите! — запуская видюху на тубе и принимаясь к просмотру.       — Чел, ты серьёзно? — Маркус, после просмотра, смотрит на него неверяще как-то, точно сомневаясь в приписываемой ему раннее адекватности. — В топку пилотку, сыграй свадьбу с мужиком?       — Гимн весенних каникул! Это же шутеечки! Расслабься, Марки! — Рэй, как всегда, не серьёзен.       Маркус только открывает рот, чтобы отпустить ещё одно замечание, как слышит:       — А мне понравилось!       Смех сквозь маску звучит пиздецки странно и неожиданно. Смех Ренча — это вообще неожиданно. Поэтому Рэй и Маркус синхронно так поворачивают головы, уставившись во все глаза на… маску, что уж там.       — Милашка Франко! — поведя ладонями, мол «noquestions». — Он вообще умеет всё это подать как надо. И поржать можно, и вроде мысль какая. Комедийный хопчик.       — Ты это, серьёзно сейчас? — О, смотрите-ка, и где его насмешливость?       — А чё не так, Рэймонд?       — Плюсы собираешь? — с расцветающей лыбонькой.       — Перед тобой? Ой, ли! — откидываясь на подлокотник, держа голову так, что Рэю кажется, что лишь на него и смотрит. Глаза в глаза.       — Я думал, ты с фобством там, каким? — складывая на груди руки. Твой черёд, свити.       — В Циско, ты серьёзно, что ли? — фыркая на эту нелепость.       — Ну, а почему бы и… Да? — вылавливая взглядом Маркуса, который, кажется, вообще не понимает, что блин, нахрен, здесь сейчас происходит.       — Я бы тебе в рифму ответил, только рифмоплёт из меня так себе, так что просто смирись с фактом того, что ещё немного, и ты вляпаешься в меня по уши!       Ренч смеётся и шутит? Стопорите Землю, пора сходить!       — Мужики, вас может вдвоём оставить? — недоуменно разводя руками. — Я смотрю, у вас тут своя атмосфера.       — Оставлять нас не надо, боюсь, добром такое не кончится, — Рэй хмыкает, потирая бороду. — А вот за выпивкой сгонять бы не помешало?       Маркус ловит кивок Ренча и его *__*-смайл, усмехается, махнув рукой на этих двух придурков, и развернувшись, направляется к камере, всегда полной очень часто нужных напитков.       Чтож, остальное время они проводят за привычным занятием, как-то забыв тему с повреждениями Ренча. Да и это простое растяжение, хоть и…. Окей, окей — у Ренча просто низкий болевой порог. Не то чтобы очень, но ногу он растянул знатно. Чёртовы шутники и банановые кожурки.