Счастье, лежащее на дне 2

Beyonce — Crazy in love Отвратительное настроение сгущалось по мере того, как прекращалась истерика. Весь перелет я не спала, мучаясь от гнетущих сознание воспоминаний. Ужасно болела голова, и все мышцы тела неприятно тянуло. Даже низ живота сводило неприятным ощущением, от которого мне было не по себе. Напоминаю себе, что после всего, что случилось, стоит показаться врачу и узнать все ли в порядке. Но тут же успокаиваю себя, думая, что займусь этим завтра, в крайнем случае, послезавтра. Сегодня мне просто хочется лечь в свою постель и попытаться отойти от произошедшего. Выхожу из здания аэропорта, все-таки нарушив запреты и купив кофе, чтобы хоть как-то прийти в себя. Даже гребаный Лос-Анджелес встречает меня угрюмой погодой, выказывавшейся в мелком, похожем на крупу, дожде и порывистом ветре. Сажусь в такси, называя водителю адрес дома и отпивая горячий напиток. Когда мимо меня пролетают улицы города, на которых крайне мало людей и даже если они встречаются, то торопливо пытаются скрыться от отвратительной погоды, я точно решила для себя не думать о Джареде и ссоре с ним, поэтому рассматривала вид из окна с пустотой во взгляде. Слава богу, таксист был находчивым и понимающим человеком и просто ехал молча, даже вырубив радио. Слышался только звук стучащего мотора и перестукивание капель дождя по крыше автомобиля. Часы на табло одного из комплексов, мимо которого мы быстро проехали, показывали четверть шестого. И когда после почти часовой поездки по пробкам города Ангелов я оказываюсь перед дверью собственного дома, то удивленно и одновременно возмущенно вскидываю брови. Удивляясь шуму музыки, исходящей от коттеджа. После мысленных предположений о причинах тусовки я все же вхожу внутрь и застываю на пороге, с тревогой в груди прохожу дальше. В просторной гостиной находится около десяти человек и всем лет по шестнадцать, хотя кто-то может и постарше. В их руках стаканчики с выпивкой, а вокруг очень много пустых бутылок из-под алкоголя. Играет энергичная музыка, и все подтанцовывают в такт ритму. Первая мысль, которая была у меня при виде тусовки в моем доме, так это веселье Зака или Нины, но, судя по возрастным критериям, это друзья Даны. Цокаю языком и прохожу через толпу, оглядывая всех взглядом в поисках знакомых лиц моих сожителей. Поднимаюсь на второй этаж, где в коридоре так же стоят несколько человек и даже парочка, готова прямо тут потрахаться. Дальше следует комната обожаемого соседа и лучшего друга Зака, но его и там нет. Потом проверяю спальню сестры и даже хмурюсь, потому что там тоже нет личности моего поиска. И только потом слышу шум воды, исходящий из ванной в ее комнате. Нерешительно прохожу в прохладную комнату, в которой веет запахом крепкого алкоголя. Застываю, когда вижу знакомую картину на кровати. На заправленной постели лежит зеркало, испачканное белым порошком и почти пустой пакетик с такой же россыпью, а также несколько таблеток. Будучи не впервой в Лос-Анджелесе и на молодежных тусовках, я легко могу понять, что это кокаин и какие-то колеса. Сердце начинает стучать с дикой силой, отбивая бешеный ритм, и дыхание становится прерывистым. Буквально в бешеном состоянии влетаю в ванную и вижу эту идиотку, сидящей в душе и просто поливающей себя. Не раз, бывая в таком состоянии в молодости, я понимаю, что она под завязку обдолбана. Плотно сжимаю губы и открываю дверцу душевой, присаживаясь на корточки. Выключаю воду, но реакции не следует, поэтому я, подавляя в себе злость, хлопаю Дану по щеке, пытаясь привести в чувство, и снова почти нет реакции. Поднимаюсь и стремительно иду к раковине, над которой весит шкафчик. Почти в каждой комнате у меня стоял нашатырь, и тут он тоже был. Смачиваю ватный диск и подношу к носу сестры. Та морщится и тут же отталкивает мою руку, что-то недовольно мыча. — Твою мать, — вздыхая, ругаюсь я. Большими усилиями я поднимаю ее на ноги и накидываю халат на плечи, туго завязывая его на талии и используя все маты мира про себя. Стараюсь держать себя в руках и не думать о том, с кем я сейчас все это делаю. Вообще стараюсь не думать, чтобы не сорваться в психе. Когда я буквально скидываю со своих плеч это безмозглое тело на кровать, с балкона показывается мужской силуэт. И я вообще выпадаю в осадок. Он точно также, как и моя сестра, по уши накачан наркотой, но хотя бы во вменяемом состоянии. Высокий и довольно худой, на вид я бы дала ему примерно свой же возраст, что повергает меня в ещё больший шок. — А ты ещё кто такая? — удивленно выпаливает он. Я шумно выдыхаю воздух, из легких подавляя желание дать ему чем-нибудь по башке. — Я хозяйка дома. А ты собрал вещички и пошел нахер отсюда! — повышая голос, произношу я. Пару секунд он обдумывает, что ему только что сказали, но потом, быстро подхватив вещи и колеса, вылетает из комнаты. На секунду давая ход мыслям, у меня начинают трястись руки, и я чувствую, как все изнутри сжимается от обиды и разочарования. И как бы я не была сейчас обижена на Лето, я бы хотела, чтобы он сейчас обнял и успокоил. От этой мелкой поганки я такого вообще не ожидала, и это расстраивает больше всего. Мне остается лишь пытаться внушить себе в голову то, что она не хотела этого и тому подобное. Через сорок минут я выгнала всех из дома и стояла в проходе между гостиной и лестницей ведущей наверх, осматривая собственный дом. Прикладываю руку к животу, когда неприятное ощущение разливается по нему, уже в третий раз. Будто что-то тянет изнутри и сдавливает органы. Это вызывало у меня беспокойство, но я вспоминала, как говорил мне мой врач: «Небольшой дискомфорт может быть после нервов, и это вполне нормально, но лучше вообще не нервничать». Как только я осталась одна, то почти сразу выпила пару успокоительных и относительно адекватно оценивала ситуацию. Нужно будет хорошенько отчихвостить Дану за это. Снова поднимаюсь в её спальню и беру с прикроватной тумбочки телефон. Нахожу в контактах Зака и нажимаю на звонок. Долгие, тянущие время гудки раздаются в трубке, и через некоторое время он отвечает на звонок: — Мелкая, что-то случилось? — резвым тоном лепечет он. — Ага, случилось. Ты где, мать твою? — вскликиваю я. — Панда? Ты дома, что ли? — удивленно выпаливает он. — Да, прилетела, долго рассказывать. Ты где? — довольно спокойным тоном отвечаю я. — У меня были важные дела, я отъехал по поводу съемок, сейчас домой выдвинул. Думаю, через пару часов буду. А что случилось-то? — иногда задумываясь, отвечает он. — Я приехала домой, а тут вечеринка, думала ты, но оказались Данины друганы. Потом я нашла и её, в умат обдолбанную в ванной, и, боже, я в шоке, — испуганным тоном тараторю я и чувствую, как по щекам сбегают слезинки. — Что, блять? Ты только не волнуйся. Боже, хотя о чем я… Выпей успокоительных! — слышу, как он еще несколько раз ругается, отодвигая трубку. — Уже… — осипшим голосом, подавляя всхлип, отвечаю я. — Я скоро приеду. — На этом я быстро скидываю и откладываю телефон. После принятия таблеток мое состояние почему-то не улучшается. И нервное напряжение как было, так и осталось, а также появилась сильная головная боль и усилилась боль внизу живота. Я уже более сильно разволновалась по этому поводу, но все же решила ждать Зака, а не вызывать врача. Тем более в доме столько наркоты и алкоголя, и еще невменяемая сестра. Все меньше сил было во мне, из-за таблеток, но нервы так и не отпускали, лишь давали расслабление телу. Я расхаживала по гостиной и нервно крутила телефон в руке. Когда резкая колющая боль ударила по пояснице и низу живота, я ошарашенно распахнула глаза и схватилась за живот, опираясь на стенку одной рукой. Сильная пульсирующая боль увеличивалась, и от идиотской безвыходности по моим щекам побежали слезы. В голову лезли разные мысли, от которых становилось все страшнее. У меня было три выхода из этой дерьмовой ситуации. Сидеть, терпеть и ждать Зака, который по его обещанию уже вот-вот приедет. Вызвать скорую, которая будет ехать дольше, чем сюда лететь из России. Или попытаться поехать в больницу самой. Я поднимаюсь на второй этаж и беру несколько документов с собой в сумке, крепко сжимая зубы и терпя боль. А когда спускаюсь вниз, то с шоком понимаю, что между ног появилась какая-то влага. И быстро проверив, убеждаюсь в том, что это кровь. Ещё раз проклинаю все на свете, и сумбурно мысля, а также еле передвигаясь, выхожу из дома, двигаясь к своей машине. Вместе с головной болью пришло и головокружение, и неосознаваемая истерика по поводу всех причин и последствий этой боли, крови… Мне становится нестерпимо страшно. И как только я дрожащими руками завожу двигатель машины, мои глаза ослепляет встречная яркая вспышка от фар другой машины…