***
Соларис довольно щурил зеленые глаза, наблюдая, как взятая им под контроль охрана открывает дорогу. Мгновенным гипнозом второе поколение нагов владеет с самого рождения, включая и этого рыжего юношу, достигшего в данном навыке определенных высот. Обделенные ядом, данный вид змей получил другую уникальную природную способность, не оставляющую их голодными. Стоит лишь им встретиться с кем-то взглядом, как они проникают в разум жертвы и могут запрограммировать её на любое действие. Причем жертва может даже и не понять, что ее взяли под контроль, и оставаться свято уверованной, что ей ничего не угрожает и что все её поступки продиктованы сугубо собственным желанием. Просто вдруг очень сильно захотелось спрыгнуть с обрыва, вонзить нож в спину лучшему другу или, как в данном случае, без проблем пропустить хмурого подростка с собакой в одну из самых охраняемых точек базы, не смотря на четкий приказ. Нагам не нужен яд, потому что их основное оружие опаснее чем клыки черной мамбы. Они вершина эволюции змей. Они отравляют не тело, а разум жертвы. Никакого противоядия, никакого шанса на спасение. Ювелирная работа, не оставляющая после себя никаких следов вмешательства. Европейские василиски, древнегреческая Медуза Горгона - ужасные монстры древности и остатки некогда великой расы, которые заставляли "окаменеть" любого, кто встретится с ними взглядом. Их воскрешенные сородичи не утратили данного навыка и не находили ничего сложного в том, чтобы заблокировать в мозге жертвы сигналы к мускулатуре, а то и вовсе остановить сердце силой мысли. Если бы кому-то из возродившихся чудовищ под личиной человека пришло в голову прогуляться по городу с дурными намерениями, то уже к вечеру поселение превратилось бы в некрополис. Ведь нет ничего проще, чем пройтись по оживленным местам, встречаясь с каждым взглядом и программируя на определенные действия, чтобы спустя несколько часов прокатилась волна беспорядочных убийств, заканчивающимися самоубийствами. А если наведаться в воинскую часть? В администрацию президента? Кто бы их остановил до того, как не стало слишком поздно? Увы, но давно позабывшие свои ночные кошмары и утратившие накопленные знания людишки совершенно не готовы встретиться с подобной опасностью из глубины веков. У них больше нет ни защиты, ни оружия. Пересев с космолетов на лошадей и променяв науку на религиозный опиум человечество само себя спустило с небес на землю. Из богов в агрессивных дикарей, ныне гордящихся тем, что их филейная часть хорошо смотрится в объективе камеры и вызывает похоть особей противоположного пола. Какая ирония. А ведь их предки были теми, кто победил ту самую Горгону и кошмарных василисков превосходящим умом, отвагой и силой духа. Сожгли огнем ядерного оружия и опустили под воду территории нагов, оставив лишь жалкие клочки суши в виде Мадагаскара и Австралии, а так же горстку выживших, которых впоследствии назвали василисками. Выследили каждого и вырезали под ноль. Такова цена людей за знания и защиту великими Царями Змей? Раньше нагов считали богами. В Индии до сих пор им поклоняются и изучают деванагари. Уничтожили просто потому что испугались силы и возможной опасности в будущем. Соларис, как и каждый из современных нагов, не помнит ничего из тех времен. Они лишились всего: земли, культуры, жизней и даже места в чужой памяти, став не более, чем сказочными персонажами. Увы, но у нагов память не генетическая и не передается по наследству, иначе бы им не пришлось начинать все с самого нуля. Однако, кое-что ученым удалось сохранить и перенести из найденных останков в клонированные версии. Огромную ярость на посмевших поднять на них руку людишек, засевшую в их генокоде на уровне страха перед естественными врагами и уважения к силе Саманты Тэйлор, остановивших титанобоа от кровавой расплаты своим твердым "Фу, нельзя!" Слишком часто Соларис ловил себя на мысли, что лучше будет стереть эти жалкие убожества с лица засранной ими планеты, вызывающие в нем не более, чем разочарование. И не может отрицать, что не злорадствовал в душе, когда устроенная его Диви Третья Мировая заставила этих обезьян зашевелиться и забеспокоиться. Пусть самим нагам не позволили вмешиваться во имя мести и Саманта ни разу за все время не воспользовалась змеями (кроме как изъяла одно яйцо из гнезда для защиты Киры Вольной), против самоуничтожающегося "биомусора" маленький хищник не имел возражений. Конечно же, когда дело не касалось его подопечной, к которой мальчишка успел привязаться и думал оставить себе. — Это было слишком легко, — самодовольно произнес змееныш, когда оказался в коридоре, ведущем в зону Верасов. — Похоже на прогулку в парке в безветренный солнечный день, — прикрыл глаза, слегка улыбнувшись. О да, рыжик любит погреться на солнышке. Не только же из-за цвета чешуи он получил свое имя. Белый дог покосился на парня и вздохнул, решив не объяснять, на каком уровне современные люди, а на каком эпичный древний монстр, пусть и маленький. — Если бы люди знали, что им предстоит иметь дело с тебе подобным, то носили бы зеркальные очки и расстреляли бы тебя еще издалека, — немного подумав, шепотом отозвался Кёниг. — Ты обращаешься не мгновенно, да и твою чешую вполне можно пробить обычным металлом. Так что не обольщайся и радуйся, что все так хорошо складывается. — З-с-сануда ты, — прошипел в ответ тот и отчего-то насторожился. — Стой! Пес застыл с поднятой лапой, посмотрев на спутника с вопросом. Соларис обернулся, посмотрев на коридор, по которому они только что прошли, и увидел желтые наклейки на стенах. После внимательно осмотрел пустое пространство перед собой. Что-то ему категорически не нравилось. — Шаг назад, — коротко приказал наг, опускаясь на колено рядом с подчинившимся догом. — Растяжка, — едва касаясь, пальцем провел он по едва заметной прозрачной леске, которую едва не порвал пес. — Молодчина, Солнышко, — вновь двинулся вперед пес, собираясь переступить через неожиданную преграду, но вновь был остановлен ставшим более серьезным юношей. — Не торопись, Кёниг. Это не единственная ловушка здесь. И если хочешь сохранить свои лапы на месте, то лучше двигайся за мной шаг в шаг. Белый пес сглотнул и согласно кивнул, даже не думая возражать. Потому что он был одним из немногих, кто знал об еще одной странной природной способности Царей Змей, которую наги стараются держать в секрете. Она проявилась более чем у половины представителей их расы, и Соларис входит в десятку сильнейших ее обладателей. Говорят, люди тоже рождаются с даром ясновидения, но из-за огромного количества шарлатанов и лжепророков у населения развилось довольно скептичное мнение о данном феномене. Мать говорила, что раньше человеческих ясновидящих было куда больше. Это были отголоски великого прошлого человечества и проявление генов самих нагов, в те времена охотно скрещивающихся с людскими правителями. Но эпидемии, геноциды и Инквизиция быстро сократили ряды шаманов, колдунов и прочих экстрасенсов. Кёниг, воспитывающийся на человеческих сказках и учебниках, тоже до поры до времени не верил во всю эту паранормальную чушь. Будучи самым первым творением, он видел рождение каждого нового своего собрата в стенах лаборатории, и не мог не отметить странность нелюдимых здоровых змеюг, не подпускающих к себе никого, кроме матери. Поначалу он и вовсе считал их неразумными, потому что все хладнокровные, не смотря на старания ученых, интеллектом не блистали, да и пугали они молодого щенка недобрым взглядом. Но со временем свежевоскрешенные наги смирились со своим положением и начали проявлять социальность. Кёниг сразу заметил, что в присутствии титанобоа все люди и животные начинали вести себя странно, стараясь выполнить любую прихоть. Мать не раз давала особо наглым нагам по морде, гипнотизирующим окружающих, чтобы те сами лезли им в брюхо, пока до тех не дошло, что в пределах лаборатории никого есть нельзя. Самые первые наги не обладали способностью перевоплощаться, переключая змеиную часть Х-подобного ДНК на человеческую. А вот их потомство... Скажем так, Кёниг малость прихуел когда золотисто-рыжий метровый питомец Вольной за несколько часов нелицеприятных метаморфоз превратился в более крупного, чем его змеиная форма, не менее пораженного мальчугана. В тот день бедная Кира узнала о пропаже любимца. И с подозрением косилась на странного нелюдимого одноклассника, появившегося через неделю, который по какой-то причине настырно её преследовал и набивался в компанию. Примерно в этот же промежуток белый дог и поменял свое мировоззрение, потому что пока Соларис осваивался в новом облике и изучал свою роль, то не мог скрывать секреты своего народа. Большим шоком для впечатлительного пса стало открытие, что всё, что бы не прочел или не услышал Соларис - автоматически становилось доступно всем прочим титанобоа. Оказывается, что у них коллективное сознание. Что-то вроде пчелиного роя или муравейника, только без лидера. После длительного допроса с наматыванием нервов, змееныш неохотно рассказал, что это подобно толпе людей в одной комнате. Каждый друг друга видит, слышит и может в любой момент попросить поделиться информацией, но их личности остаются при них. Особенности подобной связи внутри их гнезда говорит о том, что каждый наг знает местоположение любого члена их семьи, и способны мгновенно отправиться на помощь в случае опасности. Не известно, работает подобная связь только между родственниками и можно ли её оборвать, но других химер в мире не наблюдалось, а выгонять из гнезда те никого не собирались, поэтому данный вопрос остается без ответа. А если учесть, что половина нагов обладает даром предвидения и могут в ту секунду, как по команде, предпринять меры, то становится вообще не понятно, как их вообще в прошлом перебили. Либо же люди оказались умнее, либо же титанобоа загнали тогда в угол, отрезав все пути отступления, и прихлопнули одним ударом. Рыжий подросток медленно шел вдоль натянутой лески, часто вздрагивая и шипя про себя что-то ругательное. Кёниг догадался, что сейчас змееныш врубил свое ясновидение и предсказывает, что с ним будет, если он сделает шаг в определенном направлении. Судя по выражению лица - результат ему совсем не нравился. И кто только додумался заминировать коридор? Как же тут люди ходят? Наконец, Соларис сделал шаг, переступая леску, и на несколько секунд застыл на одной ноге, вздрагивая. Нахмурился ещё сильнее, прошипел что-то более матерное и вернулся назад. Ага, ясно, значит, этой дорогой не получится. Вторая попытка была более удачной. Парнишка по ломаной кривой двигался по коридору, как пьяный, периодически застывая, а пес, ради такого дела вставший на задние лапы, шел за ним след в след, все более недоумевая. По мере их продвижения, количество ловушек уменьшалось, отчего идти можно было уже спокойно. — Куда идти? — принюхавшись и уловив присутствие живых существ. — Пойдем прямо на толпу, чтобы отыскать её среди прочих? Хочу предупредить, у них людьми даже и не пахнет! — Как будто я с-с-сам, — среди человеческих зубов промелькнул острый раздвоенный язык, — этого не чувствую! — Нам надо было заранее обдумать этот вопрос, — вздохнул пес, встряхнув головой. — Потому что не одни мы их учуяли. Твари тоже знают, что мы вторглись на их территорию, — снизил он голос до едва слышного шепота. Всего в десятке метров впереди из комнаты отдыха в коридор вышла блондинка, принявшись сверлить их тяжелым взглядом. С разницей в 5-10 секунд следом за ней вышло несколько однотипных мужчин, тоже с угрозой сверля вторженцев, но атаковать не спешили. На них была одинаковая белая одежда с римскими цифрами на груди и спине. Оружия при них не было, только инструменты, которыми они как раз дезактивировали обнаруженные ловушки, расставленные накануне их собратьями. Но это не значит, что с отвертками выглядели они сейчас менее опасными. Видимо, Верасы ждали подкрепления, потому что оба чужака чувствовали, как со стороны жилых комнат, снизу и сверху, приближаются еще подобные существа с привкусом мертвечины. — Отступаем, — забеспокоился Кёниг, угрожающе вздыбив шерсть на загривке и колотя себя хвостом по бокам. Он трезво оценивал уровень противника и видел, что если один на один они может быть и разберутся, пусть и не без крови, но такая толпа их просто порвет. Его далеко не собачий мозг, благодаря ошибке создательницы, позволял проделывать такие фокусы, что лишь снились фантастам, но он не мать, и его способности ограничены. Тем более, что чем выше развито сознание существа, тем больше у него сопротивляемость к пси-атаке. Поэтому наги не могут подчинять друг друга и тех, кто стоит выше них. Но Верасы больше не люди. К тому же, эти ребята сейчас явно были в плохом настроении. Вот только Соларису было глубоко побоку. Он нагло двинулся прямо на толпу, молча расступившуюся перед ним, никак не пытаясь задержать, напасть или поговорить. Просто смотрели. И от их пронзительных мертвецких глаз у Кёнига вставал ком в горле, а хвост позорно поджимался, когда он потрусил за рыжим, не отставая ни на шаг. Верасы с пугающим молчанием двинулись следом, сохраняя дистанцию в два метра и ни на миг не упуская чужаков из виду.***
Я принимала душ, смывая кровь с посиневшей руки, на которой остались дырки от иголок. Дальше у меня в планах было пойти в столовую согласно составленному профессором распорядку дня, но вдруг я почувствовала приближение источников эмоций извне. Прислушалась к ощущениям, анализируя. Эти источники не были людьми. Хищники. Опасные. Данную угрозу невозможно оставить без внимания. Не стоило им сюда приходить. Выключила воду и поспешно промокнула волосы и кожу полотенцем. Облачилась в новый комплект одежды с моей символикой на голое тело. Смахнув с лица порядком отросшие волосы, которые начали слегка виться на кончиках, я босиком прошлепала в комнату отдыха, где столкнулась нос к носу с двумя вторженцами. За их спинами стояло шесть братьев и сестра. Думала я с ними об одном и том же. Все это время Курд вбивал в нас, что без приказа людей убивать нельзя, особенно если на них есть символика корпорации, даже в случае прямой угрозы жизни. Вот только в данной ситуации это правило ни на кого из нас не работало. И теперь единственное, что спасает этих чужаков от участи быть разорванными на части - это то, что несмотря на ощущаемую от них угрозу, мы всё ещё не классифицируем их, как опасность. Но мы были в любой момент готовы исправить это допущение, если ситуация поменяется.***
Преследуемый толпой мутантов и рычащим сквозь клыки мохнатым соратником Соларис особо не смотрел по сторонам и потому немного растерялся, когда его цель неожиданно оказалась прямо перед ним. Кира сильно поменялась за эти полтора года. Ей было пятнадцать, когда юный наг видел свою подопечную в последний раз, а сейчас казалось, что она повзрослела на пять-десять лет, окончательно сформировавшись. Её вообще не узнала бы сейчас и родная мать, но более тонко чувствующий такие вещи Соларис не сомневался. От пухловатого подросткового тела не осталось ни следа, сменившись немного худосочным от недоедания, но с крепкими заметными мышцами и белыми полосками шрамов телом бойца. Густые вьющиеся локоны стали короткой стрижкой, едва касающейся скул на обострившемся и заимевшем хищницкие черты лице. Черные, как теплая летняя ночь, глаза, всегда лучившиеся озорством и ехидством, походили на ледяные черные дыры, выпивающие тепло из каждого, на кого посмотрят. В них не было ни капли узнавания и радости встречи. Только настороженность, тихая угроза и ожидание дальнейших действий. Однако, когда Кира перевела взгляд с него на Кёнига, то в ее взгляде появилось что-то, напоминающее озадаченность. Это возмутило юношу, но вместе с тем дало надежду, что все не так уж плохо, как кажется. — Ты пойдешь с нами, — Соларис как всегда прямолинеен. Схватить и унести из этого жуткого места. Не позволить, чтобы с ней и дальше творили черте что! Однако девушка ловко увернулась от руки и рыбкой юркнула в толпу Верасов за их спиной, сверля их тяжелым взглядом вместе с остальными. Вот тут Соларис и понял, что допустил ошибку. Охваченный злобой и желанием вернуть свое, усилившееся в момент, когда увидел изменившуюся Киру, в силу своей молодости и неопытности он на короткое время забылся и перестал отслеживать вероятности. А надо было. Потому что попытку схватить одного из них Верасы расценили как долгожданную причину перейти к действиям, чтобы раскрутить чужаков на драку и убить. Одновременно, демонстрируя хорошую командную работу, два ближайших Вераса, за которыми спряталась причина конфликта, попытались отвесить оплеухи опешившему змеенышу. Бить всерьез они не могли, только провоцировать на что-то большее, и рыжий разгадал это мгновенно по раскрытым ладоням вместо сжавшихся кулаков. Он увернулся от пощечин и перехватил не успевшего укусить мужчин дога, благо более высокая физическая сила, чем человеческая, позволяла удержать мохнатую тушу на месте без серьезных рисков для себя. Атаковавшие Верасы недовольно сузили глаза, не получив ответного урона, так что вновь замерли, сверля неприятеля тяжелыми взглядами. — Ни в коем случае не давай им сдачи и не блокируй их выпады. Они только этого и ждут, — быстро пояснил Соларис в ответ на недоуменный взгляд обнимаемого и прижимаемого к груди пса, чтобы не дать ему дотянуться до обидчиков. В это время другие бойцы начали окружать вторженцев крадучим шагом, проводя обманные атаки, останавливая конечности в сантиметрах от лица и морды, дергая за одежду, волосы, хвост и шерсть, и делая все, чтобы нервы тех не выдержали и завязалась драка. Они походили на стаю, пытающуюся завались крупное животное, кусая за копыта, чтобы потом впиться в горло. Незадачливым диверсантам только и оставалось, что бормотать ругательства под нос в ответ на раздражительные толчки, шлепки и болезненные дерганья, одновременно с этим пробираясь к выходу. Вот только о попытке отступления не могло быть и речи, когда их окружили и стали теснить в угол. Однако даже сквозь мешанину напрыгивающих и мельтешащих перед глазами тел Соларис отметил, что Кира была единственной из Верасов, кто не пытался их спровоцировать, а стояла на все том же месте, спокойно наблюдая издалека. Первым не выдержал и зарычал Кёниг, когда кто-то особо борзый больно дернул его за ухо и толкнул так, что едва сумел устоять на лапах. Одновременно с его лаем ближайший стол смел не ожидавших подобной атаки трех Верасов, а также рухнуло тяжеленное хранилище кринов, погребя под собой не успевшего отбежать бойца. Круглые пластинки запрыгали по полу и укатились по углам, словно монетки, своим видом напоминая битое стекло. Но, судя по шебуршанию из-под шкафа, мужчину не убило, а лишь придавило. В тот же момент все не пострадавшие Верасы отпрыгнули от парня с собакой. Они не поняли, кто на них напал, но логично рассудили, что к этому должна быть причастна третья сторона, оставшаяся незамеченной. И именно поиском виноватого они сейчас и занялись, оживленно оглядываясь. А вот прибитым столом разбираться не нужно было. Выбравшись из-под обломков, вся троица немедленно набросилась на Кёнига, двигаясь так, чтобы не мешать друг другу. На этот раз каждое их движение говорило о том, что это уже не провокация, а они действительно готовы пролить кровь. Их внимание было сосредоточено на обоих чужаках, отслеживая каждое их движение. Но вот двинувшегося вместе с ними четвертого Вераса они как-то не учли. А стоило, потому что в решающий момент, вместо того, чтобы атаковать вчетвером, эта единица встала у них на пути. Отвела в сторону одной рукой нацеленный в голову пса выпад, блокировала другой удар в корпус, а третьего Вераса временно оглушила мощным ударом ноги под челюсть, от которого тот упал на спину. Но больше Лаврова ничего сделать не успела, потому что оставшаяся парочка переключила свое внимание уже на неё. Перехваченная рука схватила её собственную, не давая уйти, пока второй Верас проделал подсечку, наваливаясь сверху. — Отош-ш-шел! — подоспел к потасовке Соларис, поймав взгляд одного из нападающих. Мужчина тут же замер, чем не замедлила воспользоваться Кира, отшвырнув его ударом ноги в грудь, а со вторым покатилась по полу, пытаясь подмять под себя. Но носящий майку с номером "6" оказался куда сильнее и тяжелее, сведя все старания брюнетки на нет. Однако, получив преимущество и скрутив восставшую против них сестру, мужчина не стал ее убивать, а остался держать. Если вторженцев еще можно было изничтожить без особых проблем в дальнейшем, то насчет разборок вне Полигона и Арены между Верасами Курд дал четкие указания. Четырнадцатая тоже перестала сопротивляться, спокойно признавая свой проигрыш. Сидят, смотрят друг на друга два идиота, ждут, когда придут люди и их разнимут, а на них никто внимания не обращает. Отбежавший от основного замеса Кёниг запрыгнул на стол и быстро оценил обстановку. Кира была вне опасности, обжимаясь с каким-то мужиком, словно влюбленные, а вот змеенышу приходилось сейчас несладко. На него наседало сразу четверо, и если бы не дар предвидения вкупе со змеиной изворотливостью, то его бы поломали ещё в первые пять секунд. Пока что Соларис уворачивается, но с каждой секундой он уставал всё сильнее и пропускал все больше ударов, оставляющие на его бронзовой коже темные пятна синяков. Ясновидение само по себе требует большой психологической нагрузки и сосредоточенности, а уж использовать её в бою против стольких противников сразу, когда в любой момент при малейшей ошибке могут убить... Ясное дело, что парня надо выручать. Оглушенный ударом ноги в голову Верас зашевелился, тяжело сел и хрустнул шеей, вставляя позвонки на место. Откинутый Лавровой мужчина тоже быстро оказался на ногах, не показывая ни малейшего признака того, что на него подействовал гипноз Солариса. Плохо. Значит, к ментальному воздействию у этих тварей иммунитет. Но на несколько секунд остановить их мальчишка может, чем периодически пользуется. Поймав взгляд одного из нападающих, Соларис заставлял того замереть и попытался избавиться от Вераса, пока тот не очухался, но другие не дремали и споро защищали временно вышедшего из строя товарища, заставляя змееныша гневно шипеть и пятиться. На всех сразу его сил и способностей не хватало. — Может быть, хватит рассуждать, и ты мне поможешь?! — на миг отвлекся наг, за что тут же поплатился разодранной ногтями ключицей. Верас пытался пробить его кожу своими пальцами и добраться до мягких тканей, минуя ребра, но Соларис снова увернулся в последний момент. Кёниг прижал к голове уши, косясь на камеры. Раскрываться перед всеми ему Хильда категорически запретила. То была не только его тайна. Если люди узнают о существовании ему подобных, он подвергнет опасности весь проект "Ковчег". На Солариса можно свалить некоторые странности, потому что он в этой форме похож на человека. К нему отнесутся куда терпимее, чем к говорящей собаке, обгоняющей в развитии любого людского деятеля. Даже слушать не будут, а перебьют, как нагов в прошлом. В ближнем бою от него толку немного, потому как в этом плане проигрывает более быстрому, гибкому и сильному змею-оборотню. Придется помогать так, чтобы со стороны его вмешательство заметно не было. Давление на держащегося из последних сил Солариса значительно ослабло, когда дог начал хватать Верасов за конечности, затормаживая их и нарушая координацию. Нескольких секунд промедления от борющихся с невидимой силой хватило, чтобы змееныш вырвался из окружения и перевел дух. Только тонко чувствующих тварей этот трюк не долго дурил. Мгновенно определив, кто из агрессоров учиняет помехи, часть Верасов снова переключилась на пса. До того пассивная Лаврова тут же подобрала ноги, уперев их в грудь шестого, и перекинула через себя не ожидавшего от неё подобной активности. Оказавшись на свободе, четырнадцатая без промедления бросилась к догу, вновь введя своих собратьев в недоумение своим неожиданным предательством. Подумав, что они чего-то не понимают, раз их задачи прямопротивоположны действиям восставшей против них Ирины Лавровы, Верасы решили отступить до выяснения обстоятельств, вновь заняв выжидательную позицию. Схватив протестующе тявкнувшего дога за ошейник, Ирина молча потащила его быстрым шагом за собой. Соларис побежал за ними, провожаемый плотоядными взглядами нелюдей. — Эй, подожди! Куда ты идешь?! — в пустом коридоре догнал бывшую подругу змееныш и положил свою ладонь ей на плечо, чтобы притормозить. Ирина мгновенно выпустила пса и попыталась схватить юношу, но тот был готов к этому и ушел от неё танцующе. Лавровой ничего не оставалось, кроме как провожать его движения тяжелым взглядом. Весь её вид говорил, что к разговорам по душам не расположена и вообще в спасении не нуждается. Скорее, это им спасаться надо. Кёниг незаметно потер шею и поднял на Солариса вопросительный взгляд, мол "Что дальше?" А тот и сам не знал, как правильно поступить, потому что видел во всех возможных вероятностях, что взывать к Кире бесполезно. Та будет абсолютно глуха к его словам, ни за что не согласится покидать это место, да ещё убить будет пытаться при любом раскладе. Но почему она два раза защищала Кёнига от своих же, если не помнит его, когда как Солариса, при более лояльном отношении в прошлом, ни во что не ставит? В чем же причина? Он чувствует, что ответ буквально вертится на кончике языка и щекочет нёбо таким знакомым запахом. Этот запах... Это не результат химической реакции, а запах ауры, который невозможно определить с помощью устройств, и он выдает сокрытое в слабом человеческом теле создание. Запах был ОЧЕНЬ знакомым! Невозможно... До конца все осознавший юноша встретился взглядом с такими же круглыми от изумления глазами белого дога. — Так ты не Кира, а... — начал было Соларис, когда предчувствие опасности заставило его замолчать и обернуться. Где-то впереди открылась дверь, ведущая на верх, на большой полигон, и оттуда вышли последние четыре Вераса из находившихся в зоне. С оружием в руках и при полной экипировке. И у них есть лишь пятнадцать секунд, чтобы подготовиться ко встрече с ними. Лаврова ясновидением не обладала, но изменение настроения замечала хорошо, да и соображала быстро. Прикинув возможные маршруты, она утянула дога за поворот и втолкнула в автоматически разъехавшиеся при подходе двери, намереваясь срезать опасный угол через столовую, чтобы как можно скорее достигнуть выхода из зоны и выставить вон это нелепое лохматое создание с его рыжим сообщником. Она мало отдавала себе отчета, но подозревала, что дело в давшей о себе знать до того дремавшей в подсознании программе. И эта программа звенела колоколом и вопила во все горло, что дог ни в коем случае не должен пострадать, и она должна приложить все силы, чтобы обеспечить ему безопасность. Её расчет оказался верным. Ориентирующиеся лишь на эмоции вторженцев шедшие по коридору полигонщики не знали точного местоположения противника и потому удалось с ними разминуться. Несколько секунд, пока те сориентируются и пойдут назад, они выиграли. Ирина бегом протащила парочку через пустую столовую и вывела через второй вход, находящийся всего в десятке метров от отмеченного стоп - наклейками выхода. Находившийся там Алан был ей только в радость. Кто, как не он, сумеет разрешить её метания? Хозяин вслух ругался на олухов, заминировавших коридор так, что пройти невозможно, и поторапливал расчищающую дорогу тройку старших. Верасы могли бы сами пройти без проблем, но из-за Курда пришлось разбирать пол и стены, чтобы дезактивировать капканы. Каждая минута задержки бесила Алана все сильнее, отчего он был для меня ярче лампы маяка. Когда Лаврова выбежала с подростком за спиной, держа за шкирку ворчащую собаку, Курд застыл с открытым ртом, не закончив особо витиеватый эпитет. Появившаяся в это же время из-за угла коридора четверка взяла на прицел вторженцев и замерли. Они не стали стрелять не сколько из-за учебных боеприпасов и ожидания приказа, сколько из-за того, что могли зацепить самого Курда, а это было неприемлемо. — Потрудитесь объяснить, что тут происходит? — зло прорычал сквозь сжатые зубы ученый, сверля взглядом подростка. Соларис пропустил его возмущение мимо ушей, с тревогой посмотрев на Киру. А та словно застыла на месте с широко раскрытыми глазами, совершенно забыв про странного пса, чудного рыжика, потенциальную угрозу в лице семерых Верасов не последних номеров и вообще свою первоначальную причину нахождения здесь. Все её внимание было полностью и без остатка сосредоточено на темноволосой женщине в очках за спиной Курда, на чьих губах застыла легкая ухмылка, когда та не менее внимательно смотрела на Лаврову. Обе брюнетки одинаково застыли и одинаково начали угрожающе опускать головы. — Невозможно... — едва слышно пробормотал Соларис, обмениваясь с Кёнигом многозначительными взглядами. Его выдох словно стал спусковым крючком для ринувшей в бой четырнадцатой, намеревающейся во что бы не стало оттащить эту прикидывающуюся невинной ланью тварь от Курда и обезопасить хозяина пусть даже ценой жизни. Двигаясь по ломаной кривой, ловко избегая всех ловушек, девушка в один момент преодолела разделявшее их расстояние. Все случилось слишком быстро для человеческого глаза, но змей-оборотень и пес - фурри успели разглядеть, как дернулись другие Верасы, среагировав на атаку, и как в ту же секунду послушно замерли от одного лишь быстрого взгляда Саманты Тейлор. Чтобы управлять этими болванчиками ей не нужны были никакие артефакты, но на одного из шестнадцати Верасов ее влияние никак не распространялось. Со скучающим выражением и сложенными за спиной руками, женщина прогнулась назад, как Нео в Матрице, пропуская над собой пытавшуюся вцепиться ей в лицо Лаврову, после чего вывернулась и вернулась в прежнюю позу, как ни в чем не бывало. Ирина немного проехалась по скользкому полу, разворачиваясь с помощью отставленной в сторону ноги, да так и осталась в этой позе, касаясь руками пола. Даже для нее все произошло слишком быстро, что уж говорить об Алане, который даже обернуться не успел. Во второй раз Лаврова попробовала напасть снизу. Пригнувшись и широко распахнув руки, она попыталась схватить женщину в объятия поперек живота, чтобы потом поднять и опрокинуть на пол, а после проломить ей грудь и голову ударом ноги. Саманта с ленивым любопытством наблюдала за приближением самонадеянной девчонки. Когда четырнадцатая оказалась достаточно близко, она схватила ее за руки, притягивая ближе, и без затей ударила коленом в живот, сбивая дыхание. После легким движением швырнула Ирину в стену и наступила ей между лопаток, вдавливая в пол, когда та попыталась подняться. Соларис с Кёнигом сглотнули, впервые за очень долгое время увидев возможности своей создательницы. Та даже не напряглась, отмахнувшись от взбесившегося нелюдя, словно от надоедливого насекомого. — И это все, на что способен суперсолдат, которых ты так расхваливал? — как ни в чем не бывало спросила женщина, оборачиваясь на уронившего челюсть Курд. — Не способна даже справиться с простой слабой женщиной, прошедшей только элементарные техники самообороны, — сильнее надавила на спину зарычавшей от ярости Ирине, царапавшей ногтями поверхность в бесплодной попытке вырваться. Ну, тут уже Тейлор слукавила. Слабой и простой женщиной она была лишь в глазах человека, но Алан же этого не знал, потому и испугался. — Прошу меня простить! Я понятия не имею, почему она вдруг взбесилась! Я ведь предупреждал, что ее состояние нестабильно и она опасна для окружающих. — Не подходите, профессор. Эта женщина не человек и весьма опасна, — сильнее затрепыхалась Лаврова, рыча от собственного бессилия и слабости, раз не может помочь хозяину. — Психологическое здоровье тоже под сильным сомнением, — проигнорировал её предупреждение Алан, вставая рядом. — Ранее я считал, что Верасы не подвержены галлюцинациям, но теперь мне придется пересмотреть эту версию. Скажите, мисс, оно вам надо? Этот образец полностью испорчен и ничего ей уже не поможет. Если хотите взять себе Вераса, то я готов предоставить хоть всю первую пятерку, почти полностью прошедшую обучение, а Лаврову спишем в брак, чтобы из ее материала создать новый образец. — Я считаю, что не тебе мне указывать, Алан, — холодно и с ноткой угрозы ответила Саманта. — Я хочу забрать свою собственность, и ты мне не помешаешь. — Конечно не помешаю, — вздохнул мужчина, поняв, что не сумеет заставить её одуматься и передумать. — А ты... Успокойся, — склонилась над девушкой Тэйлор и разжала кулак перед её лицом. — Теперь я твоя новая хозяйка. Звякнула серебряная цепь, повиснув на тонких изящных пальцах. Ирина мгновенно замерла, с недоверием уставившись на такой знакомый кулон с красным камнем. Отразившийся от гладкой поверхности алый свет на мгновение промелькнул в черных глазах, после чего Лаврова перевела непонимающий взгляд на ту, что держала символ власти. Неужели снова? — Похоже, что она мне не верит. Подтверди, что ты отказываешься от неё и она теперь принадлежит мне. — Ирина Лаврова, я отказываюсь от тебя и передаю Саманте Тэйлор, — со вздохом, исполнил её просьбу Алан. — Служи ей так же преданно, как и мне, и исполняй любой её приказ. — П... Принято, — с заметной запинкой отозвалась Лаврова и давление на спину тут же исчезло. Медленно, не спуская взгляда с новой хозяйки, она поднялась на ноги, ненамного оттягивая неизбежное. Вся ее суть крысилась и сопротивлялась такому решению, но идти против программы она не могла. — Клянусь своей жизнью, свободой, разумом, честью и всем, что буду иметь впоследствии... — опустив голову и приложив руку к груди, начала она зачитывать надиктованный когда-то Аланом текст клятвы. — Не стоит, — резко прервала ее женщина, заставив вопросительно вскинуть голову. — Наше сотрудничество продлится недолго, так что не вижу смысла давать друг другу какие-то обещания. Лаврова удивленно моргнула, но ничего говорить не стала, а просто заняла место за правым плечом новой хозяйки с безразличным видом. Алан невольно поежился под её взглядом, поражаясь, как быстро та поменяла свою лояльность. В считанные секунды он стал для неё пустым местом. Хотя, глупо ожидать привязанности от бездушного оружия. То же самое, что полагать, будто меч будет скучать по кузнецу или робот по программисту. — Вы собираетесь продать ее кому-то другому? — нахмурился Курд. Такая идея ему была совсем не по душе. Вдруг этот образец попадет в руки конкурентов? Верас пусть и бракованный, но в ее теле сокрыто много секретов, которые не должны стать достоянием общественности. — Подарю одному старому знакомому. Недавно его назначили новым российским послом, а значит постоянно в центре внимания. Это будет неплохая рекламная акция. Пусть примелькается, оценится, заинтересует потенциальных покупателей. А до тех пор притормозите проект. Остановитесь на тридцати образцах вместо предполагаемых пяти сотен. Каждый Верас обходится корпорации слишком дорого, и мы не можем позволить себе создавать новых, не привлеча заказчиков, готовых платить. — Это неплохое решение, — подумав, вынужден был признать ее правоту директор корпорации. — Но разве не будет лучше взять нормального Вераса для рекламы? — В том то и дело, друг мой. Если люди захотят купить себе Ирину такой, какая она есть, то как они воодушевятся, узнав, что она бракованная и представив, на что могут быть в таком случае способны нормальные Верасы, — снисходительно улыбнулась Саманта, видя, как загорается алчный огонек в глазах человека, предчувствовавшего большие деньги с продажи. Позабытая всеми парочка под шумок уползла в укромный угол, где принялась тихо шушукаться, опасаясь быть подслушанными. — Ты тоже это понял, да? — Я думал, что ты не заметил. Все же наги мало посвящены в дела загробного мира, потому что вас там никогда не было. Как ни странно. Весьма интересно, откуда же вас вытащили из забытья в таком случае? — Не заговаривай мне зубы, Кёниг! Мне абсолютно все равно кого Диви привлекает для своих планов, пусть даже это и пленники Чистилища. Её подчиненные - вот пусть и расхлебывает последствия! — Но это ведь не рядовые проклятые! — цыкнул пес, встряхнув головой. — На кого не посмотри - каждый в топ двадцать самых старых и опаснейших монстров входит! Я знаешь сколько в жизни повидал, имея такую мать? Ни одному экзорцисту не снилось! Речная Ведьма, Всадник без головы, Кошмар Паутинных Островов, Некроморф, Песчаный Червь, несколько неслабых лордов, чьих имен я не знаю, и даже Харон! Хильда вытащила из своих владений элиту потустороннего мира, дав им то, чего мертвые желали больше всего. Только непонятно, зачем она им память подчистила. Да и проклятые в живых телах многого не сделают, потому что без своих способностей они не опаснее оголодавшего зомбаря. Кстати... — в его светлую голову пришла неожиданная мысль. — А что если все известные чудовища и есть эти самые Верасы? Посуди сам - они не могли взяться из неоткуда, а люди прошлого вряд ли обладали нужными технологиями для их создания. Зато они есть сейчас. А мир мертвых, откуда вся эта херня вылезает, существует вне времени и пространства. Это означает, что умерший сейчас может переродиться либо завтра, либо через сто лет, либо тысячи лет назад в любой точке мира. Что если нынешние Верасы мутировали, погибнув на поле боя, угодили в Чистилище, а оттуда в страшные сказки? Вот почему они сейчас находятся в двух местах! По сути, перед нами новорожденные версии! Соларис смотрел на него красноречивым взглядом, в котором ясно читалось: "Ты втираешь мне какую-то дичь". — Ладно, давай на секунду предположим, что твой бред правда, — помассировал виски парень. — Если все так называемые Верасы - мертвецы с того света, сожравшие предыдущих владельцев тел и занявшие их места, то кто сейчас вместо Киры? — Я не говорил, что они с того света. Я сказал, что человеческие души в результате эксперимента исказились и только станут монстрами в будущем, — буркнул Кёниг. — Кто. Вместо. Киры? — медленно проговаривая каждое слово, повторил свой вопрос юноша, показывая удлинившиеся клыки и веретеноподобный зрачок. Спокойный тон. Предпоследняя стадия бешенства. — Как будто ты не понял, — отвернул морду фурри, помолчал, вздохнул и повернул обратно: — Киру Вольную убил и поглотил самый опаснейший из проклятых. Тот, кто никогда не был человеком в отличие от всех. Тот, кто в одиночку сильнее всех пленных мира мертвых. Тот, кто в погоне за жадным стремлением заполнить голодную пустоту внутри себя способен сожрать всю планету, точно черная дыра, и не насытиться. Моя мать. — Как она может быть в двух местах одновременно?! Она разделилась? Дог пожал плечами. Он мог бы привязать этот феномен к предыдущей версии, если бы не знал, что Хильда никогда за все время, что он с ней знаком, не возвращалась в Чистилище. И почему, вообще, она там не живет, а выживает в неблагоприятных условиях материального мира, где вынуждена прятаться в физическом теле, чтобы не сгореть в атмосфере? Не может? — Не совсем. Насколько я могу судить, в Кире не сама мать, а её клон. Они даже внешне стали очень похожи. Только настолько плотно укомплектованный и упрощенный, что это скорее личинка, которая когда-то разовьется в известную нам Хильду. Сейчас это не более чем обычный неразумный паразит, живущий за счет жизненной энергии других. — Так я был нужен лишь для того, чтобы охранять подходящую оболочку для размножения бестелесной инопланетной твари?! — возмущению нага не было предела. — Видимо, это особенность её вида. Ее вариант реинкарнации. Бесконечное клонирование, когда жизненный цикл старой версии подходит к концу. Ну или достигает определенного этапа. Кажется, теперь я понимаю, почему мне кажется, что ей миллионы лет, а порой, что она младше меня. Она тоже клон самой себя, — уткнул глаза в пол пес, нервно постукивая хвостом. — И я, кажется, понял, зачем она затеяла Третью Мировую. А также зачем она позвала нас в это место. Это только теория, но как ты думаешь, зачем хищники меняют привычные ареалы обитания? — Ради поиска пищи? — предположил рыжик, тоже начиная догадываться. — В точку, — кивнул Кёниг. — Боль, смерть, кровь, агония - это все, что питает мать, как двойной чизбургер голодающего. И чем больше всего этого, тем она становится сильнее. Но мне кажется, что все это она устроила не для себя, а для своего детеныша-клона. По мере развития жадность личинки будет возрастать, и даже сотни тысяч жертв ей будет мало, отчего она переключится уже на саму душу мира и начнет тянуть силу уже из нее. По сути, она так и останется энергетическим паразитом, только достигнет космических масштабов. — Душа мира? — непонимающе переспросил юноша. — Чистилище по-нашему. Планета тоже живая, знаешь ли, — фыркнул пес, не понимая, как можно не знать элементарного. — Мать сумела набрать сил лишь для одного своего потомка, после чего резко ослабла и теперь отлеживается. Но всю эту разруху она оставляет для развития своего клона, как питательную смесь, для младенца, — фурри поднял голову, посмотрев пустым взглядом в потолок, не видя его. — Когда личинка разовьется, то подозреваю, что к тому времени человечества уже не будет и в помине, а его заменим мы. Ведь именно для этого мать нас и создала. Чтобы планета не пустовала. Соларис разгладил морщинки на лбу и моргнул, выглядя сбитым с толку. Глаза дога от задумчивости начали слабо фосфоресцировать, выдавая его истинную сущность. Только высокоразвитые существа выделяют излишки энергии, проявляющейся в виде видимого света. И чем ярче светятся глаза, тем могущественнее создание. Каждое живое существо, кстати, излучает свет. Сияние это весьма призрачное и слабое - в тысячу раз менее интенсивное, чем способен уловить человеческий глаз. Но оно есть. А сильнее всего светятся лицо, глаза и область в районе щитовидной железы. Каждый их квадратный сантиметр излучает примерно по три тысячи фотонов. — Когда молодая версия разовьется, то с большой долей вероятности покинет этот мир в поисках нового, — продолжил фурри. — Двум пришельцам такого уровня на этой планетке станет слишком тесно и не будет хватать пищи. К тому же есть шанс, что вдвоем они просто выпьют планету досуха. А для мирного сосуществования матери не нужно много крови, как и присасываться к Чистилищу. Ее и нынешнее положение вполне устраивает. — А тебя все устраивает? — холодно поинтересовался Соларис. — Ведь если твои теории верны, то мы прислуживаем пришельцу чья цель в жизни - пожирать чужие миры через войны, создавая из их праха своего клона, который отправится на новые поиски. Неужели у тебя не возникает желания остановить это чудовище, пока не стало слишком поздно? — Уже слишком поздно, брат мой. Новый бог разрушения родился, а значит и конец близок, — прикрыл глаза пес. — Более того, ты говоришь о той, кто дал нам жизнь, семью, образование и цель. Даже если для других мать монстр, для нас она покровитель и защитник, без которого нам не выжить. Она наша семья. И Кира тоже часть семьи, кем бы она не стала. — Конец можно отложить, если уничтожить личинку прежде, чем та начнет развиваться и голодать. — Знай свое место, — подняв веки так, что стали видны полыхающие оранжевым огнем полукруги радужки, голосом немного придавил к земле оппонента Кёниг. — Очень сомневаюсь, что нам позволят столь опрометчивый поступок. К тому же, Хильда показала нам Киру не для того, чтобы после мы попытались её убить. Мы рождены и живем для того, чтобы защищать её до тех пор, пока она не станет способна сама за себя постоять. — Когда как в свою очередь Кира будет пытаться убить всех, кроме тебя, — скрипнул зубами наг, с трудом выдерживая оказанное на него давление. Что ни говори, а этот полубог чертовски силен! И это только психологическое давление, а что начнется, если еще и манипуляцию гравитацией подключит? Гребаные инопланетяне! Несправедливо развиваться до такого уровня и жить за счет более примитивных рас! — Конечно, я ведь её единственный кровный родственник помимо матери, как ни как, — позволил себе легкую ухмылку Кёниг. — Но получать силу от неё ты не сможешь, — воспользовавшись ослаблением контроля, рывком полностью освободился от дурмана змееныш. — Ты когда-нибудь задумывался над тем, что случится, если Диви в один день вдруг исчезнет? — Что с ней станет? Хильда бессмертна, — с фырком встряхнул головой дог, отрицая саму эту вероятность. — Прожила тысячи лет и еще столько же лет пробудет. — Не говори... Ведь она не единственный чужак здесь, — сверкнул малахитовой радужкой змей. — Ее естественный враг все еще свободно бродит где-то. И если он не дурак, в чем я сильно сомневаюсь, то он не упустит шанс отбить территорию, пользуясь временной небоеспособностью Диви. А если её убьют - то вся твоя сила исчезнет вместе с ней и ты станешь простым смертным. Весь твой род лишится подпитки и вы просто вымрете, как мамонты. — Значит так тому и быть, — отвел взгляд дог. — Стану вновь обычной собакой и умру собачьей смертью. Или ты думал, что я начну бить себя пяткой в грудь, заявляя, что этому не бывать? - покосился на скривившегося от его несерьезности оборотня. — Нет, я конечно буду делать все, что в моих силах, но пользы от меня немного будет. К тому же, узнав мироустройство чуть лучше, я перестал бояться смерти и расставаний. Глупо бояться возвращения туда, откуда прибыл. Мы ведь встретимся в следующей жизни, а, братишка? — потерся боком об ноги помрачневшего рыжика. — Боюсь, что это последняя наша мирная встреча, Кёниг. В следующий раз мы будем уже врагами, — занавесил лицо челкой. — Как жаль, — убедившись ещё раз, что за ними никто не наблюдает и они в слепой зоне камер, белый пес поднялся на задние лапы и заключил парня в объятия, положив морду ему на макушку. — Надеюсь, что ты не съешь меня при встрече. Хотя, сильно сомневаюсь. Ты же, небось, будешь таким же мелким, как и сейчас! — Я не мелкий! — зашипел подросток. — Ты вообще бываешь когда-нибудь серьезным?! Фурри в ответ лишь тихо засмеялся, своим дыханием взлохматив макушку своего Солнышка. — Когда ты улетаешь? — пробормотал ему на ухо, прижимаясь крепче. Он знал, что в момент, когда разомкнет объятия, они никогда с тех пор больше друг друга не увидят. — Должен был еще вчера. Диви помогла благополучно перевезти все наше гнездо на земли наших предков. С этих пор мы будем жить сами по себе, не влезая в дела остальных. Я последний, кто остался на континенте. — Так значит, у нас осталось всего несколько часов дружбы... И чем займемся, чтобы запомнилось надолго? — Надеюсь, ты помнишь, что мне всего семь, морда педофильская? — Э?! - недоуменно отозвалась эта морда, заметно вытягиваясь. — Че за намеки?! Ты за кого меня принимаешь?!! — отпрыгнул назад, прижавшись спиной к стенке и подняв перед собой лапки в защитном жесте. — Ну наконец-то, а то уже подумал, что задушить пытаешься, — с видимым довольством потянулся Соларис, избавившись от мохнатой тяжести на плечах. — Хитрая чешуйчатая жопа, — с притворным осуждением вздохнул пес, опускаясь на все лапы и натягивая на себя роль обычной собаки. — Пойдем мать найдем. Кажется, она уже закончила обо всем договариваться.***
Первая мысль, когда позади меня закрылась дверь, оставляя в моей комнате наедине с самой собой, что это все чья-то несмешная шутка. Нет, ну это реальный бред, от которого мой мозг глючит и тормозит, отрицая реальность. Еще вчера все было нормально, а уже сегодня одно потрясение за другим. И, главное, все началось после того, как мне приснился этот сон... Точно, сон. Может быть, я и не просыпалась, а все это происходит не со мной? Надо хорошенько обдумать этот вариант. Я сделала несколько шагов к своей кровати, следуя наказу отдохнуть перед тем, как завтра покину стены лаборатории, когда увидела на покрывале некий белый инородный объект. Нечто длиной с руку, очень тонкое, узкое, закругленной с верхнего края формы и пушистое возле твердого заостренного кончика. Ничего подобного я раньше не видела, но приближаться к этой неопознанной штуке не рискнула. Вместо этого я решительно направилась на выход, намереваясь найти Курда и потребовать у него его лекарство, если оно решит все мои проблемы. Пора избавляться от этой человечности, раз от неё нет никакой пользы, а только одни проблемы. — Куда это ты собралась? Я удивленно моргнула, увидев по ту сторону открывшейся двери Саманту. Снова я её никак не почувствовала, потому и не знала, что моя хозяйка находилась так близко. — Мне необходимо найти профессора Курда, чтобы тот проверил мое самочувствие. — Зачем? — Я намерена попросить у него лекарство, которое он мне выписал ранее. Я пересмотрела свое решение насчет препарата. — И убить свою душу окончательно? — слегка сощурила черные глаза женщина, глядя на меня сверху вниз. — В этом нет абсолютно никакой необходимости. В тебе нет ничего, что не планировалось изначально... Гм... — она перевела взгляд с меня на комнату, заметив перо. — Как давно ЭТО здесь находится? — более настороженно спросила, и я почувствовала исходящий от неё холод. Значит, она тоже видит этот странный объект и мне он не привиделся. — Я обнаружила эту вещь только что, когда вернулась. До этого ничего подобного здесь не было. Саманта отодвинула меня в сторону, входя в мое убежище, и без тени страха и сомнения взяла в руки большое перо, принадлежащее птице размерами никак не меньше страуса. — Ни под каким предлогом не покидай свою комнату до утра, — сказала она мне напоследок, прежде чем выйти. Мне ничего не осталось, кроме как повиноваться.***
Убедившись, что отошла достаточно далеко и никто ее здесь не подслушает, женщина повернула циферблат на часах, создавая помехи для камер. — Ну и как давно ты здесь ошиваешься... Рух? Говоря это, она поломала белое перо и смяла так, чтобы то поместилось у неё в кулаке. После чего раскрыла ладонь, и через секунду на её коже появилось черное пламя, в мгновение ока слизнувшее засветившийся белоснежный комочек без следа. В том месте, где огонь касался кожи, плоть обнажилась, истлевая почти до костей. Хильда встряхнула рукой, избавляясь от исчезнувших в воздухе почерневших от гнили капелек крови. Человеческое тело крайне негативно относится даже к малейшим излияниям энергии из-за примеси антивещества, из которой состоит её суть. Но лучшего варианта для защиты от внешней среды кроме хрупкой органической оболочки нет. В этом случае, происходить родом из другой реальности не очень хорошо, раз законы физики играют против тебя. Хорошо хоть, что дело обходится лишь разложением живой ткани, а не локальным пиздецом из-за контакта материи с антиматерией, на фоне которой ядерный взрыв окажется не страшнее взорвавшейся мусорки. Выделяемая в результате аннигиляции энергия пусть и опасна для окружающих, но более-менее управляема, из-за того, что помимо антивещества она состоит и из других неизвестных науке компонентов, дающих небольшую устойчивость и медленное растворение в воздухе в случае, если пришелец решит покинуть физическое тело, служащее для неё скафандром. Вообще, очень странно реагирует на неё физика этого мира, если подумать, раз одно её существование нарушает столько законов сразу. Но думать об этом у нее сейчас не было ни времени, ни желания. Черные глаза смуглой брюнетки столкнулись с жидким искристым серебром снежного блондина, чье бледное лицо сейчас находилось лишь в считанных сантиметрах от ее собственного. В его внешности ничего не изменилось за исключением того, что в руках он держал уже не сай, а белый посеребренный серп, окруживший шею женщины. Если та вздумает отшатнуться, то сама себе голову отрежет, но Тэйлор на удивление спокойно отнеслась к его появлению и неприличной близости. — Давно не виделись, враг мой. Что ты забыл в этом месте? — промурлыкала Саманта, вызывающе глядя в расширившиеся крестообразные зрачки мужчины. Тот хищно усмехнулся, не купившись на её гипнотическое очарование, но немного отстранился. — Да так, мимо пролетал, — скучающим тоном, словно о погоде спрашивали, ответил тот, кого она назвала Рухом. — Почувствовал многократно повторяющуюся смерть кого-то сильного, заинтересовался и сильно удивился, увидев тебя саму. Испугался, что ты в Чистилище сбежать пытаешься и там отожраться, ну и выдернул обратно, чтобы аннигилировать в этой реальности. До меня только потом дошло, что это не сама ты, а твоя новая версия. Знала бы ты, как у меня руки зачесались на подобный подарок судьбы, ведь ты так старательно её прятала. Что может быть проще, чем избавиться от зародыша сейчас, пока тот не сильнее слепого котенка? А потом и до тебя добраться, пока ты так слаба... — на пробу приблизил лезвие к ее шее, немного порезав до выступления черной крови. — Можешь попробовать, — никак не среагировала на его провокацию Хильда. — Но в таком случае я не могу гарантировать безопасность твоего клона. Ты настолько сильно меня ненавидишь, что готов довести дело до взаимного самоуничтожения? — вопросительно изогнула бровь. Блондин оскалился, обнажая нечеловечески длинные звериные клыки, сощурил засветившиеся ярким серебристо-голубым светом глаза и отвел руку с серпом назад, признавая поражение. — Еще пять лет... — тихо произнес он, медленно отступая под алыми бликами в глазах хищной темной твари. — У тебя осталось лишь пять лет, Война, после чего я приду за тобой. И тогда мы навсегда разрешим этот спор один на один. Победитель будет лишь один. Я не позволю тебе творить все, что заблагорассудится. — Я буду ждать этого дня, — неожиданно серьезно склонила она перед ним голову, признавая в нем равного соперника. — Надеюсь, что у тебя хватит сил меня убить, раз уж я сняла с тебя обязательства по созданию новой расы. Блондин непонимающе нахмурился и приоткрыл рот, глядя вслед бесстрашно повернувшейся к нему спиной извечной соперницы.